***
Говоря о том, что у Гарри сегодня отбоя не будет от поздравлений, Джинни проявила незаурядные способности к прорицанию. Когда четвёрка наведалась в гостиную перед завтраком, то застала там Эрни Макмиллана и Энтони Гольдштейна, в растерянности топтавшихся возле лестниц в спальни. Решительно все поверхности, включая пол, оказались засыпаны письмами, свитками и свёртками различной величины и формы. — Ого, — присвистнул Рон. — Вот это да, Гарри! — радостно захлопала в ладоши Гермиона. — Я тебе даже немножко завидую. — Так это всё для Гарри? — спросил Эрни. — Вы что, забыли? — отозвалась Джинни. — У Гарри сегодня день рождения! — Правда? Поздравляем, Гарри! — Это всё круто, конечно, — вмешался Рон. — Но что нам с этим делать-то? Гермиона вынула волшебную палочку. — Приводить в порядок. Гарри взял с ближайшего стола первое попавшееся письмо. — Из Беркшира. — Он разорвал конверт и пробежался по тексту. — Ненормальные. — Что там? — поинтересовался Рон и потянулся к выброшенному листку. — Назвали ребёнка в мою честь и поменяли фамилию на Поттер. Ребёнку уже пять лет. — Гарри пожал плечами. — Говорю же: ненормальные. Рон фыркнул и достал из кучи свёртков плоскую коробку в ядовито-розовой обёртке. Джинни приподняла брови: — Неужели кто-то вправду считает, что этот ужасный цвет может понравиться? — Хуже всего не цвет, — отозвался Рон. — Глянь-ка, Гарри. Ничего не напоминает? — Он достал из коробки конфету в форме сердца, от которой поднимался едва заметный розовый пар. — Любовный напиток, — со знанием дела констатировал Рон. — Это сразу в камин. — А вон там наверняка подарок Хагрида, — Гермиона указала на самый объёмистый и бесформенный свёрток, стоящий на столике возле окна. — Откроем? Друзья переглянулись. — Лучше после возвращения из «Норы», — решил Гарри, и никто не стал спорить. Звон колокола объявил о начале завтрака, и друзья отправились в Большой зал. Гарри вошёл первым и тут же встал как вкопанный, так что остальные налетели на него. — Эй! Ну чего вы там? — возмутилась Джинни, откидывая с лица волосы. — Сама посмотри, — странным голосом сказал Рон. Представившаяся картина заставила Гермиону раскрыть от изумления рот: весь пол был завален конвертами, свитками и свёртками; посреди этого безобразия стоял длинный стол, в самом центре которого красовался высоченный торт, а через зал прямо по воздуху золотой цепочкой тянулись огромные буквы: «С днём рождения, Гарри Поттер!». Кроме них, в зале никого не было. Только Пивз носился под потолком, выделывая немыслимые кренделя, и во всё горло распевал развесёлые песни. — Доброе утро, мисс Уизли, мисс Грейнджер, — раздался за их спинами знакомый голос. К залу в сопровождении преподавателей подошла МакГонагалл. — Мистер Поттер, мистер Уизли, в чём дело? Почему вы толпитесь у входа и мешаете… Это ещё что такое? — Она подняла глаза на плавающие в воздухе буквы. — Надо же! — воскликнула профессор Вектор. — С днём рождения, мистер Поттер! Вот так праздник! Преподаватели наперебой принялись поздравлять Гарри, обнимать, трясти за руку и хлопать по плечу. Общими силами собрали присланные письма и подарки в несколько объёмных мешков и поместили в углу зала. — Я одного не понимаю, — сказал Рон, когда друзья сидели за столом, — если учителя ничего не знали, то кто приготовил этот торт? И откуда надпись? — Скажи спасибо домовым эльфам, — ответил ему вежливый голос, и из столешницы выплыл Почти Безголовый Ник. — Утром в Хогвартс прибыл эльф по имени Кикимер и сообщил нашим эльфам, что сегодня особенный день. — Кикимер? — искренне удивился Рон. — Должно быть, он очень привязан к тебе, Гарри, — сказал Ник с уважением. — Он называл тебя хозяином и требовал, чтобы наши эльфы сделали всё по высшему разряду. — Это так здорово! — обрадовалась Гермиона. — Нужно обязательно поблагодарить Кикимера за такой замечательный подарок. — Я передам, — охотно предложил Ник. — С днём