Only If for a Night

ST: Sent By Ravens – We're All Liars Любовь. Моё мнение: её сильно переоценивают. В конце концов, это лишь влечение на физическом уровне, какие-то химические процессы в организме. Вот как можно верить во что-то настолько эфемерное, когда тебе достаточно что-нибудь выпить, выкурить сигарету или съесть пачку чипсов, чтобы твоё настроение радикально поменялось? Например, я жутко зол, когда голоден. Это нормально. Мордред часто говорит что-то о судьбе, о том, что существует такая чушь, как твоя вторая половина - якобы, мы приходим в этот мир не полными и вынуждены скитаться, чтобы найти того, единственного. Гвен говорит о том, что одинокий человек - несчастный человек. Ланселот с ней согласен, собственно, эту идею он ей и подал, когда решил, что пора её трахнуть. Впрочем, тогда она была пьяна настолько, что ей было абсолютно плевать. Мне тоже плевать, кто меня трахает. Нет, конечно, не плевать... но с тех пор, как я распечатал свой первый презерватив, тогда я думал, что отдаваться можно только тому, кого любишь - сейчас для меня это просто фольклор. Любовь придумали те, кто хотел как-то оправдать свою тягу к размножению. В таком случае однополые союзы более возвышенны - но те же самые священники об этом как-то забывают. Физическое удовольствие, конечно, острее, когда ты испытываешь к тому, кто лежит на тебе, какие-то положительные эмоции, но это совершенно необязательно, когда всё, что тебе нужно - просто кончить. Чувств не существует. Только химия. Нелегко убедить в этом остальных, потому что дурацкие сказки про любовь намертво вбиты в тупые башки, но что поделать? Иногда смотришь на этот тусклый, размытый из-за сверхскорости современный мир, и самому хочется верить, что что-то существует. Бог. Любовь. Справедливость. Какая-то магия, которая сделает твоё существование осмысленным. Фигня всё это. *** Фрейя потянулась всем телом и медленно повернулась ко мне. Полотенце, которым она укутала свои тёмные волосы, чуть не спало, и она придержала его рукой. - И что ты делаешь? - поинтересовалась она. - Обновляю своё резюме, - мрачно ответил я, стуча по клавишам. - Твой кофе остыл, - девушка подошла ко мне, пальцем скользнув по ободку кружки, стоящей на краю стола. Я не ответил, сосредоточив всё своё внимание на текстовом документе. - Оденься, пожалуйста, - попросил я, когда она зарылась пальцами мне в волосы, чуть царапая ногтями кожу головы. Фрейя мягко отвела руку и сделала шаг назад. На ней не было даже трусиков. - Тебе так скучно со мной? - поинтересовалась она задумчиво. - Я занят. - Ты всегда так отвечаешь. Я вздохнул и повернулся, смотря в её укоряющие карие глаза, совершенно игнорируя её наготу. - Мордред звонил, - тихо сказала она. - Ты так и собираешься его игнорировать? - Мне не хочется его видеть. - Он опять зашёл слишком далеко? - Фрейя вглядывалась в моё лицо. Я потёр переносицу. - Просто он всегда всё слишком усложняет. - Как и ты. - Нет. Для меня всё просто. Я сказал, что готов переспать с ним разок, но я не собираюсь нарушать своё правило: не больше одного раза. Я ненавижу, когда люди привязываются ко мне. - Как я? Я внимательно посмотрел на неё. - Как ты. Фрейя закрыла за собой дверь в ванную. Я вернулся к файлу, чувствуя небольшой укол совести: я бесчувственный чурбан. Ударяя по клавишам, я думал о том, что стал таким потому, что меня слишком любили. Любой человек, в обществе которого я находился достаточно долгое время, будь он парнем или девушкой, начинал испытывать ко мне чувства. Я замечал это по тому, что они постоянно касались меня, искали моего общества - а я же не чувствовал ничего. Мне не нравились люди в принципе. Чем дальше они от меня, тем лучше. Я