***
Юкине, уставший от безумно продуктивного дня, словно мягкая игрушка, упал на свою кровать. Ято мирно спал и даже храпел на весь дом. Понимая, что сегодня парню не удастся уснуть, он вышел, дабы проветрить голову от дурных мыслей о сегодняшнем. День был для Юкине самый обычный: три ссоры с Ято, вкусное карри от Кофуку, пьяная Кофуку и Бишамон, пару пойманных духов, за которых его никто и не отблагодарил, зато поблагодарили Ято и Хиери. Самый обычный день, ничем не отличающийся от остальных. Если бы не одно «но». Во время того, как он и Ябоку возвращались домой, Юкине слегка задержался от странных звуков, которые он услышал в темном переулке. Слава Богам, что Ято даже не заметил отсутствие собственного оружия и просто в одиночестве пошел дальше, разговаривая о том, как он ловко поймал духов и как они с Ики кормили уток. Подойдя ближе в темноту, Юкине смог разобрать странный звук — это был плач девушки. — Х-ей, что с тобой? — спросил Юкине, не надеясь на ответ от живого человека. — Н-ничего, — вытирая слезы, ответила девушка. Немного шокированный от ответа, Юкине помог девушке встать. Она была чуть ниже парня, со светлыми волосами и зелеными, как свежая трава, глазами. Она выглядела как самая обычная девушка, но особенность её была в беличьем хвостике сзади ярко-голубого цвета. На ней было красивое винтажное платье желтого оттенка, гольфы с кружевами на конце и ботинки с рюшами. Сама хрупкая, нежная и безумно милая тряслась так, словно она была последним листочком на осеннем древе, который вот-вот готов упасть. Спустя пару минут разговора, Юкине всё же смог успокоить девушку. Как оказалось, она пыталась разнять драку между её одноклассниками, затем один из них больно и случайно ударил девушку по голове, после чего она очнулась, но её уже никто не слышал и не видел. Словно её и не было на свете. Чуть позже он узнал и её имя — Харуки Кимура. — Послушай, Кимура. — М-можно просто Ким, так меня друзья зо… Звали. — Хорошо, К-ким. Ты очень похожа на мою подругу. Два года назад она спасла одного типа, и сама погибла. Ну, как погибла. Ей пришлось также нелегко, как и тебе. Понимаешь ли, ты застряла между двумя мирами: миром живых и мертвых. Твоя душа вырывается из твоего тела на время, а тело просто спит. Как я понимаю, ты должна сейчас находиться в больнице, то есть твое тело. Давай я провожу до ближайшей. В ответ Харуки лишь кивнула, вытерев последние слезы со своих алых щек. Юкине аккуратно взял её за руку, после заботливо улыбнулся, отчего у девушки стало безумно спокойно на душе. Они обошли пять больниц, пока не нашли ту самую, где и лежало тело заблудшей души. Еще пару минут они болтали друг с другом и Юкине даже осмелился пригласить Ким на летний фестиваль, сказал, где можно будет его найти, чтобы та могла прийти к нему или Ято за советом. После девушка сама не поняла, как вернулась в свое собственное тело, но парня в ее палате уже не было. Юкине же шел счастливый, закинув руки за голову и улыбнувшись так, словно ему подарили лучший скейтборд на свете. Он стоял на темной ночной улице. Хоть было уже поздно, но безумно тепло. Стояла гробовая тишина, не было ни душе ни в их районе, ни во всем городе. Лишь несколько машин пару раз проезжало мимо парня, и то это были, вероятнее всего, возвращающийся с длительной смены. Хотя иногда из этих машин доносилась довольно-таки громкая музыка, которую вряд ли бы слушал мужчина лет так тридцати — тридцати пяти. Причем, музыка порой звучала так громко, словно за рулем сидел какой-то глухой человек, который сможет что-то услышать с условиями слухового аппарата на полной мощности. Но