— — —
Чимин натягивает белую футболку, отходя от шкафа, и валится на кровать. Он не обижается и не злится, просто ему не нравится, что Мин ничего не рассказывает. Чимин не боится узнать правду, он готов ко всему. Пак боится поверить в ложь, сказанную кем-то другим. Он боится поверить не Юнги. Поэтому его немного раздражает молчание со стороны Мина. Чимин вздыхает и поворачивается на бок, устремив взгляд на дверь. Он чувствует себя неловко за произошедшую пару часов назад сцену; под властью эмоций он был похож на обиженного и капризного ребенка. Пак обреченно выдыхает, глядя на полоску света из-под двери, и задумывается, что сейчас темнеет намного раньше, чем неделю назад. В его комнате позволяет что-то разглядеть только свет настольной лампы, но Чимину так даже уютней. Он слышит какие-то тихие звуки из гостиной, и его взгляд становится более заинтересованным. Это первые признаки пребывания Юнги в квартире, после того, как Пак ушел в свою комнату, до этого было тихо. Чим замечает приближающиеся шаги и как полоска света под дверью поглощается тенью. Юнги кусает губы, глядя на ручку двери, но не решается нажать на нее, думая, что будет заперто. Он опускается на пол, опираясь на дверь спиной, и делает глоток пива из банки. Чимин поднимается с кровати, подходит к двери и садится возле нее. Он понимает, что Мин находится с другой стороны и, наверное, хочет что-то сказать, но пока молчит. Пак прикрывает глаза и опирается головой о стену. Он подождет и не будет давить. Чимин тоже готов ждать столько, сколько Юнги понадобится. — Меня прозвали Шуга, — начинает Мин, через какое-то время, рисуя большим пальцем круги на банке. — Я долго думал почему, но это скорее из-за того, что яд, который я синтезировал, был похож на сахар. Чимин внимательно слушает, бездумно смотря куда-то. — Мне было шестнадцать, когда я очень сильно увлекался химией, — продолжает Юнги. — Мне нравилось это и хотелось знать гораздо больше, чем учат в школе. К окончанию старших классов мое внимание привлекли ядовитые вещества. Потом моими увлечениями заинтересовался Джисан. Сказал, что поможет выучиться, и одновременно с этим предложил работать у него, — он вздыхает, ненадолго останавливаясь. — Из-за проблем с деньгами, я согласился. Джисан даже сделал мне лабораторию и сказал, что будет закупать все нужное, лишь бы я развивал свои знания. Я учился быстро и сначала не понимал его щедрость, но потом, даже когда узнал, продолжал помогать Хо. Для меня это было подобно игре. Хотелось знать, как человек будет реагировать на яд в реальной жизни и подействует ли вовремя противоядие. Я был слишком молод и глуп, делал ужасные вещи, не понимая, что приношу вред людям. Просто не хотел понимать, не хотел даже задумываться об этом, пытаясь угнаться за призрачной лучшей жизнью. Юнги замолкает, делая глоток пива, но потом продолжает. — Тогда для мальчишки из не очень обеспеченной семьи деньги были важнее всего. Хотелось иметь больше, чем остальные люди, и чтобы родители никогда не говорили, что вырастили бесполезного сына. И если сначала я просто делал ему яд, то после, когда стал достаточно взрослым, сам участвовал в грязных делах Хо, — Мин гулко сглатывает. — Это была закупка и перепродажа наркотиков. Не знаю, как он начал этим заниматься, да и мне никогда интересно не было, я просто выполнял свои обязанности, а на остальное мне было как-то все равно. Обычно я выступал в роли наблюдателя, скрываясь среди охраны или помощников, пока Джисан вел переговоры о поставке или транспортировке, и вступал в действие только когда что-то пойдет не так. В основном встречи проводились на нашей территории в каком-то подставном ресторанчике, где, если становилось понятно, что на наши условия не соглашаются, подавали гостям чай не совсем с сахаром. Через несколько