|
\/
С тех пор прошел месяц. Коннор объяснил как ухаживать за эониумом, а Хэнк старался всё не просрать. В очередной раз. Поэтому он всё же "соблюдал влажность во время интенсивного роста" (читать следует голосом андроида-детектива), следил за освещением (переставлял горшок с одного окна на другое) и по возможности увлажнял хрупкие на вид листочки. Пожалуй, таким заинтересованным в деле и ответственным лейтенант себя уже не помнил. Да и Коннор был приятно удивлён, когда узнал, что Хэнк даже имя дал растению — Филипп. И относиться ко всем он стал... терпимей, чем раньше. Видимо, терапия Коннора пошла ему только на пользу. Но только расследование пошло в гору, появилось больше свидетелей, улик, как всё тут же замерло на месте, как это было после случая в клубе "Эдем". Хэнк не явился в отделение даже после полудня. Коннор, внутри которого зародилось чувство (какое новое слово!) беспокойства за напарника, не стал тратить время и искать его по барам, ведь он очень хорошо знал лейтенанта. Если случилось что-то серьёзное, то Хэнка можно обнаружить только дома в руках с револьвером. А судя по расчётам андроида, произошла катастрофа мирового масштаба. Катастрофа в глазах Хэнка Андерсона. Зайдя в квартиру (благо дверь была открыта и окно осталось в целости и сохранности), Коннор сразу обнаружил Хэнка в гостиной. Сидя на диване, лейтенант тупо пялился в экран телевизора и, кажется, даже не понял, что через входную дверь кто-то вошёл. На журнальном столике Коннор заметил почти полную бутылку виски. Удивительно то, что в данный момент Хэнк к ней не притрагивался. — Лейтенант, это я, Коннор! Андроид, присланный из "Киберлайф". Вы так и не явились сегодня на рабочее место, я беспокоюсь. Что-то случилось? — наконец подал голос Коннор, подходя к Хэнку сбоку, вставая рядом с диваном. Лейтенант лениво повернул голову, осматривая уставшим взглядом его с ног до головы, словно в первый раз. Возле ног Хэнка проснулся Сумо. Посмотрев, что пришёл кто-то знакомый, тот почти сразу заснул. Кажется, даже верный пёс не смог успокоить Андерсона. — А ты сам иди на кухню и посмотри. Брошенная Коннору фраза мгновенно породила тысячу предположений в голове андроида. Но всё же увиденное поразило его больше всех самых печальных концов этой истории. Подаренное Хэнку комнатное растение, одиноко стояло в углу, на подоконнике. Мясистые листья превратились в тонкие пластины, которые почти потеряли знакомый зелёный цвет и стали грязно-жёлтого оттенка. Цветок погиб. — Филипп... — с горечью в голосе прошептал Коннор. Видимо, поэтому Хэнк не смог сидеть на кухне. Всё равно что жить в комнате, где вчера умер человек. Андроид-детектив проанализировал эониум, пощупав почти засохшие листья. Вернулся Коннор в гостиную к лейтенанту уже с совсем иным настроем. В то же время он испытывал укол совести — ведь это он принёс в дом Филиппа, проинструктировал об уходе, думал, что это поможет как в расследовании, так и в личной жизни лейтенанта. На деле же, всё стало только хуже. — Я хочу извиниться, лейтенант. Это моя вина, я купил его Вам, думая, что это поможет почувствовать Вам себя лучше, но я ошибся. Я учту это в будущем, — Коннор счёл нужным извиниться. Так предписывала программа и так считал он сам. — Забудь. Не стоило мне даже браться за это. Я всё похерил. Как всегда, — с тех пор как Коннор вернулся, Хэнк не смотрел на него вообще, в упор игнорируя. — Нет, лейтенант! — более возбуждённо начал андроид, — Нет. С тех пор как в доме появился Филипп, Вы стали хорошо ухаживать не только за ним, но и за Сумо. Миска с едой и свежей водой говорят об этом. Андерсон наконец поднял взгляд на Коннора, который горел желанием продолжить свою революционную речь, которая непременно должна повлиять на Хэнка. — Я хочу, чтобы Вы знали — Филипп погиб от болезни, которую я, по непонятным причинам, не предвидел. Так что можете винить меня. Я признаю это, — закончил Коннор, уверенно смотря в глаза лейтенанту, который теперь сидел, уронив челюсть на пол. Скорее не от услышанной новости, а от рвения Коннора, которого прежде не видел, даже если это касается расследования. — Получается, что я всё делал правильно? — ответом послужил лёгкий кивок андроида, — Чёрт, я реально думал о том, чтобы застрелиться, если я такой кусок дерьма. — Не нужно этого, лейтенант, — мягко обобщил Коннор, видя спокойствие и одновременно растерянность в глазах Хэнка, — Моя терапия оказалась неверна, такого побочного действия я не ожидал. Но у меня есть для Вас новая, более... — О, нет, жестянка, больше мне твоего лечения не требуется. Уж хватило сполна! — сразу в привычной манере засопротивлялся Хэнк, пытаясь встать, чтобы избежать каких-либо действий от андроида. — ...эффективная. Многие врачи считают, что объятия способны излечить болезни. Позвольте я попробую излечить Вашу. Хэнк, уже собиравшийся уйти от прикосновений и что-то проворчать про мультиварку и что её место на кухне, был заключён в крепкие объятия андроида. Крепкие мужские руки обхватили его за талию, а голова легла на грудь. Лейтенант не знал куда деть руки, но Коннор упорно не отпускал его, поэтому пришлось повиноваться и обхватить андроида-детектива со спины. В последний раз Хэнка обнимали очень давно. Наверное, и Коннора тоже (если вообще обнимали когда-то). Именно поэтому оба так не хотели отрываться друг от друга, чувствуя в этих объятиях некую защищённость, решение всех проблем и новое чувство у Коннора — искреннюю радость. Радость, что смог помочь, а не следуя программе выполнил задание. Такого с ним ещё не было. Наконец они смогли отпустить друг друга. — Кхм, это, спасибо. Мне действительно стало лучше, — Хэнк с уклоном потёр шею, теперь не зная как вести диалог дальше. — Не за что, лейтенант. Мне тоже было приятно. Правда, — Коннор улыбнулся уголком губ, и на мгновение лейтенант выпал из этой жизни. Больше никаких неожиданных идей, подарков, тем более, растений — пообещали они друг другу. Теперь только "обнимательная терапия", названная "методом Коннора, андроида, присланного из "Киберлайф".