рождения, Гарри. Сегодня действительно особый день. — Спасибо, Ник, — с улыбкой отозвался тот. — Ничего себе, — сказал Рон, — я и думать о Кикимере забыл, а он явился в Хогвартс, чтобы устроить тебе праздник. Торт оказался неописуемо вкусным, хотя и пришлось оставить практически половину. Но ребята помнили, что впереди у них визит в «Нору», где миссис Уизли наверняка приготовила не менее грандиозный праздничный пир с не менее вкусным тортом. Сразу после обеда весёлая компания покинула замок. Узнав, что Гермиона уже готовится к первому сентября, Джинни изъявила желание присоединиться к ней. Потом Рон и Гарри заговорили о квиддиче, а девушки немного отстали от них и шли в тишине. — Слушай, Джинни, — нарушила молчание Гермиона. — Я понимаю, это не совсем моё дело… Джинни вздохнула. — Мне кажется, я знаю, о чём ты собираешься спросить. Про Джорджа? Гермиона закусила губу и кивнула. — Он отказался ехать. Мы с Роном не знали, с какой стороны к нему подступиться. Он только видит нас — шарахается, как от огня. Я так надеялась, что хотя бы у Анжелины получится… — Джинни снова вздохнула. — Мне жаль, — тихо проговорила Гермиона. — Неужели совсем ничего нельзя сделать? Как-то поговорить с ним? Джинни пожала плечами. — Я не знаю, что говорить. Ну вот что я ему скажу, Гермиона? Что всё будет хорошо? Что жизнь наладится? Не будет и не наладится. Какой смысл врать? — Она с силой пнула подвернувшийся под ногу камешек. — Перси приезжал в Хогвартс вчера. — Перси? Зачем? — Поговорить с Джорджем. Мы же сообщили домой, что он не приедет, вот Перси и примчался на всех парусах, чёрт бы его побрал. — Что произошло? Джинни пнула ещё один камешек. — Прилетел, весь красный. Крик стоял на ползамка. Как уж вы с Гарри не слышали, не представляю. Это было ужасно. Перси орал, как ненормальный, тряс Джорджа, бил по щекам. Естественно, не подействовало. Я это с самого начала знала. Фред и Джордж, они ведь совсем разные. Фред всегда был сильнее, без него Джордж остался без поддержки. Перси был просто невыносим. Мы чуть не подрались. Я сразу сказала: или сделай что-нибудь, или заткнись, потому что криком тут никак не поможешь. — А Перси что? Джинни усмехнулась. — Стал орать ещё громче. Видите ли, он не размазывает сопли, а старается жить дальше, работает сутки напролёт и поддерживает мать. Как мне хотелось дать ему чем-нибудь тяжёлым по голове! Я наслала на него Летучемышиный Сглаз, так что не удивляйся, если он будет делать вид, что меня не существует. У Гермионы сжалось сердце. Как всё сложно. И как жаль, что она ничего не может сделать! Вряд ли Джордж захочет её слушать. Гермиона легонько пожала Джинни руку в знак поддержки. Наконец они вышли за территорию школы. — Мы с Гермионой вернёмся обратно в школу камином, — отчитался Гарри аврорам. — Рон и Джинни останутся в «Норе». Капитан Уинтер коротко кивнул. Ребята один за другим крутнулись на месте и исчезли с громким хлопком. Как и в прошлый раз, «Нора» была спрятана под слоем заклятий, в том числе — под чарами Замка и Ключа. Но теперь помощь миссис Уизли не требовалась: Гарри прошёл, держась за Джинни, а Гермиона — за Рона. — Как я рада вас видеть! — Миссис Уизли принялась по очереди обнимать их и расцеловывать в щёки. — Джинни, дорогая, ты похудела! Рон, мне кажется, или ты подрос на целый дюйм? Пора прекращать расти, тебе уже восемнадцать. Гермиона, деточка, хорошеешь день ото дня! Гарри, мой мальчик! Ты так повзрослел. С днём рождения, милый. От такого радушного приёма у Гермионы потеплело на душе. Заботы и ласки в миссис Уизли не убавилось ни на йоту. Гермиона ожидала, что их пригласят в дом, но миссис Уизли повела ребят на задний двор, где были расставлены столы и стулья. Белые накрахмаленные скатерти отражали яркий солнечный свет, посуда, приготовленная для гостей, сверкала. — Здорово, Гарри! — с заднего крыльца сошёл Чарли и потрепал Гарри по волосам мозолистой рукой. — С днём