минут проявления симптомов, человек начинает сам понимать, что с ним что-то не так. И под этим давлением, боясь за свою жизнь, практически все всегда соглашались, получая нужное спасение. Только пару раз при мне было слишком поздно и противоядие просто не успевало подействовать, но я не чувствовал за это свою вину. Когда встреча была где-то в другом городе или договаривались по телефону, моя задача заключалась в том, чтобы яд при необходимости все же попал в чужой организм, но я должен был быть максимально незаметным при этом и появится только тогда, когда человек даст свое согласие, — он откидывает голову назад, полностью опираясь на дверь, и выдыхает. — Осознание того, что я делаю, пришло ко мне очень поздно. При очередном задании, мужчина, который являлся моей целью, был со своей дочкой. И мысль, что, если что-то пойдет не так и может пострадать она, не давала мне что-то сделать. Потом ко мне пришло понимание, что в другом случае я могу забрать жизнь ее отца, сделав несчастной и навсегда украсть эту яркую улыбку. Меня оглушало то, что все это время я даже не задумывался, что все те люди были кому-то нужны. Стало страшно, что кто-то также, как и я, может забрать что-то важное у меня, даже не заботясь об этом. Из-за этого я покинул все дела Джисана и уехал в Сеул. Я понимаю каким чудовищным был раньше, поэтому не хотел тебе рассказывать, зная, что ты можешь отдалиться от меня. И сейчас, — Юнги опускает голову, — я боюсь услышать твой ответ. Даже то, что ты здесь, не дает мне уверенности, что ты не отвергнешь меня. Не думаю, что кто-то захочет остаться со столь ужасным человеком, как я. — Это не так, — шмыгнув носом, сказал Чимин, и Юнги понимает, что он все это время был так близко. — Ты не ужасный. Все мы делаем то, чего не должны, просто не зная, как правильно. Пак тянется пальцами к дверной ручке, чтобы наконец-то открыть. Юнги валиться на пол, когда дверь внезапно исчезает, и видит сидящего у стены Чимина. Сейчас, при таком плохом освещении, он кажется ему таким неземным. Мин даже согласен умереть, если это будет последним, что он увидит. — Тебе нужно было рассказать раньше. — Я боялся напугать. — Мне не страшно, — тихо говорит Пак, смотря ему в глаза. — Я… — неуверенно продолжает он, опуская взгляд на свои руки, — я все равно люблю, поэтому хочу остаться с тобой, — Чимин перевел свой взгляд обратно. — Я все равно хочу и дальше быть с тобой. Эти слова заставляют все в груди Юнги сжаться. Он не знает, что сказать и боится нормально вдохнуть, но продолжает смотреть на Чимина. Пак наклоняется к нему и прикрывает веки, касаясь своими губами чужих. Чим целует легко и ненавязчиво, ощущая немного горький цитрусовый привкус. Юнги медленно открывает глаза, когда Чимин отстраняется, и понимает, что, то чувство страха, наконец-то отпустило его. — У тебя еще есть? — Чим указывает на банку, которую старший все еще держит в руке. — Это была последняя, прости, — улыбаясь говорит Мин. Чимин тоже улыбается и опускает взгляд, смущаясь от чего-то. — Останешься у меня? — произносит он. — Если позволишь.— — —
Утром Чимина будит звонок его телефона. Он не понимает, что это за звук, поэтому ворочается, не желая отпускать сон, пока музыка не затихает. Но телефон сразу звонит во второй раз и ему все же приходится открыть глаза. Пак рукой ищет мобильный на полу возле кровати, но случайно задевает его пальцами и немного отталкивает. — Алло, — сонно произносит он, прикладывая телефон к уху. — О, ты наконец-то соизволил принять вызов. Я думал, что буду звонить вечность. — Прекрати, Тэхён. Прошло только две минуты, — смеется Чим, переворачиваясь на спину. — Я так понял тебя можно сегодня не ждать. Уже почти одиннадцать, и ты прогулял две пары. — Правда? — удивляется он, сладко потягиваясь после сна. — Как же время