тридцать

Запах больницы ударил Хосоку в нос, но он лишь глубоко вздохнул. — Оу, Хосок? Ты снова пришел? — спросила женщина на главном посту. Хосок кивает с теплой улыбкой на лице, но женщина на стойке улыбается ему так, будто ей его жаль. — Ну… Ты знаешь, в какой он палате. Корейский Хосока намного улучшился с тех пор, как они с Юнги в последний раз разговаривали. Хосок не говорил свободно, но он стал куда лучше понимать язык и общаться с людьми. Думая об этом, он улыбнулся — ему казалось, что Юнги гордился бы его успехами. Он прошел заполненный коридор, здороваясь со всеми. Хосок уже буквально стал постоянным посетителем тут. Уже вскоре Хосок стоял перед знакомой дверью, делая глубокий вдох. Он взялся за ручку, открыл дверь и первым, что он увидел, когда вошел, была медсестра. Не какая-то незнакомая медсестра, а Черин. Черин была ответственной за Юнги. Мин Юнги чуть не умер после попытки суицида. Хосок помнит этот день наизусть. Помнит хрупкое бледное тело Юнги на полу в ванной, разбросанные вокруг таблетки. Если бы Хосок тогда не успел вовремя, то, скорее всего, Юнги бы умер. Хосок, может, и спас его от смерти, но не смог уберечь от комы. — Черин! Она обернулась и, увидев его, на ее лице появилась улыбка. Хосок протянул ей букет цветов, что принес с собой. Черин милая, Хосок бы удивился, если в этой больнице никто не находит ее привлекательной. У нее длинные черные волосы и прекрасные глаза, но, по мнению Хосока, ее нельзя было сравнить с Юнги. — Ах, Хосок, вы всегда такой милый, — улыбнулась она, — Вы приносите мне букеты каждый раз, как приходите. Хосок улыбнулся в ответ и пожал плечами. — Мне же нужно как-то отблагодарить вас за то, что вы заботитесь о нем. Черин поставила стул у кровати и, перед тем как уйти, мягким движением поправила его прическу. — Если вдруг что-то понадобится, вы знаете, куда идти. И она ушла. Все внимание Хосока теперь обратилось к Юнги. Хосок не мог не смотреть на него, даже несмотря на то, сколько раз он уже видел его в таком положении: с трубками от капельниц на руках и проводами от датчиков на груди, он все еще смотрел на Юнги как на нечто невероятное. Он подошел и провел рукой по его мягким черным волосам, смотрел на его пухлые розовые губы и слушал, как он дышит. Хосок сел на стул рядом и взял Юнги за руку, посмотрел на него еще немного перед тем, как заговорить. — Я так сильно хотел тебя увидеть. Хотя, я всегда очень хочу снова тебя увидеть, так что это не важно. Он откашлялся и продолжил. — Иногда я думаю о том, слышишь ли ты, что я говорю. — Возможно, ты слышишь, но кто знает. Он на минуту замолчал и нахмурился. — Я помню, что ты сказал мне улыбаться и все такое, но мне очень тяжело… — В последнее время я скучал по тебе еще больше, но, наверное, это из-за того, что я постоянно переслушиваю то твое голосовое сообщение… Хосок снова замолчал, отчаянно пытаясь придумать, на что сменить тему прежде, чем он расплачется. — На учебе все так плохо, как я хочу, чтобы ты был здесь, чтобы можно было это обсудить… Он почувствовал, как глаза слезятся и сделал глубокий вдох. — Ужасно, так неловко, я всегда в конце-концов плачу, когда прихожу. — Я, я знаю, ты говорил, что моей вины нет в том, что все так закончилось, но я все еще чувствую себя виноватым. — Я уделял тебе недостаточно внимания, Юнги? Я старался недостаточно сильно? — Мне интересно, проснешься ли ты когда-нибудь, ты протянул уже так долго. — Пожалуйста, просыпайся поскорее. — Я хочу все исправить. Хочу извиниться за то, что недостаточно старался… — У нас так никогда и не было первого свидания, может, когда ты проснешься, мы устроим его, правда? Хосок уже захлебывался в слезах. Не смотря на то, что он всегда плакал, когда приходил навестить Юнги, обычно, стоило ему почувствовать, что он вот-вот разревется, он уходил. Но сегодня что-то остановило его. Хосок отпустил руку Юнги и опустил голову на край его кровати. — Прости, Юнги, я такая плакса. Хосок не мог перестать плакать. Он знал, что через небольшое окно из палаты в коридор на него смотрели люди, но ему уже было все равно. Хосок не мог перестать чувствовать себя виноватым за то, что все так случилось, даже несмотря на столько раз прослушанной голосовое сообщение Юнги, где тот сказал, что его вины здесь нет. Хосоку все равно казалось, что это не так. Хосок умудрился потерять сестру и боялся, что Юнги закончит так же. От этой мысли ему стало еще хуже, и он расплакался сильнее. Хосок хотел сказать еще что-нибудь, но не мог заставить себя. Он плакал так сильно, что начал задыхаться, слова застревали в горле. А потом он почувствовал, как кто-то проводит пальцами по его волосам. Хосок спокойно поднял голову и увидел, как на него смотрят в ответ с теплой улыбкой на губах. — Рамен бой.