Амнезия

Джинни пребывала в самом отвратительном настроении, до которого могут довести парни. И поэтому она сама не заметила, как оказалась под дверью мисс Лоркъерти, хотя на этой недели встреч клуба не проводилось, и не должно было. Странная аура витала вокруг лаборантки, иногда загадочная, иногда располагающая, наверно, именно интерес к ней привел гриффиндорку. В последнее время, правда, больше сама Джинни делилась откровениями, но она не теряет надежды выведать что-нибудь о Саншайн Лоркъерти. Девушка постучала в дверь. -Мисс, можно? Это Джинни Уизли, - она постучалась еще раз. Дверь открылась, запуская гостью во внутрь и закрылась. -Привет-привет, - вяло отозвалась лаборантка, раскачиваясь на кресле-качалке. – Какими судьбами, Джиневра? -Только не полным именем! – тут же воскликнула гриффиндорка. – Пожалуйста, зовите сокращенно, - уже тише произнесла она. Взгляд скользнул по вороху бумаг на столе и неубранной посуде - похоже не одной ей плохо, резюмировала Джинни. – Извините, я наверно не вовремя... -Люди вообще редко попадаются тогда когда надо, оставайся, если бардак не смущает. -О, это вы не видели комнаты хоть одного из моих братьев! -Хм, значит, есть куда деградировать.... -Что? -Нет, ничего. Присаживайся куда удобно, - было несколько вариантов: у окна, ближе к камину и стул за преподовательским столом. Джинни выбрала второе. - Ты по личному вопросу или что-то узнать хотела? – Вопрос вынужденный, так как Саншайн видела, что девочка никак не решиться начать разговор. -По личному, но я вижу, что вам не до меня... -Ну, почему же? - Мисс Лоркъерти взаправду схватилась за надежду отодвинуть свои размышления на задний план. - Давай попробую вникнуть в твою проблему, это поможет убежать от своей. – Она понизила голос и добавила: - Конечно, с педагогической точки зрения так делать плохо, но иногда можно. -Я поругалась с Дином! – Выпалила Уизли, да так резко, что покраснела, смутившись своей несдержанности. – Он...он посмеялся над Гарри, я такого стерпеть не смогла. Мы с ним часто ссоримся в последнее время, - глубокий вздох показал, как она устала от этого. -Ты волнуешься из-за ссор, или хочешь расстаться, но не знаешь как? А может мечтаешь чтобы на месте Дина был Гарри? -А вы откуда знаете о моих чувствах к Гарри? – удивилась Джинни. -Ну, это трудно не заметить, - сбивчиво ответила Саншайн. – Я еще на вечеринке посвященной Хеллоуину все поняла. Другой вопрос, понял ли это Дин? Ты рассказывала ему о своей любви? -Нет, конечно! Как бы я смогла... я как раз хотела с помощью Дина забыть о Гарри, ясно ведь, что он замечает меня только как сестру Рона, - убитым голосом закончила гриффиндорка. Ее такое положение вещей глубоко ранило, но если бы она попыталась что-то поменять, то могла бы остаться за чертой мира Гарри Поттера. -Дину ты, похоже, действительно нравишься, но он если не знает, то подозревает, что твое сердце занято – отсюда ссоры. Не могу сказать, правильно ты делаешь или нет, но подумай, тебе бы хотелось быть чей-то заменой? С другой стороны если потеряешь Дина, то у тебя не будет сильного плеча и твои страдания могут усилиться. -Я знаю. Все знаю. Но...в прошлом году Гарри нравилась девушка, и я это знала, Рон с Гермионой обсуждали это. Меня будто скинули в Ад, так было больно, потом я решила запереть чувства к Гарри и должна отметить, на какой-то промежуток времени я верила, хотела верить, что мне это удалось. А сейчас все взыграло опять! – Джинни от злости на саму себя, стукнула по ляшке. -Твоя влюбленность переросла в любовь, верно? – мягко уточнила лаборантка, отлично понимая состояние девушки. -Да, - всхлипнула она. -О, только не вздумай реветь! – вспылила Саншайн. Ей самой хотелось выплакать всю боль, но это ниже ее достоинства. Нет, она будет терпеть, никто не узнает о ранах сердца. – Слушай, Джинни, а давай помечтаем? Ну, вот, допустим, исполнилось желание, Гарри влюбился и признался тебе, вы вместе, море счастья, любви, веселья и т.