быстро летит. Нет, меня сегодня не будет. — Ну раз так, то придется мне делать это по телефону, — Тэхён пару секунд молчит, как будто чего-то ожидая. — С днем рождения, негодник. Я хотел тебя хорошенько за уши потягать, чтобы ты хоть немного подрос, но так не получилось, поэтому… Продолжай любить жизнь, родных людей и кого-то особенного, пускай твое сердце получает столько же тепла, сколько и дарит всем остальным. Я хочу, чтобы ты ничего не видел из-за постоянной улыбки и плакал тоже только из-за того, что приносит тебе радость. И не болей никогда, ясно? — Тэхён, — Чимин широко улыбается, ему настолько приятно слышать эти слова от своего друга, — спасибо… огромное. — Что мне тебе подарить? — Подарок должен быть подарком, я не имею права сам его выбирать. Он должен быть неожиданным. — Чими, ты, как будто, меня не знаешь. Я уже подготовил основной подарок, просто хочу еще купить то, чего тебе хочется. — Ну, не знаю, — Пак кусает губы, перебирая в мыслях свои желания. — Наверное, блокнот для рисования, а то мой уже закончился. — Нет, Чими! — вскрикивает Ким. — Никогда в жизни! Только через мой труп ты получишь новый блокнот для рисования, я и тот у тебя отберу и выброшу. Потому что меня очень сильно напрягает то, что ты рисуешь всяких демонов, чудовищ и всю ту нечисть. Еще меня волнует состояние, в котором ты при этом находишься, поэтому, Пак Чимин, нет. Голос Тэхёна кажется таким серьезным, что даже удивляет Чимина. — Я не буду больше, честно. Обещаю рисовать только что-то красивое и милое, — говорит Пак. — Почему-то я не хочу в это верить. — Я отдам тебе его, он мне больше не нужен. — Хорошо, — с осторожностью произносит друг. — Я куплю тебе новый и заберу тот. Но если я увижу потом рисунок хоть одного монстра… — Не увидишь, Тэхён, правда, — перебивает Чим. Ким верит и соглашается, надеясь, что Чимин не передумает больше. В прошлый раз, когда они говорили об этом злосчастном блокноте, Пак был упрям, не позволял выбрасывать его или сжигать. Ким предложил просто забрать блокнот себе, раз Чимин хочет оставить его целым, но Пак вновь не позволил. Тогда они чуть не поссорились из-за этого, но Чимин сказал, что не будет больше открывать блокнот и рисовать в нем, а будет чаще рассказывать о том, что его беспокоит, Тэхёну, поэтому друг успокоился. Они были очень близки, могли поговорить на любую тему не стесняясь, но Чим все равно не хотел вешать все свои проблемы на друга. Он переносил свои переживания на бумагу и Тэхёна это бесило. Его рисунки казались Киму ужасными и прекрасными одновременно, но то, что Чимин выглядит при рисовании совершенно спокойно, пугало. Тэхён видел в тех демонах и чудовищах все чувства, которые Чим скрывает, все, о чем тот молчит, и Киму хотелось, чтобы друг показал все это ему. Он хотел, чтобы Пак знал, что может быть с ним максимально открытым и не бояться этого. Чимин держал свое обещание больше полгода. Ким при каждой возможности проверял блокнот, боясь увидеть там новые рисунки, но их не было и это его радовало. Тэхён наконец начал чувствовать себя в самом деле хорошим другом. Когда Тэхён услышал от Джина, что Чимин вновь рисует тех ужасных существ, то понял, что друг все еще не может показать ему все свои внутренние терзания. — Ладно, слезай уже с кровати, а то Юнги подумает, что ты медведь, раз спишь так много. — Как ты догадался, что я у него? — удивляется Пак. — Это логическая цепочка, друг мой, — загадочно говорит Тэхён. — Вчера вечером ты мне не звонил, и сегодня ты тоже не пришел. Раньше в свой день рождения ты не пропускал занятия, значит должна быть причина, чтобы ты не пришел. А эту причину я знаю в лицо. Она очень вредная и часто ведет себя странно, но все равно остается причиной. Поэтому я пришел к выводу, что ты у Юнги. Чимин смеется с дедуктивных