Черная лихорадка

Дин приходит в сознание от того, что кто-то назойливо дергает его за плечи. - Вы в порядке? – обеспокоенный и испуганный женский голос звучит странно в его ушах. Он порядком отвык от чего-либо кроме вздохов, хрипов и стонов боли. Винчестер открывает глаза, перед которыми до сих пор проносятся картинки, – воспоминания о времени в Аду – и женщина ахает. Она встает с колен, на которые пришлось опуститься, чтобы разбудить спящего на обочине, делает пару шагов назад и что-то бормочет себе под нос. И, к собственному удивлению, Дин слышит. Он разбирает каждое слово. - Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя. Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, якожеи мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. - Аминь, – Дин в одночасье вскакивает на ноги, ощущая себя сильным как никогда, обхватывает горло женщины ладонью и приподнимает над собой. Он долго смотрит ей в глаза, которые та силится закрыть, но не может – ее слишком потрясает то, что перед ней. Темно-зеленые, болотистые, с раздутыми от страха зрачками глаза впиваются в абсолютно черные, безжизненные, и сердце внутри женщины готово выпрыгнуть из грудной клетки, как в дешевых комедиях. В голове у нее, будто заевшая пластинка, до сих пор звучит молитва. Винчестер тоже изучает женщину – ее тонкие, чуть посиневшие губы, едва загоревшую кожу, нос с горбинкой, и ему кажется это все достаточно омерзительным. - Пожалуйста, – жалобно протягивает случайная жертва, и мужчина морщится – да, ее голос тоже раздражает. Дин сжимает руку на женском горле, наблюдая, как её щеки начинают краснеть, а губы бледнеть. Спустя пару секунд женщина бьется в предсмертных конвульсиях у него в руках, а еще через несколько мгновений резко обмякает. Винчестер откидывает бездыханное тело в сторону обочины, не особо заботясь, найдут его или нет. Он идет к машине, двигатель которой работает все это время, и садится на место водителя. У него в голове только одно место и один человек, которого он хочет увидеть. *** Сэм лежит на кровати в захудалом мотельном номере, и, хотя необходимость спать отпала еще два месяца назад, от привычки ложиться ночью в кровать избавиться не так-то просто. Младший Винчестер погружен в очередную книгу, когда слышит какой-то шум около двери. Он достаточно занимался этим сам, чтобы вмиг понять, что кто-то пытается взломать замок. На его лице расползается довольная ухмылка – первое мало-мальски интересное событие за последние две недели. Мужчина тихо, стараясь не скрипеть прогнившими досками пола, подходит к двери и резко дергает на себя. Картонная дешевая конструкция едва не слетает с петель. - Могу я вам чем-то помочь? – голос Сэма едкий, наигранно сладкий и заботливый, но он не раздражает неожиданного гостя, который ухмыляется и отвечает так же приторно. - Я кое-что потерял. Думаю, вы знаете, что именно. Улыбка растворяется на лице младшего Винчестера, и он отступает чуть назад, не веря собственным глазам. Дин, пользуясь возможностью, заходит внутрь и останавливается, упираясь спиной о высокий комод. - Даже не обнимешь? Сорок гребанных лет - и вот, что я получаю в знак приветствия? Тебя с челюстью на полу? – старший наслаждается ситуацией, наслаждается удивленным выражением лица брата, застигнутого врасплох. Сэм чувствует себя приросшим к земле, и ему кажется, что его челюсть и правда валяется на полу, что он даже слышал лязг при ее ударе о деревянные доски. Но ступор младшего не продолжается долго, и, полностью оправившись, он подходит к брату и заключает его в крепкое объятие, сжимая ребра до хруста и похлопывая по лопаткам. Дин отвечает тем же. Они отстраняются и еще долгое время смотрят друг на друга – светло-зеленые глаза в серо-зеленые. Братья не говорят ни слова, не делают никаких лишних движений, пока внезапно рука младшего не ложится на загривок старшему, оттягивая его голову назад. - Ты что, думал, я не почувствую? Да у меня чутье на таких, как