д. Но давай вспомним, что Гарри Поттер не только шестнадцатилетний парень, но и тот, кому на судьбе написано бороться с Темным Лордом. Это смертельно опасно как для него, так и для всех кто находиться рядом с ним. А теперь я немного побуду Мерлином в юбке, - гриффиндорка нервно хихикнула, но внимательно внимала словам мисс Лоркъерти. – У тебя есть два варианта твоей судьбы: первый, ты отдаляешься от Гарри Поттера – выиграет он войну или проиграет, сейчас не важно, я говорю только о твоей судьбе – через время встречаешь другого парня, вы встречаетесь, женитесь, потом дети, внуки – в этой жизни не будет ничего захватывающего, но будет мир, нежность и стабильность. Второй вариант – Гарри, у него такая жизнь, что не соскучишься, если будешь рядом обязательно попадешь в вихрь приключений. Но пусть сердце замирает от любви, вы можете прожить короткую жизнь, тебе будут использовать, чтобы подобраться к нему. А есть еще родственники... Не радужная перспектива, верно? – закончила вопросом наводить на нужные мысли девушку лаборантка. -Но все ведь не обязательно будет так? – с надеждой произносит Уизли, хотя уверенности в ее голове нет, она представила себе ужасные картины. -Конечно, однако, может быть еще хуже, - не стала обнадеживать Саншайн. Она решила проверить Джинни, рядом с Гарри Поттером должна быть сильная и волевая девушка. Вскоре гриффиндорка ушла, полностью погрузившись в себя. А мисс Лоркъерти решила, что больше нет времени на ее хандру. Гарри с Роном покинули больницу рано утром в понедельник. Благодаря заботам мадам Помфри их здоровье полностью восстановилось, и теперь они могли насладиться благодатными последствиями отравления и трещины в черепе, лучшим из которых стало примирение Рона и Гермионы. Гермиона даже проводила их на завтрак, сообщив заодно новость о ссоре Джинни с Дином. Дремавшее в груди Гарри чудовище тотчас воспрянуло и с надеждой принюхалось к воздуху. -И из-за чего они поссорились? - спросил он, пытаясь говорить как можно естественней, когда они завернули в коридор на седьмом этаже, который был абсолютно пуст, если не считать очень маленькую девочку, рассматривавшую гобелен с изображением троллей. При виде приближающихся шестикурсников она сильно испугалась и выронила тяжелые медные весы. -Все в порядке! - ласково произнесла Гермиона, и подбежала к ней, чтобы помочь - Вот… - Она направила свою палочку на осколки разбившихся весов и произнесла «Репарo». Девочка не поблагодарила Гермиону, а так и осталась стоять на месте, словно приросшая к полу, и остерегаясь взглядов со стороны проходящих мимо нее ребят. Рон кивнул в ее сторону: -Клянусь, они стали еще меньше. -Да забудь ты о ней, - сказал Гарри немного раздраженно, - Гермиона, так из-за чего же Джинни и Дин поссорились? -О, Дин смеялся над тем, как МакЛагген попал в тебя тем бладжером, - ответила Гермиона. -Наверное, это и вправду было смешно, - рассудительно заметил Рон. -Ничего там смешного не было! - горячо воскликнула Гермиона. - Выглядело все это просто ужасно, и, если бы Кут с Пиксом не поймали Гарри в воздухе, он мог очень сильно покалечиться! -Но Джинни порывать из-за этого с Дином незачем. - Гарри по-прежнему старался говорить небрежным тоном. - Или они все же не порвали? -Да нет, они... А тебя это почему интересует? - спросила Гермиона, внимательно вглядываясь в Гарри. -Просто не хочу, чтобы в нашей команде по квиддичу опять все запуталось, - поспешил ответить он. Однако Гермиона продолжала смотреть на него с подозрением, так что, услышав донесшийся сзади возглас: «Гарри!», он облегченно вздохнул — теперь можно было повернуться к ней спиной. -А, привет, Полумна. -Я заходила в больничное крыло, хотела тебя повидать, — сообщила Полумна, копаясь в сумке. - Но там сказали, что ты уже выписан, а меня...- Она поочередно всучила Рону: предмет, похожий на крупную зеленую луковицу, большую пятнистую поганку и изрядное количество чего-то смахивающего на кошачий помет, наконец извлекла из сумки замызганный пергаментный свиток и протянула его Гарри. — ...