***
Моринаро вытиравший черное лезвия клинка, украдкой любуется такой хрупкой и красивой девушкой. Прекрасный лик Изумрудной Принцессы еще влажен от тихих слез. Испуганно оглядываясь по сторонам, она, сидя возле валуна, обхватывает колени руками и сжимается в комок. После того как черное лезвие было очищено, Моринаро какое-то время смотрел на деву. Потом, вернув клинок в ножны, все же осмеливается подойти к ней. Дочь Лэнвэ попыталась привстать, но тут же звонко ойкнула и упала обратно наземь. Вытянув правую ногу, она поспешно потерла голень и лодыжку. Моринаро присев рядом с Тинувиэль, тотчас ловит на себе ее жалостливый взгляд. Вздохнув, юноша кладет ее ногу себе на колено и убирает запачканные полы платья. Обнажив ногу Принцессы Нандор почти до колена, он проверяет наложенную ранее повязку. Привыкшая к прикосновениям только целителей, Тинувиэль стыдливо краснеет и прикусывает губу. Она с опаской наблюдает за тем, как юноша, её спаситель, осматривает ногу и сжимает ее стопу своими теплыми и чуть влажными руками. Кажется, что тепло его рук – исцеляющее. Тепло рук юноши, чьи волосы были чернее вороного крыла, согревает почти с материнской нежностью её вывихнутую лодыжку и расцарапанную голень. Дочь Лэнвэ лишь иногда тихо ойкает и всхлипывает, терпя пронзительную боль. Но вскоре она утихает и юноша осторожно надевает на ее ногу обувь. В ответ девушка благодарно улыбается ему, и спешит поправить полы своего изорванного платья. Моринаро поднимется и помогает девушке подняться, придерживая ее за руку и за узкую талию. Страх и сильные переживания ослабили ее, поэтому помощь посланника Валар, а юноша явно из далекого Благословенного Края, она принимает охотно, не обращая внимания на то, что он позволяет себе подходить так близко. В конце концов, она – всего лишь слабая и беззащитная дева, заплутавшая в лесу и потерявшая всех своих спутников, а он – такой сильный и такой теплый.***
Они медленно спускаются с пика Фоэн и подходят к месту, где погиб последний из ее защитников, доблестный Маблунгион. Девушка посмотрела на окровавленный лесной настил, где он лежит, израненный и обезображенный. Он был близким другом ее братьев, близким к ее венценосной семье…и теперь он мертв. Тинувиэль не может сдержать сдавленных рыданий и закрывает лицо руками. Моринаро привлекает ее к себе и крепко обнимает. Дочь Лэнвэ покорно кладет ему голову на сильную грудь, а юноша гладит ее по растрепанным волосам и утешает ласковыми словами. Вскоре она успокаивается.***
- Тинувиэль… - повторяет имя Принцессы Нандор юноша. - Высокомерный Эльвэ, который без разрешения коварной Мелиан и шагу ступить не смеет, возжелал покорить Нандор, - после долгого молчания, сообщает Майрон, ехавший рядом. - Ему на руку, то что славный Денетор пал смертью храбрых, а Мальгалад был тобою казнен. - Я спасу её, - тихо произносит Моринаро, вглядываясь вдаль, где под звездным светом виднеется пик Фоэн. - Её дом разрушен, а семья погибла. Эльвэ она нужна только как гарант покорности Нандор…но она еще не отдала свое сердце Принцу Даэрону… - Я заберу ее к себе… - говорит Моринаро, смотря на далекий пик Фоэн. - И… - Ты сказал, что она моя ровесница? В ответ Майрон кивает и улыбается.***
Выплакав все слезы, Тинувиэль успокаивается. Взглядом полным усталости и безнадежности она смотрит на Моринаро. - Ты верно уже устала… – говорит он ей. – Я приготовлю нам привал. Она практически ничего не понимает из его говора. Вроде знакомые корни слов, но... В ответ она лишь растерянно качает головой. Моринаро жестами пытается объяснить деве, показывая все наглядно. - При-вал, – произносит он по слогам. – При-вал… Тинувиэль наконец понимает и почти радостно кивает. Принц Мориквенди отводит венценосную деву подальше от хладного тела. Обнаружив укромное место среди валунов, начинает готовить настил для привала. После, он разжигает небольшой костерок, чтобы приготовить ужин. Конечно, он знал, что костер при таких обстоятельствах смерти подобен, но также он знает, что Наставник рядом и не позволит случиться ничему плохому с ним и с его новой знакомой. Вскоре небольшая трапеза была готова, как и мягкий настил из еловых веток. Наспех поужинав разогретым вяленым мясом и выпив пряного вина из запасов убитых воинов Нандор, Моринаро и Дочь Лэнвэ устраиваются на настиле. Моринаро снял с себя панцирь и кольчугу, оставшись в легких брюках, темной тунике и куртке, и укрыл себя и ее своим плащом. Девушка осталась в своём платье, состояние которого оставляло желать лучшего. Моринаро не против был бы заключить в свои объятия Тинувиэль, но не хочет пугать ее своей настойчивостью. Но Дочь Лэнвэ оказалась более решительной, чем он. Она сама пододвигается к нему, и положив голову на плечо, погружается в дремы. Моринаро же с радостью обнимает ее.***