даже не мог вспомнить, любил ли когда-то кого-то кроме матери. Были друзья, с которыми я мог выпить, любовники на одну ночь, коллеги по работе. Да, и места работы я менял достаточно часто. В последний раз я заметил, что начальник смотрит на меня каким-то уже очень знакомым мне взглядом, и тут же уволился. Но Мордред... он был для меня особенным. Он был единственным, кто признался мне в любви (я старался тут же смотаться, когда замечал знаки внимания), но он каким-то образом усыпил моё внимание и предложил в какой-то момент вместо друзей стать любовниками. И... он стал особенным, потому что я ему рассказал всё - и о связях на одну ночь, и о своём отношении к любви в принципе, и о том, что моё «очарование» работает на всех без исключения - моей заслуги в этом нет ни на йоту. И Мордред ничего не имел против этого, что поразило меня до глубины души. Он просто сказал, что будет рядом, и когда-нибудь я пойму. Только вот что пойму? Я моргнул и оторвался от тупого смотрения в монитор. В комнате Фрейи играла какая-то тяжёлая музыка, поэтому я нацепил наушники, включил Queen и под крики Фредди закончил работу над резюме, отослав его затем на почту компании, куда собрался устроиться журналистом. Надеюсь, этот Утер Пендрагон не лично нанимает работников - насколько мне было известно, он был тем ещё гомофобом. Впрочем, о степени своей голубизны в резюме я не писал, так что волноваться вроде бы не о чем. Правда, если верить доктору Лайтману из "Lie to Me", гея можно определить по каким-то лицевым мышцам. Было время, когда я доводил Мордреда до истерики, пытаясь найти на его лице признаки любви к мужеложству, но нашёл только два вполне симпатичных зелёных глаза. И всё-таки мне не хотелось быть с ним, ни на мгновение. Ни с одним из его глаз. *** Фрейя разбудила меня весьма недружелюбным пинком по заднице. Наверное, ещё не отошла после вчерашнего. Я с неохотой оторвался от подушки и недовольно посмотрел на девушку. - Тебе звонят, - она кинула мой телефон на подушку. Я застонал. - Могла бы бить и не туда, моя пятая точка мне ещё пригодится! - Я даже знаю, для каких целей. Может, тогда мне подойти к этому делу с другой стороны? - она кровожадно хмыкнула, и я почувствовал, как у меня в трусах всё сжалось, словно в предвкушении удара. - Эм, нет, спасибо, - я счёл за лучшее ткнуть пальцем в экран телефона, чтобы ответить на звонок. - Мистер Эмрис? - спросили меня официальным тоном, и я понял, что сжавшееся хозяйство в моих штанах вдобавок попыталось куда-то убежать и спрятаться. - Да, это я, - я сел, увидел на своих ногах носки и поморщился. - Мы просмотрели ваше резюме и приняли решение: вы можете приступать к работе с завтрашнего дня. - А как же... собеседование? - Вы раньше работали на Гаюса. - Да. - Это достаточно хорошая рекомендация, мистер Эмрис. - Спасибо. - На почту вам уже выслан адрес офиса, где вы будете работать. Там же изложена вся информация, которую вам необходимо знать. - Спасибо, - повторил я. - Приятного дня, - отозвались на том конце и отключились. - Тебя взяли? - Фрейя засунула голову в дверной проём и уставилась на меня: подведён только один глаз. - О да, меня взяли, - я откинулся на подушку. Девушка фыркнула, услышав развратные нотки в моём тоне, и вернулась к сборам на работу. Я же откинулся на подушку и почесал нос, прикидывая, чем бы заняться. У меня был свободен целый день - я мог потратить его на любую ерунду, которая только придёт мне в голову. Когда, спустя минут пятнадцать, входной дверью хлопнули (Фрейя даже не попрощалась), я дотянулся до тумбочки, взял оттуда пачку Winston и зажигалку. Прикурив, я взмахнул зажигалкой, словно туша спичку, и с удовольствием затянулся, чувствуя