Сила связи

      У них не так много времени для того, чтобы все прояснить, но Оби-Ван, будучи падаваном Куай-Гона многие годы, уже знает: если учителя что-то заинтересовало, то его от этого не отвлечь. Если же речь о живом существе — так и подавно. Знал ли Кеноби, что его предложение скрыться на Татуине станет одной из поворотных точек в собственной судьбе? Да понятия не имел. Сила, к добру или к худу, в тот момент красноречиво промолчала, а пророческие видения двадцатипятилетнего ученика джедая и подавно не посещали. Был бы хоть какой-то намек, и он тогда, возможно, от неожиданности знака свыше выбрал бы другую планету. Но нет. Никаких знаков, никаких возмущений в Силе, никаких «плохих предчувствий». Ни-че-го. Они просто прилетели, просто обосновались в захолустной пустыне и просто ждали, доверив благополучие миссии девятилетнему мальчишке-рабу. Почти все как всегда. Но когда Куай-Гон поручил Оби-Вану проверить уровень мидихлорианов в крови своего нового друга, сердце падавана на миг предательски екнуло. А затем еще раз, когда он пожал руку этому самому другу.       Энакин Скайуокер.       Оби-Ван старался не акцентировать внимания на том, как быстро Куай-Гон проникся симпатией к пареньку почти все то время, что они летели до Корусанта. И ранее бывали случаи, когда учитель вверял свою жизнь и жизнь своего ученика в руки крайне сомнительным личностям, или помогал самым разным бродягам-незнакомцам, неизменно рискуя своей шеей. Давно научившись принимать обостренное чутье наставника как должное, Оби-Ван прекрасно знал, что ему самому было еще очень далеко до понимания пресловутой Живой Силы и того, каким именно образом она объединяла все живые существа в Галактике. Но сейчас все было как-то… иначе. Существовало что-то, что слегка беспокоило юного джедая. Куай-Гон не просто хотел освободить одаренного паренька из рабства.       Внезапная мысль, проскочившая в голове Оби-Вана, на мгновение заставила его сжать штурвал сильнее, чем требовалось. Но уже секундой спустя, он снова был полностью сосредоточен на своем задании. Ну, или пытался на нем сосредоточиться. Он услышал, как капитан Панака у него за спиной щелкнул несколькими тумблерами. — Еще час и будем на Корусанте. Наконец-то.       Между бровями падавана залегла морщинка. Он всегда был больше склонен к анализу, в отличие от учителя, и то, что сейчас происходило, не могло его не тревожить. Но делиться ли этим с Куай-Гоном? Спросить его напрямую о мальчике, или же подождать более подходящего момента? И будет ли вообще такой момент? Ранее Оби-Ван без колебаний бы позволил и дальше вести себя мастеру, но в этот раз все было не так. И это «не так» задело его куда больше, чем он мог сам от себя ожидать. — Я сейчас, — бросил он Панаке, и, проигнорировав скептический взгляд капитана с Набу, направился в кают-компанию. Застал он там только Джа-Джа, который негромко похрапывал за столом, уронив голову на руки. Его свисающие уши слегка трепыхались при каждом новом вдохе. Бесшумно миновав спящего гунгана, Оби-Ван уже за поворотом в следующий коридор заметил широкую спину учителя, однако тут же остановился, поняв, что тот был не один. — Тебе нужно немного поспать. На твою долю выпало немало испытаний.       Падаван тут же скользнул в сторону, оставшись незамеченным. Он услышал невнятный шорох: должно быть, Куай-Гон накрыл мальчишку еще одним термоодеялом. Какое-то мгновение Оби-Ван колебался, не зная, подождать учителя, или же вернуться в рубку, но ответ Энакина его отвлек: — Что со мной будет, когда мы прилетим на Корусант? Вы будете учить меня, как стать джедаем?       То неясное беспокойство, которое ощущал Оби-Ван после знакомства с мальчиком, внезапно обрело более четкие очертания. Кеноби мог понять, что встреча с живым существом с таким уровнем мидихлорианов не могла остаться без внимания Совета, но чтобы его учить?.. Падаван был почти на сто процентов уверен, что паренька не примут в Орден. Существовали правила, законы. Многовековые традиции, в конце концов. Не может быть, чтобы все это было отвергнуто ради одного мальчика. Пусть даже и такого одаренного. Или все-таки?..       