Великолепный провал

Confide in me and tell me, why the worthless never die. And tell to me, my darling, why we cast our pearls to swine. Please come to me and show me, why the dead refuse to bleed. Why nothing lasts forever, and the past can't be retrieved.* Иногда ему казалось, что он совершает ошибку. Иногда ему даже казалось, что он в чём то может быть неправ. Но, сумасшедшие мысли терзающие его по особенно тихим ночам сменялись привычной самоуверенностью каждое новое утро. Он умнее многих в своей стране. Он прав априори. Карета то и дело покачивалась, из под колёс со свистящим хрустом вылетала щебенка. Тёплый ветерок пах сиренью и морской волной. В карете было душно, пассажирам пришлось снять засовы и отодвинуть ажурные шторки. Олаф бросил беглый взгляд на открывающийся вид и тут же вернулся к своему делу - заполнению походного дневника. Его спутник напротив, отбросив всяческие дела ринулся к окну, и чуть ли не вылез из него наполовину. - Хей, Олаф, смотрите! Смотрите же, море! А горы... Горы как шпили! Вот это да! - Моя светлость, прошу Вас угомониться и спокойно сесть на место. Вы можете выпасть из окна и полететь прямо вниз. Я только сегодня одел новую рубашку и совершенно не хочу заляпать манжеты кровью. Мальчишка обижено надул губы и послушно уселся на место. Его взгляд тут же стал скучающим, и он развалился на своем сидении, вытянул ноги и положил их на противоположное, где сидел Олаф. Устало вздохнув, мужчина бросил на юного спутника испепеляющий взгляд. - Мистер Стюарт, дражайший господин Патрик, может ли ничтожный слуга попросить Вашу светлость подобрать свои грабли и засунуть их в место не столь отдаленное? Мы скоро приедем. Готовьтесь. Патрик тут же оживился и убрал свои конечности с чужого кресла. Он стал нетерпеливо ерзать, то и дело бросая взгляды на пейзаж за окном. Олаф Хольст не смотрел туда, ему это было неинтересно и не нужно. Он и так всё это видел сто раз. По приветственным крикам из - за окна стало понятно, что экипаж достиг цели. Выскочив из кареты, Олаф помог выйти и Патрику. Двор при дворце... Прекрасен. Огромный замок встроен в скалу, а где то просто выбит из неё. Шпили кололи небо, и светлый камень переливался на солнце. Всюду кипела жизнь. Люди сновали туда - сюда, там и тут подъезжали кареты, и из них с разной степенью величия появлялись высокопоставленные персоны, помятые дальней дорогой, с размазанным макияжем и чёрными кругами под глазами. Олаф с усмешкой подумал, что сейчас выглядит не лучше, чего не скажешь о юном Патрике, чей энтузиазм загладил всю усталость с дороги. Во дворе цвела сирень, в её тени можно было спрятаться от палящего солнца. Даже на такой высоте было слышно, как где - то далеко внизу солёные волны ласкают неприступные скалы. Хольст вдохнул весь этот ароматный воздух, слегка расправил плечи и самодовольно улыбнулся. Чтож, они прибыли. Теперь можно заняться воистину интересными вещами. Патрик вертелся на месте, то и дело спрашивая что нибудь до нельзя очевидное. Олаф старался отвечать сдержано, спокойно, хотя это и давалось с невероятным трудом. Но, он понимал, он должен был понимать что все эти мучения с воспитанием подростка рано или поздно окупятся, уже окупаются. Где бы он был, если бы не умер его дражайший друг Питер Стюарт, завещавший ему, Хольсту, заботу о своем чаде. Прикрываясь мальчишкой он добьется невероятных высот, это уж точно. Главное, что бы сопляк не влез в какую нибудь передрягу... От мыслей его отвлек белобрысый паж, поклоном пригласивший следовать за ним. Слуги подхватили вещи, и Олаф с Патриком двинулись вслед за светловолосым слугой. Голоса, голоса отовсюду, снизу и сверху, справа и слева, люди, великое множество людей разношерстных, разно красочных и равно богатых. Кто - то только прибыл, кто - то уже успел устроится во дворце и теперь ходил среди