лёгкими горьковатый вкус дыма. Выдыхать серые струйки в потолок, краем глаза наблюдая, как тлеет сигарета, потягиваясь всем телом и наслаждаясь тишиной - это было блаженством. Пепел я стряхнул на пробковую подставку под чашку с унылыми собачками, которую Фрейя подарила мне на какой-то мой день рождения (чашка, что может ещё сильнее выражать равнодушие дарителя?), а затем подтянул себе на живот ноутбук, который до этого лежал на стуле рядом с кроватью. На YouTube-канале моего друга появилось новое видео. Я тыкнул на него, вяло думая о том, осталось ли что съедобное в холодильнике. Это был обзор на новый, недавно вышедший фильм. Обзор был довольно остроумен: Гавейн был мастером по части шуток. Особенно он проехался на тему главной героини, которую исполняла Моргана Пендрагон - «О Боги, эта бородатая женщина просто феноменальна!» - и всё в таком духе. Я, лениво перебирая пальцами, напечатал комментарий и захлопнул крышку ноутбука, почёсывая живот. Спустя пять минут снова зазвонил мобильный. Я тяжко вздохнул и ответил. - Что-то в твоём комментарии не было должного преклонения перед мастером! - И тебе доброго утра, Гавейн, - я открыл холодильник и уставился на одинокий пакет молока. - И оно действительно такое, пока не настанет вечер! - А что будет вечером? - Что бывает вечером, Мерлин? - Что? - ВЕЧЕР... что? - Только не говори, что у вас очередной концерт, - я захлопнул дверцу холодильника. - Вечеринка, ты угадал. Ты просто гений. И ты идёшь. - Да ты что, - я стал шарить по кухонным шкафчикам. - Ну, ребятам же нужна поддержка. - Ага, я - и куча визжащих фанаток. Не на такой вечер я рассчитывал. - Ребята будут рады тебя видеть, Мерлин, - Гавейн хмыкнул. - Особенно я. - Иди в жопу, Гавейн. - Если только в твою, Мерлин, - Гавейна забавляло моё имя, и он временами старался произносить его как можно чаще. - Плоские гейские шутки уже не в моде, милый, - я обнаружил на одной из полок пачку сухарей и кинул её на кухонный стол. - А что в моде? Я задумался. - Начни спорить, какая ОС круче или обсуди то, как скатилось качество... - Мерлин, опять ты начинаешь свои задротские разговорчики? Как ты парней клеишь, а? Я вскрыл пачку. - Никогда не приходилось. Я просто выбирал того, который мне более-менее нравился и всё. Кажется, было слышно, как Гавейн закатывает глаза. Будучи би, он частенько ко мне подкатывал, но мы оставляли всё это на уровне приколов - «Да, чувак, было бы неплохо потрахаться, давай в следующий понедельник?» - «Нет, боюсь, по понедельникам колесо потрахуны не на моей стороне», - и всё в этом роде. - Приходи, будет весело. Придёшь через вход для персонала, я скажу, чтобы тебя пропустили. - Выпивка за твой счет. - Замётано. Я бросил телефон на диван и уставился на сухари. - Да ради всего святого, - я схватил трубку и заказал себе китайской еды. Ожидая курьера, я вспомнил о том, что мне нужно зайти на почту - поэтому врубил стационарный компьютер и чистил зубы, ожидая, пока система очнётся. Меня ожидало сухое, официальное сообщение о принятии на работу, адрес офиса и просьба явиться туда завтра в девять утра (я застонал), форма одежды - костюм и галстук (я застонал ещё громче). Весь день я провёл за компом, играя в онлайн-игрушку, а когда за окном стемнело, вспомнил, с красными, как два сочных перца, глазами, что мне пора собираться в клуб. Фрейя должна была вернуться около восьми, так что я забегал по квартире, ища свои шмотки, чтобы убраться до её прихода. Неудобным было то, что из-за Фрейи я не мог приводить в свою квартиру тех, кого подцепил. Приходилось говорить, что у меня дома сестра, поэтому не могу... и прочую чушь. И ночевать либо в отеле, либо в их пропахших кошками квартирах. Почему-то