***
8 год Первой Эпохи Ущелье Аглон
Узкий проход между практически отвесными скалами скрыт непроглядным мороком. Поэтому никто в здравом уме не решится сейчас пройти между каменными стенами. Туман скрывает различные опасности, что не редки на горных тропах. Конечно, Моринаро знает, что в пелене скрываются Стражи. Ведает он и о смертоносных камнепадах, которые губили не только Эльфов Тьмы, но и доблестных Нолдор… Но разве когда-нибудь опасность пугала потомка Феанаро? Непроглядный туман — то, что нужно сейчас Тьельперинкваро, но чтобы преодолеть его, придется приложить все его силы и умения. Морок не только скроет его от зорких глаз Стражей, но и на время ослепит. Несмотря на трудности, он не собирается сдаваться. Сделав шаг, Темное Пламя растворяется в белесой пелене. Не проходит и минуты, как Куруфинвион жалеет о своем решении. Холодный ветер пронизывает его насквозь, а в липком, как паутина, тумане проявляются пугающие образы, сводящие с ума. Постепенно Моринаро окружают звуки, шорохи, приглушенные голоса, сулящие гибель… Когда сзади слышится звонкий зловещий смех, нолдо не оборачивается. Он вдруг понимает, что сам, по собственной глупости, угодил в расставленные силки. Морок был призван сильными Чарами, а он, воспитанник самого Майрона, этого не заметил… На мгновенье Куруфинвиона охватывает сильный страх перед собственным будущим, и шаг его сбивается. И тотчас ему кажется, что его начинают обступать замученные им некогда несчастные пленники, что вопят о скором возмездии и тянут к нему свои костлявые руки. Ему мерещится высокая безголовая фигура, опирающая на длинное копье… Ему слышится предсмертный вопль того, кто стал теперь ему шурином… — Мой ужас только придает ожившему кошмару сил… — произносит Тьелперинкваро, вовремя вспомнив уроки Майрона. Выровняв шаг, нолдо усилием воли заставляет себя успокоиться, ибо чувствует, что останется жив. Ведь чародейский морок был призван губить мерзких тварей Моринготто, а не Квенди… Каждый последующий шаг отнимает больше сил, чем предыдущий. Пускай теперь ожившие образы прошлого размыты, но они продолжают будоражить разум Тьельперинкваро. Безголовый воин, танцующий с острым копьем… Даже в мертвом в нем чувствовались доблесть и величие… — Аракано… Мне так жаль, что… Но призрак глух к сожалениям братоубийцы. Он продолжает свой конвульсивный танец, внушая благоговейный ужас Куруфинвиону. Сколько раз призрачное копье пролетало в паре футов от Тьельперинкваро? Моринаро продолжает свой путь, стараясь не замечать Нолофинвиона. Ему необходимо миновать эту чародейскую пелену. Только так он сможет вступить во владения Нолдор, в самом сердце которых располагается нужное ему озеро. Туман становится плотней. Он обволакивает нолдо, заставляя его замедлить шаг. Гравий, по которому идет воспитанник Майрона, своими острыми гранями начинает причинять боль его ступням. Каждый вдох дурманит, заставляя терять счет времени. Как долго он проходит это узкое ущелье? Почувствовав, что последние силы оставляют его, Тьельперинкваро вдруг ощущает жуткое отчаяние и безысходность и, остановившись, падает на колени. Отрешенным взором он смотрит вперед, медленно погружаясь в состояние, подобное трансу… …Внезапный резкий жар заставляет вздрогнуть Куруфинвиона. Тряхнув головой, он сбрасывает морок, окутавший его своими липкими нитями. — Наставник… — произносит Тьелперинкваро, с удивлением глядя на руку, сжимающую рукоять кинжала, который был «подарком» Майрона, хоть нолдо и выковал его сам. И зачем он сюда совался? Его же предупреждал Рука Тьмы, что ущелье охраняется не хуже Сильмариллей! Вдруг Куруфинвион вспоминает и тут же вскрикивает от пронзающей боли.***
