Дети подземелья

Нора ненавидела все. Библиотеку, которая была набита книгами, учившими жить, школу, где приходилось ночи напролет сидеть над историей магии – и это при том, что она не знала ни единого человека, за исключением разве что профессоров, кому для полноты счастья понадобилась бы история магии. Зачем ее заставляли столько времени зубрить нумерологию или травологию – всю эту груду совершенно бесполезных вещей? Девушка резко захлопнула книгу. В тот момент она ненавидела все. Саму себя, весь мир, стул перед собой, всех людей – и хороших, и преступников. Она обнаружила, что испытывает сейчас ненависть даже к человеку, которого любила больше всех на свете, – к своей матери. - Что-то случилось? - спросил сидящий напротив Эрик. - Все хорошо. Может вернемся в гостиную? - Если ты так хочешь... - протянул он, вставая. - Все равно эссе я уже доделал. Он засуетился, собирая пергаменты в сумку. Как это может быть, что она ненавидит собственную мать – ту, от кого всегда получала одну лишь любовь? Ей искренне хотелось испытывать совсем другие чувства. Но было поздно: ненависть уже вырвалась на волю. - Ну все, пойдем. Может, успеем проскочить до того, как закончится матч. А отец? Он тоже вызывал теперь одну лишь ненависть. Она ненавидела его за то, что он всегда был так обаятелен, так открыт всему миру, за исключением как раз ее матери – той единственной, которая действительно была достойна лучшей судьбы. Вдалеке послышался топот и смех, а после из-за угла появились гриффиндорцы. Эрик шумно выдохнул - очевидно, матч закончился раньше, чем обычно. Оставалось только постараться пройти незамеченными. Он подтянул девушку к себе и крепче сжал сумку - не хватало ещё случайно потерять её. - Смотри, Поттер, змеи выползли из своей норы. - Оставь их, Вуд, - манерно растягивая слова произнес Генри - Мы празднуем победу над Когтевраном. - сказал он, обращаясь к Эрику - Но вам, слизеринцам, не понять. Элеонора крепко сжала руку краснеющего Эрика: - Пойдем скорее. Слизерин не участвовал в Чемпионате по квиддичу вот уже три года - с тех самых пор, как новым директором стал Ангус Мэтлок - бывший ученик Гриффиндора, раньше являвшийся деканом факультета и профессором ЗоТИ. Это было больной темой и Генри Поттер часто упоминал об этом во время словесных стычек. - Ты права, - Эрик разжал кулаки. Гриффиндорцы засмеялись, кто-то даже назвал его "подкаблучником", но они уже завернули за угол. Элеонора толкнула дверь в гостиную, подошла к пианино и, подняв крышку, изо всех сил ударила по клавишам. Безумный аккорд, бессвязный, раздражающий, эхом пронесся по комнате, отражаясь от стен и возвращаясь ей в уши пронзительным грохотом, словно раздиравшим ее душу. Но именно это, пожалуй, был лучший портрет ее душевного состояния на данный момент. - Нора, что произошло? Ты весь день сама не своя. - Эрик, казалось, был не на шутку напуган. Она вновь ударила по клавишам, и вновь все вокруг пронизала и заполнила нестерпимая для слуха какофония. Она всегда знала, что родители уже договорились об её помолвке. и, как и подобает девушке её происхождения, приняла этот факт. Но когда утром пришло письмо отца, ненависть буквально накрыла её с головой. Она ударила по клавишам еще раз, еще пять, десять, двадцать раз, и с каждым ударом ненависть слабела, пока совсем не угасла. - Это из-за письма? Не молчи! - Родители подписали брачный контракт. -безэмоционально произнесла девушка и повернулась лицом к Нотту. - И кто он? - То ли немец, то ли швейцарец, а может и австриец. Какой-то Леманн. Она встала и направилась в комнату. До ужина нужно было успеть повторить чары и выучить несколько билетов по трансфигурации - год только начинался, но начинать готовиться к ЖАБА стоило уже сейчас. К тому же, она должна была проследить за своей младшей сестрой - это был её первый год и стоило присмотреть за ней. "Доблестные" гриффиндорцы не стыдились нападать на первокурсников.