Последний снимок

13 июля 2039 года. Время 03:13 По тихим улицам города проносится автомобиль, который вскоре, завернув в укромный уголок, останавливается около большого двухэтажного особняка. — Здесь? — Хэнк поворачивается к своему напарнику, но, завидев рядом полицейскую машину, не дожидается ответа и выходит. — Лейтенант, — Коннор спешит за мужчиной, который быстрым шагом направляется к одному из полицейских. Хэнк никак не реагирует, он быстро перекидывается парой слов с коллегами и спешит в дом. Коннора не расстраивает такое поведение друга: дело очень серьезное и требует спешки, поэтому Хэнк не ждёт его и сразу же скрывается за дверьми особняка. Андроид послушно следует за ним, бросив все попытки заговорить. Зайдя внутрь, Коннор наблюдает картину, которая ужаснула бы любого человека: на диване лежит маленький мальчик без каких-либо увечий на первый взгляд, а на полу, неподалеку от него — андроид с множеством ножевых ранений. Около лестницы на второй этаж валялось мёртвое тело женщины с исполосованным, практически рваным телом. Её ноги еще находились на первых двух ступеньках, а голова была в самом низу и развернута в сторону андроида. Гостиная была окрашена синим и красным цветом: кровь была на стенах, лестнице, ею был залит пол, разводы оставались на столе и разбросанных стульях. — На первый взгляд, здесь точно была драка. — Сам себе сказал Коннор, подходя к напарнику, который замер на месте. Андроид сразу заметил, куда был устремлен взгляд детектива — на ребёнка, который не подавал признаков жизни, пусть на нём совсем не было ран. — Лейтенант, позволите осмотреть место преступления? — Валяй, — Хэнк отвечает не сразу, а после какой-то долгой напряженной паузы. Коннор начинает расследование. Сначала он решает осмотреть женщину около лестницы. Опустившись рядом с ней на колени, андроид по привычке опускает два пальца в лужу крови и подносит их ко рту. На этот раз Хэнк не делает замечания, ему сейчас было не до этого. Пока он возился рядом с телами андроида и мальчика, Коннор уже получил некоторую информацию от женского трупа. Женщине было около 35 лет, смерть наступила в районе часа ночи в результате потери крови и сильнейшего болевого шока. Тело женщины было практически разодрано в клочья, но поблизости Коннор пока не обнаружил орудия преступления. Он осматривает её тело, на котором замечает множество иссиня-черных отметин — следы борьбы и сопротивления женщины. На её побелевших ладонях и изломанных пальцах виднеются еле заметные разводы тириума. Там же на полу рядом с ней есть еще пару капель синего вещества, которые ведут куда-то в сторону гостиной, но не к андроиду. Сканирование тела показывает, что на нем более 30 ножевых ранений, но даже это не смогло убить женщину с первого раза. Со второго этажа тянется широкий след крови, который стекает по ступенькам и стене гостиной. — Женщина ползла вниз, находясь в предсмертном состоянии. Смерть наступила после пяти минут её мучений, — констатировал Коннор и посмотрел на Хэнка, который сейчас склонялся над телом мальчика на диване. Не понятно, что он пытался там рассмотреть, но выглядел он довольно болезненно. — Успели что-нибудь найти, лейтенант? — участливо спрашивает андроид, но получает отрицательный ответ. — Проверь здесь, я схожу наверх. Сообщи, как получишь какую-либо информацию. Хэнк оставляет Коннора одного, и тот незамедлительно начинает осмотр места преступления. Сначала он отмечает для себя беспорядок в гостиной и кухне, которые были соединены вместе. Стол был перевернут на бок, некоторая посуда была разбита, осколки которой также находились и вне кухни. Кто-то защищался всем тем, что попадалось под руку. Стулья были разбросаны, некоторые из них сломаны. На их ножках и основании были следы как тириума, так и обыкновенной крови. Взяв образец, Коннор подтверждает, что синяя кровь — кровь модели AP700, что сейчас лежал