8 год Первой Эпохи Ангбанд, покои Моринаро и его жены
Колкая фраза Тинувиэль подобна огненному бичу Косомоко. Помертвевший и словно бы отброшенный к стене Тьельперинкваро теряет дар речи. Конечно, когда-нибудь Лэнвиэль узнала бы правду, но он не ожидал, что все вскроется так скоро… Рука Тьмы кивает настороженному Рогу, и тот уводит прочь обескураженного Аэгфинвэ, который было кинулся к отцу, замерев на полпути. В наступившей тишине слышно биение сердец. И два из них до сих пор бьются как одно… Леденящий душу взгляд этих глубоких, как морская бездна, глаз… Мраморная маска, застывшая на прекрасном лике… И голос, полный боли и отчаяния… …Но у Тьельперинкваро нет сил держать ответ. Пускай Майрон отвлек внимание грозных Духов Тьмы, но все же и этого едва хватило, чтобы покорить Стихию. Косомоко, хранивший столько лет Пламень, был достойным Хранителем, не то что Феанаро… Но и Дух Тьмы был ослеплен гневом и тщеславием… В покоях вновь раздается безжизненный голос Тинувиэль, который заставляет сердце Тьельперинкваро разрываться на мелкие кусочки. Что он наделал? Почему он сразу не открылся возлюбленной?! По впалым щекам Лэнвиэль стекают блестящие струйки. Ей тоже больно, но она не может поступить иначе… — Прощай, Келебримбор, прозванный Темным Пламенем! — восклицает Тинувиэль на синдарине, и голос её заметно дрожит. Куруфинвион силиться что-то ответить, но внезапно понимает, что любое оправдание просто бессмысленно. Его возлюбленная не сможет простить ему ту жизнь во лжи, не сможет переступить через себя… Ах, если бы он повинился сразу… Но он так сильно страшился потерять Тинувиэль… Теперь же он теряет ее навечно… Навечно… — Я принимаю твою помощь, Жестокий! Хоть на твоих руках кровь моих сородичей, но я доверюсь тебе и твоему обещанию. Ведь прежде я была слепа, а теперь прозрела и понимаю, что мне уже нечего терять, — обратив свой невидящий взгляд на Руку Тьмы, говорит Изумрудная Принцесса. — Теперь я живу только ради Артанаро и ради него готова пожертвовать всем. Вот мое согласие… — Любимая… Голос срывается и нолдо оседает на каменные плиты… Майрон кивает деве, а потом стремительно подходит к ней. Осторожно взяв Изумрудную Принцессу под руку, он уводит ее прочь. Тьельперинкваро остается один в покоях. Его лицо искажает гримаса боли и отчаяния.***
8 год Первой Эпохи Ущелье Аглон
Тьельперинкваро, преклонивший колени и окруженный чародейским мороком, продолжает истошно кричать, давая выход накопившимся переживаниям. Сколько времени прошло с тех пор, как Тинувиэль отвергла его? Сколько месяцев минуло с тех пор, как он вышел из Трехглавой Твердыни и направился через бескрайнюю равнину к высоким скалам? Моринаро с трудом припоминает, как едва не попался одному из разведывательных отрядов, что патрулировал Лотланн. Тогда Моринаро настолько был охвачен безразличием, что ему потребовалось усилие воли, чтобы удержаться и не показаться всадникам. Для чего ему дальше жить, если любимая… Тогда ему привиделся окровавленный Финвэ, внушающий ужас. Моринаро вовремя вспомнил про Клятву и скрылся в призванном мороке. Вновь отчаяние охватывает Тьельперинкваро, но на этот раз Нолэмэ не приходит к своему правнуку. Не лучше ли будет умереть, чем так жить? Ведь чувствует Темное Пламя, что ему едва ли хватит сил вырваться из туманной ловушки… Хоть и сам Майрон был его Наставником, передав многие знания, сейчас это не имело значения. Чародейский туман лишает воли, истощает тех, кто решил пройти… …Минута, час, день, месяц, год… Время течет, словно песок сквозь пальцы… Или же нет? Оно замедляется и одно мгновение кажется теперь вечностью… — Наставник… — выдыхает Тьельперинкваро, и голос его пропадает втуне тумана.***
