×
//Million Dollar Man//
Капли дождя бьются о стекло, взгляд прикован к скатывающейся струйке, а губы болят из-за частых закусываний. Он не уверен, почему он здесь, но, оставив сомнения позади, его нога ступает в лужу, и парень выходит из машины, спеша укрыться от грозы, в то время, пока его приятель уже зовёт его познакомиться с «очаровательной» блондинкой, хотя Стайлс так не думает. Его мысли путаются в попытках понять, почему он согласился приехать сюда, он вздыхает, заходя внутрь, сталкиваясь с толпой пьющих и веселящихся молодых людей: они танцуют, трутся друг об друга, накаляя атмосферу, а Гарри просто хочет укрыться где-нибудь подальше от всего этого. Возможно ему стоило остаться дома, в уюте, с мятным зелёным чаем и романом Джека Лондона, но, всё же, он здесь, и, в действительности, он собирается уйти наверх, чтобы полежать в одной из комнат. Удача определённо сегодня не на его стороне, потому как, вырвавшись из толпы, Гарри замечает оранжевое пятно на майке, тихонько ругается под нос и поднимается по лестнице в надежде найти хотя бы одну комнату, где можно будет укрыться от хаоса, что вмиг окружил его. Гарри не нужно пытаться искать, ведь, в действительности, комнат здесь невероятно много. Он поворачивает стеклянную ручку первой попавшейся двери, тут же замечая, несмотря на темноту, шатена в расстёгнутой рубашке красного оттенка, что лежал поверх девушки, жадно целуя её губы. Лёгкие словно скручивает сложной спиралью, задерживая кислород где-то у горла, а тело замирает вместе с взглядом, прикованным к двум разгорячённым и молодым телам. Гарри пытается нащупать ручку двери, однако лишь приковывает к себе внимание голубых, как летнее небо, глаз. Парни пожирают друг друга взглядом, и шатен поднимается, отходя от блондинки, чтобы разглядеть Стайлса поближе. Чтобы оценить его. И смеётся. Он смеётся, вызывая мурашки по коже и недоуменный взгляд девушки, которая уже готова собирать свои вещи, кидая в Гарри молнии взглядом. Холодная ладонь аккуратно ложится на покрасневшую щеку, большой палец поглаживает его скулу в сопровождении с нежной и чарующей улыбкой, и от подобной химии ноги Гарри подкашиваются, однако тело удерживается от падения, когда внутри всё рушится, словно при пожаре. — Кэтрин, уходи, ко мне, кажется, пробралось очаровательное сокровище, — шатен шепчет, когда девушка уже покидает комнату, наполненную ароматом ванили и страсти, кипящей вокруг двух молодых людей. — Мне стоило постучать, прошу прощения, — Гарри удивляется, как ему хватает сил что-то сказать, но, когда звонкий смех разносится по помещению, брови сводятся, намекая на хмурость. — Это весьма нелепо, верно? — незнакомец отходит, хватая бокал с чем-то шипящим со стола, и Стайлс уверен, что это шампанское. — Я имею ввиду, что ты застал нас, когда я собирался повеселиться, но это настолько примитивно, что даже смешно, тебе так не кажется? Кажется я видел нечто подобное в одном из фильмов по телевидению. — Ох, эм, возможно? — голос, наконец, прорезается, а глаза привыкают к темноте, и тогда-то мысли взрываются, подобно салютам на праздники. — Ты забавный, ты действительно смущён, хотя это абсолютно нормально для молодого человека — заниматься любовью. Однако, я думаю, что тебе стоит дать что-то взамен того, чего ты меня лишил. Гарри пугается, он правда пугается, вжимаясь в стену, а рука тянется к двери, когда томный голос прорезает образовавшуюся тишину, заставляя кудрявого вздрогнуть и вдохнуть, задержав дыхание. — Тебе не нужно спать со мной, парень. Просто давай повеселимся, что скажешь? — и он улыбается. В комнате темно, но Гарри видит эту улыбку, в которой нет ни капли злого умысла — это просто улыбка, которая