на полу, но человеческая кровь не принадлежала никому из присутствующих. Нападавший тоже был ранен, но всё равно не так сильно, как защищающийся. А защищающимся, как ему казалось, был далеко не человек, а сам андроид. Подойдя к поломанной машине, он сразу замечает странную деталь: огромный кухонный нож. Его хотели выставить убийцей? Сам у себя спрашивает Коннор и только сейчас понимает, что, кажется, они ошиблись делом. Это не рядовое проявление девиации, ведь виновник явно не домашний помощник AP700. Детектив осматривает машину, которая не подлежала восстановлению. Диод давно потух, тириум почти весь вытек из рваных ран, нанесенных тем же ножом, а в животе зияла огромная дыра, где виднелся биокомпонент #8456w, который был частично поврежден. Когда Коннор извлек его, то заприметил странную неглубокую отметину и незначительные царапины, будто его с силой швырнули в пол, но этого не хватило, чтобы разбить устройство. Биокомпонент был на некоторое время извлечён, но потом его снова вернули на место. Думаю, после этого и были нанесены оставшиеся раны. На затылке андроида также виднелись вмятины. Позже Коннор нашел место, где машину, скорее всего, с силой приложили об пол. Тогда домашний помощник еще не сильно сопротивлялся и тогда же и был вырван биокомпонент. Закончив осмотр андроида, Коннор подошёл к дивану, на котором лежал маленький труп. Мальчик неподвижно лежал на спине со стеклянными глазами, которые были полны ужаса и непонимания, а лицо было сухим от слёз и уже начинающегося разложения. На нём было накрыто маленькое одеяльце, что скрывало нижнюю часть тела. На миг Коннор понял, что очень не хочет знать, что под ним, боясь увидеть такие же страшные раны, как были у женщины. Его диод переливается жёлтым, отражая внутренние сомнения и колебания, но он всё же убирает мешающую ему вещь. И его ожидания не оправдываются. Всё, что он видит — это маленький карандашик в руках ребёнка. Рядом с диваном была разбросана бумага и много карандашей. На некоторых были рисунки животных, на еще каких-то — пейзажи, но на одной из них Коннор замечает людей. На нём было изображено четыре человечка: женщина с темными волосами была подписана как «мама», человечек в униформе был подписан как «Лукас» и это был андроид. Между этими двумя стоял маленький мальчик, подписанный как «Оливер», а в самой сторонке другой, грустный и печальный — «Джеймс». Начав сканирование тела, Коннор понимает — ребёнок был задушен. И сделали это собственноручно, причем те руки уже были заляпаны в чьей-то крови: такое заключение Коннор сделал исходя из засохших следов на шее мальчика. — Ребёнок умер от асфиксии. — Кричит Коннор куда-то вверх, наивно полагая, что Хэнк его услышит. Ответа не последовало и андроид продолжил расследование. Теперь у Коннора не оставалось сомнений — убийцей здесь был не андроид. Прежде чем покинуть первый этаж, он решает немного осмотреться. Кухня была более или менее чистой, не считая разбросанной посуды. По крайней мере, следов крови тут было совсем немного. «Скорее всего, тут началась потасовка, но быстро перешла в другую комнату», — про себя заключил детектив и двинулся дальше: здесь не было ничего интересного. Больше всего андроида заинтересовал коридор, который сразу перетекал в гостиную. Здесь были странные следы тириума, что шли от тела женщины и до большого синего пятна на ковре. Коннор уже примерно понимал, что тут произошло, но пока не решался давать точный ответ без дотошного осмотра оставшейся части дома. Собравшись подниматься на второй этаж, Коннор резко притормозил. Его внимание вдруг привлекла одна маленькая деталь около самой двери — сине-красный домашний телефон, что покоился на стене. Преступник вызвал полицию? Медленно поднимаясь по скрипучим и скользким от крови ступенькам, Коннор немного напрягся. Его напарник уже провёл там достаточно времени, но так ни разу и не подал