деревьев, вдыхая пряный воздух здешних мест. Каблуки в разнобой стучали о разноцветную плитку. Вскоре, из ароматной жары их окунули в сырую прохладу - они вошли в замок. Длинный коридор, множество картин Мертвой Эры, и парочку из Новой. Слуги подобно муравьях таскали огромные грузы, тут и там ломая спину в поклоне. Патрик разинул рот, рассматривая гобелены и мозаики, удивленно хлопая ресницами. Олаф просто следовал за слугой - поводырем. Как давно он был здесь? Лет пять назад? Многое ли изменилось? Да. Появилось множество новых творений искусства, множество новых лиц. Новая форма у прислуги. Наверняка новые фавориты у императора. А по сути... А по сути все здесь, как и прежде. Второй этаж. Затем третий. На четвертом их расселили по комнатам. Слуги помогли устроится Патрику, Олаф же отказался от помощи. Он терпеть не мог, когда кто - то роется в его вещах. Зайдя в свою спальню, он наконец то смог размять спину, изрядно затекшую за время поездки. Услышав, как дружно хрустнули все позвонки, он довольно потянулся. Затем - достал из сумки записную книжку и перо с баночкой чернил. Найдя взглядом стол, он бережно опустил вещи на него. Усевшись, нежно проведя рукой по пергаменту, он начал выводить ажурные буква острием пера. “Первое июня 543 года Новой Эры. Пятница. Прибыли в Таиль. Пока ничего нового. Патрик полон восторга. Хаха. То ли ещё будет. Интересного ноль. Охота началась”. *** Олаф не был красив. Он прекрасно это знал. Чересчур высокий рост, вытянутые пальцы, большой нос, искривлённый позвоночник, отсутствие внушительных мышц, на которые так падки нимфетки. Нет, у него не было ни шикарных волос, ни волевого подбородка. Зато он наверняка знал три своих сильных качества, правильное использование которых давало ошеломительный результат: взгляд, ум и голос. Умом он был одарен с рождения. Взгляд и интонацию долгими вечерами тренировал. И сейчас, на приветственном балу, он стоял немного поодаль остальных, внимательно выбирая жертву, которая сможет по достоинству оценить все его старания и скрасить здешнее присутствие. Его уже представили нескольким дамам. Из всех его пока заинтересовала только одна, но и то несильно. Очаровательна, красива, одевается со вкусом и может поддержать любую тему. Прекрасные золотые локоны были подобраны в высокую прическу, а серые глаза лучились светом. Нет, он наелся такими. Обожрался. Их так много - красивых, улыбчивых дам, которые на самом деле лишь пустышки и подстилки именитых лордов. Олаф даже не потрудился запомнить её имя. Единственное, что отличало даму от других - более миловидное личико. Двигаясь в толпе, осторожно, подобно коту, он внимательно высматривал себе добычу. Она должна быть необычна. Да, она должна быть дикой, необузданной. Вот что ему нужно. Что нибудь настолько интересное, что нибудь, чем можно гордиться зимой, рассказывать друзьям за чаркой эля. Его размышления прервал Джорж Уивер - давний знакомый мистера Хольста. Полная его противоположность. Красивый, загорелый, с копной чёрных волос и настолько ослепительной улыбкой, что она затмевала для дам (и некоторых мужчин) его полное отсутствие ума. - Хэй, кого я вижу! Олух! - Радостно взвопил Джордж, махая рукой. - Олаф. Просил бы называть меня так. - Сдержанно ответил Хольст. - Да лаадно тебе, старина! Сколько лет не виделись! - “и сколько ещё не увиделись бы без всяких сожалений.” - подумал Хольст. - Безумно рад. Что нибудь новое? - Аа, да не... Разве что хотел тебя кое с кем познакомить! Тебе, как летописцу, наверняка будет интересно! - после этих слов Джордж развернулся и жестом кого - то поманил. Через толпу к ним стала пробиваться неказистая на первый взгляд фигура. Олаф долго присматривался к ней, а затем чуть не охнул. Это была девушка восточного происхождения (об этом говорил весьма характерный разрез глаз). Тощая фигура, выпуклые