действительно внушает доверие, поэтому Стайлс отталкиваться от стены, подходя к парню, который застегивает рубашку. — Я Гарри, — Стайлс старается улыбнуться максимально искренне, но неизвестность в глазах шатена слегка пугает и одновременно с этим зачаровывает, вызывая лёгкий трепет внутри. — Через окно, хорошо, Гарри? В доме слишком много народу, и, кажется, ты уже понёс физический ущерб, — он касается пятна на ткани, сквозь неё прожигая своим касанием кожу. — Я Луи, кстати, Луи Томлинсон. А теперь повеселимся так, как должны веселиться все, в нашем возрасте, да?×
//Summertime Sadness//
Мокрая от дождя трава шуршит под ногами, дым прожигает лёгкие, и Гарри выдыхает его через рот, образуя кольца, размывающиеся при взлёте. Он протягивает самодельную сигарету в пальцы Луи, прикрывая глаза, глупо улыбается, размеренно вдыхая и выдыхая воздух, пока не открывает веки, переводя взгляд на профиль Томлинсона, и сейчас Гарри действительно находит этого человека эстетичным во всех смыслах: плавные движения, острые линии подбородка, длинные ресницы, поблескивающие при слабом свете луны. Дым вздымается выше, глаза встречаются. Секунда, и рука Луи тянется к талии Гарри, притягивая к себе, а Гарри полностью теряется, соприкасаясь своими губами с губами Томлинсона. Неловкие движения, аккуратные касания рук, вкус мяты и свежего апельсина — всё это взрывается бомбой внутри, и Гарри отстраняется, утопая в глубине глаз напротив. — Ты любишь целоваться, да? — Луи шепчет, не ослабляя хватку на пояснице Стайлса, пока тот неотрывно смотрит в его глаза. — Твои губы такие искусанные, они сладкие и искусанные, Гарри, чёрт, я поцелую тебя ещё раз, да? И Томлинсон не ждёт разрешения, он лишь соединяет их губы в нежном поцелуе, более уверенном, более страстном. По телу проходит лёгкая дрожь, кровь бурлит, пальцы впутываються в мягкие каштановые волосы, а глаза прикрываются, оставляя место лишь чувствам и ощущениями. Медленные, плавные движения губ, дурман и неземная эйфория окутывают сознание, накрывая волной. Проходит минута или вечность, оба без энтузиазма отстраняются друг от друга, пьяно улыбаясь, и оба не могут ответить — то ли это то самое чувство, зарождающееся внутри или же действие наркотических веществ, поглотивших рассудок, не уступая место разуму и чувству стыда. — Гарри, поехали кататься по городу до рассвета, пока алая линия не возникнет на горизонте и оттенки оранжевого не отразятся в стёклах домов? — голос звучит так отчаянно, словно некий страх возникает внутри шатена, который мёртвой хваткой удерживает Гарри, не смея отпустить. — Вези, Лу, куда угодно вези, главное не останавливаться.×
//Money Power Glory//
Ветер треплет волосы, кудри беспорядочно спадают на лицо, однако Гарри, приподняв руки вверх, улыбается, чувствуя, как на скорости, на бешеной скорости захватывает дух, сердце бешено стучит, однако Луи ещё сильнее давит на газ, игнорируя любые дорожные знаки. Они пьяны, они накурены, они счастливые. — Гарри, мы молоды и счастливы, Гарри! — Томлинсон старается перекричать шум автомобиля, с улыбкой смотрит на весёлого парня, что руками играет с ветром. Он получает ответную улыбку, а затем останавливается у изгороди, прикрывающей узкую реку, наполненную живностью. Гарри буквально выпадает из салона, когда Луи, смеясь, спускается по склону, помогая Стайлсу спуститься. Возможно, всему виной действие наркотиков, но Гарри падает на траву, безумно смеясь, его лицо расслабленное, а пальцы пытаются дотянуться до звёзд. Шатен садится рядом, наблюдая за ним, а затем, ласково улыбаясь, он склоняется над лицом Гарри, оставляя нежный поцелуй. Пересаживаясь на его бёдра, Томлинсон оставляет мягкие и тёплые касания губ на