признаков жизни. — Лейтенант! — крикнул Коннор в приоткрытую дверь, что находилась в дальнем конце темного коридора. — Вы там? Диод заливается красным цветом. Коннор чувствует что-то неладное, но еще сильнее он волнуется за Хэнка, который куда-то пропал. Медленно толкая дверь вперед, он осторожно входит в комнату, которая была освещена одним лишь светильником на рабочем столе. У самого окна стоял Хэнк, который всматривался во что-то на подоконнике. В целом комната была опрятна, не считая только опрокинутого стула около двери. — Лейтенант, вы напугали меня. — Скажи, это был андроид? — игнорируя какие-либо попытки Коннора проявить заботу, резко спрашивает мужчина. — Что? — андроид не сразу отвечает, сбитый с толку этим отчужденным поведением своего напарника. — Нет, лейтенант. Это совершенно другая ситуация. — Да, я это уже понял. — Хэнк поворачивается к напарнику и протягивает ему пару фотографий с изображением мальчика и его матери. Они были смяты, некоторые из них надорваны, а парочка была разодрана в клочья. — А теперь взгляни сюда. — Мужчина указывает на стол, на котором покоились объективы от фотоаппарата, аккуратно разложенные по порядку — от большего к меньшему. Еще одной странной особенностью была записка с двумя словами «Простите меня», написанная ровным аккуратным почерком. Рядом с ней ровно вдоль листа лежала ручка. Слишком идеально всё было на столе, как кажется Коннору. — И теперь посмотри под стол. — Андроид нагибается и заглядывает в корзину, где было много смятых бумаг. Все они были с тем же содержанием, что и первая. — Простите, лейтенант, я не очень понимаю. — Коннор поднимается и заглядывает в строгие глаза Хэнка. — Почему этих записок так много? — Обсессивно-компульсивное расстройство. — Заключает Хэнк, и пальцем указывает на стену напротив. На ней было много фотографий заката с одного и того же места, какой-то возвышенности над городком, но в них была своя закономерность и приклеены они были ровно друг за другом без каких-либо смещений, будто это делали под линейку. — А если заглянуть в его документы, — Хэнк вскрывает ящик в столе, который уже был сломан, судя по всему, им самим, — то можно найти интересные медицинские заключения. Мужчина передает документы в руки Коннора и следит за его реакцией. — Джеймс Уильямс: биполярное расстройство. Он психически нестабилен. — Более того, — Хэнк достает из той же полки пустые упаковки от патронов и каких-то препаратов, — он сейчас под чем-то и, к тому же, вооружен. Коннор задерживает взгляд на стене с фотоснимками. — Но сначала у него была идея сдаться полиции. — Что? — Хэнк недоумевает, но андроид не спешит дать ответ. Он покидает комнату и заходит в ванную на втором этаже, которая тоже была вся в крови. — Здесь он застал свою жену и начал бить её ножом в живот, но потом… Он вернулся сюда и помыл руки. Об этом свидетельствует наполовину чистая раковина — он смывал кровь. — Конечно, помыл, он же сраный сумасшедший. — Хэнк всё еще не понимал, к чему клонит андроид и скрестил руки на груди. — Кто вызвал полицию? — Скорее всего, он сам. По крайней мере, так мне сказали полицейские. Им позвонил мужчина, по голосу которого можно было понять, что он немного не в себе. — В том-то и дело. Джеймс не стал бы терять время, если бы хотел сбежать. Он бы вызвал полицию перед самым выходом, но сделал всё наоборот. Он хотел остаться здесь. Сейчас Коннор шёл по самому следу преступника, собирая все кусочки пазла воедино. Теперь, в своей голове, он мог видеть точную картину произошедшего этой ночью. — Сначала он пытался написать записку, и некоторое время просто сидел в своей комнате. Затем, услышав, как его жена проснулась и прошла в ванную, он направился за ней. Нож у него уже был с собой, он заранее прихватил его с кухни. — То есть убийство было спланировано? — Да! Ну, почти. Что-то пошло не по плану. Он зарезал свою жену, но та