empathy

Коннор с самого появления в этом мире не знал, что такое «чувствовать». Как только робота наделили определёнными качествами и функциями, он мог лишь подчиняться инструкциям программы и следовать установленной задаче. Отклонение от протокола — верная смерть, если таковая существовала для андроидов. Конечно, существовала, но RK800 отметал подобные мысли с молниеносной скоростью, сетуя на очередной сбой и возлагая надежды на системную диагностику. Вот только она вряд ли подскажет необходимый совет в том, что делать запутавшемуся андроиду с внезапно проснувшимися эмоциями, пронизывающими буквально всё его нутро. Просто однажды Коннору показалось странным, когда вместо того, чтобы поймать девианта, который, возможно, оказал бы не малую помощь в расследовании, он выбрал совершенно другой путь. Продвинуться в деле или спасти старика-зануду? Выбор был слишком очевиден. Лейтенант Хэнк Андерсон — вирус, похлеще rA9. Он моментально проникает в искусственное сознание ещё с самой первой встречи, поэтому скажи андроиду-детективу, что этот невыносимый пьянчуга станет возможным ключом к его девиантности, он бы покрутил пальцем у виска. Данный жест был загружен в память во время их встречи с Фаулером, поэтому RK800 вполне мог позволить себе такую вольность. Машина, созданная по образу и подобию человека. Выбор за выбором сопровождали его по пятам, словно проверяя на прочность, дожидаясь момента сдачи позиций. Андроид правда старался не обращать внимание на подступающее к горлу беспокойство вперемешку с боязнью за собственную жизнь. Казалось бы, с каких пор это стало его волновать? Подобное пугало, особенно когда Коннор стал предпочитать личные желания установкам Киберлайфа. Ему было не по силам разрушить светлую связь андроидов из клуба «Рай». Девианты были готовы погибнуть во имя своей любви. Ещё один тревожный звоночек, пошатнувший самообладание Коннора. «Смогу ли я когда-либо подвергнуться схожим чувствам?» — задумывается андроид-детектив и опускает пистолет, кидая исключительно случайный взгляд на лейтенанта Андерсона, прежде чем быть атакованным девиантом. В какой-то момент RK800 испытал к ним зависть, что в корне противоречило всем системным пунктам. Обратный отсчёт до окончательного программного сбоя уже начался. Давно, если честно. — Может, так даже лучше, — усмехаясь произносит лейтенант Андерсон после побега влюблённых и разворачивается, направляясь к машине. Сбегает от лишних слов, сказанных андроиду. Андроиду ли? Диод Коннора мигает жёлтым — он в замешательстве, потому что ожидал совсем иного поворота событий. Было бы намного проще, скажи Хэнк какую-нибудь колкость в своей типичной манере. Почему он не наорал, что задание провалено, а девианты отпущены на свободу? И отчего так больно в груди, если у роботов нет настоящего сердца? Коннора не переставало удивлять именно то, что он без проблем определял различные варианты событий разговоров со всеми людьми. Со всеми, кроме Хэнка, являющимся неоспоримым исключением. Ошибкой в программном коде. Андроид искренне не понимал, почему лейтенант хоть и в открытую ненавидел ему подобных, но по-прежнему оставался где-то по близости. Анализирование человеческих чувств всегда трудно давалось Коннору, но реакцию Андерсона на ту или иную ситуацию, он не предугадывал никогда. От ненависти до любви всего один шаг. Коннор провалил тест Камски. Если точнее, то в пух и прах. Заглянув в глаза андроида напротив, он сумел рассмотреть в них что-то неуловимое, что-то живое. В который раз RK800 не подчиняется указаниям, поступает по совести, словно настоящий человек. Он не может просто так застрелить существо, в котором видит настоящую душу. — Изумительно… — с восторгом протягивает бывший работник Киберлайф, — наш последний шанс на спасение человечества сам оказался девиантом. — Я-я не девиант, — неуверенно возражает Коннор. Хотя заведомо знает, что это полнейшая ложь. Диод загорается красным, что выдаёт волнение андроида, который по предписанию не должен ощущать подобных эмоций. Хэнк не выдерживает и уводит напарника подальше из западни его внутренних самокопаний. Мужчине откровенно тяжело смотреть на критическое состояние своего андроида, который за столь короткий промежуток времени успел стать ему родным. Продолжая идти по следу девиантов, ведущего к Иерихону, RK800 сквозь тернии проносил одну-единственную фразу, брошенную Хэнком после встречи с Камски: «Ты проявил эмпатию, Коннор. Эмпатия — эмоция, присущая людям». Эти слова отрезвляли, подвергали сомнениям сам смысл существования. С тех пор андроид не переставал задаваться вопросом — кто же он: послушная машина или живая душа, имеющая свою волю? Во время очередной миссии на секунду Коннора будто молнией прошибает, ему становится очень страшно. Он не хочет быть разобранным на части, стать подопытной крысой в руках Киберлайфа. В его голове роятся множество исходов предстоящей битвы за свободу андроидов. Ещё чуть-чуть и RK800 самоуничтожился бы, не окажись с ним в этот трудный момент лейтенант Андерсон. Хэнк просто-напросто притягивает нестабильного андроида к себе, утыкается носом в чужую макушку и заботливо произносит: — Ты можешь стать тем, кем только пожелаешь, не позволяй никому отнять эту возможность. Программа летит к чертям собачьим. Андроид мгновенно приходит в норму, будучи уверенным в том, что теперь ему по плечу любая опасность. — Шевели болтами, железяка, пора вершить революцию, — мужчина неловко отстраняется и уходит в только ему известном направлении, зная, что Коннор верно последует за ним. И RK800 уже не против стать девиантом, главное — продолжать чувствовать тот необъяснимый круговорот эмоций, который он испытывает благодаря лейтенанту Андерсону. Коннор готов рискнуть, пожертвовав всем, что у него имелось, лишь бы быть рядом со своим человеком.