Защищённость

Ральф плетётся по заветному следу, который уже еле виден из-за метели, засыпающей отпечатки шин. Снег предательски скрывает наледь, и он несколько раз поскальзывается, не в состоянии избежать падения. Механически Ральф поднимается, зная, что части его могут замёрзнуть, и тогда придёт больше страданий. Будь у него два глаза, было бы проще. Будь у Ральфа друзья, было бы совсем легко. Он всё дальше от старого дома, где теперь не безопасно, преследует наиболее чёткое из своих испорченных временем воспоминаний: андроида и девочку, имевших цель спастись. Этой идеей загорелся и Ральф, отрезанный от своего укрытия. След обрывается, окончательно заметённый. Ральф отчаянно оглядывается по сторонам, пытаясь выцепить из плотной стены снега хоть какой-то намёк на машину. Внутри у него всё дрожит, как от холода, подбирающегося к биокомпонентам, так и от страха за себя. Вдруг он сбился, пошёл по отпечаткам чужого автомобиля, и ему теперь никогда не найти дорогу? Мысли Ральфа, уже начавшего готовиться к худшему, прерывает удар. В первую секунду он отшатывается и чуть не кричит, но тут видит перед собой машину, на которую налетел, пока сознание было объято паникой. Нельзя сказать, тот ли это автомобиль, однако Ральф подпрыгивает от радости, вновь обретая надежду. Внутри никого нет, поэтому он решает поискать в парке неподалёку. Попытка оказывается успешной. Как только Ральф видит свет в одном из заброшенных зданий, он тут же устремляется туда, забывая ненадолго об осторожности. Перед дверью его, правда, охватывают сомнения, но Ральф всё равно стучится, молясь, чтобы это были они. Открывает ему Кэра, и Ральф, не замечая настороженного взгляда и пистолета в руке, обнимает её за плечи. Наконец он здесь, после всех невзгод, что выпали ему на долю. Кэра проводит его к огню, задаёт вопросы, на которые чётких, не сбивчивых ответов Ральф от волнения дать не может. Он счастлив вновь оказаться с теми, кто дал ему поверить в будущее; тающий снег, забившийся в трещины на лице ранее, подобен слезам радости. Тем неожиданнее для него становится выходящий из тени гигант. Ральф в ужасе отпрыгивает назад, хватаясь за нож, но, впрочем, не надеясь, что он хоть как-то поможет против такого великана. Незнакомец также напрягается, ожидая атаки. — Стойте! — восклицает Кэра, становясь между ними. — Ральф, это Лютер. Он тоже андроид, — она смягчает тон. — Он тебя не обидит. Осторожно выпрямляясь, Ральф убирает нож, недоверчиво глядя на Лютера. Тот наклоняется к Алисе, спрашивая, как она. Ральф, только заметив её, неловко машет ей рукой, однако она испуганно жмётся к Лютеру, отчего становится немного грустно. Неловкое молчание давит, поэтому он молча удаляется в сторону подоконника, где садится, подобрав колени, и наблюдает за падением снега. Ещё недавно метель была для него жестоким испытанием, но отсюда, из тёплой таверны, она кажется завораживающе красивой. Ральф улыбается, поднеся руку к стеклу и глядя на снежинки, медленно опускающиеся на его поверхность. Треск и звон, донёсшиеся от двери, нарушают ту умиротворённость, которую Ральф едва ли успел обрести. Он в панике соскакивает с подоконника, видя десятки пробивающихся внутрь рук, однако через пару шагов останавливается, не зная, как ему поступить. Нельзя бросить тех, кто согласился его принять, нельзя бежать, ведь тогда назад уже не вернуться, а нужно что-то предпринять, иначе хуже будет всем. В отчаянии Ральф хватается за голову, поэтому не сразу замечает Лютера, загородившего его собой. От удивления Ральф замирает, не понимая, почему из всех находящихся в комнате он помог именно ему, но мысленно безмерно благодаря его за это. Позади Лютера всё кажется не таким страшным, словно он — стекло в окне, а мир — бушующая вьюга. И когда выясняется, что вторгшиеся являются лишь мирными работниками парка, Ральфа эта новость не успокаивает только потому, что он и так спокоен. Все вместе они идут к карусели; огни её освещают их лица, на которых множество раз отражались боль и печаль, однако только не в эти минуты. Ральф прижимается к Лютеру, чувствуя долгожданную защищённость, и тот бережно обнимает его, стряхивая с волос снежинки. Метель сходит на нет, становясь плавным, безмятежным кружением.