Звёздочка в руке

Ночь, весёлые возбуждённые голоса, звон кружек и табачный дым. Конечно, они рады, завтра с первыми лучами – в путь. Я останусь совсем одна. Ухожу как можно дальше в темноту. Причудливое мощение тропинки ведёт меня в глубину сада, пускай. Куда-нибудь, всё равно, куда. Выхожу на полянку, сколько же здесь светлячков! Они танцуют вокруг меня, маленькие яркие звёздочки. Волшебная ночь, этой ночью может случиться всё, что угодно. Ловлю одного зазевавшегося жучка, аккуратно зажимаю в ладони. Пусть теперь кто-нибудь скажет, что нельзя поймать звезду, вот же она – розовато просвечивает сквозь пальцы. Теперь желание. Что бы загадать? Я знаю, что. И знаю, что это невозможно, пусть даже в моей руке лежала бы сама Гиль-Эстель. Он всё равно не останется. Раскрываю ладонь, улетай, улетай скорее! Это не звезда, это обычный жучок, он даже не красив, он просто светится. Становится ещё тоскливее, даже сказочный танец выглядит жестокой насмешкой. Он мне не нужен, этот хоровод глупых насекомых. Мне нужен совсем другой светлячок, совсем другой. Резко разворачиваюсь, звёздочки испуганно шарахаются в стороны. Пойду в свою комнату, зря я надеялась развеяться в этом прохладном старом саду. В комнате темно. Подхожу к окну, здесь тоже полным-полно светлячков. Да что за ночь такая?! Нервно задёргиваю прозрачную занавеску, но всё равно вижу сквозь неё причудливые движения маленьких искорок. Нужно зажечь светильник. Не с первого раза, но мне это удаётся. Пальцы дрожат, беру себя в руки и зажигаю вторую лампу. Пусть этой ночью будет светло, не хочу видеть этих проклятых жуков! Всё равно мне не уснуть. Сзади шорох. В горле застревает комок, а сердце пускается вскачь. Пришёл. Только бы не разреветься. Так, глубокий вдох, нужно успокоиться. Ему совсем не обязательно знать, что я уже на пределе. Куда бы деть пальцы? Они меня выдают. Сжимаю ладони в замок, крепко-крепко, так эта противная дрожь не слишком бросается в глаза. Оборачиваюсь, он будто только этого и ждал – тут же заключает меня в тёплые надёжные объятия. Утыкаюсь носом в плечо, трусь щекой о жёсткую ткань, вдыхаю запах дыма и эля. Напряжение отпускает, рядом с ним всегда становится легче. Он аккуратно приподнимает моё лицо, внимательно смотрит. Отвожу взгляд. Не нужно, не нужно так смотреть, лучше поцелуй меня. Я не произнесла этого вслух, но он, кажется, понял, и на несколько прекрасных мгновений я становлюсь какой-то невесомой и неприлично счастливой. Ммм… Кто же научил тебя так целоваться, мой рыжий принц? Холодная бусинка скользнула по щеке. Как он их снимает? Представляю, как забавно встопорщатся усы, если расплести косички. Держусь изо всех сил, но всё же фыркаю прямо в его губы. Нахмурился. Обижен? – Нет-нет, я смеюсь не над тобой, правда. Просто… просто мне хорошо, так хорошо. Улыбается. За эту улыбку я в одиночку сразилась бы с ненавистным драконом, но всё, что я могу, это прижаться к нему, отчаянно и безнадёжно. Не хочу признаваться даже самой себе, но мне кажется, что он не вернётся. Мерзкий голосок нашёптывает мне это уже который день. Интуиция? Какая глупость, хочется мне сказать, но я ведь знаю, чувствую, что это правда. Хватит! Тянусь за новыми поцелуями, чтобы заглушить этот волчий вой, нарастающий в груди. Какими же ласковыми могут быть эти губы... Как всегда, путаюсь в шнуровке его рубашки, а от моей он избавляется так быстро, что я не успеваю и глазом