способностей своего друга и понимает, что детективом ему не быть. — На самом же деле вчера я разговаривал с отцом Джином, — поясняет Ким, — и он мне сказал, что ты предупредил, что останешься у Мин Юнги. — Так вот чего вчера мой телефон весь вечер молчал. — Я что так часто звоню? — обиженно восклицает Тэхён. — Я тебе надоедаю? Я так ужасен? — с динамика слышится тихий скулёж и наигранные рыдания. — Нет, Тэхён, это не так, — быстро произносит Чим. — Я все равно обиделся и при встрече надеру тебе зад, а сейчас мне нужно идти, потому что скоро начнется пара, так что, пока. Чимин принимает наказание и тоже прощается. Он понимает, что в любой ситуации Тэхён остается Тэхёном, поэтому улыбается, пока поднимается с кровати. Чим оглядывает гостиную, когда выходит из комнаты, и замечает Юнги на кухне. Мин настолько увлечен готовкой, что даже не услышал, как Чимин закрыл дверь, и не замечает шагов. Он помешивает суп в кастрюле и, сбавляя огонь, зачерпывает немного ложкой, чтобы попробовать. — Что ты здесь готовишь? — слишком неожиданно для Юнги произносит Чимин, вешаясь на его плечо. Старший вздрагивает от испуга и чуть ли не выпускает ложку из рук. — Ты хочешь, чтобы я поседел? — тихо хрипит он. — Так сильно испугался? — У меня чуть сердце не остановилось, — поворачивает голову к нему Мин. Чим видит его растерянный взгляд, Юнги кажется таким милым, что широкая улыбка сама ползет на лицо Пака. — Иди умывайся, — говорит старший, отворачиваясь обратно, — уже скоро будет готово, — он мешает еще раз и все же пробует. Чим послушно болванчиком кивает и убегает в ванную. Он рад провести этот день с Юнги. Чимин давно хотел провести с ним хоть один день как пара, но боялся, что и дальше будет для Мина просто удачной партией для сожительства. Когда Чим возвращается, то слышит шипение со стороны кухни. Его веселит то, как Юнги дует себе на поврежденный палец, пытаясь уменьшить жжение. Чимин никогда раньше не замечал, чтобы Мин так старательно готовил с утра. Обычно на выходных старший предпочитал спать до обеда. — Может тебе помочь? — спрашивает Пак, подходя к нему. — Я вроде бы справляюсь, — удивленно глядя на него, произносит Юнги. — Просто я вижу ты уже получаешь первые травмы, — Чим указывает на все еще поднятый палец старшего. Мин переводит взгляд на свою руку, а потом прячет ее за спиной. — Я умею готовить, — говорит он. — Это просто случайность. — Я не говорил, что ты не умеешь готовить, — смеется Чимин. — Просто хочу помочь, чтобы ты больше не травмировался. Юнги медленно кивает, осознавая что-то, и, отвернувшись к плите, выключает ее. — Достань, пожалуйста, две миски, — просит он, указывая на верхний шкафчик. Пак открывает дверцу и пытается дотянуться до посуды, но понимает, что недостает. Юнги слышит возмущенное хмыканье и, обернувшись, видит, как Чимин быстро направляется в столовую. Через минуту тот возвращается со стулом в руках и Мин с этого смеется. — Чего? — улыбается в ответ Чим, ставя стул возле шкафа. — Я ниже даже тебя, — он забирается на него и достает посуду. — Ага. А еще у тебя пальцы короткие, — веселиться Мин. — Не издевайся, — скулит Чимин, спускаясь на пол. — Но я же дотягиваюсь, почему ты нет? — игнорирует его возмущения старший. — Значит у тебя руки длиннее. Чимин отодвигает стул в угол кухни, когда по квартире раздается звонок. — Кто-то должен прийти? — спрашивает у Юнги Пак. Тот мотает головой и направляется в прихожую. Чим ставит посуду на столешницу и выглядывает из кухни, наблюдая за старшим. Мин подходит ближе и, приглянувшись к экрану домофона, останавливается, округлив глаза. — Быстрее прячься, — тихо говорит он, махая рукой в сторону Чимина. — Зачем? — растерянно спрашивает тот. Но Юнги ничего не объясняет, а только интенсивней показывает, чтобы Пак присел. Когда младший исчезает