Дева видит уже десятый сон, а он не спит. Отряд Нандор был уничтожен, но Моринаро не таков, чтобы полагаться только на случай. Майрон и Эльфы Тьмы были рядом, он чувствовал это, но какой же из него воин, если он не будет стоять на страже во время привала? Вдруг Тинувиэль в дреме проводит рукой по его груди. Моринаро улыбается. Какое же это удивительное ощущение - держать в своих объятиях прекрасную деву. Конечно, и Наставник, и названый отец готовили его к этому. В последнее время они часто вели разговор о том, что ему необходимо будет жениться на девушке из квенди. Также они говорили, что Принцу Мориквенди, потомку мудрого Нолдорана и искусных Мастеров должно будет найти себе подходящую своему положению и сану супругу. Тогда Моринаро с трудом представлял все это себе, ведь весь его мир сужался до масштабов его мастерской, обширной библиотеки и тренировочного зала. И его мало интересовала призрачная дева, которая должна была быть королевских кровей. И вот теперь он лежит под холодными звездами, в темном лесу, и нежно обнимает прекрасную Изумрудную Принцессу, волосы которой похожи на шелк. Размышляя о странных поворотах Судьбы, Моринаро вдруг ощущает, будто звездная темнота рассеивается, неожиданно становится светлее, будто сами Сильмариллы вознеслись в небеса и осветили их. Вначале он не верит своим глазам, и думает, что ему это кажется и это морок, но потом все же осторожно высвободился из объятий девы и поднялся на ноги. И вправду, по небосводу плывет прекрасная ладья, освещая темную ночь серебряным светом Тельпериона. И в этом чарующем свете, казалось, что звезды зажглись ярче. Моринаро никогда такого прежде не видел. Росший до пяти лет в свете величавых Древ, он смутно помнит сияние Тельпериона, ведь до грозного Форменоссэ доходил лишь его слабый отблеск. Поэтому новое светило его приводит в великое изумление. Когда-то давно, у священного Куивиэнэн, квенди - мужи, проснувшись первыми, узрели красу величественных созвездий, и, не сдержавшись, потревожили сон дев. Так и теперь, Моринаро не удерживается и будит Тинувиэль. Так они вместе долго стоят возле настила и любуются ладьей и прекрасным юношей из рода майяр, что её ведет. Тинувиэль восхищенно произносит что-то. Моринаро отвлекается от созерцания и смотрит на Тинувиэль. Её белоснежный лик в свете нового светила, становиться еще прекрасней. Теперь и серебром переливаются ее шелковистые тяжёлые волосы, которые она распустила перед сном и они укрывают ее до бедер, подобно плащу. Миллиардом звезд сияют ее очи, и он вдруг чувствует, как странно замирает его собственное сердце и жаркое пламя его души вновь светлеет. Моринаро долгое время смотрит на очаровательную Тинувиэль, которая что-то лепечет восторженно на своём наречии. Юноше нравится это выражение восторга на ее прекрасном лице и он, не сдержавшись, сам не понимая, как так получилось, быстро наклоняется к ней. Дальше следует короткий поцелуй в ее нежные губы, и он чувствует, как кровь приливает к лицу и опускает глаза. Ошеломленная Тинувиэль изумленно смотрит на него, хлопая пышными ресницами. Она не может скрыть смущение. Юноша вызывает у неё симпатию и такой нежный поцелуй ей приходится по нраву. Поэтому, набравшись смелости, она поднимается на носочки, опершись на его предплечья, и тоже кратко целует его, но уже в щеку. Моринаро тепло обнимает ее. И они стоят так, обнявшись, посреди леса, купаясь в лучах юного светила. И оба они понимают, что для великого чувства любви и привязанности двух одиноких фэар язык не обязателен. Достаточно не расставаться друг с другом.***