Юкине стоял невозмутимо, облокотившись головой о дерево и смотря на чистое звездное небо над его головой: множество звезд, которые сияли так, словно они и вовсе не были звездами, скорее драгоценными камнями, даже бриллиантами, а луна светила так ярко, что казалось, будто ночь превратилась в день, не меняя облик с луны на солнце; Парень все не мог забыть про Кимуру. Её рука была такая маленькая, нежная и хрупкая, что Юкине то и дело, что боялся ненароком сломать её. Сама девушка ассоциировалась с хрупкой фарфоровой куклой из восьмидесятых годов девятнадцатого века. Её глаза- бусинки так и выдавали её нечеловеческий облик. Когда смотришь на подобного рода куклу думаешь: «А может, она напугана? Её душа навеки спрятана в теле неподвижной куклы, вряд ли бедняжку можно спасти.» С Харуки была та же самая ситуация: глаза выдавали полный страх и отчаяние и от этого они были еще в тысячи раз прекраснее. Само тело девушки было таким худым, таким нежным, как будто трогаешь облако. Только тронешь — оно развеется. Юкине не раз посещала мысль сводить Кимуру в кафе, чтобы та наконец-то нормально поела. Но самое прекрасное в девушке была даже не её внешность. Её слегка хриплый, но невероятно нежный и добрый голосок был похож на плакучую иву в середине октября. Он передавал нотки грусти и печали, но при этом чрезмерной доброты и жизнерадостности. Лишь по голосу можно было понять, что Харуки безумно сильная девушка, хоть и создает о себе впечатление сломанной и нуждающийся в помощи. Парень же не знал о ней буквально ничего. Разве что её имя, возраст — ей было четырнадцать — и историю жизни. Но даже этой информации хватало на бурю, нет, ураган эмоций, внутри её ровесника. От улыбки Ким у Юкине сжималось сердце, а затем вновь приходило в себя, но билось в разы быстрее обычного. Вернулся Юкине в шумную атмосферу дома, где Ято всё крушил и ломал в поисках чего-то безумно важного. Но он даже спрашивать не стал, потому просто пошел к себе и крепко уснул в ожидании новой встречи с Кимуру.***
Ято пытался понять, как бы скорее пригласить Хиери на фестивале пойти как паре. Но после двух, а то и трех часов раздумий, несчастный Бог понял, что любая попытка закончится одним и тем же: Ики просто высмеет его, а после Ябоку получит строгий и безжалостный отказ. Он уже много раз пытался остаться с Хиери наедине, чтобы пригласить её куда-нибудь, но та лишь переводила тему, либо приходил «третий лишний» и все идеи Ято шли насмарку. Жалкий Бог уже было потерял надежду, до фестиваля оставался всего день. Уже завтра вечером они все: Кофуку и Дайкоку, Юкине и Хиери, ну, и еще какой-то особенный гость его орудия — будут там. Мало того, парень даже не понимал смысла этого мероприятия. То есть, они просто приходят, тратят уйму денег- что больше всего его огорчало — на игры, вкусности и маленькие подарочки, а затем просто идут смотреть на красочные бомбочки в небе? — И какой в этом смысл? — спросил у самого себя вслух Ято, упав на кровать и закрыв глаза локтем. — Где? — неожиданно ответил Юкине, зайдя в комнату. — В этом дьявольском фестивале, — Бог привстал с кровати, но все также был далеко не в духе для веселья, — в чем его смысл? — Да я и сам не до конца понимаю. Наверное, люди безумно любят большие скопления себе подобных, где можно «весело» провести друг с другом время. — Юкине… — встал с кровати Ябоку, взяв парня за плечи и посмотрев ему в глаза самым серьезным видом, — как… Как мне пригласить Хиери? Удивительно, как он может с такой легкостью из серьезного Бога Войны в секунду перевоплощаться в унылую, неуверенную в себе, тряпку, думал Юкине. Ведь, сейчас