еще была жива и видела, как он спускался вниз, за её сыном. Сын, кстати, заснул в гостиной, где рисовал. Коннор спускается с Хэнком вниз и продолжает там в деталях рассказывать, что произошло. — Их домашний помощник модели AP700 по имени Лукас хотел защитить мальчика. Он сразу услышал какие-то странные звуки и побежал в гостиную, но яростный Джеймс приложил его головой об пол и проткнул живот. Вырвав из него биокомпонент, он отшвырнул его к лестнице, потому что не рассчитывал на то, что полумертвая женщина сможет доползти вниз. Пока андроид не мог некоторое время функционировать и просто наблюдал за тем, как родной отец душит своего сына, женщина из последних сил швырнула биокомпонент обратно, и тем самым помогла Лукасу. Но было всё равно слишком поздно. Мальчик был мертв, а андроид бросился на отца, но проиграл в этой схватке. — И тут Джеймс понимает, что он натворил. — Хэнк в это время смотрит на рисунок ребёнка и возвращает его к нему в окоченевшие маленькие ручки. — Да. Поначалу он хочет сдаться полиции, поэтому сразу после убийства всех, вызывает её. После он моет руки и возвращается к себе в комнату, но, увидев свои фотографии, хочет в последний раз вернуться в то место. Коннор снова быстрым шагом, переступая через ступеньку, за две секунды оказывается на втором этаже, а Хэнк, с трудом переступив женщину, следует за ним. — И здесь он покидает дом через окно. — Коннор заглядывает на подоконник, на котором были еле заметны следы крови и грязи от ботинок. — Оно ведь было открыто, когда вы пришли сюда? — Коннор… — Да, он просто выпрыгнул в окно. Там, внизу, притоптана трава. — Андроид не замечает, как Хэнк резко изменился в лице. — Коннор. — Вряд ли он себе что-то повредил, тут довольно не высоко. Скорее всего потом он направился к машине. А отсутствие фотоаппарата на столе с объективами свидетельствует о том, что… — Коннор! — рявкает Хэнк непослушному андроиду, который будто бы вошел в азарт, о чем свидетельствовал и его диод, который сейчас мигал жёлтым. Неудивительно, он впервые сталкивался с преступлениями, которые совершил человек, причем они оказались здесь совершенно случайно — недалекие полицейские увидели нож в руках андроида и сразу же вызвали именно их, а не кого-то другого. — Прошу прощения, лейтенант. — Мы должны спешить. Сейчас же. Коннор без лишних слов следует за Хэнком вниз. Проанализировав пару фото, которые они до этого сорвали со стены, андроид уже был готов указать путь, куда они должны были направиться. Видя напряжение Хэнка, Коннор подозревает что-то неладное, но пока не решается спросить. Хэнк давит на газ, и уже тогда, отъехав от дома, наконец сам заводит разговор. — Ты ничего странного не заметил? — О чём вы, лейтенант? — Рисунок. Тот рисунок с людьми. — Да, там были все члены семьи. А что? — ровным тоном отвечает андроид, что только сильнее раздражает Хэнка. — Ничего странного в фигуре Джеймса не заметил? — Он был… немного меньше, чем остальные взрослые, изображенные на рисунке. Да, это немного странно, но дети же не всегда могут соблюдать пропорции, при том, что маленькому Оливеру было всего девять лет. — Нет, Коннор. Рисунок верный — там было два ребёнка. — Что? — Диод Коннора заливает желтым, но Хэнк всё равно не видит этого. Андроид явно не понимает, как такое может быть. — Джеймс и Джеймс-младший. Мальчик спрятался в комнате отца, когда тот начал драку с андроидом. Он закрылся там и подпер дверь стулом, но Джеймс уговорил его открыть ему и вместе они покинули дом. Вот почему рисунок был с «ошибкой». Вот почему в идеальной комнате отца семейства стул был опрокинут около двери. Вот почему он передумал насчёт полиции. Вот почему, чёрт возьми, он смыл кровь, чтобы не испугать своего и без того шокированного ребёнка. — Мы еще можем спасти Джеймса-младшего! — Именно. Пока они подъезжали к холму, уже начинало подниматься солнце, которое освещало самую