ты, – эти слова Сэм шепчет на ухо брату, прислоняясь так близко, как может, раздвигая ноги старшего коленкой. Дин едва заметно сглатывает - и, когда младший чуть отстраняется, глаза старшего черные как смоль, а губы искривлены в издевательской усмешке. - Ну и что делать будешь, охотничек? Прикончишь? – несмотря на то что голос черноглазого твердый и уверенный, под напускной бравадой теплится страх. Он действительно боится того, что может случиться дальше. - Я больше не охочусь, – Сэм улыбается одним уголком рта, а его колено разводит ноги брата шире, пока сгиб не касается обджинсованного паха. - Ты без меня совсем бабой, что ли, стал? Вот и волосы отрастил, Саманта, – Дин хочет поправить волосы брата рукой, но младший не дается, перехватывая запястье старшего. Выражение лица черноглазого не скрывает удивления, а Сэм лишь хищно скалится. - Нет, - он наклоняется ближе к брату, свободной рукой раздвигая кромки рубашки, и прикладывается к потной, чуть солоноватой коже языком, проводя мокрую дорожку вверх до мочки уха. Старший Винчестер громко выдыхает, подаваясь чуть вперед. - У меня другая причина, – Сэм снова смотрит в глаза Дину и «переключает» свои собственные. Теперь чернота глядит в черноту, а в груди старшего застывает дыхание. - Нравится? Я еще и не такое могу, – голос младшего переходит на хрипотцу, его пальцы чуть сжимаются на запястье брата, и Дин понимает, что это никакое не дыхание. Это его собственная жизнь застряла комком в горле. Так вот что чувствуют демоны, когда их изгоняют. Паршивое ощущение. - Ты что же, гребанный экзорцист? – старший Винчестер пытается не подавать виду, что он вот-вот откинет коньки, хотя это и глупо – Сэм наверняка знает, какой эффект производит. И, судя по улыбке брата, Дин прав. - Демонская кровь, братишка. В ней сила, - и без предупреждения младший, отпустив запястье старшего, сжимает теперь уже свободной ладонью горло брата, поднимая того вверх. Дин не может не думать об ироничности ситуации. Сэм грубо вжимает брата в ближайшую, не покрытую ничем, голую кирпичную стену так, что слышит очевидный хруст костей и крошение стройматериалов - но ему плевать. Все его внимание сейчас приковано к внезапно появившемуся старшему брату, к его черным глазам и растрепанным волосам. Дин тоже не обращает внимания на такое обращение с собой. В большей степени потому, что не чувствует боли – плюс демонической ипостаси. - Что, если я свяжу тебя и оставлю здесь навсегда? Хочешь этого? – Сэм дразнит, снова раздвигает бедра брата, поглаживает коленной чашечкой пах, надавливает во всех нужных местах, пока Дин не выгибает спину и не облизывает губу в той манере, от которой младшему всегда сносит крышу. Одной рукой Сэм держит оба запястья брата над его головой, а второй расстегивает рубашку и медленно, мучительно медленно стаскивает ее с разгоряченного тела. Он проводит по бокам Дина несколько раз, очерчивая пальцами напряженные мышцы, которые сокращаются под умелыми прикосновениями. А затем его рука дергается к заднему карману, выуживает из него длинный заточенный нож и без лишних церемоний чиркает лезвием вдоль ключицы старшего, извлекая из груди того тихий рык. Сорок лет назад Дин и подумать не мог, что будет получать удовольствие от такого. - Я могу сделать с тобой все что угодно, Дин. Все что угодно, – последние слова произнесены совсем тихо, но, как и в случае с женщиной на дороге, старший Винчестер слышит все до последнего звука. Он жадно вникает во все, что делает или говорит брат, вникает в каждый его вдох. Сэм некоторое время наблюдает, как по груди брата стекают вниз несколько тонких темно-красных дорожек, и, когда те достигают пупка, наклоняется и принимается слизывать их. Он старательно вылизывает каждый сантиметр испачканной в крови кожи, удовлетворенно мыча, смакуя каждую каплю. Вкус Дина – не такой, как у остальных, он удовлетворяет одну жажду и порождает иную, противиться которой еще труднее. Старший беззвучно стонет, когда