коже Гарри под хриплый вдох, и он готов признаться, что это один из самых лучших звуков в его жизни. — Гарри, скажи мне, ты гей? — глаза прикованы к пухлым губам, воздух спирает, а желание поцеловать так и трепещет внутри. — Я человек, Лу, — он хихикает, сплетая их пальцы, — я человек, и я люблю людей. — Ты когда-нибудь спал с кем-то? — Томлинсон сглатываю непонятно откуда взявшийся ком, изучая черты лица Гарри. — Нет, не думаю. А что, хочешь со мной? Томлинсон вздыхает, мягко улыбаясь, а затем, подняв кудрявого с мокрой травы, прижимает его к себе, чувствуя, как тело подрагивает, и тут его осеняет, что, возможно, Гарри было невероятно холодно в одной лишь майке. Он усаживает парня на заднее сиденье, а Гарри просто падает, засыпая, и Луи накрывает его курткой, взятой из багажника. Вжимая ногу в педаль, он уезжает прочь, изредка поглядывая на сопящего парня через зеркало заднего вида.×
Томлинсон мягко трясёт Гарри за плечо, постепенно умирая от того, насколько мягким и спокойным он выглядит, а затем он действительно выдыхает, потому что Стайлс открывает глаза и поглядывает на него из-под подрагивающих ресниц, и Луи находит это до чёртиков милым. Он помогает парню встать, придерживая его под локоть, а затем замечает незнакомца, что бежит к ним со стаканом пива, которое переливается через края, падая огромными каплями на землю. — Гарри! Черт, Гарри, куда ты делся? Я чуть душу богу не продал, ты меня так напугал, — он буквально выхватывает кудрявого из рук под изумлённый и, скорее, оскорбленный взгляд Луи, что смотрел на попытки блондина удержать мальчика и стакан с алкоголем. — Отдай его обратно, пока я не испортил твою отвратительную рубашку, — костяшки белеют, а кровь бурлит в жилах при осознании того, что кто-то, помимо Томлинсона, касается нежной кожи, и тело окутывает необъяснимое чувство злости и ревности. — Могу ли я узнать, по какому случаю я должен отдать тебе своего друга? — Наверное, потому что ты оставил его в этом доме, полном пьяных и грубых людей, не думаешь? Господи, посмотри на него, да я готов спорить, что он предпочитает этому всему художественную литературу и печенье с кокосовой стружкой! И кому, как не тебе знать, что он может чувствовать себя неуютно в месте, где каждый второй раздевает его глазами, — Луи трепетно хватает обессиленного мальчика на руки, обходя блондина стороной, а затем, перед тем, как вернуться в комнату, он бросает на него кроткий взгляд. — Я серьезно, эта рубашка тебе не идёт, не думай, что ты сможешь кого-то охмурить «этим». Ты довольно красив, но это портит весь портрет. И он уходит, удерживая мальчика в руках, не смея ослабить хватку, а наоборот, лишь усиливая её, прижимая к себе хрупкое и незащищённое на данный момент тело, стараясь игнорировать вымученный взгляд зелёных глаз.×
//Love//
— Лу, я, кажется, вижу звёзды, яркие-яркие звёзды, — Гарри тихо шепчет, удерживая руку шатена в своей. Его взгляд устремлён в белый потолок, а тело расслабленное и уже тёплое. — Хазз, давай разденемся? — Луи присаживается, чтобы сверху вниз взглянуть на лицо парня, в котором выражалось полное умиротворение. — Давай, Лу. А зачем? — Так мы будем намного ближе друг к другу, я думаю. — И что мы будем делать дальше? — А дальше мы будем целоваться, пока музыка в доме не стихнет, пока люди не уйдут, — Томлинсон пожимает плечами, разглядывая едва розоватое небо сквозь ставни окон. — Ты хочешь заняться со мной любовью, Лу? И вот он — тот взгляд, который сводит всё внутри, тот взгляд, от которого сердце сжимается, а лёгкие отказываются работать. Луи сглатывает ком и нежно улыбается, убирая спавшую прядь с лица Гарри, что сводит с ума. Он сводит с ума, заставляя кровь бурлить, а