***
Мало кто влезает в ломающую их среду, но жизнь не была идеальным программным кодом, чтобы не допускать появления ошибок даже в такой простой установке. В общем-то, чем проще были вещи, тем чаще они усложнялись. Он видит Мидорию впервые после своего недельного отсутствия выходящим из лаборатории, то есть нервным и грустным. Даже больше, чем обычно - галстук Изуку был крайне нелепо завязан. Ученый суетливо улыбается ему и говорит привет. - Мидория, твой галстук. Изуку дергается и, посмеиваясь, пытается перезавязать галстук, но его руки трясутся. Мидория всегда теряет контроль над своим галстуком, когда перегруз эмоций переливает через край. - Спасибо. В конце концов, Тодороки помогает ему с галстуком. - Что случилось? На самом деле, Шото может и не спрашивать, потому что выводит Мидорию за край всегда одно и тоже. Данный вопрос нужен не ему. - Эри. Она... - Тебе лучше сесть. - Да, конечно. - Я принесу воды. Когда речь заходила об Эри, Тодороки всегда чувствовал себя не очень хорошо. Он старался игнорировать мысли и воспоминания о маленькой девочке, но это довольно проблемно, когда твой друг напрямую с ней связан. Периодически Изуку надо было просто вылить на Шото поток переживаний за Эри, иначе он бы, вероятно, просто сошел с ума. Однако сегодня Изуку не говорит о своих переживаниях, он говорит о самой девочке. - Эри никогда не жалуется и старается никогда не плакать при мне, но сегодня... Это сегодня было отправной точкой к концу, хоть сам Тодороки этого и не понимал. Всё же он всегда избегал мыслей об Эри.***
Вероятно, Шото тоже нужен был стакан воды в тот момент. Эри - это ребенок-мученик, тот самый метод, который оправдывался целью. Сквозь мысленный барьер и упорные попытки не думать Тодороки всё-таки думает. Шото думает, насколько сильно он далеко ушел от своего отца, молча наблюдая за тем, как ребенок используется ради реализации чужих амбиций. Тодороки говорит: - Она мучается ради того, чтобы не было таких детей как она. "И как я," - висит в воздухе. Мидория смотрит на него уставшим взглядом и просто: - Помню. Причуды - это болезнь.***
Когда-то давно Тодороки видел как человек ломается. Памятью об этом были ожоги на лице и по всей левой стороне его тела. Его мама - теплое и чистое воспоминание из детства, едва пробивающееся через трещины в стене ненависти и боли, лёд, которой он долгое время не мог использовать для всей этой грязи, в которой он сейчас застрял. Их деятельность дерьмо, несмотря на благородный мотив, и Шото хорошо понимал, что она вряд ли испытывала гордость, когда его имя засветилось в новостях. Мидория именно ломался и Тодороки за этим наблюдал. Изуку был добрым, мягким, всегда фанател по Оллмайту и слишком не соответствовал тому, чем он занимался. И как оказалось, он не был готов увидеть результаты своей работы. Он говорит: - Изначально моя цель была в том, чтобы открыть причуды у людей . "- у себя" Это была абсолютно бредовая идея, но я так горел ей все эти годы, когда поступал, когда учился, когда работал. Не могу поверить, что в итоге я делаю противоположное. Когда я был в полнейшем отчаянии, Чисаки пришел в мою лабораторию и предложил излечить людей от болезни. Я тогда так воодушевился. Нет причуд - нет злодеев. Мир спасен. Но сейчас я просто смотрю и думаю: а стоило ли оно того? Смотрю на Эри, смотрю на них и просто... Они - это люди, преступники, использующие свои причуды ради наживы или же удачные эксперименты, что сейчас отчаянно кричат на полу камер, потеряв свою причуду. Изуку Мидория жалеет даже мусор. И если быть честным, в глубине души Тодороки надеялся, что он уйдет. Не столько для блага его друга, сколько для себя. Тодороки испытывал страх к эффекту чайника. Мидория, судя по подрагивающему голосу, плачет, отведя лицо в сторону: - Не был ли я просто эгоистом все эти года, что просто хотел быть как все? А Тодороки просто хотел нормальную семью. И вот где они.***
Дойдя до точки, его мама в итоге оказывается заперта от проблем в больнице. Её можно навестить, но она не выйдет, несмотря на то, что дверь давно открыта. Когда Мидория просит убить его, Тодороки испытывает гнев, холодный и даже несколько безразличный. Смерть - это отвратительный побег от ответственности. Шото никогда не любил самопожертвования бывших злодеев в фильмах, и он чувствует себя несколько оскорбленным тем, что в итоге Изуку не просто решает совершить побег, но и хочет использовать для этого его руки. Он так зол, но не находит слов и сил, чтобы выразить это. Мидория мнется под его взглядом и дает ходу назад, не выдержав напряженной тишины. - Ладно, прости, я просто вернусь к своим делам. Изуку разворачивается к нему спиной. - Мидория. Изуку оборачивается. - Просто сдайся полиции. Губы Изуку дрогнули в улыбке, и Тодороки уловил в ней слабую, тянущую на дно воспоминаний боль и усталость. Но, кажется, ему надо перестать проецировать.