рождения. — Спасибо. — Чарли, милый, ты не мог бы связаться с «Ракушкой»? — взволнованно обратилась к сыну миссис Уизли. — Билл и Флёр должны были прибыть пять минут назад. — Ма, успокойся. Пять минут туда, пять обратно — большое дело. С ними же Тедди, мало ли что там могло случиться. Ты ведь знаешь, дети… хм… полны всяких неожиданностей. — Тедди тоже будет здесь? — оживился Гарри. — Да, дорогой, — невнимательно отозвалась миссис Уизли, пересчитывая столовые приборы, и воскликнула: — Чарли! Я ведь предупредила, что миссис Тонкс тоже будет! Немедленно принеси ещё один прибор. Чарли изобразил на лице мучение и пошёл выполнять приказание матери. — Ох, что же вы стоите! Садитесь. Гарри, для тебя вот это место, в центре стола. — Мам, хватит суетиться, — попыталась урезонить её Джинни. — Не министра же принимаем. Миссис Уизли всплеснула руками. — Как я могла забыть! — Она бросилась в дом. — Чарли! Неси прибор для Кингсли! В смысле для министра магии! Друзья недоумённо переглянулись между собой. — Не знал, что Кингсли прибудет, — выразил общую мысль Рон. Спустя пару минут послышался хлопок трансгрессии, а следом за ним — возбуждённый голос миссис Уизли из глубин дома: — Должно быть, это Билл, Флёр и миссис Тонкс с малышом Тедди! Едва услышав эти слова, Гарри встрепенулся и резко подскочил на ноги, чуть не повалив стул. Он смутился, но Джинни подтолкнула его локтем. — Иди! Гарри выбрался из-за стола и пошёл встречать своего крестника. Через минуту вся компания новоприбывших очутилась во дворе. Джинни и Гермиона тоже поднялись, вытягивая шеи, чтобы рассмотреть покоящегося на руках Андромеды малыша. — Он точь-в-точь копия отца! — ворковала миссис Уизли. — Зато метаморф в мать, — с гордостью отозвалась миссис Тонкс. — Взгляните. Гермиона и Джинни склонились над малышом. Тедди, растерявшись от такого обилия лиц, в замешательстве разглядывал взрослых. Потом моргнул, и вдруг глаза его из серых стали ярко-фиолетовыми. Пушок на голове, до того бывший светло-русым, окрасился в ядовито-зелёный. Со всех сторон послышалось изумлённое «о-о-о». Тедди чихнул и снова стал сероглазым и русоволосым. — Он пока не может удерживать трансформации надолго, — пояснила Андромеда. — Но тренируется каждый день! Гарри неуверенно мялся сбоку. Андромеда повернулась к нему. — Хочешь подержать? Миссис Тонкс осторожно передала ему крестника. Гарри прижал локти к телу, словно боясь, что его руки не удержат такую ценную ношу. Зелёные глаза за стёклами очков встретились с серыми, так похожими на глаза Ремуса Люпина. — Эй, — шепнул Гарри и улыбнулся. Тедди несколько секунд смотрел на него, а потом радостно заулыбался. Выпростав из одеяльца ручку, он потянулся к крёстному. Гарри склонил к нему лицо, и маленькие пальчики обстоятельно ощупали колючий подбородок. — Вот такой у тебя крёстный, Тедди, — ласково проговорил Гарри. В ответ Тедди снова принялся улыбаться и лепетать что-то понятное только ему одному. Раздалось дружное «о-о-ох!», а миссис Уизли смахнула со щеки слезинку. Снова послышался хлопок трансгрессии. Гарри вздрогнул от неожиданности и прижал Тедди к груди. — А вот и Невилл с Луной! — радостно провозгласила миссис Уизли и помчалась встречать гостей. — Невилл тоже приглашён? — изумлённо спросил Рон. — Круто! Гарри передал малыша Тедди обратно в руки бабушки, и вся компания начала располагаться за столом. Из-за дома показались Невилл и Луна. Они держались за руки. — Привет, Гарри! — бодро поздоровался Невилл. — Как ты? Бабушка передавала тебе привет. С днём рождения, что ли! — Спасибо, Невилл, — искреннее поблагодарил Гарри и пожал его руку. — Привет, Луна! — Здравствуй, Гарри, — потусторонним голосом пропела Луна. — Поздравляю. Ты стал ещё на год старше. — Спасибо. А где мистер Лавгуд? — О, папочка не смог приехать. Видишь ли, ему очень стыдно за то, что он был вынужден сотрудничать с Пожирателями смерти, когда они схватили меня и угрожали