Тсуна проснулся от того, что обнимающая его до того момента рука погладила обнажившийся из-за задравшейся футболки живот. Улыбнулся, ещё находясь во власти сна. Потянулся, подставляясь под поглаживания. А потом вспомнил, с кем засыпал в одной комнате, и в ужасе открыл глаза. Озадаченность в глазах только проснувшегося Реборна постепенно сменялась осознанием (пару мгновений они недоумённо смотрели друг на друга), любопытством (Тсуна медленно начал заливаться краской) и весельем (Савада с громким «Хи-и!» вылетел из кровати, магическим образом телепортировавшись в душ).
Стоя под холодным душем и уже клацая зубами, Тсуна думал, что никогда-никогда-никогда не выйдет отсюда, чтобы даже не сталкиваться взглядом с Реборном. Пока тот не постучал в дверь, громко и весело поинтересовавшись, не собирается ли Тсуна утопиться. И если всё-таки собирается, пусть делает это побыстрее, потому что Реборн надеется и сам попасть в душ. Смущение было забыто, и злой Савада, сообразивший, что двойник репетитора в очередной раз развлекается за его счёт, вылетел из оккупированной комнаты. Высказаться он не успел – Реборн с изумлением обозрел взъерошенного парня и задумчиво поинтересовался:
– Ты почему синий?
Открывший, было, рот Савада не нашёлся с ответом. Он бы, пожалуй, мог красноречиво покраснеть, выдавая себя с головой, но даже силы его смущения и возмущения не хватило на то, чтобы сделать это после получасового купания в ледяной воде.
Реборн, впрочем, быстро догадался, в чём причина. Потыкав застывшего соляным столбом Тсуну, он нехорошо прищурился и неожиданно рявкнул:
– Идиот! Марш под одеяло!
– Я не!.. – попытался зачем-то возразить вздрогнувший парень, но фокус не прокатил.
– Савада, – вернулся к прежнему обращению киллер, – или ты идёшь туда сам, или, я тебе обещаю, я лично отнесу тебя в кровать.
– Не надо! – возмутился Тсуна, отступая назад. Если бы он ещё не клацнул зубами на последнем слоге, получилось бы вполне убедительно.
– Считаю до трёх, – угрожающе оскалился мужчина, и покачал головой, когда Савада взял старт с места, прокричав:
– Даже не думай, Реборн!
– А если ты заболеешь, – добавил он в пустоту, зная, что Тсуна его прекрасно слышит, – то у меня появится отличный шанс отомстить, ведь тогда я буду тебя лечить.
…Когда Реборн вышел из душа, укутанный в одеяло как гусеница в коконе Тсуна, давясь, пил уже пятую кружку горячего чая. Мужчина бросил рассеянный взгляд на лохматую макушку, гадая, что же получится из этого кокона, когда Тсуна устанет строить из себя неопытного, наивного мальчишку. Реборн бы на это посмотрел.
– Итак, – отпивая кофе, заключил мужчина, не обращая внимание на дующегося Тсуну, в волосах которого в очередной раз свил себе гнездо Леон. Реборн раньше не замечал за питомцем птичье-кошачьих наклонностей, но хамелеон слишком явно благоволил к Саваде, вызывая у хозяина смутное ощущение, чем-то напоминающее ревность. – В остатке имеем короткий список из нескольких фамилий: Каваллоне, Тодд, Каркасса, Томасо и Эстранео.
– Эстранео? – удивился Тсуна и удостоился внимательного взгляда.
– Что-то о ней слышал?
– Нет, ничего такого. Странное название…
Реборн скептически хмыкнул, показывая, что не поверил отмазке, но Тсунаёши был слишком растерян, узнав, что в этом мире Семья безумных учёных не была уничтожена.
– Как бы то ни было… их можно исключить – Эстранео достаточно слабая Семья учёных, во многом зависящая от финансирования Вонголы и одного моего знакомого. Они не будут лезть на рожон.