на парне просто висел его хозяин, постепенно превращаясь в лужицу. В миг орудие всё это достало, поэтому он просто скинул с себя Ябоку, больно ударив его по голове и грозно произнеся: «Если она тебе правда нравится, то ты, тряпка, соберешь яйца в кулак и просто пригасишь её.» Слова четырнадцатилетнего парня поразили Бога, но в то же время и придали уверенности. И все потому, что он прав. Ведь, Хиери правда нравится Ято уже давно. Её брюнетистые волосы в сочетании с малиновыми глазами вызывали в Ято миллионы эмоций. Она не раз спасала его, как казалось, от неминуемого забвения просто своей улыбкой и нежным объятием. А когда Ики заболевала — а это случалось часто в том году — Ято не мог отойти от её кровати до самого выздоровления. Но в то же время не всё так гладко, как хотелось бы. Хиери, хоть частично и душа, но она также и человек. Разве сможет Бог и девушка из мира людей быть вместе? А захочет ли этого сама Хиери? И вот, настал последний момент, когда Ябоку сможет пригласить её. Сейчас примерно двенадцать дня, Хиери сидит рядом с Юкине и Дайкоку и мило с ними болтает о предстоящем вечере. Ято не понимал ни слова из того, что она говорит, хоть и знал язык. Все мысли в его голове то собирались, то снова перемешивались, превращаясь в огромный ком волнения и неуверенности. Он всё ждал подходящего момента, когда же сможет остаться с девушкой наедине, а лучше выбраться куда-то, где никто им не смог бы помешать. — Ято, с тобой всё хорошо? — взволнованно спросила Ики. «Ну всё, осталось чуть меньше, чем три часа, решайся, мужик!» — думал Ято. Он схватил Хиери за руку, спрятав свое смущенное лицо, смотря в пол, и грубо повел её за пределы дома. Пытаясь не обращать внимания на крики Хиери на всю улицу, Ято завел девушку куда-то далеко от дома, думая лишь бы никто не пришел и не помешал ему сформулировать мысль. Наконец, они остановились, Ики с отдышкой продолжала кричать на Ябоку и вот, уже замахнулась на беднягу рукой, как тот в миг остановил её, крепко заключив объятия. Парень почувствовал, как сердце заблудшей души бьется так, словно она вернулась в спящее тело. И это ощущение было настолько прекрасным, что Бог не был готов отпускать её. Она так крепко была зажата в руках, что казалось, будто она вот-вот перестанет дышать. Его руки полностью обвивали плечи Хиери, что в этот момент девушка показалась Богу такой маленькой и худенькой. Он боялся её отказа, но понимал, что-либо сейчас, либо никогда. Всё или ничего. Не отпуская девушку из объятий, он сладко, но неуверенно и робко, шепнул её на ушко: — Хиери, можем ли мы пойти на фестиваль вместе? — Что? Но мы же и так вместе идем, глупый, — Ято почувствовал, как девушка спрятала свое лицо в его плечо, лишь бы скрыть свое смущение, после чего на лице его появилась ехидная, но при этом радостная улыбка. — Ты поняла, что я имею в виду. Ики Хиери, — он наконец отпустил её из объятий, но всё же держал за плечи так, чтобы она четко смотрела ему в глаза, — пойдешь ли ты со мной на свидание? На девушке была заметна легкая растерянность и даже небольшой испуг. На момент Ято показалось, что она вот-вот рассмеется, но всё же её лицо покрыла радостная улыбка, которая была похожа, скорее на то, как будто девушка давно ждала этого. Она улыбалась расслабленно, чуть не плача от радости. Затем она лишь кивнула и вновь обняла Бога. Они стояли под яркими лучами летнего солнца в том месте, где они впервые поймали Владыку. Он вновь сладко прошептал девушке на ушко: «Покажешь ли ты мне суть летних фейерверков?» Лето в Японии, на самом деле, лучшая пора по мнению Бога Войны и разрушений Ято.