глаза и хмурые растрепанные брови. Длинные волосы, бросая вызов всем извращенским плетениям на головах герцогинь, были уложены в обычный низкий хвост. Это был не самое главное. На девушке была мальчишеская одежда, рубашка, брюки и мужская обувь на шнуровке. Олаф старался не выказывать удивления, хотя всё это смотрелось по меньшей мере странно. “Да, просил что - то необычное, но не настолько же!” - Знакомься, мой друг, перед тобой Юстина Мейер... - Юстин! - недовольно завопила девушка - Юстин а не Юстина, сколько раз повторять, Уивер! - Юстин так Юстин. Продолжим. Мой друг, - всё так же одушевленно говорил Джорж - Перед тобой Юстин Мейер, придворный летописец четы Мейер, а так же великолепный рифмотворец и просто интересный собеседник. - затем, Джорж повернулся к Юстине. - А вы, мой друг, в свою очередь тоже знакомьтесь. Это Олаф Хольст, летописец четы Стюартов. Странный, очень странный человек. Ты вроде любишь таких. После всей нелестной речи, Джорж вдруг увидел в толпе ещё одно знакомое лицо, его губы расплылись в улыбке и он спешно начал проталкиваться в противоположную от компании сторону. Несколько секунд Олаф и Юстин простояли в неловком молчании. Всё таки Олаф не знал, как обращаться с подобными девушками... “Должно быть, - подумал он - она феминистка”... - Хм, госпожа Мейер... - Господин, если можно. - Коротко оборвала его девушка. - Господин... Зачем Бог создал Вас столь прекрасной, если Вы так отчаянно прячете свою красоту? Юстина покраснела, фыркнула, поджала губы. - Зачем Бог дал людям рот, если они то и дело используют его не по назначению? Олаф едва не поперхнулся смехом. Юстина недовольно скривилась. - Я имела в виду ложь! Ложь, а не то, о чем вы подумали! - Откуда Вам знать, о чём я мог подумать, Юстин? Я мог просто закашляться, а Вы всё так некрасиво опошлили... Ай - ай -ай... Ещё говорят, что мужчины извращенцы. - Он знал, что сейчас нарушает все правила этикета. Ему нравилось смотреть, как щеки девушки начали пылать, как между бровями появилась морщинка негодования. - Так и есть! Мужчины извращенцы! - почти прокричала Юстина. - Неужели? Тогда зачем вы так усердно стараетесь походить на них? - Э... - Ноздри девушки гневно раздувались, лицо не знавшее косметики выражало праведный гнев. - Значит, вы таки извращенка? Ну, что вы стесняетесь, дорогая?Вы сами признались в этом. Вы хотите быть такой, вы такая и есть. - Нет! Да что вы городите тут, черт возьми... - Олаф самодовольно улыбнулся. Раз уж летописец стал изъясняться столь некрасивым образом, значит... Значит она уже его не забудет. По крайней мере,эмоции на его счет будут жить ещё несколько дней. Главное ковать железо, пока горячо... - Я всего лишь говорю правду... Летописец должен быть искренним, потому как его слова со временем дорожают, при малейшей лжи вводят потомков в тёмные заблуждения. Наш долг - нести истину. Тут разговор был прерван звоном колокола - император решил сказать своё слово. - Здравствуйте - здравствуйте - здравствуйте, любимые мои! Дорогие писатели, художники, танцоры, поэты и барды, музыканты, циркачи и блюстители этикета! Я безумно рад видеть вас всех, столь красивых и лучащихся светом. Вы все прекрасны! - Клаус Клементсен стоял на помосте, и, казалось, что вот - вот заплачет от умиления. Он был здоровым, огромным мужиком (по другому сказать сложно), с огромными ручищами и вьющейся копной рыжих волос. Длинные одеяния и мохнатые брови сами собой порождали ассоциации со львом. Простой и царственный одновременно. Сколько лет Олаф знал Клауса Клементсена, столько же лет он не уставал удивляться существованию такого человека. Хольст отвернулся от всё ещё негодующей Юстины и обратил своё внимание на Короля. - Дорогие... Я безумно рад столь великой чести, объявить восьмой Культурный Съезд открытым! - Тут же он сам громко захлопал в ладоши, и