моргнуть. – Помоги. Смеётся. Ну же, помоги мне, ты же знаешь, у меня никогда не получается это с первого раза! Я даже иногда думаю, что он специально затягивает узел как можно крепче, чтобы поддразнить меня, но это звучит как-то уж совсем нелепо. Насмеялся наконец, помогает мне распутать противный шнурок и стягивает рубаху через голову. В отместку пробегаю пальцами по рёбрам, он вздрагивает, больше от холода, чем от щекотки. Да-да, мои лягушачьи лапки, как обычно, замёрзли. Это он придумал про лягушку, их с братом хлебом не корми – дай позубоскалить. Ловит мои прохладные ладони, пытается согреть на груди. Тёплый-тёплый, не то, что я. Но ведь не у каждого сердце – кузнечный горн, не у каждого оно такое горячее, как у тебя. Тёплые отблески светильников скользят по его коже. Почему мне никогда не надоедает это зрелище? Надолго его выдержки не хватает, он отпускает мои руки, потом резко сгребает меня в охапку, и мы добираемся, наконец, до кровати. Ну, давай же, стягивай всё ненужное. Пинком отшвыриваю кучу барахла на пол, одеяло летит туда же. – Не надо, не поднимай. Удивлён? Сегодня – особый случай, и я хочу видеть тебя всего, до мизинцев на ногах. Нет, я не замёрзну, ты меня согреешь. Кажется, ему это понравилось, его руки стали ещё нетерпеливее, хотя куда ещё-то? Жадный. Забирай всё, что хочешь, делай всё, что хочешь, всё-всё. Сегодня ты только мой, а завтра – я не знаю. А потом придёт она, другая, её пальцы будут ещё холоднее моих. Прочь! Прочь из моей головы! Не буду об этом думать, не буду, не буду… – Что? Нет, со мной всё хорошо, не останавливайся. Послушался. Да, да, сейчас, я же чувствую, что ты хочешь, я хочу этого не меньше. Вот так, не мучь ни меня, ни себя, быстрее! Он смотрит мне прямо в глаза, но я вижу только отсвечивающую золотом прядку, которая колышется в такт его движениям, шепчу, зажмуриваясь: – Светлячок ты мой, светлячок. Он замирает на какой-то невыносимо долгий миг, потом утыкается носом в мою шею и шумно выдыхает. Я глажу растрепавшиеся волосы, широкие плечи, чешу его за ухом, как большого рыжего кота. Он хочет отстраниться, но я не отпускаю, не сейчас, ещё хоть немного. Потом я всё же позволяю ему перекатиться на спину, он прижимает меня к себе и моментально засыпает. Я не сплю, вслушиваюсь изо всех сил, хочу услышать стук его сердца, но слышу только своё. Оно уже не колотится, как бешеное, но отдаётся гулким эхом во всём теле. Так громко, так тревожно. Может быть, они теперь бьются в унисон? Так бывает? Стягиваю его горячую руку со своей талии, нащупываю на запястье пульсирующую жилку. Мелко и часто, совсем не так, как у меня. Он недовольно сопит мне на ухо, высвобождает руку и снова устраивает её на прежнем месте. Бормочет в полусне. Отвечаю: – Я тебя тоже… Не спится. Разглядываю стену, в голове какая-то звенящая пустота. Что это? Светлячок? Наверное, залетел из сада. Блуждает по комнате, его почти не видно при свете масляных ламп. Пусть себе летает, сейчас это уже не раздражает. Запомню его, как запомню всё в этой комнате: смятую постель, разбросанную одежду, одинокий сапог в дальнем углу, трещинку на стене и горящие светильники. Окно сереет, ещё почти незаметно, но ночь потихоньку уходит. Он уйдёт вместе с ней. Уйдёт далеко-далеко. Хочешь, я соберу всех светляков в саду, всех до единого? И каждому, каждому мерзкому насекомому загадаю, чтобы ты вернулся! Только не гасни… пожалуйста.