убить, если он не станет им помогать. Луна, как всегда, говорила всю правду прямо в лицо, какой бы неудобной она ни была. — А, — глубокомысленно изрёк Гарри. — Скажи ему, что всё в порядке. — Хорошо, Гарри, — охотно согласилась Луна. — Кстати, он передал тебе подарок. Луна протянула ему ту странную штуковину, которую они видели в доме Лавгудов: два кожаных шнурка, к одному из которых были приделаны сверкающие синие крылышки, а к другому, прямо посередине — оранжевая редиска, и вся эта нелепая композиция была скреплена между собой двумя изогнутыми рожками, напоминавшими слуховые. — Это же изобретение твоего отца. Луна важно кивнула. — Он очень им гордится. Вот это сифоны для мозгошмыгов, — принялась пояснять Луна, — вот это — пропеллер австралийской веретенницы, ну и никуда без сливы-цеппелин. Она универсальна. — И мистер Лавгуд передал это мне в подарок? — Ему очень жаль, что он не может присутствовать на твоём первом после войны дне рождения. Гарри сердечно отблагодарил её за столь ценный подарок, но всё же отказался надеть, как советовала Луна. Чтобы не обидеть её, положил подарок рядом со своей тарелкой. Вновь раздался хлопок трансгрессии, и миссис Уизли безошибочно определила в нём прибытие мужа. — Здравствуй, Гарри, — добродушно поздоровался глава семейства. Гарри привстал, пожимая ему руку. — С днём рождения, мой мальчик! — Спасибо, мистер Уизли. Миссис Уизли уже собралась снова бежать в дом, решив, что пора накрывать на стол, но Билл остановил её. — Ма, задержись, пожалуйста, на минутку. Она непонимающе взглянула на сына, но всё же села. Билл прокашлялся. — Ма, па, в общем, мы с Флёр хотели вам сказать, что… — Я беременна! — выпалила Флёр в совершенно несвойственной ей манере и покраснела. Миссис Уизли перевела глаза на мужа. — Беременна? Артур, дорогой, я всё верно расслышала? — Она снова посмотрела на Флёр и Билла, и вдруг лицо её просияло. — Ах, Мерлин мой! Какая замечательная новость! Она кинулась обнимать сына и невестку. — Мы только вчера узнали! — с воодушевлением щебетала Флёр. — Я знаю, что будет девочка. Она должна родиться как раз в начале мая, так что мы решили назвать её Виктуар — в честь Победы. — Но ты так уверена, что будет девочка? — с сомнением спросила миссис Уизли. — Я на четверть вейла. Мы такое чувствуем. Миссис Уизли ещё добрых пять минут тискала в объятиях будущих родителей её первых внуков, пока её не прервал очередной хлопок трансгрессии. — Это Кингсли! — Миссис Уизли опрометью бросилась на другую сторону дома. — А где Перси? — шёпотом спросил Гарри у сидящей рядом Джинни. — Он сказал, что задержится в Министерстве допоздна, — подарив Гермионе красноречивый взгляд, ответила та и улыбнулась Гарри самой честной улыбкой. — Просил передать тебе искренние извинения. К столу уже приближалась миссис Уизли в компании Кингсли Шеклболта. Он всё ещё опирался на свою трость, и шаги у него были тяжёлыми. За столом стало несколько напряжённо: даже несмотря на то, что все они давно знали Кингсли, с тех пор как он занял пост министра, каждый ощущал себя в некоторой степени подчинённым, нежели равным ему. Похоже, одна только миссис Уизли не чувствовала никакой неловкости. — Пожалуйста, Кингсли, присаживайся здесь. Ждём только тебя. — Всем добрый вечер, — улыбнувшись, приветствовал Кингсли. — Благодарю, Молли. Я смог выкрасть у самого себя пару минут свободного времени. Но мне виделось непозволительным пропустить такое событие. С днём рождения, Гарри. — Спасибо, Кинг… то есть господин министр. Когда все, наконец, собрались, были поданы самые разнообразные кушанья, а в финале на стол левитировали ещё более гигантский снитч, чем тот, что пёкся ко дню рождения Гарри в прошлом году. — Ты ведь так и не успел его попробовать, — заметила миссис Уизли, отрезая для него самый большой кусок. После сытного ужина гости разбрелись кто куда. Кингсли вынужден был снова отбыть на службу. Рон и