***
Посреди темной ночи Моринаро огненным смерчем влетел в покои Майрона. Тот как раз, нагнувшись над расстеленной на громоздком столе картой, изучал позиции воинства прибывшего из Валинора. Эльдар, которые все же перешли Хэлкараксэ, заняли почти весь Белерианд. И также, как это было известно от шпионов, успели уже отправить послов Дориат. - Что случилось, что ты врываешься… Подняв голову и узрев своего воспитанника, Майрон резко осекается. Перед ним стоял прекрасный юноша в праздничных одеяниях, и лик его буквально светился от счастья. - Наставник, прикажи зажечь огонь в кузне и принести те самые руды, что остались от моего клинка. В ответ первый из майяр Мелькора лишь кивнул. Ему стоило больших усилий сдержать улыбку. - Наставник, окажи мне честь. Стань мне помощником в том деле, что я задумал. Майрон долго молчит, прежде чем ответить своему воспитаннику. Он всматривается в его лучезарный лик, и радуется тому, что видит. Юноша, после вестей о гибели родных, сильно изменился, хотя сам это вряд ли замечал. Но теперь, он вновь широко улыбается, а в глазах горят задорные огоньки. - Я сделаю все, что только пожелает сердце твое, Моринаро. Он знает, чего желает сердце юноши, чье сердце заняла прекрасная дева. - Спасибо, Наставник, - ответил Моринаро, прежде чем покинуть покои. Улыбка скользит на лице Аулендила. План Мелькора воплощается в жизнь. И довольно скоро Темное Пламя, которое они взрастили, зачнет долгожданное дитя.***
Работая с мехами, Майрон успевает внимательно следить за действиями своего талантливого воспитанника. Вот Моринаро переливает расплавленное злато в заранее приготовленные формы. Вот он творит могущественный заговор, который некогда узнал от своего отца – искусного Куруфина. И на кольцах на мгновение проявляется чарующий узор. Майрон молча наблюдает за действием, стараясь все запомнить. Наконец, труд был завершен. Осталось только дождаться, когда обручальные кольца остынут. - Не волнуйся, довольно скоро вы с Тинувиэль обменяетесь обетами и примерите их. Моринаро в ответ кивает, а Майрон видя некоторую робость, жестом предлагает угоститься вином, которое было отбито у одного из торговых караванов. Отпив глоток терпкого напитка, юноша погружается в воспоминания о тех днях, когда они с Принцессой Нандор только шли навстречу друг другу.***
Прекрасная Тинувиэль жила в отведенных ей покоях уже несколько долгих месяцев. Она даже не догадывалась где именно прибывает, считая, что живет в одной из крепостей посланников Валар. Лишь порой дивилась она, что пик, которым она может любоваться из окна, уж больно схож с одним из пиков Трехглавой Твердыни. Мудрый Моринаро, считая что дева и так слишком много пережила, быстро менял тему разговора, убеждая, что ей все лишь кажется. Но при этом мрачнел, ибо слова Дочери Лэнвэ про черносердного Душителя его пугали и порождали сомнения в душе. Коротая время, Тинувиэль взяла в обычай убираться не только в своих покоях, но и в обширных покоях и в мастерской Моринаро. Она часто стирала и чинила себе и ему одежду, словно забыв, что прежде это была забота челяди. Её удивляло, что посланцы Валар не дали ей в услужение ни одного своего слуги, в отличие от высокомерных Владык Дориата, которые буквально окружили её свитой из напыщенных вельмож. И радовала Дочь Лэнвэ эта особенность, о чем она часто говорила Моринаро. Ибо в Дориате она чувствовала себя пленницей, нежели почетной гостей, и почти всегда за ней следили слуги Тингола и его могущественной супруги. Сам Моринаро обращался с девушкой ласково и почтенно, не смел без спроса ступить в её покои, ухаживал за ней во время трапез. Когда их навещал Аулэндил, старался говорить на синдарине, который принялся учить едва он вернулся от благословившего его Мелькора. Тинувиэль была очень благодарна своим покровителям, которые взяв её под защиту, ни в чем не неволили. Аулэндил несколько раз говорил ей, что готов по первому слову Дочери Лэнвэ, сопроводить её куда она только пожелает. Моринаро готов был показать крепость, но ей хватало вида из окон и обширных покоев, что ей отвели. Бывало, что после очередной трапезы Аулэндил оставлял их, и тогда Моринаро просил спеть прекрасную Тинувиэль. Ибо её голос был сладкозвучен, а сами песни дарили безмятежность и покой. Так часто они проводили длинные вечера, не думая о том, что за черными стенами идет война… Так зародилось прекрасное чувство любви между Дочерью Лэнвэ и Куруфинвионом. Так было положено начало союзу Принцессы Нандор и Принца Первого Дома и Мориквенди… Но прошло целых пять лет, прежде чем влюбленные наконец решились по обычаю квенди обменятся кольцами и разделить ложе.***
В мастерской до сих пор жарко, хотя пламя давно утихло в очаге. Юноша, поставив кубок с недопитым вином, спешит отрыть окна. И едва свежий воздух проникает в душное помещения, как до его слуха доноситься смутно знакомый голос, поющий завораживающую песнь… - Проклятье! – восклицает Майрон, и стрелой вылетает из мастерской, оставив ошарашенного Моринаро одного.***