Несколько затянувшееся молчание Куай-Гона заставило Оби-Вана нахмуриться сильнее. — Подожди, Энакин, не все сразу. Сначала мы поможем королеве Амидале. А потом… — учитель вздохнул и Кеноби внезапно понял, что напрягся гораздо сильнее, чем следовало. — Да, думаю, я буду тебя учить. А теперь спи, пока у тебя есть для этого немного времени.       Падаван бесшумно выдохнул. Опрометчиво со стороны учителя было давать такие обещания, и Оби-Вану очень хотелось сказать ему об этом.       «Да, думаю, я буду тебя учить».       Сила! Самому Кеноби когда-то потребовалось практически совершить самоубийство, пребывая под землей в компании бомбы, чтобы услышать эти слова. И это уже не говоря о том, сколько раз ему приходилось доказывать, что он достоин чести стать учеником джедая. Ему — да, но не другим. Тогда Ксанатос, а теперь Энакин — этих двоих Куай-Гон принял решение обучать практически инстинктивно, в то время как Оби-Ван должен был пройти через массу преград, дабы осуществить заветное желание стать падаваном. Волна легкой обиды прошла сквозь него, и он поспешил отпустить эту эмоцию, как и подобает джедаю. Раз ему выпали все эти испытания, он должен был их пройти. Возможно, ему действительно еще было что доказывать. И не только мастеру. — Что-то случилось, падаван?       Как обычно бесшумное появление Куай-Гона, в этот раз застало задумавшегося Оби-Вана врасплох. Бегло скользнув по лицу наставника, Кеноби на секунду замешкался. — Нет, ничего. Я просто хотел проверить, все ли в порядке у вас с мальчиком. Мы прибываем на Корусант примерно через час. — Это хорошо, — Куай-Гон задумчиво провел рукой по бороде. — Я должен поговорить об Энакине с Советом. — Вы действительно намерены обучать его? — неожиданно вырвалось у Оби-Вана, и он поспешил прикусить себе язык. Однако в воздухе четко повисло невысказанное, но явно подразумевающееся дополнение.       «А как же я?»       Куай-Гон едва заметно приподнял бровь. Потом вздохнул. — Я чувствую, ты не особо одобряешь эту идею.       Оби-Ван хотел бы ответить, что «не одобряет» — это еще мягко сказано, но предпочел высказаться более дипломатично. — Он слишком стар для обучения. Честно говоря, я сильно сомневаюсь в том, что Совет позволит вам взять его в ученики.       Какое-то мгновение мастер просто смотрел на своего падавана, и Оби-Вану почудилось, что еще чуть-чуть и Куай-Гон возведет глаза к потолку. Но этого не произошло. Джедай просто еще немного помолчал, а затем положил свою большую ладонь на плечо ученика. — Иногда жизнь преподносит сюрпризы, Оби-Ван. Я считаю, что встретил Энакина не просто так. И чувствую, что удача будет к нему благосклонна. — Вы знаете, учитель, я не верю в удачу, — напомнил наставнику Кеноби, но где-то глубоко внутри ощутил, как его пресловутое «плохое предчувствие» едва заметно шевельнулось, будто предупреждая о чем-то. — Но в то же время я уже хорошо знаю, что если вы начинаете говорить нечто подобное, то в конечном итоге все так и происходит.       На лице Куай-Гона отдаленно промелькнуло нечто похожее на улыбку. — Ты мудреешь прямо на глазах, падаван.       Теперь настала очередь Оби-Вана улыбнуться, хотя какое-то неудовольствие все же осталось. Он попытался понять, что именно это было, но не мог. Отголоски все той же старой детской обиды? Или же что-то другое, никак не связанное с его собственными переживаниями? Трудно было определить, еще труднее — объяснить. — Просто я не хочу, чтобы вы снова испытывали терпение Совета на прочность, — в конце концов, беспомощно сказал Оби-Ван, позволив нотке тревоги проскочить в своем голосе. — Разве вы не видите? Обучать мальчика может быть опасно.       Все благодушное настроение Куай-Гона едва ли не испарилось после этих слов. Оби-Ван ощутил, как эхом отдалась в Силе невидимая внешне непоколебимая уверенность в правильности выбранного решения. В который раз голову Кеноби посетила мысль, что иногда наставник бывает крайне раздосадован тем, что в лице ученика мог часто слышать мнение большинства членов Совета.       «И наверняка он снова скажет, что все дело в моей недостаточной связи с Живой Силой», — быстро пронеслось в сознании. Оби-Ван не хотел оказаться в оппозиции к Куай-Гону и в то же время понимал, что просто не мог не высказать свое мнение. В мальчике много страха. И гнева. И невесть чего еще — он был рабом, его мать была рабом, а теперь он покинул свой мир и ее ради зыбкой цели. Сможет ли Храм стать ему домом? Смогут ли джедаи стать ему новой семьей?       Или, речь идет только об одном конкретном мастере?..       Оби-Ван хотел знать наверняка, что его опасения происходят исключительно из благих намерений, а не из собственного эгоизма. Ему было уже двадцать пять — самое время, чтобы пройти финальное испытание и стать рыцарем-джедаем, но он все еще не был уверен, что готов. До сих пор он полагал, что ему еще есть чему поучиться, но теперь, когда рядом с учителем возник Скайуокер, Оби-Ван понял, что с большой долей вероятности по прибытии в Храм Куай-Гон объявит, что готов отпустить ученика. Только почему? Потому что тот был действительно готов, или потому, что ему нашли замену?..       Должно быть, все сомнения если и не отражались у Оби-Вана на лице, то были ощутимы в Силе. А может, учитель просто очень хорошо знал своего ученика. В любом случае, в голосе Куай-Гона не прозвучало ни намека на досаду или раздражение. — Я ценю то, что ты честен со мной. И да, я тоже уверен, что члены Совета будут с тобой согласны. Но все же считаю, что Энакин оправдает ожидания. Если его направить по нужному пути, он станет великим джедаем. Избранным. И я хочу это увидеть.       Куай-Гон похлопал падавана по плечу, как бы намекая, что на эту тему разговор окончен. Оби-Ван почтительно склонил голову, но смятение в душе и не думало уходить. Когда учитель скрылся в одном из коридоров корабля, Кеноби перевел взгляд на спящего мальчика. Вера мастера в Энакина чем-то напоминала ту, другую, почти такую же непоколебимую в Ксанатоса. И чем все закончилось?.. — Надеюсь, и в этот раз вы окажетесь правы, учитель, — тихо сказал Оби-Ван, понимая, что в любом случае поддержит своего мастера. Даже если для этого ему тоже придется спорить с Советом.       Даже если придется спорить с самим собой.

***

— И почему каждый раз после вашей знаменитой фразы мы оказываемся в ловушке?       Громкий многозначительный вздох пронесся по тесной тюремной камере. — Наверное, потому, что ты каждый раз предпочитаешь меня не слушать.       Не прошло и двух секунд после ответа, как едва успевшую образоваться тишину нарушило красноречивое фырканье. — Если бы мы убегали с поля боя всякий раз, когда вы говорили «у меня плохое предчувствие», то нас бы засмеяла даже армия дроидов! — Возможно, — покладисто согласился второй голос. — Но тогда бы нам не пришлось проводить столько времени в местах, подобных этому. — Проклятье!.. — в темноте прошелестели несколько крепких выражений на хаттском, благополучно проигнорированных вторым пленником. На какое-то время снова воцарилась тишина, прерываемая лишь едва слышными вдохами и выдохами двух джедаев, висевших под потолком. Но продержалась она не слишком долго и в этот раз. — Оби-Ван? — Да, Энакин? — У меня предложение. Как насчет того, чтобы придумать какую-нибудь другую сакраментальную фразу?       В темноте раздался еще один красноречивый вздох. — Не думаю, что это нам хоть как-то поможет избежать неприятностей в дальнейшем. А вот в то, что в следующий раз ты, быть может, меня все-таки послушаешь, я готов поверить. — Давайте обойдемся без этого вашего «в следующий раз», Оби-Ван. Потому что мы оба знаем, что эта ваша вторая любимая фраза, после которой все обычно катится к ситхам.       Повисла пауза, а затем Оби-Ван медленно произнес: — Может быть. Но посмотри на это с другой точки зрения: благодаря мне мы всегда знаем, когда ожидать неприятностей.       