большинство моих одноночников были любителями кошек. Я влез в джинсы, прыгая на месте под звон цепочки на поясе, натянул черную футболку с надписью "Deep & Dark" и отправился в ванную, на поиски карандаша для глаз. Фрейя частенько пыталась спрятать его от меня, но я всё равно его находил - один раз он был в коробке с тампонами. Давно пора было купить свой, но это казалось мне каким-то идиотизмом. Найдя карандаш (на этот раз он просто валялся на стиральной машине - Фрейя торопилась), я осторожно провёл им по нижней части век рядом с ресницами, не слишком сильно, просто, чтобы сделать глаза выразительней. Говорили, что мои голубые глаза меня красят. Вообще-то, нет, крашу их я. Взглянув на наручные часы, я взлохматил волосы, понял, что этого недостаточно, открыл баночку с воском и с силой провёл по коротким прядям, навязывая им свой хаос. Оставшись довольным результатом, я выскочил в коридор, проверил наличие ключей в кожаной куртке с заклёпками, рассовал по карманам сигареты, деньги, телефон и пару презервативов, и отправился в клуб. *** The Knights были группой из пяти человек: солист Гавейн, два гитариста - Леон и Эван, барабанщик Персиваль и бэк-вокалист (иногда он тоже брал в руки гитару) Мордред. Я облокотился на ограждение и мрачно наблюдал, как Гавейн орёт что-то про любовь и горячий сыр. Кто-то орал мне в ухо, но я старался не обращать на это внимания, пока не понял, что этот кто-то выкрикивает моё имя. Я повернул голову и узнал эти зелёные глаза. - Привет, Мордред! - гаркнул я ему в ухо. Парень улыбнулся мне, но как-то странно. В этот момент я подумал, как сильно он напоминает мне ребёнка - всё-таки у нас была большая разница в возрасте - он ещё учился в старшей школе. - Гавейн тебя притащил? - спросил он. Я кивнул, не утруждая себя криками. - Почему не на сцене? - всё-таки не удержался я. - Я пьян, как лодочник, - Мордред рассеянно улыбнулся мне и обнял за шею, опустив кудрявую голову на плечо. Метафора с лодочником провалилась чуть более, чем полностью, но я промолчал, чувствуя запах алкоголя. Сразу же захотелось курить. - Мерлин, - я понял, что он произнёс моё имя только по тому, как Мордред выдохнул мне в ухо. А в следующее мгновение он провёл языком по моей шее. - Мордред, мы же уже говорили на эту тему! - резко оттолкнув его от себя, проорал я. Он взглянул на меня затуманенными глазами. - У меня только один раз. Так отдай его мне! Некоторое время я смотрел ему в глаза, оценивая его решительность. А затем спросил: - Куда пойдём? - Гавейн одолжил мне ключи от своей квартиры, - Мордред ухмыльнулся. - И от бара тоже. Я вспомнил бар Гавейна, полный бутылок самых различных форм и содержаний, и хмыкнул. Парень точно знал, чего хочет - и подготовился. *** ST: NickelBack – S.E.X. Спустя полчаса мы оказались в квартире Гавейна - элитная многоэтажка в центре. Иногда всё-таки есть плюсы в том, что твой друг - вокалист известной группы. Пусть и поющей несусветную хрень. Мордред закрыл дверь, скинул с ног конверсы и отправился к бару, победно помахивая связкой ключей. Я замер, смотря ему в спину, на мгновение жалея о том, что всё так и закончится - завтра утром я уйду, как уходил десятки раз до этого. - Что будешь, Мерлин? Я плюхнулся на кожаный диван, смотря на Мордреда снизу вверх, скользя взглядом по крепкой фигуре в спортивной кофте. - А что есть? - Джек. - Наливай. Мордред щедро плеснул в два низких стакана и повернулся ко мне, протягивая один из них. - За The Knights, - хором сказали мы и рассмеялись. Мне будет не хватать этого. Пригубив виски и найдя его отличным, я не сводил с Мордреда изучающего взгляда. - Почему ты всё-таки... - Потому что я хочу тебя. Пусть я один из... многих