Хочешь шарик?

      Одно и то же.       В каждом городе, который он сомнительно осчастливливал собственным присутствием, всегда случалось одно и тоже. Люди не могли противиться собственным желаниям.       Мечты и потребности есть у всех. Глупые и запутанные, простые и сложные, лежащие на поверхности и спрятанные глубоко в недрах подсознания. Все хотят в этой жизни чего-либо.       Без исключений.       И он давал им это, взамен прося лишь самую малость. О, как же готовы были опуститься эти человечки ради какого-то хлама. Их жизни и так были столь коротки, а срок службы того, чего они настолько неистово жаждали заполучить и того меньше. Но ради столь жалких безделиц люди готовы были на многое. О, очень даже на многое, и он прекрасно это знал. И, конечно же, они с радостью соглашались на малое, считая, что легко отделались, а то и вовсе надули глупого дельца.       Как же забавно было следить за этими мешками плоти, самоуверенными и эгоистичными, погрязшими в собственных низменных пороках.       Они предавали, лгали и убивали ради сущего мусора, и при том были искренне счастливы.       Стоило дернуть всего за пару нитей, разогреть интерес, нащупать искомое – и человек принадлежал тебе с потрохами. Как же просто. И как же до убогого нелепо.       Однако, когда бизнес идет, как надо, и приносит отличный навар – грех жаловаться на способы его получения, не так ли?       И потому Лилэнд Гонт мог с полной уверенностью сказать – он любил свою работу. И не променял бы ее ни на что иное.       Столкнуть лбами, через третьи руки, разумеется, несколько пар отдельных горожан. Устроить в городе смуту, во главе которой будут стоять две или больше противоборствующие группы – а такие есть всегда, и не важно, религиозные ли они, политические или какие-либо иные.       Найти самого отмороженного человека из всех и, манипулируя его страстями и запугивая, заставить сделать последний шаг – устроить в городе массовые разрушения.       И – вуаля – от очередного городка остаются только лишь руины.       Кое-кто думал, что ему нужны были души простых людей. Все так, это несомненно был приятный бонус. Но куда больше существу, которого многие знали под именем Лилэнд Гонт, были важны другие души.       Души городов.       Люди думают, у городов нет души? Что ж, это их проблемы. Любое место, где обитают живые, постепенно пропитывается их энергией. Помыслы, эмоции, надежды, мечты, страхи, стремления. Все это смешивается в течение десятилетий и веков в нечто особое, живущее уже практически своей собственной жизнью.       Недаром же в каких-то городах находиться бывает очень приятно, а иные желается покинуть как можно скорее без всяких на то причин.       Наблюдая за гибелью очередной своей жертвы, и речь идет, конечно же, совсем не о людях, Лилэнд Гонт не может сдержать торжествующего смеха. Ему дико нравится видеть, как превращается в прах нечто, создаваемое столь долго. И насколько же приятно понимать, что это место больше не будет обитаемо. Вся его энергия истощилась. Вся она принадлежит теперь ему, Лилэнду Гонту.       Эта схема работала без проблем и сбоев – досадное недоразумение в городке под названием Касл-Рок не в счет, все же он сумел заполучить главное и разрушить сам город, пусть и упустил столько душ горожан – до тех пор, пока его выбор не пал на Дерри.       Этот чертов проклятый всеми богами Дерри.       С самого начала городок показался ему не слишком приветливым. Но Лилэнд Гонт не боялся трудностей, и на настойчиво зудящее чувство тревоги где-то в самой глубине подсознания постарался не обращать внимания. В конце концов ему ли страшиться? Тот эпизод с шерифом Пэнгборном был не более, чем маленькой оплошностью, и если после него каждый раз трястись, словно побитый пес, то никакого бизнеса в принципе не получится.       Ох, если бы не этот мерзкий эпизод, быть может он в последующем и посмотрел бы на вещи шире. Но увы, подобного не случилось.       Сначала все шло как обычно. Пусть жители города и отнеслись к новому магазинчику с многообещающим названием «Все для Вас» с некоторым подозрением в первые дни, но чуть позже, как и заведено, от клиентов не было отбоя. И не удивительно.       Дерри даже показался ему в какой-то момент настоящей находкой. Жемчужиной всей его огромной коллекции – настолько он был буквально пропитан хаосом и разрушением. За внешним красивым фасадом дружелюбия скрывалась огромная, дикая и неукротимая сила, которая только и ждала кого-то, кто бы выпустил ее наружу.       Иными словами, жители Дерри были крайне вспыльчивы, агрессивны и изобретательны на разного рода жестокости.       Так, например, Эрик Рамшер, владелец местного винного магазинчика, не просто зарезал Кевина Смита, скромного аптекаря, с которым когда-то враждовал, будучи еще на школьной скамье. Он притащил ножницы и устроил натуральную резку по дереву. Правда вместо дерева выступило тело мистера Смита. И все из-за уверенности, что именно Кевин перебил бутылки с дорогим коллекционным вином, которое стоило, как дом самого мистер Рамшера.       Поначалу Лилэнду Гонту даже нравилась изобретательность деррийцев. Но только лишь поначалу.       А потом ситуация начала стремительно выходить из-под контроля.       Жители города не просто охотно соглашались делать различные гадости ближним своим ради драгоценных товаров мистера Гонта. Они подходили к делу с энтузиазмом, изобретательностью и огромной охотой и, зачастую, добавляли в невинные на первый взгляд маленькие гадости нечто свое, какие-то дополнительные моменты, которые делали сами розыгрыши куда более жестокими, чем планировалось. Словно очень давно только и ждали возможности как следует насолить своим знакомым.       