из виду, Мин все же подходит к двери и открывает ее. — О, здравствуйте. А я уже подумал, что Вас дома нет. — Здравствуйте, директор Кан, — произносит Юнги, отходя в сторону, чтобы мужчина вошел. Чимин слышит фамилию директора своего университета и удивленно выпячивает глаза. Он понимает, что просто присесть, чтобы его не заметили, будет недостаточно, поэтому осторожно подбирается к нижним шкафчикам ближе. Темноволосый мужчина лет сорока проходит в квартиру, оглядываясь и пытаясь зацепиться взглядом как можно за больше вещей. Юнги следует за ним, наблюдая, и, когда тот останавливается, присматриваясь к чему-то, Мин кашляет. — Почему Вы здесь? — спрашивает после он. Тот отвлекается и поворачивается к нему. — Решил Вас проведать, — отвечает директор. — Вы просто так неожиданно больничный взяли. Думаю, это что-то серьезное, потому что Ваш голос звучал тогда так вымученно. Я бы не позволил, но Вы мне показались ответственным, хоть и еще молоды. Юнги удивлен своими актерскими способностями, он понял, что у него получилось тогда показать, что он простужен, но не думал, что заставил директора волноваться за себя. — Это… — запинается Мин. — Уже все хорошо, я практически здоров. Спасибо, что волновались. Директор кивает головой и некоторое время молчит. — Вы мне нравитесь Мин Юнги, — произносит Кан. Со стороны кухни слышится какой-то громкий стук и оба поворачивают туда голову. Чим сильно жмурится и старается не зашипеть, прикладывая руку к макушке. — Я только что готовил есть, наверное, что-то плохо поставил вот оно и упало, — улыбаясь, поясняет Юнги, видя на чужом лице удивление, что там никого нет. — Ясно, — говорит мужчина, поворачивая голову к собеседнику. — Почему я Вам нравлюсь? — спрашивает Мин. — Потому что Вы хорошо себя показали. Если честно я сомневался в том, что сделал правильно, взяв Вас на работу. Вы очень молоды и только сами закончили учиться, я думал, что Вы не будете относится к работе серьезно, а больше будете уделять времени каким-то своим проблемам. Я рад, что мои опасения оказались не верны. И студенты Вас очень любят, наверное, как раз потому, что разница в возрасте так мала и Вы их понимаете. Юнги хочет что-то уже сказать о том, что он не такой уж и хороший, но у директора звонит телефон и тот отвлекается на него. Кан разговаривает минуты две, но Мин даже не слушает, о чем. Он бросает любопытные взгляды в сторону кухни, когда тот немного отходит, и пытается понять, что случилось с Чимином. — Простите, мне срочно нужно уходить, — сбрасывая вызов, говорит директор. Юнги отвлекается и смотрит на него. — Я надеюсь Вы скоро вернетесь и проработаете у нас еще долгое время. — Думаю с понедельника уже буду. И я тоже надеюсь, что задержусь надолго. Спасибо, что зашли. Мин провожает, когда Кан направляется к выходу, и, попрощавшись, закрывает дверь. Он сразу же оглядывается и быстро идет на кухню. Чимина там нет и это удивляет его. Юнги осматривается и замечает, что дверь одного из нижних шкафчиков плохо закрыта. — Чим, — зовет он и открывает дверцы. Пак поднимает голову с колен, смотрит на него большими глазами и даже как-то испуганно. — Почему ты здесь? — Мин присаживается напротив него. — Я боялся, что он меня как-то сможет увидеть. — Что это был за звук? — Просто он так внезапно сказал, что ты ему нравишься, и я… — быстро начинает Чимин, но в конце запинается. — Я не так понял и случайно ударился. Ему неловко, потому что старший смотрит на него с усмешкой. Он и сам не знает почему так среагировал на слова директора. Наверное, Чимин боится, что у него захотят отобрать то, что так непросто досталось. Он боится, что все закончится так толком и не начавшись. — Вылезай, — все еще с улыбкой говорит Юнги. — Тогда отодвинься. Щеки Пака краснеют от смущения. Он выбирается из тумбочки и