***
— Эй, Леви, пойдем на чай? — Нет.***
— Эй, Леви, ты такими темпами совсем заработаешься! Сильнейший Воин Человечества умрет от каких-то бумажек. Может передохнешь? — Нет.***
— Эй, Леви, у нас тут тренировка, а ты стоишь как труп. Может, отдых? — Двадцать кругов по всему полигону.***
Сколько раз он ей отказал? Вот только разве ей есть до этого дела? Она продолжит добиваться своего и, он был уверен, что добьется. Вот только Леви так просто не сдается. Проиграет сам себе, заставив её отступить. — Эй, Леви, тебе тут очередные бумажки пришли, но их слишком много, боюсь, ты не справишься. Как насчет отдыха? — Нет. И отдай их сюда, несносная женщина! Несносная. Именно так можно было её назвать. Коротко и по делу. Как раз как он любит. — Эй, Леви, в твоих мешках можно прятать титанов. Не думаешь, что пора взять у командора выходной и выспаться? — Нет. Черт. Скоро он привыкнет к этому противному «Эй, Леви». Так нельзя. Ему нельзя привыкнуть к ней. Нельзя поддаться. — Эй, Леви.! — Хватит. За. Мной. Ходить. Я не пойду с тобой на чай, не буду отдыхать, когда у меня куча работы, не буду просить у Эрвина выходной и… Её рядом уже не было. Ушла. Наконец-то он побудет в тишине. Никто не будет надоедать ему под самыми разными предлогами. Она сдалась. Он оказался свободен. — Эй, Леви… Её тихий голос посреди ночи заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Уже поздно, почему не спишь? Это… сказал он? Он, капрал Леви, поинтересовался, почему не спит она? — Это я у тебя хотела спросить. Она стоит, также, как и он сам, удивленная вопросом. Смотрит уверенно, явно не нацеленная на очередное «нет». — Сейчас пойду. Радостная, она убегает, а сам Леви продолжает заниматься работой. Это оказалось легче, чем он думал. Достаточно было соврать, а она уже отвязалась. Хотя когда он просто послал её, она вернулась. — Эй, Леви, ты ведь не спал! — Нет. И она обижается, обещает лично следить за ним. И следит. Стоит над душой, мешая работать и вынуждая все же идти спать, а потом сидит рядом до тех пор, пока он не заснет. Упертая. — Эй, Леви, а ты будешь грустить, если я умру? Её попытки заставить его идти спать не понятно как превращаются в ночные посиделки за чашкой чая. Она рассказывает обо всем, а он слушает. — Нет. Он лжет. И она это знает. Знает и улыбается. Улыбается счастливо, заставляя еще больше убедиться в своем вранье. — И не надо.***
— Эй, Леви, у нас скоро вылазка. Выспись хорошенько, ладно? Он лишь кивает. И когда настал тот момент, когда он начинает слушаться её? Не помнит. Да ему и не нужно. Достаточно понимать, что благодаря ей он стал счастливым. Научился любить. Сошел с ума. — Эй, Леви, — она прыгает между титанами и зовет его, — а давай, когда вернемся, попросим у Эрвина выходной и сходим в тот лес, о котором я тебе говорила? И снова лишь кивок. Ему некогда отвечать, а она знает, что он не откажет. Они уже привыкли. — Эй, Леви, а ты знаешь, что я люблю тебя? Счастливый крик заставляет его остановиться. Он поворачивает голову и видит, как один из титанов хватает леску и словно в замедленной съемке кидает её о стену. Видит, как от страха её зрачки расширяются и слышит, как она болезненно вскрикивает. И лишь когда эта тварь протягивает к ней свою огромную лапу, он может пошевелиться. За секунду вырезает кусок из шеи этого подонка и подлетает к ней. Вот только уже поздно. Он видит это в её виноватой улыбке и медленно закрывающимся глазам. Он не смог. Не смог спасти её. Слишком поздно капрал Леви вспомнил, что все, кого он любит, умирают. И она не стала исключением. — Эй, Широ, — когда он опускается перед ней на колени, голос дрожит, — пора вставать.