The Princess and the Wolf

При первой встрече Красная Шапочка вызывает у Ужасного Волка веселье и любопытство. Он клонит голову набок, смотрит на нее, свою жертву, снисходительно, с нескрываемой насмешкой в глубине ярко-желтых глаз, с самодовольной ухмылкой на тонких губах. — Так-так, и кто же у нас тут? — Варг приближается к принцессе плавными размеренными шагами, не спеша, как хищник, который боится спугнуть свою добычу, вот только в его случае добыча не убежит, ведь он знает: ей некуда бежать, некого позвать на помощь. Фея и ведьма далеко, новые проклятые знакомые — тоже. Сейчас здесь были только они — Волк и его Красная Шапочка. Вот только Люсьетт, должно быть, не устраивает роль жертвы, роль немощной принцессы, загнанной в угол, дрожащей от страха перед большим и ужасным Волком. Принцесса должна бы бояться, должна молить его, Варга, о пощаде, но она этого не делает; вместо этого Люсьетт недоверчиво смотрит на него с высоко поднятой головой, с гордостью и статностью настоящей знатной дамы, и в ее взгляде нет и тени страха, даже если он бушует внутри нее. Губы Варга растягиваются в хищной улыбке: храбрящаяся принцесса, умело скрывающая свои эмоции, кажется ему донельзя забавной. — Не ожидал, что вы будете настолько откровенны. Я всегда полагал, что принцессам подобает быть застенчивыми и милыми. Знаете, как Эмелин, — произносит он с издевкой и выжидающе смотря на принцессу, желая увидеть ее реакцию. — Я не Эмелин. Люсьетт отвечает резко, сразу же, не раздумывая; голос ее звучит твердо, а во взгляде все та же решимость, и нет места страху. Варга устраивает ответ, и он самодовольно ухмыляется, предвкушая веселье и насыщенные дни в обществе непокорной девицы. — Я это учту. И он в самом деле учитывает, не забывая об этом при дальнейших разговорах с принцессой. Весьма раздражающей проклятой принцессой. Поначалу Люсьетт и смесь ее храбрости и тщательно скрываемого страха кажутся Варгу смешными. Он забавляется, наблюдая за ней и ее отчаянными попытками достучаться до Фритца, этого мальчишки, чьим телом завладел Варг. Девчонка давит на жалость, вновь и вновь с надеждой, с мольбой повторяет это треклятое слово на забытом языке, «Adiuva», и верит, что она сможет достучаться до своего рыцаря, сможет спасти его из цепких волчьих лап. Вот только Волк железной хваткой держит свою светлую сторону в лице Фритца, наступает на его шею своими когтистыми лапами. В канун совершеннолетия принцессы Варг сталкивается с ней в тронном зале. Одинокая, покинутая, она стоит и обеспокоенно смотрит на трон, погруженная в свои мысли. Люсьетт не замечает, — или просто не обращает внимания, что более вероятно, — на вошедшего в зал Варга, и он с неудовольствием замечает, что этот жест безразличия неприятен ему. — Принцесса, — сухо произносит Варг в качестве приветствия, но даже после его слов Люсьетт молчалива и неподвижна словно каменное изваяние, — Я бы спросил, о чем вы задумались, но, право, ваше лицо красноречивее любых слов. Вновь молчание. Принцесса не повела и пальцем, даже не взглянула в его сторону; она продолжает задумчиво смотреть на трон своего отца, все так же не придавая присутствию Варга ни малейшего значения. Первые ростки раздражения дают свои плоды — Варгу хочется вывести принцессу из равновесия, скинуть эту маску безразличия с ее лица, и его губы кривятся в ухмылке, напоминающей, скорее, звериный оскал. — Бедняжка принцесса. Неужели ваш прекрасный щеночек-принц в сияющих доспехах оказался не таким героем, каким вы его себе представляли, м-м-м? — слова Варга пропитаны нескрываемой насмешкой. Он растягивает их так, будто смакует каждое слово, пробует его на вкус. Огромное удовольствие приносит реакция Люсьетт; принцесса наконец поворачивает голову в сторону Варга, и хоть ее лицо все так же непроницаемо, в красивых золотистых глазах вспыхивает огонь, — Больно, не правда ли? А я ведь предупреждал вас, ваше высочество. Любопытно, отчего же сейчас вы так удивлены? — Варг, ты… — наконец подает голос Люсьетт, и Варг внутренне ликует, радуется своей маленькой победе, сдерживая себя, чтобы не расхохотаться во все горло. Все удовольствие, к сожалению, портит внезапно появившийся Митрос. — Кажется, ты раздражаешь нашу принцессу, Варг, — голос королевского советника холоден и не предвещает для него, Варга, ничего хорошего. Варг сдерживает раздраженный вздох, лишь бросает на ведьмака недовольный взгляд. Митрос удаляется вместе с принцессой, и каким бы сильным ни было желание пройти за ними следом, Варг вынужден оставить их наедине и удалиться. Варг не замечает, когда настойчивое желание Люсьетт вернуть Фритца прекращает доставлять ему веселье. Вместо