Энакин едва слышно застонал. — Уверен, если вас слопает гандарк, вы даже пребывая в его желудке найдете положительные стороны, — фыркнул Скайуокер, в очередной раз попытавшись освободиться. Безуспешно. — А это уже, друг мой, зависит от размера желудка гандарка…       Асока, вполуха слушавшая перебранку в соседней камере, закатила глаза. Опять. Нет, обычно она находила их пикировки весьма забавными: сразу было видно, что бывшие учитель и ученик были командой в полном смысле этого слова. Лучшими друзьями, даже братьями. О фантастической слаженности действий генералов-джедаев среди клонов, служивших под их началом, уже практически ходили легенды. Как и об их не менее безрассудных планах по спасению из самых опасных передряг. Асока давно убедилась на собственном опыте, что для ее учителя не существовало такого понятия как «невозможно». «Трудновыполнимо», — говорил Энакин с намеком на улыбку и, в конце концов, доказывал, что был прав. А если уж к нему присоединялся еще и бывший учитель, то «трудновыполнимо» превращалось во что-то вроде «ерунда, магистр Оби-Ван подстрахует».       И это работало. Каждый раз, когда возникала необходимость. Вначале Асоку восхищала эта связь. Она тогда только стала падаваном и впервые увидела воочию, как на самом деле может эффективно работать команда учитель-ученик, даже если ни один из ее членов уже не являлся мастером или падаваном. Разумеется, она хотела того же и для себя. Хотела, чтобы у нее образовалась такая же сильная связь с Энакином. Однако желания всегда так или иначе расходились с возможностями. Нередко случалось, что их посылали на разные задания, и от этого связь, только-только начавшая формироваться, утончалась, трепыхаясь слабой ниточкой где-то в потоках Силы. Да, Энакин учил ее всегда, когда выдавалась возможность. Всегда был готов прийти на помощь, в чем бы она ни заключалась: в совете или световом мече. Да, он был ее наставником, а она — его падаваном. И все же…       И все же, когда они оказывались втроем, Асока не могла избавиться от иррационального ощущения, что она лишняя. Она не могла даже себе толком объяснить: ни Энакин, ни Оби-Ван никогда не давали ей повода для подобных мыслей. Второй даже немного поспособствовал тому, чтобы она стала падаваном. Но все равно это беспокоило ее. Время от времени Асоке удавалось изгонять эти чувства куда-то на затворки сознания. В это время она повторяла себе, что достойна быть учеником джедая. Что она оправдает оказанное доверие. Не подведет, не оступится и сделает все, что в ее силах, лишь бы доказать, что она может быть частью команды.       Но все ее устремления постоянно куда-то… улетучивались, не достигая своей цели. Асока часто повторяла себе, что должна быть терпеливой, что связь не формируется в одночасье, что для этого требуется время. Однако именно времени у нее и не было. — Уверен, нас уже ищут, — Асока вернулась мыслями в настоящее, снова услышав голос учителя. Может, у нее и были сомнения относительно того, была ли она падаваном в полном смысле этого слова, но уж точно не собиралась из-за этого сомневаться в самой себе. Если бы ей только удалось высвободить руки… — Эй, Шпилька, ты там как?       Асока в очередной раз закатила глаза. Вдоволь потрепав нервы Оби-Вану, он наконец-то вспомнил о существовании падавана в соседней камере. Как мило. — Не прошло и года, — тихо пробормотала она, после чего крикнула громче, чтобы они услышали: — Я в полном порядке. Все еще вишу под потолком и жду, когда вы придете меня спасать, учитель.       Пауза. Тогрута с глубоким вздохом покачала головой. Очевидно, мастера-джедаи в таком же затруднительном положении, что и она сама. Это не особо обнадеживало. — Какие-то проблемы? — Ээ… Никаких, Шпилька, у нас все под контролем. Мы уже почти придумали, как нам освободиться.       Ага, конечно. Будто она не слышала, о чем они спорили последние полчаса. Она немного пожевала губы и предложила, будто бы между прочим: — Ну, тогда, может вам стоит немного поторопиться?       Снова на несколько секунд воцарилась тишина. Наверняка доблестные генералы шепотом спорили о том, кто из них скажет падавану, что с планом по спасению пока туго. Тано даже не удивилась, когда услышала голос Оби-Вана: — Эм, Асока, думаю, под планом спасения Энакин подразумевает то, что нам все же придется дождаться... подкрепления. — Я почему-то не удивлена, — проворчала она, снова попытавшись высвободить руки. Лучше уже упасть в эту темную бездонную яму, чем продолжать висеть под потолком, остро ощущая свою беспомощность. — Эй, побольше оптимизма! Рекс и R2 найдут нас.       