Джинни донимали Чарли, чтобы он снова и снова рассказывал им байки из своей практики. Миссис Уизли разрывалась между Тедди и Флёр, Невилл с Луной облюбовали сделанные Роном качели в другой части сада, а мистер Уизли приглушённо обсуждал с Биллом ситуацию с гоблинами. Гермиона поначалу тоже с интересом слушала Чарли, но затем отделилась от их компании и сейчас сидела на крылечке, рассматривая звёздное небо. Гарри присел рядом. — Так спокойно, — тихо проговорил он. — Даже не верится. Я рад, что вы помирились. — Не думала, что Рон так быстро остынет, — поделилась Гермиона. — Честно говоря, это я его направил. Гермиона удивлённо приподняла брови. Гарри никогда раньше не вмешивался в их отношения. Не то чтобы она была против, просто это было очень непривычно. — Ты не против, что я вмешался? — словно прочитав её мысли, спросил он. — Нет, что ты, — поспешила успокоить Гермиона. — Тебя можно понять. Если, не дай бог, что-то пойдёт не так… К тому же всё сложилось как нельзя лучше. — На самом деле, это благодаря Джинни, — продолжил откровенничать Гарри. — Она подтолкнула меня. Я поговорил с Роном, и мы решили, что он поговорит с тобой сам. Гермиона коснулась его ладони. — Спасибо. Гарри вдруг нахмурился, прислушиваясь. — Что за шум? Гермиона тоже услышала странный шорох. — Что за чертовщина? — с тревогой проговорил мистер Уизли, доставая волшебную палочку. — Где ма? — Чарли так резко поднялся, что чуть не перевернул стол. Над двором волной пронеслось беспокойство, коснувшись каждого. Даже Тедди, до того заливавшийся весёлым смехом, захныкал на руках миссис Тонкс. — Я проверю, — бросил мистер Уизли. — Чарли, со мной. Билл, оставайся здесь. Рон, приготовь палочку. Но не успел мистер Уизли раздать указания, как из-за дома выскочила насмерть перепуганная миссис Уизли. С дикими глазами она бросилась на грудь перепуганного мужа. — Молли, дорогая! Что случилось? — Совы! — верещала миссис Уизли. — Совы! Совы! — Что? — тупо спросил Артур. — Какие совы? Все оторопели. — Совы! Совы! Куча сов! ТОЛПА СОВ! — Мордред раздери, ничего не понимаю! — выругался мистер Уизли и уже собрался идти выяснять, что происходит, но его остановил голос Гарри. — Мистер Уизли, по-моему, я знаю, что случилось, — загадочно произнёс он и, переглянувшись с друзьями, звонко расхохотался.***
Драко смахнул с лица выбившуюся прядь и уже, наверное, в тысячный раз вонзил лопату в груду щебня. Погода стояла отвратительная. Не проходящая жара душила и выжимала его, как мокрое полотенце. К тому же Драко пребывал в ужасном настроении. Всё началось с жуткой головной боли с самого утра. Он поругался с Пэнси, когда перед завтраком она попыталась вовлечь его в пикировку. Швырнув в неё первую попавшуюся книгу, он так хлопнул дверью, что птичий клюв его отчитал. Как назло, тут же наткнулся на Пивза, от которого узнал, что сегодня день рождения у золотого мальчика Поттера. Новость раскалённым железом прошлась по натянутым нервам. Апогеем стал балаган в Большом зале перед завтраком. Жаль, что у него не было волшебной палочки. Он бы спалил к дементоровой бабке все эти письма и подарки, присланные Гарри-дракклову-Поттеру, размазал по стенке дурацкий розовый торт, а буквы, плавающие под потолком, затолкал Пивзу в такие места, о которых не принято говорить в приличном обществе. Драко отшвырнул лопату и пнул стоящую рядом тележку. Раз, другой, третий. Он ненавидел Поттера и его друзей, которые прямо сейчас наверняка с размахом отмечают, в то время как он стоит здесь, в пыли и в поту, один, никому не нужный. Вспомнилось его собственное восемнадцатилетие. В тот день в замок приехала Пэнси, и они сразу поругались. Его никто не поздравил. Ни одна живая душа. Он не получил ни одного письма, ни одной жалкой строчки. Всего три слова: «с днём рождения». Но никто даже не вспомнил о нём. Солнце уже садилось, и на дворик, в котором он работал, упала прохладная тень. Мерлин, ну