28 шрамов — 28 ударов

Вселенная ненавидит Чимина. Вселенная подарила ему неуверенность в себе, лишний вес и дерьмового соулмейта. Большая часть его проблем из-за соулмейта. Лишний вес, потому что заедает одиночество сладким. Одинокий, потому что не уверен в себе. Не уверен в себе, потому что большая часть его тела исполосована шрамами. Шрамы, потому что его соулмейт — полное дерьмо. Впервые это случилось дома. Чимин, будучи 15-летним мальчиком, пытался доказать маме, что «Бэтмен — не Супермен. Даже если поменять их одежду между собой». Чимин улыбался в этот момент, потому что прекрасно понимал, что придется потратить всю жизнь, чтобы мама наконец поняла. Но вдруг мальчик вскрикнул и опустился на колени. Его руку жгло, будто раскаленное лезвие ползло по нежной коже. Закатив рукав любимого свитера, Чимин обнаружил свой первый шрам. Говорят, это самый болезненный из возможных. Говорят, от 50 шрамов умирают. А мама говорит, что это только первый шрам и его соулмейт просто ошибся. Стоит это простить. В шестой раз это случилось на уроке. Чим записывал тему, а на тетради, вместо синих букв, оказались красные подтеки. Ничего не сказав, парень выбежал из класса. Домой идти не хотелось, потому что мама снова скажет: «Твоя родственная душа снова ошиблась. Она просто очень хочет найти тебя». — Почему я так страдаю из-за того, что моя родственная душа хочет найти меня?

И хочет ли?

В 12-тый раз это произошло в комнате Тэхёна. Его лучший друг тогда очень испугался. А Чимин, привыкший к подобному, лишь нахмурил брови. От комнаты Тэ до ванной плелась тонкая нить крови, иногда сменяющаяся размытыми каплями. Вся раковина была в крови, потому что шрам дополз до вены. Наверное, это был страстный поцелуй. У Тэхёна, кстати, только два шрама. Было. Потому что Чонгук, шустрый малый, быстро нашел его. Ким тогда еще не сразу поверил, поэтому Чон бегал за ним три недели. Дарил подарочки, приглашал на свидания, но Тэ-Тэ отказывал ему. Хотя каждый раз звонил Чимину и радостно верещал в трубку о том, как рад новой безделушке. И Пак-я-вообще-то-не-нанимался-купидоном-Чимин позвонил Чонгуку и дал совет. Ну, «совет» — это громко сказано. «Сделай что-нибудь!». В этот же день Тэхён кричал о том, что у него появился слишком горячий соулмейт. А Чимин кричал в подушку о том, что у него дерьмовый соулмейт, потому что на его ключице появился 21-й шрам. А потом всю ночь думал о том, что он до 30-ти не доживет. А еще о том, что его родственная душа — та еще шлюха. Подождите, он ведь воспитанный. Влюбчивая. Ага, его родственная душа просто очень влюбчивая. Пак поклялся побить своего соулмейта, если, конечно, встретит его. Когда по спине полез 28-й шрам, Тэхён позвал Чимина на пляж. И тот, смотря в умоляющие глаза Тэ, согласился. Хотя, подсознание уже вырисовывало полные сожаления взгляды прохожих и тихие «оу» от друзей. Но Тэхён ведь его лучший друг. К тому же, это не просто идея поплавать. Ким и Чон уже 2 месяца вместе. Любовь и все такое. На пляже оказалось не так уж и много людей, но вздохов и нахмуренных бровей не было, потому что Чимин не глупый. Лайкра спасла его. Длинные рукава и закрытая спина — то, что нужно. — Ты катаешься на серфе? — спросил тогда Чонгук. — Не-а. Тэхён позвал своего друга — Чимина, а Чонгук позвал своих друзей. Множественное число, если кто не понял. Чонгук оказался общительнее Чима и Тэ вместе взятых. Так вот: Парочка слишком высоких парней, которые постоянно обнимаются. Одного из них, кажется, зовут Джин (а второго Алладинн что ли? ха-ха, как смешно, Чимин). Пак решил не запоминать имя второго. Вечно орущий парень шел слишком близко к Чиму, а такой тихий и красивый — шел с другой стороны. Вот его имя он запомнил. Юнги. Мин Юнги. Слишком светлые волосы, слишком глубокий взгляд, слишком красивый. — «Слишком много шрамов», — думает Чимин и добивает свою симпатию ногами. Хоуп был тем, кто затолкал всех в воду. Ну, почти всех. Чонгук легко поддался, хватая за руку Тэхёна и утаскивая его с собой. Тот, чье имя Чимин решил не запоминать, остался на шезлонге. Но Джин притворился, что схватила судорога\зацепился за бревно\устал шевелить руками, в общем, тонет парень. И Тот-чье-имя-Чимин-решил-не-запоминать (лучше бы запомнил) стал героем: спас своего любимого и прочие сопли в сахаре.