закрывает двери. — Только не прикалывайся потом, — говорит он. — Хорошо. Юнги продолжает ухмыляться и Чим смущается еще больше. Пак неловко поправляет волосы и отходит наливать суп в миски. — Чимин-а, — слышит младший голос Юнги, уже отставляя кастрюлю в сторону. — Что? — он не спешит поворачиваться, ожидая подкол со стороны хёна. За спиной слышатся щелчки зажигалки и Чим все же разворачивается к старшему. Восковые свечи в форме цифры двадцать три виднеются поверх всех ягод. Сам торт не большой, но Паку он кажется очень красивым и вкусным. — Я никогда раньше этого не делал, — неловко произносит Юнги. — С днем рождения, — после небольшой заминки продолжает он. — Откуда ты узнал? Я же не говорил тебе это, — Чимин улыбается и подходит к старшему. — Я у Джина спросил, — тот смотрит в сияющие глаза Пака и невольно сам растягивает губы в улыбке. — Задувай свечи, а то растают. Чимин кивает и, быстро загадав желание, тушит огонь. Ему хочется, чтобы таким был не один его день рождения. — А подарок будет? — спрашивает он, глядя в глаза старшему. Похоже в нем еще немного живет ребенок, который любит праздники. — Точно. Подарок, — встрепенулся Мин. Юнги сует торт ему в руки и под тихие смешки младшего быстро исчезает из кухни. Чимин ставит тарелку на кухонный стол и принимается внимательно разглядывать торт. Он замечает тонкий незамысловатый узор шоколадной глазури, затем кладет в рот пару ягод и довольно ухмыляется, чувствуя сладкий вкус крема. — Вот, — возле Пака появляется Юнги и протягивает ему небольшую коробку. — Что здесь? — Чим быстро распаковывает ее и удивляется. — Полароид? — Я знаю, что твой сломался. Чимин поворачивает к нему голову и, немного прищурившись, спрашивает: — Тоже отец Джин сказал? — Мы просто очень долго с ним разговаривали, — оправдывается Мин. — Мне он нравится, — младший, улыбаясь, демонстрирует фотоаппарат в своей руке. — Спасибо. Он очень классный. Чимин осматривает вещицу еще раз и загорается желанием быстрее ее использовать. — И вот еще… Юнги открывает маленькую бархатную коробочку, показывая серебряное кольцо. Пак от удивления чуть новый полароид из рук не роняет, теперь ему кажется, что он спит и поэтому пару раз жмурится. — Я сомневался стоит ли мне его покупать, ведь не был уверен, что ты останешься со мной, — говорит Мин. Чимин протягивает руку и касается поверхности кольца, чтобы убедиться, что это не его воображение. Метал холодный и очень гладкий, а Пак боится теперь даже моргнуть. — Будешь моим? — почти шепчет Юнги. — Я, наверное, поведу себя сейчас как девчонка, — произносит Чим, подняв на него взгляд. — Почему ты не на коленях? — Что? — переспрашивает старший. — Раз решил делать предложение, то все должно быть по правилам, — быстро говорит Пак. — Я еще не делаю предложение, подожду пока ты доучишься. Просто хочу, чтобы видели, что к тебе нельзя подходить. Чтобы все знали, что у тебя есть кто-то. — То есть все-таки решил окольцевать? — Если не хочешь — верни. Юнги хочет забрать коробочку, но Чимин быстро реагирует и прижимает ее к своей груди. — Ты не можешь теперь его забрать, оно мое, — Пак отходит от него на шаг. Мин смеется, видя всю его серьезность. — Тогда надевай, — говорит он. Чим улыбается, доставая кольцо, и быстро надевает его на палец. — Идеально подходит, — констатирует он в конце. Юнги обнимает его, сцепляя пальцы в замок на чужой талии, целует маленькую родинку на шее и говорит возле уха: — Давай съездим куда-нибудь после того, как поедим. Чимин берет с торта вишенку и подносит ее к губам Мина. — Давай, — отвечает он, когда тот забирает ягоду. — Я не против, только не знаю куда бы мне хотелось.— — —