наконец-то! Ветер, ещё час назад едва ощутимый, усилился. С запада медленно, но неумолимо наползали грозовые тучи. С него хватит. Он перешагнул высыпавшийся из тачки щебень и направился в замок. — Эй, солнышко. Из проёма арки выступил плечистый силуэт. — Что сегодня с твоей причёской, принцесса? — хищно осклабился Майкл Корнер. — Не твоё дело, — огрызнулся Драко. Корнер вскинул брови. — С каких пор ты стал таким самонадеянным? — С каких пор ты знаешь такие сложные слова? — Не зли меня, птенчик. — Смотри, чтобы птенчик не откусил тебе голову. Глаза Корнера злобно сверкнули. — Ты нарываешься. — А ты разве не этого ждёшь? — усмехнулся Драко. Корнер скрестил на груди руки. — По-моему, ты слегка не догоняешь. Твоей защитницы, мисс я-во-всё-сую-свой-длинный-нос Грейнджер, сегодня нет в замке, так что некому будет помешать мне сломать тебе пару рёбер. Драко непонимающе уставился на него. Выходит, Корнер вёл себя смирно всё это время только потому, что его останавливало присутствие в замке Грейнджер? Его разобрал такой дикий хохот, что на глазах выступили слёзы. — Что смешного, придурок? — с досадой выпалил Корнер, забыв держаться высокомерно. — Ты боишься её? Боишься Грейнджер? Небо потемнело и набухло. Мелькнула вспышка молнии, и над школой прокатился глухой раскат грома. Холодный ветер растрепал волосы. На землю упали первые тяжёлые капли. — Ты… — Лицо Корнера стремительно багровело, как если бы невидимая рука сдавила ему горло. — Закрой… свой… рот… Ты! — Все умные слова из головы вылетели, солнышко? — потешался Драко. — Странно, ведь Грейнджер здесь нет, а ты уже дар речи потерял! — Заткнись, поганый Пожиратель! — взревел Корнер и выхватил волшебную палочку. Драко не успел среагировать: заклинание ударило его в грудь, и он задохнулся собственным смехом. Потеряв равновесие, он отлетел в кучу щебня, больно задев локтем тележку. Вновь сверкнула ослепительная вспышка молнии, громыхнуло так, что содрогнулась земля, и на землю обрушился ливень. Драко жадно глотнул воздуха. Новое заклинание ударило в плечо. Его мотнуло в сторону, и он успел только спрятаться за тележку, когда новое заклинание подбросило её в воздух. Драко осыпало щебнем. — Ублюдок! Ничтожество! Предатель! Убийца! Враг подходил всё ближе. Драко снова укрылся за тележкой и схватил первое, что попалось под руку. Ощутив вес нового оружия, он поднялся и сжал лопату двумя руками. Корнер в замешательстве оглядывал место, где только что прятался Драко. — Что-то потерял? Корнер быстро развернулся, и Драко с размаху ударил наугад. Сталь звонко встретилась с телом. Удар отдался вибрацией по рукам, и ему пришлось шагнуть назад, чтобы удержаться на ногах. Корнер завыл от боли, как раненный зверь, баюкая стремительно опухающую правую руку. Палочки у него больше не было. Драко издал победный клич, и Корнер тут же вскинул на него глаза. Забыв об увеченной руке, он кинулся на него и повалил на землю, выбив лопату. Взмах кулака, вспышка боли — и рот заполнился кровью. Корнер принялся избивать Драко, сдабривая каждый удар новой порцией брани. Удары были такой мощи, что разум начал мутнеть. Вдруг Корнер отпустил его, и очередной удар пронзил правый бок. За ним ещё и ещё. Драко сжался, выплёвывая кровь и попавшую в рот грязь. Дышать стало невозможно: при каждом вдохе в грудь словно вонзали железные штыри. Он не сразу понял, что всё прекратилось. Дождь всё ещё лил, и сквозь шум в собственной голове Драко различил голоса. — Что здесь происходит? Мерлин милостивый, это же… Кто-нибудь! Скорее, помогите! — Какого чёрта?! — Стоять! Петрификус Тоталус! — Этого мы забираем с собой. Раненного — в лазарет. — Нужно позвать директора… Мерлин мой… — НЕМЕДЛЕННО ВЕДИТЕ ЕГО В ЛАЗАРЕТ! ВЫПОЛНЯТЬ! Послышался топот ног, слова заклятия, и его подняло в воздух. Сил не осталось даже на то, чтобы застонать. Чья-то тень с длинными тёмными волосами мелькнула перед лицом, и Драко отключился.