других, пусть. Если у меня есть одна только попытка, я ей воспользуюсь. - Ты... - Я хорошо подумал. Так что хватит. Он поставил стакан на стеклянную поверхность журнального столика и сел мне на колени, раздвинув ноги, обняв прохладными пальцами меня за шею, пока что легко, почти невесомо. И наклонился, сталкивая свои губы с моими. Поцелуй вышел совсем невинным - а затем Мордред провёл языком по моей нижней губе, и я чуть приоткрыл рот - он не преминул этим воспользоваться, проникая внутрь, сначала несмело, словно не веря, а затем, когда я начал отвечать на поцелуй, его язык из мягкого и нежного стал жёстким и требовательным, а пальцы на моей шее судорожно сжались. Он раздвинул ноги ещё чуть шире, прижимаясь ко мне своим уже наполовину возбуждённым членом. Я, стараясь не разорвать поцелуй, который больше стал похож на агрессивное противостояние, запустил руки ему под футболку, то проводя по гладкой коже, то задевая пальцами чувствительные соски, то сжимая кожу под рёбрами, от чего Мордред чуть слышно стонал мне в рот - и это здорово меня заводило. У меня уже пару недель не было секса - не до того было с уходом со старой работы - и я вдруг осознал, что расстёгиваю на Мордреде джинсы, чтобы освободить его член, и думаю только о том, что хочу взять его в рот. Мордред слез с меня, нетерпеливо стягивая джинсы и помогая мне освободиться от своих - у меня уже тоже стояло. Затем я толкнул Мордреда на диван, стянул через голову футболку и бросил на пол. А затем встал на колени, взяв его член в правую руку, проводя по нему пальцами, немного дразня чувствительную кожу, провёл языком по головке, пробуя на вкус, слушая судорожные вздохи Мордреда. Его стоны заводят меня сильнее - я беру его член глубже, настолько, насколько могу, чувствуя, как мой собственный замирает от предвкушения. Взглянув краем глаза на Мордреда, закусившего нижнюю губу, покрасневшего как никогда, я выпускаю его член изо рта и говорю: - Смазка есть? Он кивает и пальцем тыкает в сторону его брошенной на пол куртки. Я встаю, спиной чувствуя его жадный взгляд, скользящий по моей бледной коже - я никогда не стеснялся собственного обнаженного тела, я наслаждался этим ощущением - ощущением чужого взгляда на своей голой коже. Достав баночку из кармана куртки (хотя пришлось покопаться), я развернулся к Мордреду и спросил: - Ты или я? - Ты, - ответил он, затем неловко уточнил, - меня. Я кивнул, нашарил на полу свои джинсы, вытащил оттуда презерватив, подошёл к дивану, снова садясь на колени, и разводя ноги Мордреда в стороны. Тот снова застонал, когда я открутил баночку и мой палец, весь в холодной смазке, коснулся его входа. Мне пришлось растягивать его достаточно долгое время - когда я закончил, я боялся того, что кончу в тот же момент, как войду. - Перевернись, - попросил я, и Мордред послушно встал коленями на пушистый ковёр, задом ко мне. Я быстро натянул презерватив и действительно едва не кончил, когда втиснул свой член в его тугую задницу. Пришлось некоторое время подождать, нарочито медленно проводя пальцами по его члену, чтобы он переключился с болезненных на более приятные ощущения. А затем я начал двигаться, вытаскивая почти до самого конца, и вставляя обратно чуть быстрее, плавными и неспешными движениями, продолжая растягивать. Мордред тяжело дышал, вздрагивая всем телом, чуть постанывая, когда я погружался в него почти по самые яйца. - Мерлин, - выдохнул он и перехватил мою руку на его члене, быстрыми движениями лаская его. Я понял, что он сейчас кончит и ускорился, вбиваясь резкими и точными толчками - я точно знал, как нужно было это делать в данный момент. Мордред кончил, запачкав тёмный ковер, сильно сжав левой рукой