младший проезжается языком по свежему порезу, смачивает его слюной, покусывает разорванную плоть, высасывает столько крови, сколько отдает Диново тело. Когда Сэм решает, что достаточно поработал над раной, он отстраняется и целует брата, в одночасье проталкивая свой язык в горячее пространство другого рта, обводя изгибы десен и очерчивая острые зубы. Старший млеет, чувствует, как подкашиваются ноги, а привкус собственной крови на губах брата только усугубляет напряжение в его штанах. Член упирается в ширинку, торчит бугром, и он бесстыдно подается вперед, чтобы потереться о такую же внушительную выпуклость младшего. Но тот делает шаг назад, отпуская руки брата. - Нет, нет, нет, Дин. Так просто не будет. Я заставлю тебя умолять, – Сэм кладет ладони на плечи брата, надавливает, заставляет Дина опуститься на колени, что тот послушно делает без лишних слов и протестов. Старший обхватывает бедра брата, проводя ладонями вдоль, очерчивая твердые мышцы сквозь плотную ткань джинсов, пока руки наконец-то не добираются до пряжки ремня. Он ловко расправляется с застежками и сдергивает штаны вместе с бельем вниз, оставляя их висеть вокруг лодыжек. - Ты знаешь, как я люблю, – Дин только чуть кивает в ответ, ухмыляясь, и обхватывает губами головку перевозбужденного члена, угрожающе нависающего над ним. Он обводит ее языком, легонько толкается в дырочку у верхушки и посасывает, будто вытягивает из брата соки. Сэм довольно мычит, кладет обе руки на затылок старшего, но не надавливает, а ждет, пока брат сам поймет намек. И тот понимает: проталкивает ствол глубже, сначала за щеку, а потом в горло, обхватывая рукой у основания и подрачивая в такт движения головы. Дин втягивает щеки при каждом толчке, с каждым разом пытаясь взять глубже, а Сэм гладит его по голове, сжимая короткие волоски на макушке, когда брат проводит языком вдоль пульсирующей венки. В какой-то момент - то ли когда старший обхватывает основание члена кольцом из пальцев, то ли когда кончик языка проезжается по уздечке - Сэм теряет контроль над собой. Младший надавливает на голову Дина и одним резким толчком входит в его рот до конца, ощущая, как сжимаются вокруг его плоти мышцы. Старший Винчестер давится собственной слюной, но в итоге расслабляет горло, принимая член брата полностью, концентрируясь на движениях языка. Когда в дело идут зубы, которые Дин чуть обнажил, чтобы те задевали чувствительную кожу, Сэм внезапно вынимает член изо рта старшего брата - тот неудовлетворенно хмыкает. - Мы ведь не хотим, чтобы это кончилось, так и не начавшись? – младший поддевает подбородок брата большим пальцем, а указательным стирает дорожку слюны, тянущуюся от уголка рта. - Я не собираюсь умолять, Сэмми, – говорит Дин, когда брат поднимает его с пола и снова вжимает в кирпичную стену. - Это мы еще посмотрим, – и Сэм поворачивает брата к себе спиной, удерживая его на месте локтем, вдавленным между лопаток. Он наклоняется к уху старшего брата, кусает мочку и облизывает ушную раковину, обдувая чувствительную кожу холодным воздухом. Младший проводит пальцами вдоль еле выступающих из-под мышц позвонков, заставляя второго мужчину поежиться и вжаться пахом в стену напротив. Cэм кладет одну ладонь на живот брата, прижимает задницу того к своему стоящему, влажному от слюны члену и чуть трется о грубую джинсу. Дину приходится кусать губы, чтобы не застонать от удовольствия, которое пронизывает каждую клеточку его тела. Он чувствует, как возбуждение и похоть обволакивают его густой пеленой, - и он теряется в этих ощущениях, предоставляя себя полностью своему брату. Он не будет умолять, нет. Всего лишь позволит Сэму делать то, что тот считает нужным. Младший ловко расстегивает ремень брата и опускает штаны вместе с бельем так низко, насколько позволяют широко расставленные ноги. Член Дин обдает холодным воздухом, и парень чувствует, как поджимаются от предвкушения яйца. Он беззвучно толкается еще дальше назад, пока