этого приходит раздражение, желание стать отдельной личностью, а не тщательно скрываемой темной стороной сэра Фитцджеральда, и злость. Злость на себя и образовавшуюся в собственной броне брешь, на Люсьетт, ее ненависть и бесконечные попытки вернуть своего рыцаря, на Фритца на то, что именно его присутствия принцесса желает более всего. Присутствия некомпетентного глупого мальчонки-рыцаря, а не сильного и уверенного Варга, уже не раз спасавшего ее из различных ситуаций. Порой Варгу очень хочется убить надоедливую принцессу. Прибить как надоедливую жужжащую мошку, перегрызть острыми клыками ей шею или проткнуть мечом, наблюдая за ее предсмертной агонией. Что угодно, лишь бы избавиться от этого зарождающегося чувства, вырвать его с корнем из своего сердца. — Ты не посмеешь причинить мне вред. Ты же Фритц, — каждый раз уверенно повторяет Люсьетт, спокойно глядя на Варга; страх за себя и за свою жизнь давно покинул ее, и теперь она свободно разговаривала с ним, глядя прямо в его глаза. Это раздражало, — Ты и он — одно целое. Фритц никогда не причинит мне боль, значит и ты… тоже. — Не обманывайтесь понапрасну. Я не ваш жалкий рыцарь, принцесса, — рычит Варг, огрызается как загнанный в угол побитый пес, не признающий поражения, готовый бороться до последнего вздоха. Слова принцессы режут не хуже ножа, оставляют глубокие кровоточащие порезы после себя, но Варг не подает виду. Он не может дать слабину, показать этой напыщенной принцессе, что она действительно ранит его, что она права, что он в самом деле не сможет и пальцем тронуть ее, даже если таков будет приказ Митроса, — Фритц то, Фритц это… знали бы вы, как я устал слушать, как вы вечно говорите о нем и только о нем. Запомните, дорогая принцесса: я не Фритц и никогда им не стану. Когда же вы поймете, что я лучше него, сильнее него! Я был рядом с вами все это время, я защищал вас, я, а не он! — Варг срывается на отчаянный крик, сам того не замечая. Волк скалит зубы, наступая на свою Красную Шапочку, вот только его действия пропитаны не ужасающей злобой, а бессильным отчаянием и болью. Волк сам загоняет себя в ловушку, сам становится добычей Красной Шапочки, обнажая перед ней свои чувства. Люсьетт неподвижно стоит на месте. Она не испытывает к нему чувства страха или презрения, в ее взгляде — непонимание, куча не озвученных вопросов без ответа и… жалость. Самая настоящая человеческая жалость, от которой Варгу становится дурно. Это отрезвляет его, возвращая в прежнюю колею. Он глубоко вздыхает, прикрывая глаза, и уже через какие-то считанные секунды его лицо становится бесстрастным. Лишь в глубине волчьих глаз затаилась грусть, которую, надеялся Варг, принцесса не сможет разглядеть. — Вы можете мне не верить, Люсьетт, — Варг впервые зовет ее по имени. Его голос звучит необычно тихо и спокойно; лишенный прежней издевки, на место которым пришла едва уловимая нежность, сейчас он больше напоминает голос Фритца. Люсьетт едва заметно вздрагивает, и этот короткий жест с ее стороны вызывает укол ревности в сердце Варга, — Но я сделаю все, чтобы защитить вас. И он действительно сдерживает свое обещание. В решающий момент глупый влюбленный Волк защищает Красную Шапочку, принимая удар Митроса на себя. Глупый Волк падает наземь, ухватившись за глубокую рану на своей груди. Кровь окрашивает в багряный цвет его одежды, волосы, лицо, землю… жизнь постепенно уходит из тела Варга, просачивается как песок сквозь пальцы, а Люсьетт только и может, что ошарашено смотреть на него, не веря в происходящее. В уголках ее прекрасных глаз начинают блестеть слезы, и Варг не сдерживается от вымученной улыбки. — Почему… — шепчет Люсьетт дрожащим голосом, опускаясь рядом с ним на колени. Варг прикладывает последние усилия, чтобы выполнить свое последнее желание — дотронуться рукой до ее щеки, коснуться ее в последний раз, — Почему ты спас меня? — Вы непробиваемая до самого конца, верно, принцесса Люсьетт? — Влюбленный Волк снисходительно смотрит на Красную Шапочку и глухо смеется, качая головой. Чего же ождал? На что рассчитывал? Даже его жертва не заставит принцессу принять его чувства и полюбить его, ведь это невозможно; с самого начала было понятно, что он, Большой и Ужасный Волк, должен исчезнуть при любом раскладе, не рассчитывая на счастливый финал. С самого начала было понятно, что все почести получит никчемный мальчишка, просто потому что он — рыцарь. Одно утешает Ужасного Волка — Красная Шапочка плачет по нему, оплакивает и его смерть тоже. Он уходит из этого мира будучи не ненавистным ей, и это осознание греет сердце. «Я любил вас с той же силой, что и он, и все же… Вы бы… никогда не выбрали меня?»