спинку дивана, на которую он опирался всё это время. Я вышел из него, стянул презерватив и дошёл до разрядки несколькими простыми движениями руки. Мордред упал на диван, тяжело дыша. - Гавейн убьёт нас за ковёр, - прохрипел он. Я, лежа на упомянутом ковре, расхохотался. - Ничего, отдохнём и повторим, - предложил я. - Не против? Мордред фыркнул. - У меня ведь только одна ночь, не думаешь ли ты, что я не использую тебя по всей программе? Я подтянул к себе джинсы и достал из кармана сигареты и зажигалку. - Закажем тогда ещё пиццу, а то бухать вчистую как-то не в кайф. Мордред ухмыльнулся и кинул мне трубку стационарного телефона. - Предлагаю выпить у Гавейна весь бар. И обкончать покрывало на его кровати. - Думаю, эту ночь я забуду не скоро, - я хохотнул, набирая номер Pizza Hut. - Предлагаю не одеваться, когда приедет курьер... *** Я выругался, как я любил - долго, цветасто, со вкусом. Через неплотно задёрнутые занавески светило солнце, а я не мог понять, какие из ног, переплетённых на этой кровати - мои. - Говно мамонта, - раздался голос, и я увидел взлохмаченную голову рядом со мной. - Сколько времени? - прохрипел я, выползая из-под одеяла и ног Мордреда. - Кажется, половина десятого... видишь те часы? - Половина... ЧЕГО?! Я пулей выскочил в зал и начал бегать, собирая раскиданную тут и там одежду. - Мать твою! Мордред, у Гавейна есть приличная одежда?! - Приличная что? - Костюм, что-нибудь в этом роде... - я распахнул первый попавшийся мне шкаф и чихнул. На меня уставились кожанки, шипы, каким-то магическим образом соседствующие с шелковыми рубашками гавайских расцветок. Найдя более-менее приличную, фиолетовую, я порылся в поисках брюк - нашёл туристические шорты, обтягивающие лосины (что?!) и коллекцию трусов от Кельвина Кляйна. В итоге я натянул свои джинсы и ту рубашку, и бросился на улицу, ловить такси, пытаясь по пути прополоскать рот водой с зубной пастой. *** - Мерлин Эмрис. - Эээ... да. - Вы опоздали. - Эээ... да. - Ваша форма одежды. - Эээ... - Ваш вид. - Да. Но я... - Ничего не говорите, - человек передо мной, упакованный в серый, идеальный со всех точек зрения костюм, потёр переносицу большим и указательным пальцами. - Сегодня вы должны были брать интервью у Морганы Пендрагон. Я поджал губы. - Мы только что уволили человека за то, что он много пил, светился в клубах с... определённой репутацией. Он должен был брать у неё интервью сегодня. - Гей-клубах? - поинтересовался я с улыбкой. Блондин сурово посмотрел на меня. - У вас ужасные синяки под глазами, - заявил он. - Идите, умойтесь, потом загляните в гримёрную, там вам подберут что-то из одежды и замажут их. И я бы советовал сегодня не светиться перед моим отцом - ваш внешний вид может натолкнуть его на определённые размышления. Мы собираемся выдвинуть его кандидатуру на пост премьер-министра, так что нам не нужны подозрительные, гейского вида служащие. - Ну, спасибо, - буркнул я. Блондин успокаивающе поднял руки: - Я ни на что не намекаю. Геи тут не работают, вы же знаете. И у вас офигительные рекомендации. А вот имей моё мнение вес, так вас бы тут уже не было. А пока посмотрим, на что вы годитесь - испытательный срок один месяц. Так что советую вам быстро идти в гримёрку. Джордж вас проводит. На меня уставился парень, всё это время торчавший за спиной блондина, похожий на вяленую селёдку. - Пройдёмте, мистер Эмрис, - кивнул он мне. Меня чуть не вывернуло от одного его вида - весь его облик словно говорил: «правила, правила, правила, а ещё платок в верхнем кармане». - А вы... - я обернулся. - Артур Пендрагон, - голубые глаза насмешливо посмотрели на меня. - Приятного дня и надеюсь, что мы с вами больше не увидимся, мистер Эмрис.