Хорошо, что я бета!

— Зачем мне, я же альфа? — заявил Лео, когда я спросил, не хочет ли он поучиться готовить. — Это необходимый для выживания навык и серьёзная заявка на независимость. Но не хочешь, как хочешь. Давить на Лео — дохлый номер, парень — кремень! Уважаю! Я присматривал за мальчишкой пятую неделю и уже неплохо представлял, как вести с ним дела. Вот и сейчас он и виду не показал, что мои слова его хоть сколько-нибудь заинтересовали, но внимательно следил своими чёрными глазищами, как я растапливаю шоколад на паровой бане. Я был уверен, что он не упустит ни одной детали, а потом сделает всё в точности, как я, и с таким видом, будто для него это проще простого. Такой ерунде учиться? Зачем, у него и так всё прекрасно получается с первого раза! Вообще, учить младшего Майкрофта готовить не входило в мои обязанности, а вот сама готовка с некоторых пор стала их частью. Но я как-то уже привык, тем более, что кухня здесь была шикарная, и скрафтить что-нибудь эдакое в таких условиях было легче лёгкого. Мы с Лео сначала смотрели, какие есть продукты, потом искали в интернете рецепты, это была своеобразная игра на сообразительность, а потом я готовил, а он сидел со мной на кухне, делал уроки, рисовал, играл с конструктором, или бездельничал, как сейчас. Готовил я обычно не серьёзную полноценную еду, этим домработница занималась, а так, баловство какое-нибудь типа выпечки, горячих бутербродов, интересных десертов или салатиков. — Отец, когда домой приходит, сразу бежит на кухню смотреть, что ты приготовил, — поведал мне однажды Лео. — Так уж прям и бежит? — не поверил я. — Сам каждый раз удивляюсь, — развёл руками ребёнок. Собственно, как так вышло-то… Где-то на третий день своей подработки я не удержался и стянул из корзины с грязным бельём рубашку Генри. Да, я оказался дико жадным до всего, что его касалось, мне было мало того, что я полдня проводил в его квартире, а значит, купался в его запахе, как рыба в воде. Я хотел и дома иметь хоть какую-то возможность… Токсикомания — вещь серьёзная. Понятия не имею, как Генри узнал о краже, у него ведь десятки этих рубашек! Может, домработница учёт ведёт? Короче он позвонил мне в тот же вечер. — Так ты стащил мою рубашку, юный фетишист? — и голос такой довольный-довольный. Я не стал отпираться, включил борзую малолетку: — Не стащил, а позаимствовал. Верну, когда пахнуть тобой перестанет. «И стащу ещё что-нибудь» — добавил я мысленно. — Вот как? Но ты же взрослый мальчик, и понимаешь, что даже за взятое в аренду надо платить… Я удобнее устроился на кровати и провокационно промурлыкал: — И какой же способ оплаты ты предпочитаешь? — С тебя я всегда предпочитаю брать натурой, Оленёнок. Ну, кто бы сомневался! — Продолжай, — проявил я заинтересованность. — Ты ведь хорошо готовишь? — Не так хорошо, как моя сестра, но да, неплохо. — Приготовь мне завтра что-нибудь. — А что? — Что сам любишь… Так у нас и повелось. Сначала я переготовил все свои любимые блюда, потом мы с Лео начали искать новые. Каждый вечер Генри звонил и рассказывал своим непередаваемым голосом, понравилось ему или нет. Я слушал, и у меня было ощущение, будто он меня гладит, так приятно, расслабляет. Даже если он меня вроде как ругает, всё равно расслабляет. Что ещё я делал в доме у Генри? Помогал Лео с уроками, вернее, помогал ему понять, что делать их всё же придётся, либо сейчас и немножко, либо потом и много. Ходил с ним на всякие его кружки и секции и, пока он занимался, делал свои студенческие задания. Несколько раз в неделю мы гуляли в развлекательных центрах или в парках, всегда в сопровождении двух охранников. Где-то три недели назад охранники сменились. — А где Глен и Рон? — спросил я у Лео. — Я слышал, как они спорили, кто первый пригласит тебя на свидание, и рассказал отцу, было интересно, как он поступит, ну и вот, — невозмутимо ответил Лео. Таким образом в охранниках у нас теперь были альфа постарше с обручальным кольцом на пальце и высокая, атлетически сложенная бета с лицом Богини Войны. — Отец собирается взять тебя замуж, когда разведётся с моим папой? С тем, чтобы задать неудобный вопрос у Леонарда Майкрофта никогда проблем не было. — Понятия не имею, — честно признался я, — так-то он мне ничего такого не предлагал. Да, не предлагал, ничего подобного, вообще ничего. По телефону мы говорили в основном о Лео, обо мне, о том, что я сегодня приготовил, и как у нас с его сыном прошел день. Да, мы позволяли себе в разговоре лёгкий флирт с многозначительными намёками, но не более того. Генри почти не говорил о себе, и ни слова о нас, не предлагал с ним встречаться, и не делился своими планами… С одной стороны, я хотел, чтобы он заговорил о том, кто мы друг другу, и к чему у нас всё это идёт, а с другой стороны понимал, что это было бы началом конца. Мне пришлось бы тут же рвать с ним отношения и сбегать из города или признаваться, что я всё ещё ношу его ребёнка… И я скорее сбегу, чем признаюсь, а сбегать не хотелось. Сбежать, значит лишиться возможности бывать в квартире Генри и вдыхать его запах, разговаривать с ним по телефону и кайфовать от его голоса. Я намеревался как можно дольше наслаждаться всем этим. Поэтому я тоже обходил стороной тему наших отношений, как бы принимая правила игры. Перед тем, как приехать домой, он сбрасывал мне сообщение, что будет через полчаса, мы с Лео заканчивали за это время все наши совместные дела, и я собирался уходить. Это надо было сделать быстро, чтобы не дай бог не столкнуться с ним в подъезде, потому что, встретившись, мы не разойдёмся. Я не знал, что у него за мотивы держаться от меня подальше, но я дико боялся, что он посмотрит на меня и всё поймёт. А я не был готов доверить ему свою жизнь и жизнь нашего малыша, и мало ли чего мне хотелось! Я просто не имел права рисковать. Так что, только его запах и голос. — Десерт, на мой вкус, получился слишком сладким, Оленёнок. — Зато Лео понравилось. — Он много съел? — Не очень, я следил за ним. — Какой ты ответственный! — Ты мне за это платишь, Генри, и весьма неплохо. Он довольно хмыкнул и вдруг спросил: — Знаешь, что мне сказал сегодня Лео? — Что? — Что, если я не возьму тебя в мужья, он вырастет и сам это сделает. — Да ладно? — Представь себе… Я изобразил беззаботный смех, а сам напрягся, вот и всплыла тема! Генри помолчал некоторое время, а потом задал тот самый вопрос: — Ты бы пошел за меня замуж, Робин? — Да, пошел бы, — ответил я ещё до того, как успел обдумать ответ, потом попытался исправить положение и добавил, — пошел бы, но… — Поговорим об этом, когда я разведусь, — перебил меня Генри, и больше мы к этой теме не возвращались. Твою медь, у него всё-таки есть на меня планы! И теперь я одновременно паникую и радуюсь, как дурак! Вот как мне с собой с таким жить, а?