Тсуна прикусил губу, но промолчал. Он очень хотел верить, что в его мире Эстранео не были связаны с Семьёй, Хранителем которой стал их самый главный и последний эксперимент. Он хотел бы верить и в то, что в этом мире Эстранео не проводят безумные и жестокие опыты над собственными детьми, но интуиция тревожно молчала.
– Каркасса тоже это не нужно – им нечего делить с Вонголой. Остаются Каваллоне, Тодд и Томасо.
Савада вздохнул. Это был его шанс предупредить, не вызывая лишних подозрений, но со вчерашнего вечера Тсуна ещё не решил, стоит ли это делать. С одной стороны, в прошлом эти люди были его союзниками и друзьями. С другой стороны, этот мир уже не раз показывал, что здесь всё пошло по иному сценарию. Все его друзья и знакомые остались там, где Савада Тсунаёши был Дечимо Вонголой, своей волей сплачивая тех, кто в ином случае мог бы развязать мировую войну. В этом же его целью была нормальная жизнь, ради которой он и согласился на сделку с Реборном.
– Каваллоне? – осторожно спросил он, желая послушать выкладки мужчины.
– Босс Семьи сейчас очень плох, его наследник – редкостный балбес, не готовый к тому, чтобы взять ответственность за Каваллоне. Не думаю, что им есть сейчас дело до внешних разборок, – покачал головой киллер.
Тсуна прикрыл глаза. Значит, в этом мире отец Дино ещё жив, а названный брат, вероятно, не прошёл обучения.
– Тогда остаются только Тодд и Томасо?
– Или кто-то ещё, кто сумел не засветиться среди моих информаторов, – хмыкнул Реборн, из-под ресниц наблюдая за сосредоточенным на собственных мыслях мальчишкой.
– И как нам понять, кто из них заинтересован в уничтожении этой твоей Вонголы?
Киллер внимательно отслеживал мельчайшие изменения в мимике Савады, чувствуя себя так, будто балансирует на краю.
«Вот сейчас», – подумалось мужчине, – «всё решится».
– Я склоняюсь к тому, что это Семья Тодд. Томасо слишком слабы и давно не играют особой роли в мафии. Говорят, их наследник совершенно никчёмен и не обладает и десятой частью мощи предыдущих боссов.
Тсунаёши открыл глаза, горящие золотым огнём:
– А я предлагаю тебе проверить их. Вчера вечером я слышал, как представитель этой Семьи предложил встретиться некоему господину Дзейтиро.
– Когда?
– Может, ты ещё спросишь у меня, зачем и кто будет участвовать с обеих сторон? – вскинул брови Савада, и Реборн ухмыльнулся.
– А ты знаешь, кто такой господин Дзейтиро, о котором ты слышал? – дьявольски улыбаясь, спросил киллер.
Тсунаёши помрачнел:
– Что-то мне подсказывает, что мне не понравится ответ на вопрос, кто он.
***
– И как я оказался замешан в этом? – в очередной раз вздохнул Тсуна.
Легко ли следить за главой одной из трёх самых влиятельных группировок якудза в Токио? По словам Реборна выходило проще простого – всего лишь пронести в здание его официальной конторы Леона, который должен был найти Дзейтиро и каким-то образом передать хозяину информацию о встрече. Тсуна нарочно не стал уточнять, как именно это должен был проделать хамелеон – до сих пор Леон не показывал ему своих особых способностей и казался просто очень умным питомцем.
После сверхохраняемых баз Бьякурана проникнуть в офис здания в центре Токио казалось уже не таким сложным. На парня в форме уборщика никто не обращал внимания, особенно пока он не пытался проникнуть в недоступные без магнитного пропуска помещения. Тсуна даже успел выпустить Леона, и хамелеон юркнул в ближайшую щель, на прощанье махнув хвостом. А вот дальше начались проблемы.
Охрана обнаружила, что дверь запасного выхода на случай пожара была вскрыта снаружи, и Тсуна поспешил убраться оттуда подальше. Он успел закрыться в кабинке в туалете, прежде чем по коридору прошли двое недружелюбных мужчин в классических костюмах.