не ощущает стояк брата на своей заднице, и довольно хмыкает. За это он получает приличный шлепок по ягодице и язвительный смешок. - Ведешь себя, как шлюха. Ты уже умоляешь, Дин, – и, не дав брату возможности ответить, Сэм сжимает тяжелый член старшего шершавой ладонью, проезжает большим пальцем по головке и размазывает выступившие там капельки смазки. Дин изо всех сил старается не стонать, но ему плохо удается. Сэм победно скалится, вжимаясь в спину брата животом, и припадает губами к выступившей сонной артерии на шее Дина, посасывая и кусая, заставляя брата откинуть голову и что-то бессвязно шептать. Младший еще пару раз проводит по стволу старшего, после чего зажимает у основания и отстраняется. Но второй мужчина не успевает расстроиться, когда чувствует два влажных пальца у своего входа. Они массируют, поглаживают, чуть толкаются внутрь, но недостаточно сильно для проникновения. Сэм дразнит и наслаждается тем, как брат сходит с ума от желания под его умелыми руками, как закусывает губы и сжимает глаза, чтобы не потерять контроль и не начать молить трахнуть себя. Но младший не собирается сдаваться. Он обещал брату, что тот будет его умолять, – значит, так и случится. Сэм надавливает чуть сильнее и вводит один палец в анус брата, растягивая и поглаживая гладенькие мышцы внутри. Задница старшего Винчестера слишком узкая - младший представляет, как она будет сжиматься вокруг его члена, который уже битые полчаса стоит колом и сочится смазкой. Он еще пару раз толкается в брата одним пальцем, после чего добавляет второй, сгибает и разгибает их внутри - и начинает безжалостно трахать Дина. Старший не испытывает даже легкой боли – снова стоит сказать спасибо демонской крови, циркулирующей по венам и стучащей в ушах от перевозбуждения – и просто насаживается сильнее, пытается вогнать руку Сэма глубже, ближе к простате. И, когда пальцы наконец-то надавливают на заветный бугорок, Дину не удается сдержать глухой рык, вырывающийся из груди. Ему хочется просить еще, ему хочется умолять, но он не сделает этого. Он не подарит Сэмми такой радости. Сэм понимает, что его брат еще тот крепкий орешек, но уломать можно всех. Даже Дина Винчестера. Поэтому он добавляет сразу третий и четвертый пальцы, чувствуя, как мышцы сфинктера неодобрительно сжимаются, но так же скоро расслабляются, а Дин уже откровенно хнычет, пытаясь заглушить звуки стеной. Младший отпускает член старшего, который продолжал держать все время, и его рука змеей ползет вверх по торсу брата, поочередно выкручивая соски, пока не останавливается у основания горла и не сжимает там, притягивая брата ближе к Сэму и заставляя выгнуться чуть вперед. Сэм вжимает ладонь в кадык Дина и мокро целует место под мочкой уха, после чего закусывает так сильно, что выступают небольшие бордовые капельки, которые младший поспешно слизывает широким языком. Все это заставляет старшего Винчестера присесть еще ниже, вогнать пальца брата в себе еще глубже. Его дыхание сбитое, хриплое, а при каждом толчке Сэмовых пальцев уже слегка фиолетовый набухший член бьется о живот, размазывая по рельефной поверхности прозрачную тягучую смазку, которая неприятно застывает. - Сэм… - кротко выдыхает Дин, когда стойкость и гордость начинают отходить на второй план, когда главным для него становится кончить - и как можно быстрее. - Что? Ты ведь знаешь: достаточно лишь одного слова, – младший воркует на ухо Дину, еще чуть ускоряя движения, растягивая дырку брата, подготавливая ее для своего члена. Его собственный стояк тоже доставляет ему немало проблем – он готов кончить уже от одного вида Дина. От его покрытых румянцем щек, от искрящихся черных глаз, от того, как тот учащенно дышит и хрипло стонет. Но Сэм изо всех сил заставляет себя сдерживаться. Он намерен сначала сломить брата, уязвить его гордость - и лишь потом насладиться им в полной мере. Поэтому, когда Дин ничего не отвечает, младший вынимает пальцы, еще раз ударяя брата по