Only If for a Night

ST: Incubus – Drive «И как это может помочь с нашими отношениями?» «Очень просто. Если выиграю я, то ты становишься моим парнем. Знаешь, не зазорно стать парнем того, кто соблазнил того самого ублюдка Пендрагона. Ну, а если выиграешь ты, то ты снова свободен как ветер». «И как поможет то, что кто-то из нас с ним трахнется?» «Ну, понимаешь, фишка в том, если узнают, что сын Утера-антигейского-героя трахался с геем, то папаше веры уже не будет. Гомофобы будут неприятно удивлены тому, что папка не может приструнить своего сынка, которому захотелось стянуть штаны с какого-то педика». «И последний вопрос. Как ты, мать твою, собираешься это сделать?!» «А тут, Мерлин, каждый за себя. Ну что, по рукам?» «Это просто нереально. Ты его не видел. Такого натурала поискать бы». «Ты сыкло, Мерлин». *** Наверное, пиво согласилось за меня. Потому что когда наутро я разлепил глаза и вспомнил подробности нашего договора (счастливый Мордред даже два раза написал его на листочке и мы резво подписались на эту жесть), то никакой возможности развидеть это не было. Я уже предвидел то, что буду пить утром кофе, а в чашке видеть светлую шевелюру младшего Пендрагона. И в голове вдобавок не было ни единой мысли насчёт того, как увидеть, какая у него шевелюра ниже пояса. Мордред придумал правило, которое облегчит мне жизнь (в том плане, что меня не выпнут тотчас же с работы): «Никто не должен знать, что ты гей». Близкие друзья не считались. Впрочем, это правило было для меня не таким уж трудновыполнимым – скрывался же я уже около пяти лет от матери. Она до сих пор считает, что я собираюсь жениться на Фрейе. Жениться на Фрейе. Та бы не отказалась. Я потянулся. Нужно встать и отправиться туда, где Джордж и младший Пендрагон будут вытряхивать из меня последние крохи уверенности в себе. - Мордред ушёл час назад, - Фрейя, услышав мой стон, заглянула в комнату. - Хорошо. - Он был доволен просто как… ну, в смысле, очень сильно. - Рад за него. - Неужели вы… - Фрейя выразительно посмотрела на меня, прислонившись к косяку. - Что? Нет, ничего такого. - Мне звонила твоя мать. Тоже счастливая до ужаса. - И за неё я тоже рад. – Я широко зевнул. – Идёшь на работу? Фрейя вздохнула. - Да, в нашем ателье завал. Думаешь, я бы иначе встала так рано? Я хмыкнул и заполз под одеяло. Идти в офис предстояло к десяти, на часах пока было семь с половиной. - Разбуди меня в полдевятого. - А что так поздно? Марафет наводить не будешь? Я закрываю глаза, и Фрейя понимает, что я не в настроении. Разумеется, я не в настроении. Мне нужно немного времени, чтобы переварить, систематизировать тот хаос, что творится у меня в голове. Идея Мордреда абсолютно безумна. И почему-то я согласился. Впрочем, я подозревал, почему. Потому что я не верю в чудеса. Потому что это слишком безумно – ни у кого из нас не получится. И Мордред даже не знаком с Артуром. А я тупо дал ему надежду на то, что у нас с этим парнем что-то может быть. Сколько продлится это идиотское пари? Месяц? Год? Пытаюсь раствориться в мягком тепле одеяла. Я бы всю жизнь существовал так – нежась на тонкой грани между сном и явью, между фантастическими образами и реальностью – слишком острой, слишком резкой и лживой, чтобы понравиться мне. Провожу пальцами по лицу, задевая губы и морщась – кажется, нижняя треснула, а я её растревожил – я ощутил солоноватый вкус крови. Мысли вернулись к Артуру. Интересно, он просто трахает эту Вивиан или они собираются пожениться? Или это всего лишь выгодная партия – как раньше во времена Камелота принцы и принцессы