Юнги отвлекается ненадолго от дороги и поворачивает голову в сторону Чимина, который разглядывает что-то через окно. — Хочешь спать? — спрашивает он, поворачивая голову обратно. — Нет еще, — отвечает младший, глядя на него. — Если захочешь, то скажи, я остановлю машину, и ты сможешь перебраться на задние сидения. — Я не оставлю тебя одного следить за дорогой. — Я привык ездить долго, а ты, наверное, не такой выносливый. — Хён, не вредничай, — обиженно тянет Чим. — Хорошо, я молчу. Юнги решает не спорить с капризным ребенком, что иногда просыпается внутри его парня. Это конечно его забавляет, но Пак может действительно обидеться, а ему этого не хочется. — По телевизору говорили, что сегодня будет снег, — немного помолчав, произносит Чимин. — Хочешь, чтобы пошел снег? — Мне нравится, когда на мой день рождение идет снег, — он улыбается немного смущенно и опускает глаза. — Кажется, будто зима меня тоже поздравляет. Мин бросает на Чимина взгляд и замечает, как тот пальцами крутит шнурок от своей куртки. — Ты такой милый, когда ведешь себя по-детски, — говорит старший, улыбкой оголяя свои десна. Чимин осторожно смотрит на него и смущается больше. От Юнги это слышать приятно, но так необычно. После они едут в тишине где-то полчаса. Чим замечает, как на трассе машин становится больше, значит они ближе подъезжают к городу. Когда дома, появившиеся на горизонте, становится видны лучше, Мин поворачивает руль и машина съезжает на второстепенную дорогу, ведущую в сторону от города. — Почему ты был тогда на крыше и почему без одежды? — внезапно спрашивает Юнги, заставляя младшего посмотреть на него. Чимин молчит дольше чем нужно и это начинает напрягать Мина. Он поворачивает к нему голову и видит, что тот отстраненно смотрит себе под ноги. — Чимин, — зовет старший. — Я знал, что услышу этот вопрос от тебя, — тихо отвечает Пак. — Но мне так не хотелось этого. Он смотрит на Юнги, который пытается следить за дорогой, бросая на нее недолгие взгляды. — В тот вечер я заблудился, — продолжает говорить Чимин. — Я не особо разбирал куда шел, поэтому, когда захотел вернуться домой, понял, что не знаю как, — он опускает глаза, чтобы не встречаться со взглядом старшего. — Заметив шумную компанию каких-то парней, что курили между домами, я решил подойти и спросить знают ли они как добраться до моей улицы. То, что они не совсем в нормальном сознании, я понял по их реакции на мой вопрос. Они приняли мои действия как способ познакомиться. Мои попытки объяснить, что они не так поняли, проваливались. Никто не слушал то, что я говорил, а твердили о том, что совсем не против провести жаркую ночь со мной. Я понял, что делаю хуже и собирался уйти, но они не позволили, — Пак замолкает на пару мгновений, ожидая чего-то от Юнги, но тот молчит. — Кто-то из них повалил меня на землю и держал, пока еще двое пытались разобраться с моей одеждой… — Тебе удалось вырваться? — перебивает его Мин, чтобы узнать то, чего больше всего боится. — Да… — Чимин колеблется, несколько секунд. — Но они поймали меня, не успев я и несколько метров пробежать. Когда один пытался связать чем-то мои руки, чтобы я не так брыкался, второй делал попытки поцеловать, но у него не получалось. Меня с силой толкнули к стене, из-за чего я ударился головой, издав крик, и, свалившись на землю, больше не двигался. Раздается противный свист колес, когда Юнги резко нажимает на педаль тормоза, чтобы остановить машину. — Дай я посмотрю, — говорит Юнги, приближаясь к Паку. Он перебирает пряди волос в попытках найти повреждения на коже головы. — Хён, все нормально. Правда, — младший пытается поймать чужую ладонь. — Удар не был настолько сильным, просто я был слаб, поэтому так среагировал, — Чимин все же оттягивает одну его руку, чем заставляет Мина отстраниться и смотреть на него. — После они еще что-то кричали друг на друга, похоже испугавшись, что сильно мне навредили, и убежали. Что было потом я помню плохо, наверное, тогда