– И что мне теперь делать, а, Реборн? – простонал парень, понимая, что прятаться в туалете – это не выход и вообще как-то недостойно бывшего дона Вонголы.
Он не пройдёт через главный вход, у Тсуны просто нет именного пропуска, который был здесь у всех работников. Стоит только кому-нибудь потребовать этот пропуск у Савады, и его тут же раскроют.
– И почему мне кажется, что ты в очередной раз меня подставил?
Нет, слова о том, что пронести Леона в здание может и Тсуна, а вот побеседовать с информаторами Реборна может только сам Реборн, звучали логично. Но чувство чего-то неправильного Саваду не покидало. Хотя интуиция, конечно, могла просто предупреждать о связанной с этой затеей опасности.
– …Проверьте здесь, – услышал Тсуна чьи-то шаги и голоса, и взгляд его заметался по туалету в поисках выхода.
– Есть.
«Это просто смешно! Я отказываюсь попадаться в таком месте!» – Тсуна сглотнул и посмотрел на единственный способ не пересечься с преследователями. – «Не думал, что так рано придётся восстанавливать этот навык!»
Дверь открылась. В туалет прошли двое мужчин, быстро проверивших кабинки.
– Эй, разве окно должно быть открыто? – спросил один. – Может, проверить?
Второй пожал плечами:
– Что-то я сомневаюсь, что найдётся кто-то, способный вылезти в маленькое окно под потолком туалета на четырнадцатом этаже. Идём дальше.
…Тсуна летел, молясь всем богам о том, чтобы никто его не заметил. Руки обжигало Пламя: без перчаток повторять его любимый фокус с полётами было просто больно, но и приземляться на людных улицах он не спешил. Он едва не застрял в этом проклятом окне, спасибо, что, даже повзрослев, он оставался худым и щуплым.
Приземление вышло жёстким – ближайший пустой тупичок никто не додумался оборудовать диванами. Тсуна привалился спиной к стене, морщась от боли в обожженных руках. Смотреть на них было немного страшно. Тсунаёши уже мечталось о каком-нибудь замечательном охлаждающем геле или, на крайний случай, о холодной воде из-под крана, но стоило только выйти на людную улицу, как рядом остановилась дорогая машина, и уже знакомый голос поинтересовался:
– Эй, травоядное, тебя подвезти?
***
Реборн был в приподнятом настроении: переданная Тсуной информация подтвердилась, осталось только найти и предоставить Вонголе и Вендиче весомые доказательства, а небольшая перестрелка с парочкой неудачников только раззадорила. Но тишина в номере заставила напрячься.
По всем расчётам Савада уже должен был вернуться. В то, что он мог попасть в крупные неприятности, Реборн не верил – он знал (подозревал), на что способен мальчишка, притворяющийся божьим одуванчиком. Из мелких же Тсуна вполне должен был выбраться за время отсутствия Реборна. Решив не усложнять, он просто набрал номер.
Мужчине пришлось долго ждать, прежде чем гудки сменились музыкой и отдалённым шумом разговоров.
– Савада.
– Боюсь, Тсунаёши-кун сейчас не сможет ответить, Реборн. Он немного занят.
– Кимико, – узнал голос киллер.
– Ты ведь помнишь, что за вами должок? Считай, Тсунаёши-кун мне его возвращает. Легко отделались, правда?
– Где он, Кимико? – угрожающе.
В трубке рассмеялись:
– Не беспокойся и не ревнуй сильно, твоё маленькое травоядное вернётся к тебе утром. Тсунаёши-кун, передай Реборну привет!
– Всё в порядке, – голос мальчишки был усталым, но спокойным. – Кимико-сан попросила романтический ужин в качестве платы за свою помощь. Я провожу её до дома и вернусь.
– Хватит болтать, травоядное! Ты обещал мне что-то интересное! – услышал Реборн перед тем, как Савада сбросил звонок.