8 год Первой Эпохи Ангбанд, покои Моринаро и его жены
— Моринаро! Остановившись возле продолжавшего сидеть на полу нолдо, Майрон помог тому встать. С беспокойством он смотрит на мертвенно-бледного воспитанника, к которому успел столь сильно привязаться. — Наставник… Мне так больно… — через силу признается Куруфинвион, чья гордыня лишь не многим уступает гордыне отца и деда. — Уж лучше бы ты погиб там, в Форменоссэ! — в сердцах восклицает Рука Тьмы, сознавая, что тот, кого он взрастил, обречен на скорую гибель. Тьельперинкваро резко встрепенулся и с ужасом смотрит на Аулэндила. — В чем дело? Прошу, не утаивай от меня… Майрону требуется усилие, чтобы сохранить хладнокровие, ведь во взгляде Моринаро читается настоящая тревога и едва уловимая обреченность. — Крепись, мальчик мой. Пока тебя не было, Брат Манвэ обманом завлек в свои липкие сети лжи бедного Нарофинвэ. Лестью и пустыми обещаниями он разжег в твоем сыне тщеславие и жажду славы, которая затмит славу твоего великого деда! Майрон замолкает и тотчас чувствует, как яростный гнев поднимается в его воспитаннике. В потемневших глазах нолдо зажглось всепоглощающее пламя. — Моринаро, успокойся! Ты ничего не сможешь сейчас сделать. — Но ты можешь! Ты обещал! — яростно вскрикивает Куруфинвион, сжав от бессильного гнева вмиг побелевшие кулаки, — Мы заключили сделку! Спаси Наро! — Это невозможно. Слова Руки Тьмы для Моринаро подобны кинжалу воткнутому в спину. — Мерзкий преда… Майрон делает резкий жест рукой, призывая к молчанию. Нолдо замолкает, но его взгляд теперь выражает одно лишь презрение. — Сейчас то, о чем ты просишь, невозможно! Внимание Брата Манвэ приковано к твоему сыну также сильно, как и к Сильмариллам. Он нашел себе новую игрушку, которая еще должна будет послужить ему… — испытывая глухую боль от этого обвиняющего, прожигающего насквозь взгляда воспитанника, произносит майя. — Хочешь спасти своего старшего сына? Тогда отвлеки Брата Манвэ! — Тинувиэль разбила мне сердце, но я… Несмотря на гнев, что все еще полыхает в сердце Моринаро, он продолжает испытывать сильные чувства к несчастной сестре Мальгалада. И он не мог допустить, чтобы и ее постигла участь стать добычей коварного Моринготто. Поэтому он и не спешит выполнять третье условие своего былого названного отца. — Это уже не имеет никакого значения. Когда пропал Нарофинвэ, твоя храбрая супруга предстала пред Братом Манвэ. Ослепленная гневом и страхом за своего первенца, она раскрыла, что… — И Моринготто в ответ раскрыл ей имя убийцы брата, — глухо произносит Тьельперинкваро, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Если Моринготто знает, что Изумрудная Принцесса поняла наконец, где именно жила все эти годы, то… — Я выполню условие твоего Господина, но… — твердо произносит Тьельперинкваро, осознав безвыходность своего положения. — Ты и я некогда заключили сделку. Жизнь Аэгфинвэ взамен на Камни Силы, что незаметно высосут остатки сил из убийцы Финвэ. И я спасу твое дитя, — тихим голосом произносит Майрон, с сожалением понимая, что не в его силах спасти