уже поднимался жар. Когда пришел в себя, я не стал собирать вещи, хотел быстрее покинуть то место. Знаю, что думал о своей ничтожности и слабости, когда шел куда-то. Мне казалось, что мир всеми способами пытается показать то, что я не нужен ему и как мое существование всех обременяет. Захотелось исчезнуть и больше ничего не чувствовать. Но, когда смотрел вниз, стоя на крыше, было так страшно. Юнги бегает глазами по его лицу какое-то время, но потом отводит взгляд и произносит: — Прости. — Не извиняйся, — поспешно говорит Чим. — Именно в этом виноват я, а не ты и наша ссора. — Если бы я тебя не выгнал, ты бы себя так не чувствовал и не оказался б в этом переулке. — Я сам пошел гулять так поздно, сам заблудился и подошел к ним. Я сам… — Чимин. — Хён! — обрывает старшего он, ловя на себе его взгляд. — Я сам не следил за дорогой, а уделял все внимание своим мыслям. Такое могло произойти и раньше, даже до нашей встречи. Юнги понимает насколько серьезно настроен Пак, поэтому принимает его сторону, но все еще чувствует свою вину. Мин все же кивает и вновь принимается вести машину. — Со мной сейчас все в порядке, — говорит через минуту Чимин. — В следующий раз не ходи так поздно гулять, — негромко произносит тот. — Хотя бы один не ходи. — Не буду больше. Юнги вздыхает, как будто, облегченно и полностью сосредотачивается на дороге. Через несколько минут машина съезжает с дороги полностью и, проехав еще несколько метров, останавливается. Мин глушит мотор и, вынимая ключ из зажигания, говорит: — Мы приехали. — Ага, — выдает Чимин, медленно кивая. — Выходи или собираешься так и сидеть? — смеясь, спрашивает старший, на что тот косо смотрит на него. — Впервые видишь море? — уже серьезно спрашивает он и Чим болванчиком кивает. — Тогда подойди к нему ближе, отсюда плохо видно. Пак радостно улыбается и быстро вылезает из машины, а Юнги следует за ним. На улице холодно, потому что уже практически заканчивается первый месяц зимы, но снега все еще не было. Небо затянуло тучами и пропускало солнечные лучи очень редко. Но и в такую погоду море все равно прекрасное. Чимину такое море нравится даже больше: сейчас оно кажется более темно-синим, чем обычно; волны, которые гоняет ветер, с брызгами разбиваются о скалы и с белыми языками выкатываются на берег. Мин видит с каким восторгом младший наблюдает за всем этим и его сердцу от чего-то внутри становится так тепло. — Мне готовить тебе гроб? — говорит с ухмылкой Юнги, подходя к нему. — О чем ты? — Это как с Парижем. Кажется, я осуществил твою мечту. — Я много еще о чем мечтаю и умру только тогда, когда ты осуществишь их все, — весело произносит Пак. — Это намек? — Хён, я сказал об этом очень прямо, — смеется он, щелкая пальцем старшего по носу, и убегает. Мин вновь убеждается, что в этом парне все еще живет неугомонный ребенок, наблюдая как тот бежит от него вдоль берега. Но ему так дорого время, проведенное с ним. — Пак Чимин! — кричит он ему вдогонку, практически сгибаясь пополам. Чим останавливается и поворачивается к нему, все еще улыбаясь. — Я люблю тебя! Улыбка младшего пропадает и его рот приоткрывается. Он теряется. Чимин не готов к тому, что Юнги может кричать о своей любви к нему. Поэтому слезы бегут сами. Он вовсе не готов услышать эти слова от него. — Эй, ты чего? — с беспокойством спрашивает старший, направляясь к нему. — Я думал, никогда от тебя не услышу такого, — Пак вытирает со своих щек влагу. — Мне казалось, что ты не любишь произносить эти слова. Мин улыбается, поворачивая его лицом к морю, и говорит, прижимаясь к чужой спине: — Ты такой глупый, малыш. — Вообще-то у меня лучшие оценки среди однокурсников. — Это ничего не значит, — Юнги обнимает его сильнее и прижимается своей щекой к чужой. Похоже он счастлив, и это то, чего ему хотелось.