Нити

Что-то пошло не так. Что-то рвёт на части изнутри. Разбрасывает кусочки тебя на расстоянии сот километров, до них далеко идти, их все не собрать воедино. Окрашивает алой кровью траекторию полёта. Оно налегает сверху, подпирает сбоку, давит на тебя всем своим существом. Тяжело дышать, идти, думать. Тяжело жить. Тяжело ли жить, когда ты связан по рукам и ногам невидимой нитью? Все связаны. Все живут. Для кого-то эта нить любви, для кого-то ненависти, а для него – власти. Власти сладкой на вид, но горькой на вкус. Кто хочет попробовать быть кукловодом, кукловодом людей? Кто уже кукловод? Создатель, Бог – неужто все? Неужто всё? Может быть каждый. Обременительно или, может быть, великое наслаждение, наслаждение дёргать за ниточки нервов или судеб, того и другого? Что есть наслаждение все, конечно, знают. Вопрос этот не имеет единственно правильного ответа. Ответов, очевидно, будет много. Эйфория, ненависть и даже боль - всё может быть наслаждением. Что есть обременение, думаю, и говорить не стоит. Для каждого, так же как и наслаждение, это будет много и ничто разом. Жизнь сама по себе – тяжёлое бремя, которое положено нести каждому, кто появился на свет. Есть и те, кто эту ношу решает бросить ещё по началу пути. Самоубийцы. У всех свои причуды. Для него же это скорей мука, неизбежная и длительная. Ступил на этот путь – идти придётся до конца. Придётся, заставят. Информатор. Всего-то, ха! Продавать информацию? Запросто! Ни черта. Нет, с такой работой не справится подзаборная шлюха, тут нужен и разум и хитрость и ловкость и, пожалуй, абсолютная чокнутость. А кто ещё добровольно захочет лезть в дела мафии, кто захочет заключить контракт на неминуемую, вероятно, пожизненную опасность? Только чокнутый, сумасбродный и далёкий от инстинктов самосохранения. Опасно, до смешного, даже срать в собственном унитазе. Ты мог продать информацию не тем людям, ты мог знать то, чего тебе знать не положено. Владеешь информацией – владеешь миром. Владеешь личной информацией – подписываешься на игры в догонялки со смертью. Никто ведь не хочет, чтобы о нём знали больше положенного? Пожалуй, так. Информатор. Игра по своим правилам. Игра, где нет победителя. Победитель остаётся за кадром, остальные – пешки. Пешки в его махинациях. Мухи в его паутине, которая бережно и незаметно накрывает весь Токио. Все в липкой, противной паутине. Все и всё. Но нет, всё не может быть идеально. Что-то пошло не так. В рваной одежде, в собственной крови. Кофта, пропитавшись алой жидкостью, неприятно липнет к телу, пачкая его своими объятьями, пачкая его грязью бетонной плиты, холодной плиты, на которой он, избитый снаружи и внутри, смирился лежать до конца. Конечно же, своего конца. Не такого красивого, как он себе представлял. Эта работа не предусматривает наличие связей ближе, чем на расстоянии протянутой руки, протянутой так, что бы в случае видимой и сильной опасности можно было без проблем провести острым лезвием по розоватой коже недоброжелателя. Ждать некого, приходить и спасать некому. Ну, так что, кто-то ещё хочет стать кукловодом людей? Властным, состоятельным, важным…Истерзанным, избитым, одиноким? Кто-то хочет стать информатором? После взрыва ещё догорают обломки дерева и пластика, от последнего исходит жутко неприятный, тошнотворный и навязчивый запах. Не запах, вонь. Сколько он тут лежит на ледяном бетоне? Чёрт знает. Жжёная резина, кровь – всё не розами пахнет. Дым разъедает глаза, даже сквозь опущенные веки. Сам виноват, надо было засунуть своё любопытство куда подальше. В задницу, например. Судорожные вздохи, частые и мелкие. Сил нет даже на болезненные постанывания. Ну, звуки и ни к чему, их всё равно некому услышать. Или, может быть, есть? - Изая-кун! Эхом отдаётся в голове. Так же как и вопрос «с ума схожу, что ли?». Этот вопрос, вероятно, должен был звучать раньше. Намного раньше. - Изая! Иза-я! Почему именно этот голос? Издевательство. Ему всегда нравился этот протяжный рык, только вот, сейчас он казался более мягким и ужасно далёким. - Чёрт! Шаги быстрые и шумные, они всё ближе, а тяжёлое дыхание уже можно различить среди общего гула и звуков падающих обломков. Чужие руки аккуратно касаются плеча, укладывая на окровавленную спину, стараясь не задевать сильные ранения. «Снится?» Веки всё ещё сомкнуты. Боится понять, что, да, сниться. Невнятное бормотание, что-то далёкое, но тёплое. Удаётся разобрать только «всё обойдётся, блоха, жить будешь». - Шинра, сюда! Я его нашёл! Информатор. Порвать все нити? Нереально. Если ступил на узкую и извилистую тропу этой работы, работы информатора, придётся идти до конца. Властный – да. Свободный – нет. Это иллюзия, одинокий не значит свободный. Всех связывают нити. Нить, связывающая его – работа. Работа информатора.