скрепляли своими соитиями целые королевства? Вдыхаю полной грудью и потягиваюсь. Ладно, раз проснулся, надо встать. Принять душ, вырыть из завалов в шкафу костюм (чёрт бы побрал Пендрагонов с их любовью ко всему официально выглядящему и пахнущему) и позавтракать. Я вылез из-под одеяла, чувствуя, как тело, которому не понравился холодный воздух в комнате (я оставил открытой форточку) начало жутко чесаться. Пытаясь достать до лопатки, я ввалился в ванную и включил воду, пялясь на своё отражение в мутном зеркале. Волосы уже отросли настолько, что громадных ушей за ними практически не видно. Что ж, меня это устраивает. Только я собрался залезть в ванную, как из комнаты донеслись трели телефона. Выругавшись сквозь сжатые зубы, я вернулся в комнату и, вытерев влажные пальцы о простыню, ответил на звонок. - Мерлин, дорогой, как ты? - Разве Фрейя не рассказала тебе всё, что ты хотела знать, мам? – я мысленно застонал. - Я, кстати, уже две недели в Лондоне, а ты так и не вылез меня проведать! - Знаешь, мне не очень-то хочется видеть Гаюса, которому я не сдал пару работ, которые обещал… - Он на тебя не в обиде. Он знает, что ты у нас занятой мальчик. - Спасибо, мам. - Так что? Давай поужинаем сегодня! Я хочу тебя кое с кем познакомить! - И с кем же? С очередной женщиной, которая начнёт утверждать, что мне стоит сделать пластику ушей? - Перестань, Мерлин! Элис просто немного переборщила. - Ага. Она даже мне карточку хирурга всучила. Хорошо, не проктолога… Клиника «Мантикора», блин. Интересно, какие там проктологи… - Мерлин! - Молчу. - Так ты придёшь? - Если мой начальник оставит от меня хоть одно живое место. - Тогда в семь часов у Гаюса! Я приготовлю твой любимый рис с приправами. - Люблю тебя, мам. - И я тебя, милый. «Нихрена не милый», - мрачно подумал я, бросая телефон на подушку и возвращаясь в ванную. *** - Разберись с этими документами. Хоть это сможешь? Я мрачно гипнотизирую столешницу, краем глаза видя толстую папку, которую секундой раньше плюхнул мне на стол прекрасный, блистательный, и весьма привлекательный (судя по статье в «Esquire») Артур Пендрагон. Я только что просрал весьма крупный заказ, жутко нагрубив клиенту, который захотел заказать статью в какой-то гламурный журнал. Клиент просто сам не знал, чего хочет. «Сделайте там круто, ну, в стиле того журналиста, он всегда откалывает такие прикольные штуки»… - Это клиент. Ты можешь держать себя в руках? – холодно поинтересовался Пендрагон. Но стоило мне раскрыть рот, как он смерил меня равнодушным взглядом и добавил: - Хотя мне плевать. Держи своё мнение при себе, тут оно никого не волнует. И я просто закрыл рот. Злиться буду потом, когда выйду на улицу. Поэтому я просто взял папку, натянуто улыбнулся (прекрасно зная, что Пендрагон видит полыхающий в моих глазах ни капли не затаённый гнев) и углубился в документы. Меня интересовал вопрос: какого хрена начальник весь день бегает по офисам работников и пинает всех и каждого? Впрочем, на получасовом перерыве я заметил его в кафе – Пендрагона окружили люди, он даже шутил и смеялся. И по лицам было видно – они его просто обожают. Как такое вообще возможно? Его взгляд скользнул по мне – я стоял в очереди, чтобы взять себе обед. Но он ничем не показал, что… ну, хоть что-то. Просто посмотрел – словно на бутерброд. Впрочем, размышляя за обедом (и параллельно читая те же документы из папки) я был убеждён только в одном: мне Пендрагон абсолютно параллелен. Хотя временами и беcит. *** К шести вечера я уже почти заснул, закопавшись в распечатках. Тема была мне не особо интересна – почти научная статья о сравнении оригинала и удачливости его перевода на другой язык. Но кто-то хотел сделать из этого крупную статью, обличающую переводчика, утаившего некоторые детали и сильно сгладившего углы. Я познакомился с некоторыми сотрудниками, и с Эдвином, который управлял нашим отделом и шутливо называл нас единственными консультирующими журналистами в мире. Девушкам я тут же понравился – особенно чудаковатой Елене, с длинными сияющими белыми волосами, которая на перерыве даже пыталась со мной флиртовать. Суровая Нимуэ с сапфировыми глазами контролировала отдел и постоянно спорила о чём-то с Артуром. Иногда было такое чувство, что она хочет его убить – что ж, оно меня даже радовало. - Все уже разошлись. Я потёр глаза пальцами и поднял взгляд. Надо мной стоял Пендрагон и мрачно созерцал. Я глянул на часы и ругнулся сквозь зубы: без пятнадцати семь! - Да, спасибо, - я вскочил, схватил со стола телефон и сунул его в карман. И побежал было к двери. - Мистер Эмрис, вы ничего не забыли? – ледяным голосом поинтересовался мой начальник. - Эээ… нет? – предположил я. - Неверно. Вы не выслали мне отчёт о проделанной работе. В процентном соотношении, - он потряс в воздухе своим смартфоном. Я зашипел, как сдувающийся шарик. - Извините, я… - Сделаешь это прямо сейчас? - Это необходимо? – я жалобно взглянул на него. Пендрагон даже не почесался. Господи, он прокачал невосприимчивость к моей способности «Ну, пожалуйста, сделай для меня всё, что я попрошу»? - Вовсе нет, - он чуть приподнял светлые брови, смотря на меня с откровенной насмешкой, показывая белые зубы. – Дверь там, - он ткнул себе за спину большим пальцем, - выходишь и не возвращаешься. Да он… ладно, может быть, просто хороший и упёртый босс? - И сделай это милым шрифтом, - Пендрагон покинул комнату, оставляя меня за компьютером. – Никчёмный, - добавил он тихо, но я его услышал. Нет, всё-таки он не просто меня бесит. Я его ненавижу. *** ST: Faderhead – Exit Ghost Отстучав отчёт (заполнив таблицу), я помчался в метро. Если по-хорошему, то от места работы до Гаюса пять минут на машине, но таковой я не приобрёл (со своей страстью шататься по клубам), так что метро осталось единственной возможной опцией – я не помнил номер нужного мне автобуса, а разбираться неизвестное время мне не улыбалось. Так что я просто решил воспользоваться старой доброй подземкой. Добрался я за двадцать минут. Дом Гаюса был небольшим строением (почти в центре Лондона, нехило) с маленьким садиком, обнесённым чугунным заборчиком. Гаюс, мой преподаватель журналистики, по совместительству писатель и мой дядя, также увлекался всякими растениями и выращивал цветы и разные травы в своём саду. Так что как только я вошёл, знакомый расслабляющий запах какого-то растения (я до сих пор понятия не имел, как оно называется), навеял воспоминания о нашем с матерью доме далеко за окраинами Лондона. Вот там действительно был простор. Там я чувствовал себя свободным – не то, что в этой коробке, именуемой столицей. Сквозь шторку на двери мягко и тепло светилось окошко, я в пару шагов оказался на крыльце и постучался. - О, наконец-то! – раздался довольный возглас Хунис, моей матери. Дверь распахнулась, и я тут же оказался в объятиях этой низкой, немного полноватой женщины. - Я тебе ничего не принёс, только что с работы, - неловко оправдался я. - О, не волнуйся, Артур захватил замечательное вино! Что-то многовато Артуров для одного дня. - Проходи, садись за стол! – мама, нежно подтолкнув меня в сторону комнаты, прикрыла дверь. Я зашёл в гостиную, яркий