заднице, убирает руку от его горла и опускается на колени. - Что ты… - но Сэм не дает брату договорить. Он разводит ягодицы в стороны и заменяет пальцы языком. Младший пару раз широко лижет раскрытое пальцами отверстие и начинает толкаться кончиком внутрь, с каждым разом проникая глубже. Дин стонет громче. Это новое для него ощущение, совершенно не похожее на то, когда в него толкались пальцы, - слишком горячо и слишком мокро, и от того, как брат трахает его языком, Дину хочется взвыть и царапать стенку, хочется кричать и умолять. - Сэм, черт побери, еще, пожалуйста, – голос старшего надломленный, надорванный, будто он не говорил несколько дней, и в нем открытым текстом выступает необузданное желание, которое больше нет сил сдерживать. Он теряет последние остатки гордости и уважения и готов делать что угодно, лишь бы почувствовать братов член у себя в заднице. - Скажи это, Дин, давай, – Сэм шипит, как змей искуситель, покрывая мелкими поцелуями-укусами кожу на внутренней стороне бедер старшего Винчестера, и ощущает, как тот дрожит под его прикосновениями. Младшему остается только удивляться, как брат еще не кончил и как ему самому удается держаться. - Трахни меня, Сэмми, пожалуйста, – и все. На этом все. Сэм даже не говорит ничего, а грубо обхватывает бедра брата, сдергивает с него сначала ботинки с носками, а затем джинсы и белье. Он встает, поворачивает Дина лицом к себе и напористо целует, засасывая язык в свой рот, покусывая и облизывая. Старший чуть оттягивает зубами нижнюю губу брата, а его руки выкручивают затвердевшие явно не от холода соски. Сэм выгибает спину, пару секунд наслаждаясь вниманием, а затем отстраняется и, подхватив брата под задницу, поднимает его. Дин понимает намек и обхватывает поясницу младшего ногами, вжимаясь пятками в ягодицы брата, прижимая его пах ближе к своему. Они оба испускают удовлетворенный стон, когда их члены проезжаются друг по дружке, и по спинам пробегает дрожь. Терпение лопается внутри младшего, как давно натянутая струна. Сэм одним резким толчком входит в узкий анус брата до основания, и ему стоит больших усилий не кончить сразу же. Он ждет пару секунд, пытается привести дыхание в норму и только потом снова начинает двигаться. Его ритм сначала медленный, но он ускоряется с каждым толчком - и очень скоро единственным звуком в комнате остаются стоны Дина и шлепки при ударах кожи о кожу. Старший Винчестер впивается короткими ногтями в спину младшего, сжимает до побеления костяшек. Его разрывает от чувства заполненности, он извивается в руках брата и двигает бедрами в такт сильным и грубым толчкам, которые задевают его простату через раз. Когда Сэм впивается губами в порез на его ключице и снова начинает высасывать сукровицу, Дин чувствует, как тяжелеют его яйца, как нужда кончить пронизывает его позвоночник, и поэтому опускает одну руку на свой пурпурный член и начинает дрочить. Оргазм настигает старшего Винчестера в момент, когда Сэм вгрызается в рану зубами, громко рычит и после нескольких особо резких движений спускает прямо внутрь. Чувство пульсирующей плоти внутри пробирает Дина до костей, и он кончает себе в кулак и на живот длинными густыми струями. Сэм ставит брата на пол, но собственные ноги того не держат - и старший съезжает вниз, свободно разваливаясь на полу. Он чувствует, как из дырки вытекает сперма брата, и на его лице расползается едкая усмешка. - Это определенно стоило сорока лет ожиданий. Младший сверкает своими ядовито-черными глазами и улыбается в ответ. - О, я еще не закончил. Это даже близко не конец, Дин. В этот раз я заставлю тебя просить пощады, – и Сэм сжимает ладонь в кулак, заставляя брата схватиться за горло. *** От автора: Хочу извиниться перед теми, кто ждет обновления моих других фиков. То ли дрянная погода, то ли что-то другое, но у меня наблюдается обострение творческого кризиса, и я не уверена, когда оно пройдет. Прошу прощения, но также прошу понимания - я ведь тоже человек :)