своего любимого воспитанника. — Тинувиэль и я также заключили сделку. Ее жизнь взамен на почти потерявшую смысл жизнь Нарофинвэ. И я спасу твою возлюбленную. — Мой первенец… — Послушай меня, мой мальчик. Выполни третье условие, а после ступай в Химлад, где укрыто девственное озеро. Если сможешь перебраться через перевал, охраняемый Стражами и Чарами, то достигнешь самого сердца владений Нолдор, — положив руку на плечо воспитанника, произносит Майрон. — Покори Стихию гордого Ульмо и приведи в мир Нэнью. — Я послушаю тебя, Наставник, но… — с великой тревогой за сына, произносит Тьельперинкваро, — …но мой первенец! — Он обречен, — резко отведя взгляд, с печалью в голосе сообщает Майрон, — как и ты… Не в его силах спасти Темное Пламя. Разве для этого он вырастил себе достойного ученика?! — Я знаю, что погибель моя близка как никогда, Наставник. Признание воспитанника обескураживают Майрона. Он с удивлением вновь смотрит на Темное Пламя. — Мне не жить без Тинувиэль, а она отвергла меня. Мое сердце разбито вдребезги и причиняет мне нестерпимую боль, и жизнь для меня потеряла смысл… — схватив Наставника за плечи, признается Тьельперинкваро. — Лишь ненависть к Моринготто, жажда мести, да обеты меня еще держат… — Моринаро!.. Каменное сердце Майрона в первый и далеко не в последний раз неожиданно сжимается от боли. Тот, кого нарекли по заслугам Жестоким, тот, кто скармливал варгам детей на глазах их родителей, вдруг испытывает жалость по отношению к этому талантливому нолдо. — Наставник, заклинаю тебя! Если ты и вправду полюбил меня, то молю… — просит Куруфинвион, крепко сжимая плечи Руки Тьмы. — Не дай повторить мою злосчастную судьбу Нарофинвэ! Если увидишь, что он идет по моим стопам, убей его! Ты слышишь? Убей! От напряжения Тьельперинкваро начинает трястись, но продолжает стоять. Майрону, на что его прозвали Жестоким, становится не по себе от мольбы воспитанника. Он ожидал совсем другой просьбы… — Мой бедный мальчик!.. Ученик и учитель сжимают друг друга в крепких объятиях, предчувствуя, что впереди их ждет лишь кровь и пламя.***
8 год Первой Эпохи Ущелье Аглон
И вновь Тьельперинкваро вздрагивает от неожиданного жара, что исходит от рукояти кинжала. Собрав всю волю в кулак, он с трудом поднимается и делает шаг вперед. Он должен выбраться из этого проклятого морока и войти в Химлад. Ведь он — тот, кто носит страшное прозвание — Темное Пламя, должен отмстить Моринготто за исковерканную судьбу, за многие горести и печали! Жажда скорой мести движет нолдо, и он, гордо вскинув голову, идет вперед, туда, где раскинулась Холодная Долина. И его совсем не беспокоит, что за пеленой его может ожидать отряд Стражей или каких-нибудь разведчиков. Ученику самого Майрона не стоит труда призвать сонный мор на неприятеля. Теперь Куруфинвион идет к своей цели также упорно, как Феанаро к своей. И уже не важно, что в конце пути Тьельперинкваро, как и некогда Сына Мириэль, будет ждать беспристрастный Намо. Вскоре туман начинает рассеиваться, а воздух вокруг нолдо светиться огненным ореолом. Не даром Куруфинвион — потомок Духа Огня. Жгучая ненависть и нестерпимая жажда мести придают Темному Пламени столь великие силы, что если бы сейчас он сошелся в смертельном поединке с самим Косомоко, то верно вышел бы победителем. Когда Тьльперинкваро смог наконец выбраться из чародейского тумана, по высокому небосклону плыла серебренная ладья Тилиона, предвещавшая несчастье, ибо корма ее, казалось, обагрена кровью.***