бабочек в животе бешено метаться из стороны в сторону под гнётом сияния зелёных изумрудов. И это только его. Всё это принадлежит ему в данный момент, и этот факт лишь подливает масло в огонь. — Нет, малыш, нет. Заняться любовью было бы глупо, верно? Мы такое испорченное поколение, такое убитое наркотиками, алкоголем и сексом поколение, — Луи тяжело вздыхает, поглаживая мальчика по щеке лёгкими касаниями пальцев. — Как думаешь, насколько было бы больно терять самое драгоценное по меркам нашего времени с человеком, который не достоин этого? Нет смысла делать то, о чем ты пожалеешь с утра, Хазза, ты достоин большего, чем секс на накуренную голову, просто поцелуй меня, малыш. И они целуются. Целуются так, словно им не нужен кислород, целуются так отчаянно и нуждаясь, боясь, словно один из них вот-вот станет пеплом, исчезнет и никогда не вернётся вновь. Два голых тела — они прижимаются друг другу, словно бы с самого начала это правильно, как будто так и должно было быть. Две половинки единого пазла чувств. Оба испытывают огромный спектр эмоций, целуясь то нежно и ласково, то страстно и желанно. Они не переходят черты, им не нужно. Одного касания губ достаточно, чтобы получить желаемое, получить друг друга целиком, захватывая сердце и разум, и это точно не воздействие сигарет. Музыка потихоньку стихает вместе с шумными резкими голосами, однако парни не обращают на это внимание. Они наслаждаются друг другом, теплом своих тел, касаниями, обжигающими кожу. — Лу, можно я кое-что скажу? — Стайлс шепчет, словно опасаясь нарушить атмосферу, образовавшуюся тишину, умиротворяющую их обоих. — Конечно, малыш, скажи. — Эта ночь — лучшая в моей жизни, я никогда не чувствовал себя таким счастливым и спокойным…таким свободным. Луи лишь улыбается, чмокая пухлые алые губы, а затем прижимает мальчика к себе. Чувство лёгкости испаряется, уступая место тревожному стуку сердца.×
//Blue Jeans//
Яркие солнечные лучи проникают сквозь занавески, падая на дрожащие ресницы, и Гарри открывает глаза, чувствуя резкую боль, словно камень сдавил его голову, сковывая движения. Кое-как поднявшись, кудрявый кидает взгляд на вторую половину постели и грустно усмехается, замечая лишь пустоту. Ни следа от Луи Томлинсона, некогда влюбленного и счастливого. Скомканая простынь — всё, что оставил после себя таинственный шатен, скрывающий в себе что-то чарующее, и Гарри оседает на край кровати, поднимая взгляд на белый потолок. — Я видел звёзды в тебе, Лу… Он берёт себя в руки, поднимая испачканную майку, он пытается вспомнить моменты ночи, но всё, что он помнит — притягивающий взгляд голубых глаз, в которых сияет любовь жизни, радость. Гарри ловит себя на мысли, что видел Томлинсона как воплощение жизнерадостности и бурлящей молодости. Он выходит из дома, игнорируя хаос первого этажа, наполненного бутылками из-под алкоголя и парочкой человек, которые уже не смогли покинуть дом, находясь сейчас в состоянии между беспамятством и сном. Обувая кеды, он последний раз обводит помещение взглядом, мысленно посылая себя и свою беспечность к черту. А боль в груди разрастается кустами роз, шипы которых болезненно режут внутренности. Луи Томлинсон — человек, подаривший ему жизнь ровно на шесть часов. Луи Томлинсон — человек-загадка, которую он так и не смог разгадать. Луи Томлинсон — хаос в его жизни, возникший неоткуда, словно ураган сносящий обыденную повседневность, принося с собой безрассудство, счастье и эйфорию. И Гарри уверен, что никакие наркотики не схожи с тем чувством, которое испытывает он, засыпая в одинокой однокомнатной квартире, когда кожу прожигает от воспоминаний нежных касаний губ и коварных сияющих глаз, направленных лишь на него.