Странное ощущение

Дэниэл ассоциировался у него с приятной ностальгией. От которой и больно и завораживающе колотится сердце. Он приходил к нему не только потому чтобы напомнить, как скучно тот живет. Дэниэл был по сути единственным, с кем общался Роршах. Его отношение было заметно даже незнакомому с ними. Дэниэл особо и не скрывал, что беспокоится за Роршаха. Что тот ему не безразличен, что он его любит? Роршах опасался назвать это любовью. Любовь — это ответственность, а он должен быть свободен от этих обязательств. Дэниэла похоже никто больше не интересовал кроме него. Даже намеки Лори он не понимал, пока не дошло до конкретных действий. Роршах усмехнулся. Он знал, что у них произошло. У Дэниэла редко когда встает на женщин. У Дэниэла редко когда встает на кого-то кроме него. Он давно не испытывал ни к кому никаких чувств. Но ревность вытравить так и не смог. Или обманывал сам себя. Ревность он видел как красный пульсирующий клубок, который точит изнутри. Так он сейчас ощущал себя. У Лори просто была какая-то каша внутри. Желание простого секса, спокойствия. Дэниэл безмятежно светился тем, что Роршах боялся назвать любовью и где-то внутри начинала зарождаться, клубиться болотно-зеленым тревога. Только профессора Манхеттэна он не мог прочитать. Роршах видел как небезразличен он Дэниэлу, как тот пытается заботиться о нем, и старался не отталкивать это. Как ему больно слышать, что он теперь не носит костюм — но не говорить не мог, натура брала свое. Дэниэл сам скучал по тем временам. И Роршах знал это. Поэтому когда Дэниэл снова запустил Арчи, Роршах был за него рад. С помощью женщины он решился на это или нет, не важно. Многие не догадывались какими способностями обладает Роршах. Почему почти никогда не попадается. Почему может открыть любые замки. Почему чувствует чужие эмоции и город в целом. И еще много почему. Роршах никому не говорил. Даже Дэниэлу. Но иногда ему казалось, что тот обо всем догадывается и молчит. Становилось еще хуже. Он пришел вытаскивать его из полиции. Странно. Он не мог понять, почему ему так хочется улыбнуться. Глупо. Его пришел спасать Дэниэл. Но надо сказать, Роршах был ему благодарен. И за помощь и за то, что он наконец надел костюм. И за то, что он запустил Арчи. Как раньше. Совместное расследование было более продуктивным. За всем стоял Вейдт. Это было ножом в спину. Роршах не понимал, как он мог так поступить. Он вообще ничего не понимал. И это его раздражало. От Дэниэла идет беспокойство. Надо бы взять под контроль свои эмоции. Невозможно, сейчас невозможно. — Тебе нужно бы одеться потеплее. Забота. Забота, от которой становится не так холодно. С каких пор он стал таким сентиментальным? Он почему-то знал, что скорее всего не вернется. Крик Дэниэла казалось слышала вся Земля. Роршах ощутил невыносимую боль. Невозможно. Глупо. Эмоция, которая сияла все это время обожгла все вокруг. Она могла растопить Арктику. До слез. Любовь? Невозможно? Кровавое пятно. Он исчез. Дэниэл жил все там же. Похоже, один. Похоже, как и прежде. Роршах не знал, что ему скажет, но одного не оставит, это точно. Глупо оставлять того, ради кого вернулся. Внутри что-то обожгло горячим. Ревность сбежала. Любовь? Нет. Не известно... Роршах, помедлив, отворил дверь.