Кстати, о сахаре.

Юнги подарил предупреждающий взгляд, поэтому Хосок решил не будить зверя. Пусть спит котеночек. А Чимин просто помотал головой и сказал, что хочет погреться на солнышке. Так они остались вдвоем. Какое-то время были слышны лишь крики чаек и шум моря. А потом сипловатый голос прошелся мурашками по коже Пака: — Ты прости за Хоуп~и, — мурашки пробежались по каждому шраму. Дважды, — Я видел, как ты вздрагивал от каждого слова. — Я, кажется, начал хуже слышать, — улыбка немного дрожит под взором Юнги. — Да? — огоньки в глазах Мина слишком яркие, — Может, мне стоит сесть ближе? Ну, чтобы ты лучше слышал меня. «Остановись, — кричит голос сознания, — Ни к чему хорошему это не приведет. Остановись!» — Если только ради этого, — кажется, огоньки Чимина ярче. Теперь между ними пропасть в пять сантиметров. Пак хочет её преодолеть, но голос разума тихо шепчет «вдруг он увидит шрамы, ткань ведь слишком сильно облегает кожу. А шрамов ведь так много…» — Все хотел спросить, — Мин смотрит прямо в глаза. Чимин отводит взгляд, — Ты умеешь кататься на серфе? Чонгук уже спрашивал. Ответ не изменился. — Не-а. — Тогда почему ты в…? Пробка пулей вылетает из бутылки, а брызги шампанского покрывают каждый сантиметр Чимина. — Выпьем же за наших возлюбленных! — снова кричит Хоуп и разливает алкоголь.

***

Юнги просто нравится целоваться. Нравится ощущать чужое тепло. До большего, конечно, не доходило, потому что «не для вас моя роза цветет». А если серьезно, то Мин боится. Дико боится, что его бросят. Что воспользуются, оставят негативный отзыв, как за покупку, и бросят. Поэтому Юнги стал тем, кто бросает. Он притворяется бессердечным, когда внутри него горит огонь. Пламя, которое сжигает его. Он не перезванивает, когда ему оставляют номер на ярком стикере с кучей сердечек. Он не здоровается на улице с теми, кому не перезвонил. И, конечно же, он не плачет. Однажды ему позвонил Хоуп и закричал о том, что «…НАШ МАЛЫШ ГУКИ НАШЕЛ СВОЮ ЛЮБОВЬ И ТЫ ДОЛЖЕН ОДОБРИТЬ…». И что-то еще про пляж и плавки. Ах, да и алкоголь. И вот, в первую среду июля Юнги встретил милого парня в костюме для серфинга с яркими волосами и задумчивым взглядом. Он улыбается ярко, но мало. И не для Юнги. Мин подумал тогда: «Ему бы я перезвонил». — Я, кажется, начал хуже слышать, — нервно улыбается Чимин. — Да? — Юнги притворяется, что совершенно не волнуется, — Может, мне стоит сесть ближе? Ну, чтобы ты лучше слышал меня. Но их прервали. Хоуп открыл первую бутылку. Сами понимаете, дело не терпит отлагательств. Джин открыл вторую, хотя никто из парней не тер священную лампу. Пробка от третьей бутылки прилетела Тэхёну в голову. При открытии четвертой, Чонгук закрывал своим телом Кима. Юнги уже хотел открыть последнюю, как Хоуп закричал: — Ты его нарисовал! Он не может быть таким идеальным! И, пожалуй, это можно занести в список «Самое странное, что когда-либо говорила нам надежда». И для ясности стоит добавить, что там уже 28 пунктов. Эти слова приобрели смысл, когда Мин увидел, что Чонгук снял футболку. — Хэй, Чим! — Хоуп не перестает орать, — Продемонстрируй нам свой пресс. Тэхен сказал, что ты ходишь в зал и… Ким схватил Хосока за руку со скоростью света. Это было, как в фильме («ужасов, — мысленно добавил Чимин, — по моей биографии»). Не хватает слоу-мо и напряженной музыки (хотя в голове Чима уже играет.) — Не надо, — тихо шепчет Ким, и Хоуп хотел продолжить, но, — Хочешь? И Хосок затыкается, допивая шампанское Тэ. А Чимин в миллионный раз благодарит всех существующих и несуществующих богов за то, что те подарили ему Ким Тэхена. Фильм закончился, все расходятся. Начались титры, но не для Чимина. — Почему «не надо»? — тихо спрашивает Юнги. И Чим думает: «Нет, ты слишком пьян, Чимини... Ты будешь жалеть об этом... Расскажи ему!» Стоять в уличной раздевалке рядом с Юнги жарко. Кабинка маленькая, Мин слишком близко. И Чимин снимает лайкру, перед этим сказав: — Мой соулмейт — полное дерьмо. Все 28 шрамов открылись взору Юнги. Оба замерли, думая о реакции друг друга; ожидая действий другого, но никто ничего не делает. Чимин смотрит в глаза Мина, а Юнги смотрит на шрамы. И думает:

Почему Чимин все еще дышит?

Почему мой соулмейт еще не в морге?

И ощущение, что рядом какое-то открытие. Что-то важное летает в воздухе. Рядом с ними правда, но никто не может её словить и заставить говорить. — Может, отомстим твоему соулмейту? — шепчет Юнги, а Чимин слишком пьян, чтобы сказать «нет». Поцелуй вышел неумело. Слишком пьяно и нерешительно. Но потом Мин делает шаг вперед, кладет руки на плечи Чимина, и поцелуй начинает говорить правду. Все тело Чима покалывает. Его будто обжигает огнем, а потом сразу в Антарктиду. Пальцы на ногах сами собой подгибаются, а Юнги прижимается ближе. Ноги ватные, а голова в тумане. Мин одной рукой зарывается в волосы Чимина, а второй ползет по груди парня. Юнги на секунду замирает, поднимает глаза на парня и шепчет: — Я — полное дерьмо. — Что? Почему? — на вопрос Пака Мин лишь указывает на его тело. Идеально гладкая кожа светится под луной. Тени окутывают тело парня и делают его красивее. Опуская взгляд ниже, Чимин понимает, что Юнги все так же водит рукой по его телу. Чимин понимает, что не хочет его останавливать. Но все равно поднимает руку и бьет по идеально ровному носу Мина. От неожиданности глаза парня расширяются. Он делает шаг назад и замирает, ловя капли крови. — Ты — полное дерьмо! — кричит Чимин и ударяет еще раз, — Я ненавидел себя из-за тебя! — удар, — Знаешь, сколько возможностей я упустил из-за этих шрамов?! — еще удар, — Ты испортил мне всю жизнь! Чимин отходит на два шага, потому что не в силах сделать вдох. Что-то в груди замирает, когда подняв глаза со своих побитых костяшек, он видит не менее побитое лицо Юнги. Мозг говорит:«Ударь его еще раз, он принес тебе больше боли». А сердце просто толкает вперед, и вот он уже обнимает парня, покрывая его голову поцелуями. И много-много раз повторяет слова извинений. — Нет, — хрипит Юнги. — Ты должен продолжить бить меня. — Почему? Ты мазохист? — Нет. 28 шрамов — 28 ударов, — Мин очень серьёзен, а Чимин наклоняется к уху парня, касаясь своей щекой его лица, и произносит:  — Если только по заднице. В моем доме, в моей постели. Странный этот Пак Чимин, но Юнги он нравится.

***

— Иисусе, что произошло? — Хоуппи давится соком. Оказалось, что остальные не теряли время зря. Сняли домик, превратили вечеринку в пьяные посиделки. Рассказывали смешные истории, смеялись и молчали, когда шутил Джин. Но в этот раз все молчали, потому что вернулся Чимин с идеальным прессом и Юнги с побитым лицом. — Он избил меня, — шипит Мин, указывая на парня. Увидев вопрос в глазах друзей, Чимин поспешил все объяснить: — Он — мой соулмейт.  Не получилось. — За это нужно бить друг друга? — опасливо спросил Тэхён и сделал шаг от Чонгука. Тот сразу притянул Тэ за талию, целуя в щеку. — У нас такой стиль, — насмешливо говорит Юнги, припоминая обещание Чимина.