свет лампы на мгновение чуть не ослепил меня. Впрочем, лучше бы… - Милый, это Утер и его сын Артур. Дорогие, это мой Мерлин! - Мы… знакомы, - я уставился на эту парочку, рассевшуюся за столом, за которым я всего несколько лет назад писал свои первые статьи. Гаюс улыбнулся мне, пригубливая из высокого бокала бордовую жидкость. - Это вино действительно очень хорошо, Артур. - Ему двадцать пять, как и мне, - натянуто улыбнулся тот. - Ты знал? – выдохнул я. – То есть… - Садись, Мерлин, - мать посадила меня рядом с Артуром, а я всё не мог сдержать тошноту. Оказаться в этой компании за своим, до боли родным столом, в комнате, где я сидел на полу и играл в приставку… нет, я не могу поверить в это. Этого просто не может быть! - Хунис, вы остановились на том, как познакомились с моим отцом, - вежливо сказал Артур. Он. Зовёт. Мою мать. По имени? - Мы с Утером были знакомы ещё с колледжа. И, скажу тебе, у нас даже было что-то вроде романа! Но в итоге мы разошлись. Меня стало тошнить. Господи. В такие моменты я снова становлюсь ребёнком. Я не могу поверить, что эти две части моей жизни – Пендрагоны и Эмрисы – моя отвратительная работа и моя семья соединились внезапно такой чудовищной мозаикой. - И когда мы встретились снова… Мне даже не нужно поднимать голову, чтобы увидеть, как пальцы моей матери и Утера переплелись. - …хватило всего взгляда, чтобы узнать друг друга, и чтобы старые чувства вспыхнули с небывалой силой… Она словно по книжке читает. Живот крутит. Я хочу покурить. Нет, не так. Я уже вижу, я уже знаю, что будет в конце этого ужина. Какую новость я услышу. Я хочу умереть. - Мерлин? Может, ты что-то поешь? Гаюс видит, что со мной, но ничем помочь не может. - А мы с Мерлином уже знакомы, - заметил Утер. – Но, как ни ужасно, я запамятовал твою фамилию… и даже представить не мог, что у тебя уже такой взрослый сын! - Забыть фамилию будущей жены! В этом весь ты, всё такой же рассеянный, - Хунис тепло улыбалась этому извергу. Я сглотнул. В желудке словно собралась желчь всего мира. - И какое впечатление он произвёл, Артур? - Он неплохой работник, - заметил Артур. – Ему бы пообвыкнуть, и всё будет совсем замечательно. Младший Пендрагон только что сделал мне комплимент. Это стало последней каплей. - Я на секунду, в туалет, - едва ворочая языком, выговорил я и рванул в прихожую, а затем на улицу. Если меня не вывернет, то это будет просто превосходно. Пара минут. Мне просто нужно прийти в себя. На углу улицы стоял автомат с сигаретами и презервативами. Поколебавшись несколько секунд, я купил и то и то, достал связку ключей, на которой болталась брелок-зажигалка, прислонился спиной к автомату, заливающему голубоватым светом небольшой участок тротуара и затянулся, до боли в лёгких. - Значит, куришь, - протянул знакомый голос. - Захлопнись, - прошипел я, выдыхая дым через нос. - Так ты говоришь со своим будущим братом? – Артур забрал у меня зажигалку и пачку сигарет из дрожащей руки и достал себе одну. Тёплый вечерний воздух прорезало чирканье кремния, и спиралью взвитнулись серые завитки дыма. Я смотрю на свои пальцы, кажущиеся в полутьме призрачно-белыми. - Когда? – хрипло проговорил я. - Через три месяца. - Это очень быстро. Ты знал? - Знал ли я до сегодняшнего вечера, пока не пришёл сюда по просьбе отца, что мать моего худшего работника – моя будущая мачеха? Нет, не имел ни малейшего понятия. Мы некоторое время стояли и курили молча. - Можно, я завтра опоздаю? - Нет. - Ясно. Я посмотрел на Артура, а тот посмотрел на меня. Мы словно увидели друг друга в первый раз. Только