Голос учителя звучал довольно бодро, но в этот раз Асока не купилась. Наверное, как и Оби-Ван, поскольку никакой поддержки Энакин в ответ не получил. — Мм, скажи-ка мне, а где именно ты думаешь они будут нас искать? — Ну… — Асока и сама вопросительно приподняла бровь, в ожидании ответа, пусть даже никто сейчас не мог ее видеть. — Теперь, когда мы не вернулись и не вышли на связь, Рекс наверняка пошлет поисковую партию. — А куда он ее пошлет? — Ээ… Но ведь здесь не очень много руин, не правда ли?       Асока почти видела, как Оби-Ван страдальчески покачал головой. — Вот именно поэтому я так часто настаивал на том, чтобы ты говорил мне, куда идешь. — Так, стоп, я не понял. Хотите сказать, что это моя вина?       Падаван почти усмехнулась. Вот, сейчас начнется… — Энакин, мы попали в какую-то древнюю ловушку под землей на планете, население которой истребило само себя сотни лет назад. Как думаешь, сколько еще подобных мест может быть спрятано в руинах?       Скайуокер без боя сдаваться определенно не желал. — R2 просканирует местность и предупредит команду об опасностях. — Хм, надеюсь, что капитан Рекс отнесется к предупреждению твоего друга-астромеханика серьезнее, чем ты к моему. — При всем уважении, магистр, но ваше «у меня плохое предчувствие» автоматически не значит «опасность застрять под землей: берегитесь»! — И все же я… — Говорили, да, знаю. Ваша третья любимая фраза, — с сарказмом произнес Скайуокер, громко вздохнув.       И снова повисло тягостное молчание. Асока для разнообразия пошевелила пальцами, и те откликнулись со слабой болью. Она не видела, что конкретно ее держало, но освободиться от захвата не получалось даже с помощью Силы. Место, в котором они находились, было каким-то странным. Наверное, враждующие на этой планете народы, запирали здесь своих пленников, чтобы те медленно сходили с ума от отчаяния и безысходности.       Внезапно Асока уловила какой-то тихий гул. Она прислушивалась где-то минуту, чтобы убедиться, что ей не померещилось, а потом громко поинтересовалась: — Вы слышите это?       Какое-то время джедаи ей не отвечали, а тем временем гул становился отчетливее. — Да, слышим, Шпилька. Это где-то недалеко, — откликнулся Энакин. — Оби-Ван? — О, так теперь ты хочешь узнать, есть ли у меня плохое предчувствие?       Асока глубоко вздохнула. — Я учусь на своих ошибках, учитель, — покорно отозвался Энакин и падаван усмехнулась. Оби-Ван, очевидно, был солидарен с Асокой. — Ну-ну. Посмотрим, что ты скажешь потом, когда мы выберемся.       Через некоторое время два генерала-джедая и коммандер Тано были благополучно вызволены из своей земляной ловушки, оставленной на прощание врагам каким-то древним народом. Убедившись, что командиры целы, невредимы и не лишились чувства юмора за почти сутки пребывания в темноте, капитан Рекс приказал своим ребятам быть осторожнее со всем, что плохо лежит на планете и не притрагиваться ни к каким подозрительным камням. Джедаи такие меры предосторожности не могли не приветствовать. — Вот видите! Я говорил, что нас найдут, — с энтузиазмом сказал Энакин, дружески похлопав R2 по корпусу. — Молодец. — Да, — отряхиваясь от комков земли и пыли согласился Оби-Ван под радостное пиликанье астромеха, — твой дроид заслужил похвалу. А ты получил ценный урок о том, что не стоит недооценивать старых мастеров прошлого. — О, — Скайуокер прищурился, скрестив руки на груди, пока Кеноби со всей невозмутимостью прятал в бороде усмешку. — Имеете в виду себя и свое пресловутое «плохое предчувствие»? — Ну, — магистр обошел бывшего ученика, остановившись в каком-то метре, — я вообще-то больше говорил о древних строителях, соорудивших эту восхитительную ловушку, но твой ход мысли мне импонирует ничуть не меньше.       Энакин, улыбнувшись, покачал головой. Асока, вытирающая свое лицо и монтралы, в очередной раз подумала о том, что снова начало терзать ее, пока они были заключены под землей. О том, что даже сейчас, при дневном свете, ей снова четко бросилось в глаза. И внезапно с кристальной ясностью тогрута кое-что поняла.       Проблемы со связью — это не ее вина.       Просто она стала падаваном мастера, который был таким же заложником своего желания, как и она сама.