весь зал разразился аплодисментами. - Надеюсь, - продолжал Клаус, - надеюсь, что вы все, в первую очередь получите удовольствие от прибывания здесь. Но! - он торжественно поднял указательный палец к потолку. - Но, дорогие господа, не забывайте о нашей первоочередной задаче. Ведь благодаря вам, именно вам, мир в скором времени зацветёт как прежде, как в самый расцвет Мёртвой Эры. Уже сейчас мы сделали существенные шаги! Чтож, - он выдохнул, - теперь, да начнётся бал! Танцы, прошу! Музыка разорвала зал, словно воронка закружила людей, разожгла огни и нарисовала улыбки на лицах. Олаф мимоходом наклонился к Юстине :“И всё равно я знаю, какая ты на самом деле”. “Танцевать с ней было бы уже перебором. Пусть побудет наедине со своими мыслями. Два дня - и он сдастся, уж очень простая, хотя и строит из себя невесть что”. Дамы были прекрасны, музыка заиграла красками на их лицах, лучики света, струящиеся с люстры, блестели в их волосах. Все они казались великолепными в новом свете, и сейчас Олафу подошла бы абсолютно любая. Тут и там шуршали кружево и атлас, в воздухе дивной симфонией смешивались различные ароматы духов. Мистер Хольст почти приблизился к какой - то молоденькой прелестной девчушке с оленьими глазами, когда прямо перед ним, словно из под земли выросла молодая женщина. Аккуратно накрашенные губы расплылись в улыбке. - Мистер Хольст, какая удача вновь встретить Вас. - Незнакомка присела в легком реверансе. Олаф усиленно пытался вспомнить её имя. - Венсан. Беатрис Венсан. Нас около часа назад представили друг - другу. - Всё с той же улыбкой поведала Беатрис, как будто прочтя на лице летописца недоумение. - Бесконечно рад вновь видеть Вас, мадам Венсан. - Произнес Хольст, вспоминая в незнакомке мадам, которая больше других понравилась ему. Беатрис довольно улыбнулась. - Не сочтите ли вы за дерзость первой пригласить Вас на вальс, на основе нашего знакомства? - Олаф сразу понял, что здесь что - то неладно. Уж очень она была настойчива. И правильно запомнила его фамилию. Он взял её под руку и вовлёк в танец. Всё это пахло интересным приключением (быть вовлеченным в неприятности сразу по прибытию - что может быть прелестнее?). Беатрис двигалась изящно, плавно, хорошо чувствуя музыку. Её духи были одуряющими, могли легко пробиться через любой насморк. Но, в отличии от других женщин, её это нисколько не портило. Поворот, шаг, поворот, шаг, полушаг. В один момент Беатрис приблизилась к нему настолько близко, что он почувствовал её горячее дыхание на шее. Это было настолько пьяняще - прекрасно, а её слова, что она шептала ему на ухо... - А теперь, отребье, слушай сюда, - ласково промурчала она. - Ещё раз, ещё один чёртов раз я увижу тебя возле Юстин, и ты сдохнешь. Поверь на слово. Хольст с интересом выслушал это небольшую речь. Необычно. Он ожидал многого, но это оказалось лучше всех его ожиданий. - Она ваша дочь, сестра, подруга? - спросил он. - Она просто моя. Побереги задницу, и если не хочешь проблем с императором - найди себе другую жертву. Танец закончился. Беатрис присела в реверансе, напоследок бросив на Олафа многозначительный взгляд. Всё становилось намного интереснее. Высоко светская дама заступается за то недоразумение в штанах? Угрожает проблемами с императором? Вольные нравы пробрались и в Таиль? Песня. А он уж думал, что придётся скучать. - Уже нашел! - Крикнул он в спину удаляющейся Беатрис. Музыка звенела в ушах, мажорные аккорды как нельзя кстати возбуждали боевой дух. Лето обещало быть необыкновенным. *Доверься мне и скажи, почему никчемные никогда не умирают. И скажи мне, дорогой, почему мы мечем бисер перед свиньями. Подойди же ко мне и покажи, почему мертвые больше не истекают кровью. Почему ничто не вечно и почему прошлое нельзя вернуть. Ordo Rosarius Equilibrio & Spiritual Front - Hell Is Where The Heart Is