сейчас я осознал, что мы с ним одного роста. Раньше он всегда казался мне выше. - Твоя мать, - начал я. - Умерла сразу после моего рождения. - Мне жаль, - тихо сказал я. - Да я уже понял. Видел твоё лицо, когда ты нас увидел. Словно с неба мамонт спустился. - Ты… - начал было я, но не стал продолжать. Он расстроен, как и я. Или нет? Сможет ли моя мать стать матерью и для него? Господи, о чём я. Ему уже двадцать пять. Он давно уже не ребёнок. Мне внезапно стало жаль его. - А твой… - Ушёл. Ещё до моего рождения. Мы докурили уже в полном молчании, а затем вернулись в дом, обсуждать детали навроде того, где Хунис и Утер будут жить до свадьбы – выбрали пентхаус Утера. Ну, тот, который побольше, не тот, что на краю Лондона. Я слушал краем уха. Руки продолжали дрожать и я стискивал колени холодными пальцами. Меня трясло – словно от холода, словно от возбуждения. Был ли это страх – я не знал. Утер говорил что-то про Моргану: что она вчера уехала на съёмки во Францию, но к свадьбе вернётся. Самым отвратительным было то, что недавно мать звонила Фрейе и спрашивала, не против ли та, если я поживу с новой семьёй. И звала в гости. Другими словами, эти двое вознамерились укрепить внутрисемейные отношения и решили, что поселиться всем вместе – прекрасная идея. Фрейя была не против. Ещё бы. Я вижу, как мама светится от счастья. Я должен поддержать её. У Артура (когда я перестал называть его Пендрагоном?) – та же проблема. Правда, он скорее боится отца. Но и любит. Почему за грехи родителей должны страдать дети? *** - Я перееду на следующей неделе, - мрачно заявил я, кидая вещи в спортивную сумку. - То есть через три дня? – уточнила Фрейя. Я кивнул, смотря на стационарный компьютер и думая о том, что в сумку системный блок никак не запихнуть. Глупо, что я вообще об этом подумал. - И на сколько? - Разве она тебе не сказала? – я всё не мог простить Фрейе то, что та знала больше меня и ничего не сказала. Если честно, то мне очень хотелось сорваться на ней. - А почему ты собираешься сейчас? – беспомощно спросила девушка. – Уже десять вечера. - Не волнуйся, я сейчас уйду. - Что? Мерлин, куда? Ночь на дворе! - Меня устраивает, - криво ухмыльнулся я, в сердцах отправляя в сумку стопку своих трусов. Господи, если я буду жить с Артуром, мне точно понадобится куча трусов. Буду сраться по углам, как щенок. - Не жди к утру, - я быстро натянул джинсы и футболку, проверил, на месте ли презерватив, который я купил в автомате, и вышел в ночь. *** Тело болело. Нет, не так. Оно БОЛЕЛО. Причём, в том месте, о котором мне думать не хотелось. Во рту творилось полное говно. Я запутался в одеяле и, пытаясь найти путь к свету, свалился с кровати. О, кровать. Уже хорошо. На манер жирной гусеницы, я куда-то пополз. Сделал пару движений и долбанулся головой о стену. Маааатерь божья. Вывалившись из кокона, я оказался на ковре. Так. Покрытие… как там его… ну, как в отеле. Да. Судя по запаху чистящего средства, которым пах ворс, я в отеле. Ванна… наверное, там. Я встал на четвереньки и голова предсказуемо закружилась. Что я вчера пил, интересно… Боже, как зад болит! Хотя неудивительно… почему неудивительно? А, моя мать выходит замуж за гомофоба, вот я и попёрся в клуб, чтобы кто-то меня оттрахал. Пока всё идёт как надо. - Мерлин? – хриплый голос назвал моё имя. Моё имя. Имя. Да. Херово. Я представился настоящим именем тому, кто меня… Я приоткрыл один глаз и увидел темноволосую голову моего ночного друга. И тут меня стошнило. Впрочем, до того, как выблеваться на ковролин, я успел увидеть усталое лицо… Ланселота.