Через несколько дней.
Бенедикт спокойно лежал на диване, как неожиданно в дверь кто-то позвонил. Кто это? — подумал Камбербэтч. Дверь распахнулась. На пороге стоял Мартин. — Привет, — сказал он с улыбкой на лице. — П-привет, — ответил Бенедикт с удивлением. — Проходи в дом, чего на пороге стоять. Мартин прошёл в дом, разулся и рухнул на мягкий диван. — Чай будешь? — спросил Бенедикт. — Да, спасибо, — ответил Фриман. Камбербэтч поставил чайник и сел рядом с Мартином на диван. — Что тебя привело ко мне? — подняв бровь и растягивая слова, спросил Бенедикт. — Да так, просто, — кинул Мартин. Чайник закипел. Бенедикт налил чай и подал кружку Фриману. — Так всё-таки, что это за «да так, просто» — поинтересовался Камбербэтч и нервно сглотнул чай. — Это ты, — со спокойствием на лице сказал Мартин. От неожиданности Бенедикт поперхнулся и пролил часть содержимого кружки на себя. — Ай, вот чёрт! Кипяток! — вскрикнул Бенедикт и отскочил назад. — Снимай штаны, — прокомандовал Мартин, причем с абсолютно серьезным выражением лица. Бенедикт покраснел, хотел было что-то сказать, но просто открыл и закрыл рот, в итоге ему пришлось это сделать. Он снял штаны и предстал перед другом в одних боксерах. — Легче? — поинтересовался Фриман, поднимая одну бровь. — Д-да, — со смущением на лице ответил Бенедикт. Мартин взглянул на Бена, и в его глазах пронеслась искра. Эти накаченные ноги и отличные бёдра так и влились Мартину в сознание. — Ты чего пялишься? — закрываясь мокрыми от чая штанами, спросил Бенедикт. — Н-ничего, — отводя взгляд, ответил Мартин. — Ладно… Я пойду. Что-то я у тебя засиделся. Пока, — очень быстро говоря, Фриман направился к выходу. — Пока… — Бенедикт так и остался стоять без штанов, провожая недоумевающим взглядом друга.Спустя неделю.
«Чего-то захотелось к тебе в гости заскочить. Можно? Бенедикт.» «Да, конечно, можно, без проблем. Мартин.» «Спасибо. Бенедикт.» «А когда заскочишь-то? Мартин.» «Думаю, завтра. Бенедикт.» «Хорошо. Мартин.»На следующий день.
Бенедикт подъехал к дому Мартина, и расплатившись с водителем, вышел из машины. В долю секунды он широкими шагами подошел к дому друга. Только он занес руку и хотел постучать в дверь, но вдруг заметил, что она приоткрыта. Обернувшись через плечо, Бенедикт зашёл внутрь и удивился, что дома стояла гробовая тишина. Если бы где-то жужжала муха, то ее было бы отчетливо слышно. Он проверил почти все комнаты, даже заглянул в ванную, но Камбербэтч не зашел только в одно помещение в этом доме — спальня Мартина. Очень осторожными шажками Бенедикт подошёл к комнате и аккуратно приоткрыл дверь. Там на кровати лежал почти голый Мартин. На нём были только боксеры и лёгкая облегающая майка. Бенедикт сглотнул комок, вставший поперек горла. Что-то в его гетеросексуальном восприятии поменялось. Такая неровная покрытая мышцами спина, сильные руки. Бенедикт и сам не заметил, как подходя ближе, наступил на скрипучую половицу. Мартин быстро повернулся, встал с кровати и подошёл к Бенедикту почти вплотную. Бен выдохнул горячий воздух прямо в лицо Фриману. — Ну, привет, — с игривостью в глазах промурлыкал Мартин. Бенедикт почувствовал тепло в паху. Он медленно опустил глаза, боясь увидеть то, что не должно было произойти, но, к сожалению, или же радости, увидел, как ткань его джинсов еле сдерживает стояк. Мартин с интересом проследил за глазами Бена и заметил кое-что интересное для него. Фриман облизнул губы кончиком языка и мигом схватил член друга. Бен прошипел от удовольствия. Мартин стал снимать футболку с Бенедикта и одновременно подталкивать его к кровати. Фриман повалил Бена на кровать и впился в его губы. Впервые в жизни Бенедикта целовал мужчина. И это был Мартин. Давно знакомый ему уже прошлый друг. Губы Мартина были настолько сладкие, что Бену казалось, что он целовал конфету. Мартин осторожно расстегнул ширинку брюк и достал оттуда каменный член. Он аккуратно водил языком по головке члена. Бен пытался уцепить хоть глоточек воздуха, потому что ему не хватало дыхания. Мартин облизал пересохшие губы и надавил ладонью на обнаженную грудь. Его друг такой горячий, покорный, пропитанный возбуждением. Мартин не стал церемониться, и вскоре все лишнее белье полетело в неизвестном направлении. Он прикусывал тонкую кожу на шее, вылизывая жадно и мокро, чувствуя, как частит пульс Бенедикта. В ответ тот лишь сдавленно выдыхал и краснел. В темноте сложно разобрать, но наверняка краснел. Пришлось ненадолго оторваться от изучении такого прекрасного и манящего тела Бена, чтобы залезть в тумбочку за самым главным. Сначала Бенедикту было некомфортно, но вскоре это начало доставлять ему неимоверное наслаждение. А кровать-то слишком шаткая, поэтому каждый толчок отдавался ужасным скрипом. Внутри так горячо, туго, что Мартину просто сносило крышу. Камбербэтч раздраженно мычал, дергался, но через пару мгновений начал издавать звуки, похожие на мяуканье кота. Мартин начал ускорять движения, и Бен кончил, крупно вздрагивая всем телом, изливаясь прямо на друга, пачкая живот. Фриман лег сверху, ловя отголоски оргазма, вжимаясь лицом в плечо Бенедикта, слушая его сбившееся дыхание. Он медленно водил пальцами по спине, вычерчивая какие-то ломаные линии и засыпает. Бен проснулся поздно ночью. Он уже понимал, что перестал быть гетеросексуалом. Бенедикт начал собирать вещи, которые валялись на полу, тумбе, стуле и даже что-то повисло на люстре. Мартин услышал шуршание и прошептал сонным голосом: — Уходишь? — Да, мой сладкий, — промурлыкал в ответ он. Бен оделся, чмокнул на прощание Мартина и поехал домой.