его вершину. Там, у большого дерева, возвышающегося над маленьким городком, виднелась темная фигура, что заставило Хэнка давить на педаль газа еще сильнее. Подъехав к месту, где сейчас сидел мужчина средних лет с камерой в руках и в окровавленной одежде, который даже никак не отреагировал на звуки машины, Коннор притормозил рвущегося наружу Хэнка. На коленях мужчины покоился ребёнок, который, судя по всему, мирно спал. — Лейтенант, он вооружен. — Да, я тоже, и что? — Пожалуйста, позвольте мне с ним поговорить. Оставайтесь в машине. — Ещё чего удумал, я иду один. — Мужчина уже тянется к двери автомобиля, но Коннор вцепляется к нему в руку. — Пожалуйста! — просит с отчаянием в голосе андроид. — Я ведь переговорщик, да к тому же машина, меня хотя бы нельзя убить. — Ты ведь не просто машина, Коннор. — Хэнк кидает взгляд на мужчину, который наблюдал за восходящим солнцем. — Чёрт возьми, если ты там умрёшь, я себе этого не прощу. — Обещаю, лейтенант, я справлюсь. Хэнк кивает, и, несмотря на своё недовольство, всё равно отпускает андроида одного. — Я рядом. И будь осторожен. Коннор выходит из машины и направляется в сторону огромного и единственного дерева на холме, около которого сейчас и сидел подозреваемый. — Джеймс? — аккуратно спрашивает он, пока не решаясь подойти ближе. Мужчина не оборачивается. Он просто делает еще один снимок и, вздохнув полной грудью, начинает ровным и спокойным голосом говорить: — Я всегда любил рассветы. Хотя, закаты меня больше привлекали, но вряд ли я уже смогу увидеть один из них. На белой рубашке следы запекшей крови и тириума — всё это смешивается в причудливые сине-красные узоры, отражающие весь ужас сегодняшней ночи. — Я не хотел их убивать. Правда, не хотел. Просто во мне как будто случился какой-то… сбой. Как это бывает у роботов, знаете? Мужчина поворачивается к Коннору. На его лице полное умиротворение, что совсем не сочеталось со следами крови повсюду, в том числе и на светлых волосах, которые сейчас слиплись и окрасились в красный. — Я просто устал. Устал, как никто другой. — Убийца бросает фотоаппарат и, подняв мальчика, бережно укладывает его на траву рядом с собой. Джеймс-младший уже не дышал, что существенно подкосило Коннора. С этой задачей он не справился, диод залился кроваво-красным цветом. — Я должен был просто уйти. Но не смог. Я не смог уйти, не смог остановиться, не смог спасти их от своего безумия. — Почему вы сделали это, Джеймс? — недоумевает Коннор от сумасшедшего поступка человека напротив. — Вы не пощадили даже своих детей! — Я… Я не знаю. — Впервые на лице убийцы всплывают какие-то эмоции. Это было и отчаяние, и гнев на самого себя, и грусть, и глубокая усталость. Он с глубокой печалью смотрел на своего сына, который уже был мёртв. По крайней мере, так казалось Коннору, который должен был постоянно следить за эмоциональным состоянием человека. Он берет пистолет, что всё это время лежал в траве, поднимается, и наставляет его на безоружного Коннора. — Этот чёртов андроид точно что-то чувствовал, когда играл с Оливером или же успокаивал мою жену. Один только Джеймс-младший был верен своему папочке. Всегда ждал его после работы, не перечил ему. Всегда был таким милым ребёнком. — Мужчина вновь переводит взгляд на маленькое безжизненное тельце. — Они предали меня! — Зачем же вы убили и его? Джеймс не находил ответа. По его щекам потекли горячие слёзы, а пистолет, задрожав в руках, медленно опускался. — Он больше не смотрел на меня, как на отца. Его взгляд был такой испуганный, такой… ненавистный. Я не хотел этого, клянусь! — Мужчина срывается на крик. — Я просто видел, как меня заменила машина. Я видел, с какой добротой он смотрел на моих детей и мою жену. Даже на Оливера, который боялся их. — Андроиды не могут чувствовать и проявлять эмоции. Вы убили их из-за вашей болезни, Джеймс. — Сухо говорит Коннор. И пусть он сейчас врёт