И из-за этого зачастую смазывался основной замысел.       Одна пара душ из-за подобного ускользнула от Лилэнда, потом вторая, третья… Кто-то из них умирал раньше срока из-за слишком жестоких якобы шуток своих же земляков. Кто-то, наоборот, настолько впечатлялся масштабами неприятностей, что не мог вычислить конкретного обидчика.       А потом начало твориться нечто совсем уж невероятное.       Как правило, когда личные конфликты горожан достигали пика, мистер Гонт убирал весь свой первоначальный товар и начинал продавать оружие. И да, некоторые деррийцы и правда его покупали, а у многих и так имелся свой личный ствол на всякий случай.       Да вот только вместо того, чтобы безжалостно поубивать друг друга, жертвы хитроумных интриг пытались помучить оппонента перед смертью. Что приводило зачастую к травмам, но не к гибели, и почти всегда – к разговору по душам. И, в итоге, эти люди каким-то непостижимым образом находили общий язык.       Этого не должно было происходить. И Лилэнд Гон точно это знал. Ослепленные собственными желаниями смертные не должны видеть подвоха. Они просто обязаны были слепо следовать тому пути, который заботливо проложил для них чужими руками мистер Гонт.       Но по какой-то неведомой причине люди останавливались. Словно что-то       (кто-то извне)       заставляло их прекратить обманывать себя.       И довольно быстро эти люди нашли нечто общее между собой. Например, то, что все их ссоры высосаны из пальца и яйца выеденного не стоят, если сесть и хорошенько поговорить. И что все они в свое время захаживали в магазин «Все для Вас» и покупали там нечто важное лично для них. А цена за столь дорогую вещь была всего ничего – чуть-чуть налички, да невинный розыгрыш. И каждый из этих людей теперь по-новому смотрел на эту свою покупку, видя именно то, чем оно и являлось – простым хламом, которому место на ближайшей помойке.       И вместо того, чтобы уничтожить друг друга, эти мерзкие людишки быстро находили третью сторону. Того, на ком можно было сорвать злость. На сей раз – уже действуя сообща.       Лилэнду Гонту пришлось уничтожить наверно с десяток таких мстителей, и вырисовывающаяся перспектива его совсем не радовала.       Вместо того, чтобы продавать оружие, собирать души и наслаждаться шоу, он был вынужден едва ли не занять в своем магазинчике глухую оборону.       С группировками все получилось еще хуже.       В Дерри противоборствующих сторон было великое множество. Здесь натуралы ненавидели геев, а геи – гомофобов. Мужчины ненавидели феминисток и вообще всех женщин, уважающих свою свободу, а женщины, из тех, которые не выбирали путь терпения, на дух не переносили жестокость мужчин. Белые тут ненавидели черных, а черные – белых. Те, кто были против абортов искреннее желали самой мучительной смерти тем, кто выступал за свободный выбор женщины. Перечислять можно было до бесконечности.       Дерри являл собой натуральный хаос группировок, которые, казалось, только и ждали момента, чтобы залить город кровью до самых краев.       Вот только стоило поднести к этой луже горючего спичку – и как только жители города поняли, кто именно подносит эту самую спичку – хаос мгновенно сменился единством.       И когда в окно магазина прилетел первый камень, брошенный злобной, гудящей, жаждущей крови и жуткой толпой, Лилэнду Гонту открылась простая истина. Дерри – единый организм. Да, воплощающий в себе хаос и разрушение, но тем не менее цельный.       Город могло буквально разрывать на части от бездны сталкивающихся мнений, вражды и взаимной ненависти. Но стоило появиться кому-то снаружи, кому-то, кто посягнул на внутренние дела Дерри – как город тут же единым порывом отбрасывал все склоки, сплоченной волной поднимаясь против чужака.       Этот чертов город живой. На самом деле живой, бездна его забери!       Не стоило сюда приезжать, совсем не стоило. Он непростительно расслабился и не почуял той силы, которая пропитывала город. Не подозревая об опасности разворошил самое натуральное осиное гнездо. Правда обитали в нем отнюдь не осы. Кое-что похуже.       (Оно больше не спало)       Примерно так рассуждал Лилэнд Гонт, направляясь к двери черного хода. Хотя правильнее было бы сказать – со всех ног улепетывая к этой самой двери.       Потому что вслед за камнями в его магазин залетел самый настоящий коктейль Молотова. И не играло совсем никакой роли, как его там между собой называли жители города. Сути это не меняло ни капли. И магазин от этого не начал загораться медленнее.       Спасать вещи не было времени, да и по большому счету не было большой на то нужды. Хламом он мог закупиться везде, и в любое время. Главное – поскорее покинуть этот мерзкий ненормальный городишко. И, желательно, целым.       О том, что его стремлениям не суждено сбыться, Лилэнд Гонт понял сразу же, как только оказался на улице. Как и о том, насколько огромной, непростительной ошибкой было сунуться в Дерри.       Ошибкой, которая, возможно, будет стоить ему жизни.       Потому что, как бы сильны ни были желания, есть нечто куда сильнее.       Страх.       Прямо перед Лилэндом, небрежно привалившись к его желтому Такеру Талисману, стоял клоун. Отблески огня, уже охватившего магазин «Все для Вас» делали жуткое загримированное лицо еще более ужасным.       Нечеловеческим.       И существо это, несомненно, знает много фокусов. Очень много. Столько, сколько проклятому Алану Пэнгборну и не снилось.       Оно улыбается свой огромной кроваво-красной улыбкой, а его древние, очень древние серебряные глаза горят ненавистью и вечным голодом.       — Привет, кроха Лилэнд! Хочешь шарик?