Поиграли

— Вы знаете как в это играть?       Решил полюбопытствовать Ларссон, зная, что его друзья в принципе никогда не имели дело с играми, в которых нужно владеть стальными нервами и не бояться ни жутких звуков, ни выскакивающих неожиданно из ниоткуда лиц.       Том же остался стоять, держа в руке гитару, свободное место оставалось лишь рядом с Тордом, а рядом с ним сидеть не хотелось. — Нет… научи.       Сказал Эдд, затем вырвал из рук Мэттью телефон. — Эй!       С несогласием процедил сквозь зубки, обижаясь на то, что у него, без всяких церемоний, забрали вещь из рук. — Хорошо, смотри…       Первая ночь. Полночь. Эдвард лицезрел небольшую, тёмную комнату, очень похожую на офис. Стол, на котором стоял, работал, создавая шум вентилятор, нагнетая своими звуками и на то мрачную игру, и разбросанные бумаги, лежащие на той же поверхности, возможно имеющие что-то важное. По центру располагался пессимистический, беспросветный, сумрачный, длинный коридор, хранящий в глубине своей тьмы много опасностей и чужих страхов. Слева от игрока висел плакат, на котором были нарисованы три игрушечных робота, похожих на животных. Создавалось впечатление, что это рок-группа.       Зазвонил телефон. — Алло? Алло… привет, я хотел оставить сообщение для тебя…       Торд нервно нажал на экран, при этом приказав голосу прекратить уже говорить ему и так известные правила. — Сгинь! — Ну зачем? Он хотел сказать что-то очень важное!       Эдд был расстроен тем, что его лучший и «неповторимый» друг так строг. Ларссон развёл руками. — Не понял, зачем тогда я нужен? Вы, вроде как, просили помочь. — А, ну да, прости…       Закатывая глаза, стал дальше объяснять своему другу… где, что, зачем, когда… но не успел, ведь он мгновенно заорал. — Ааааа! Там утка какая-то стоит! — Зачем так орать?! Ты даже не знаешь, нападёт она или нет! И это не утка…       Перестав тереть свои травмированные уши от ора играющего друга, Ларссон продолжил. — Она не сможет напасть на тебя с коридора, только через вентиляцию. — Окей, спасибо, я понял.       Никогда не был ни для кого наставником, даже в играх. Не из-за того, что учитель из рогатого не очень, наоборот, мог многое рассказать, поделиться имеющими знаниями, но не научить, потому что неуспех при каждой попытке начинал сильно раздражать, и неважно, что кто-то пока только учится. От крика Торда Мэтт испуганно упал на пол. — Восклицательный знак мигает! Иди заряжай шкатулку! — Где? Что? Какая шкатулка? — На камере одиннадцать! Шкатулка Марионетки! Если ты её не зарядишь, то ты проиграешь с позором, если будешь так дальше тупить!       Послышалось с телефона очень оживленная мелодия, прямо намекающая о скорой кончине игрока. — Всё…       Приложив руку ко лбу, Ларссону было сложно смириться с тем, что так легко можно налажать и умереть в самой первой ночи, считай, на самом лёгком уровне сложности. У него больше не было слов, чтобы как-то выразить своё разочарование. — Всё, теперь всё очень плохо.       Закончил за него Том, даже не интересуясь, что там у них происходит.       После безучастных слов Томаса, резко на Эдда выпрыгнул скример! Мэттью только поднялся с пола, как тут же упал от визга страха обладателя зелёной толстовки и от звуков телефона. — Ай, моя рука!       Неловкая ситуация заставила щёки Эдварда покраснеть. Это его визжание… после понял, что он не был напуган игрой или же резким скачком в экран Марионетки, а тем, что сам себе заранее вбил в голову: раз это игра страшная, нужно бояться, сходя с ума. — Так вообще не страшно. — Ну, я вижу.       Встав с пола вместе с рыжеволосым парнем, который точно был напуган всем происходящим, Эдди лицезрел ту самую ехидную пакостную лыбу, что после одним жестом показал Торду сделать лицо попроще. — Ну нет! Сейчас моя очередь… это нечестно!       