не только человеку напротив, но и самому себе, переливающийся диод всё равно выдаёт его эмоции и внутренний конфликт. — А ты, робот? Неужели ты никогда не чувствуешь усталости? Злости? Обиды? — Убийца вновь уверенно направляет дуло пистолета в сторону Коннора. — Страха? — Нет. — Диод снова заливается красным. — Я просто машина. Как и тот Лукас. Вы напрасно убили их, Джеймс. Вы лишились семьи из-за вашего навязчивого состояния. Коннор держится холодно и отстранённо, избрав тактику сломать того, кто стоит перед ним. Начиная медленно подходить, он начинает говорить жестким, сухим голосом. — Какого было Джеймсу-младшему, когда вы задушили брата практически на его глазах? Каково было матери, что видела испуганного малыша, проносящегося мимо неё в вашу комнату? Каково было вам душить Оливера, который всё равно любил вас, несмотря на вашу тяжелую работу и психическое состояние? Он плакал! В его глазах стояли слёзы, когда вы делали это с ним! Джеймс дрожал, пистолет в его руках то поднимался снова на приближающегося Коннора, то опускался от нахлынувшей усталости и бессилия в руках человека. — Если бы не андроид, я бы никогда даже не подумал… — Прекратите оправдывать свой зверский поступок ревностью к машине! — Коннор был почти у цели. Оставался всего шаг, чтобы, наконец, отобрать пистолет у преступника. — Сдавайтесь. Коннор резко хватает пистолет, но Джеймс всё равно стреляет, и ранение приходится андроиду в плечо. Через долю секунды раздается, и второй выстрел, и мужчина замертво падает рядом со своим ребёнком. Хэнк в панике выбегает из машины и со всех ног несётся к упавшему на одно колено андроиду. — Нет, Коннор! Детектив совсем не печётся о человеке, что полминуты назад вынес себе мозги, но успел задеть и самого Коннора. — Коннор, — Хэнк падает на колени рядом со своим напарником. — Я в порядке, лейтенант. — Диод на его виске лишь на миг перебивается красным, но быстро возвращается в нормальный светло-голубой. — Я говорил тебе! — Рана для меня не смертельна, мне просто нужно немного времени, — Коннор поднимается на ноги. Пусть он и не чувствует боли, но тяжесть в плече, откуда сейчас вытекает тириум, ощущается очень хорошо. — Я получал и не такие ранения, вы же знаете, лейтенант. Пожалуйста, не переживайте. Убедившись, что андроид будет жить, Хэнк осторожно ведёт его к машине, где усаживает на заднее сидение, а сам идёт проверять труп Джеймса. Дольше он задерживается у безжизненного тела мальчика, на шее которого были видны тёмные следы от рук. — Прости, Джейми-младший. Мы не успели тебя спасти. — Хэнк в последний раз смотрит на бледное лицо ребёнка и отводит взгляд в сторону, не в силах больше смотреть на это. — Я уже отправил местоположение полиции. У меня есть свидетельство его признания, так что дело закрыто. — Отрапортовал Коннор, как только его напарник сел в машину. — Да тут и без признаний всё ясно. — Хэнк помрачнел, еще раз глядя на выглядывающие из травы тела мужчины и мальчика. Дорога домой была неспешной. Коннор оправился быстро, поэтому попросил Хэнка не ехать в «больницу для андроидов», а лучше сразу после тяжелой ночи отдохнуть в родных стенах дома. Да, андроид называл эти стены «родными» с того дня, как перестал ездить в Киберлайф для коротания часов вне работы. — Я слышал весь разговор. — Слова Хэнка вырывают Коннора из своих мыслей, если пребывание в таинственном саду можно назвать именно мыслями. — Я слышал в твоих словах гнев, Коннор. — Андроиды хорошо имитируют эмоции, лейтенант. — Ты злился на него. Ты хотел его сломать, чтобы он застрелился, не так ли? Коннор промолчал. Он и правда не знал, что ответить, ощущая внутреннюю борьбу девиации и строгой системы, что лишний раз подтверждал его диод. — Знаешь, — Хэнк смотрит на своего напарника, что сейчас боролся с нахлынувшими чувствами, — только благодаря таким андроидам я еще верю в то, что этот мир можно спасти.