Вновь взревел Мэттью от несправедливости, только уже не от того, что у него что-то отнимают, а всовывают против его воли. — Тебе страшно?       Задал ему вполне несуразный вопрос Торд. Даже после просьбы Эдда, он не убрал усмешки с лица, видя, как рыжик уже начал белеть на глазах. — Да! — Ничего не знаю, играй. Выход только для слабаков.       Мэтт выдохнул, наконец принял злополучный телефон в свои руки. Они тряслись…       Игра началась.       Всё то же самое: тот же офис, стол, надоедливый грёбаный вентилятор! Мэтт слил игру при первых же попытках роботов-убийц. Конечно, без крика Харгривза и звона в бедных ушах Торда здесь не обошлось. Не взирая на то, что его бесили проигрыши друзей, которые не дошли даже ещё до интересного уровня, например как третья или пятая ночь, очень плавно, нежно взял телефон из трясущихся рук рыжего. — Теперь смотрите и учитесь, как играет настоящий профессионал.       Том подкатил с видимым отвращением глаза. Как же выводили из себя одни его слова, особенно, когда он начинал себя переоценивать, а ведь так оно и было, Торд — мастер игр, но ему было не дано выиграть… шло игровое время, реальное, проиграл на четвёртой ночи. Одного выражения лица стоило, чтобы заставить Томаса ржать как не в себя. — Хватит ржать! Я отказываюсь это принимать.       Торди стал мысленно уверять самому себе, что скаченное из непонятно откуда приложение могло быть как-то неточно перезаписано или переделано. Просто, в каких обстоятельствах проиграл Ларссон, даже было до необъяснимости странно. В припадках гнева он стал топать ногами по полу, тарабанить по стене… это всё выглядело так, как будто он был одержим кем-то. И странно, что игра вообще как-то заставила его выйти из себя. — О боже! Изыди с этого ужасного тела, извращенного духа… и я пошёл звонить в псих-помощь.       Тому было без разницы, как этот рогатый чудик себя ведёт, но ради принципа совсем не шутил про дурку, ибо на полном серьёзе пошёл туда звонить, пока Эдди своими силами или же одним взглядом, приподнимая бровь, не остановил его.       Конечно, когда начинается милая программа по телевизору, особенно, если это про котиков, как всем становится плевать на всё вокруг. Приступили к просмотру, при этом сделав милую рожицу. Эти люди, никто другие как Мэтт и Эдд, забыли о своём страхе и смотрели приятную передачу по полной. Во всём этом бардаке Том посмотрел на Торда, что начал нервно кусать свою руку. Не… ну он точно эксцентричный тип. Он делал это специально, чтобы на него больше обратили внимание? Или это всё ради какого-то прикола? — Ебись ты в рот, профессионал ты недоделанный. — Если ты такой умный, сам попробуй хотя бы обойти меня!       Отдал телефон своему очень хорошему «другу». — Учись.       Сказал с непоколебимым спокойствием Том и, не брезгуя взять телефон Ларссона, стал демонстрировать ему то, как надо играть по-настоящему. Первая ночь, вторая, третья… Том, не напрягаясь, сразу привык к геймплею, быстро разобравшись в основной цели игры. Он никак не отреагировал на скример, хотя он выскочил достаточно неожиданно. Вернув телефон владельцу, также проиграв на четвёртой ночи, взял недавно оставленную гитару за гриф и направился в свои покои. — Да. Ты просто мастер. В жопе фломастер. Не впечатлил. — Я хоть не психую с проигрыша как ты, истеричка.       В след Риджуэллу досталось много оскорбительных слов от коммуниста, но ему было неинтересно, и все его словечки проскакивали мимо ушей, ведь он знал, что сумел его разозлить. Надо же было отплатить ему по заслугам, и пускай ведёт себя попроще.       Войдя в комнату, достал фляжку, наполненную его любимой жидкостью, сделал несколько глотков, расслабляя тело и разум. — У меня талант…