а меня просили передать тебе это. Гарри мгновенно признал в свитке приглашение на очередной урок Дамблдора. -Сегодня вечером, — едва развернув свиток, сказал он Рону и Гермионе. -Ты здорово комментировала последний матч! — похвалил Рон Полумну, уже забиравшую у него «луковицу», поганку и кошачий помет. Полумна неуверенно улыбнулась. -Шутишь, да? - сказала она. - Все говорят, что я была ужасна. -Да нет, серьезно! - искренне воскликнул Рон. - Я и не припомню, чтобы комментарий доставил мне большее удовольствие! Кстати, а что это такое? - прибавил он, поднимая к глазам «луковицу». -Это лирный корень, - ответила Полумна, запихивая в сумку поганку и кошачий помет. - Хочешь, возьми себе. У меня их несколько. Отлично отпугивают Пухлых Заглотов. - И она удалилась, совершенно не обращая внимания на зашушукавшихся слизеринцев, когда проходила мимо. Лирный корень остался в руке негромко посмеивающегося Рона. -Знаете, а Полумна нравится мне все больше, - сказал он, когда они снова тронулись в путь к Большому залу. - Я понимаю, у нее не все дома, но что толку... Он вдруг умолк. У подножия мраморной лестницы с грозным видом возвышалась Лаванда Браун. -Привет, - нервно поздоровался Рон. -Пойдем, - негромко сказал Гарри Гермионе, и оба ускорили шаг, но успели услышать слова Лаванды: -Почему ты не сказал мне, что тебя сегодня выписывают? И почему рядом с тобой оказалась она? Когда Рон полчаса спустя появился за завтраком, выглядел он и надувшимся, и разозленным сразу, и хоть сел он рядом с Лавандой, Гарри не заметил чтобы за время, проведенное в Большом зале, эти двое обменялись хотя бы одним словом. Гермиона вела себя так, точно ничего не замечала, однако раз или два Гарри видел, как ее лицо озаряется беспричинной улыбкой. Весь этот день Гермиона пребывала в особенно приподнятом настроении, а вечером в гриффиндорской гостиной соблаговолила даже просмотреть (иными словами переписать) домашнюю работу Гарри по травологии, чем в последнее время напрочь отказывалась заниматься, зная, что Гарри позволит Рону все у него сдуть. -Огромное спасибо, Гермиона. - Гарри, торопливо похлопав ее по спине, - он уже посмотрел на часы и обнаружил, что времени почти восемь. - Слушай, мне надо бежать, иначе я к Дамблдору опоздаю. Она не ответила, просто с усталым видом вычеркнула несколько самых слабых из написанных им предложений. Гарри, ухмыляясь, проскочил сквозь проем в портрете и понесся к кабинету директора школы. Горгулья отъехала в сторону при упоминании ирисовых эклеров, и Гарри, взбежав по спиральной лестнице через две ступеньки, постучал в дверь одновременно с восьмым ударом часов. -Входите, - позвал Дамблдор, но когда Гарри взялся за ручку, дверь открыли изнутри. Там стояла профессор Трелони: -Ага! - вскричала она, драматично указывая на Гарри и удивленно глядя на него через свои увеличивающие очки. -Так это и есть причина, по которой вы хотите бесцеремонно вышвырнуть меня из своего кабинета, Дамблдор! -Моя дорогая Сибилла, - сказал Дамблдор немного сердитым голосом, - я не собираюсь бесцеремонно вышвыривать Вас откуда бы то ни было, но Гарри назначено на это время, и я действительно не думаю, что нам с Вами есть что сказать друг другу, по крайней мере, сейчас. -Очень хорошо, - сказала профессор Трелони глубоко уязвленным голосом - если вы не остановите эти необоснованные придирки, пусть так … Возможно я найду школу, где мои таланты будут лучше оценены… Она оттолкнула вошедшего парня и исчезла вниз по спиральной лестнице; они слышали, как она споткнулась на полпути, и Гарри предположил, что она наступила на одну из своих развивающихся шалей. -Пожалуйста, закрой дверь и садись, Гарри, — голос Дамблдора звучал довольно устало. Поттер повиновался, занимая свое привычное место напротив стола Дамблдора, он отметил что, кроме обычно стоящего Думоотвода были приготовлены еще две крошечных хрустальных бутылочки, наполненных кружащимися воспоминаниями. -Профессор Трелони все еще переживает из-за того, что Прорицания преподает Флоренц? — спросил гриффендорец. -Да, - ответил Дамблдор, - оказывается, Прорицания могут доставлять гораздо больше проблем, чем я мог представить (возможно, из-за того, что я сам никогда не изучал этот предмет). Я не могу просить Флоренца вернуться в лес, откуда его изгнали, и в тоже время я не могу просить Сибиллу Трелони покинуть Хогвартс. Между нами говоря, она даже не догадывается об опасности, подстерегающей ее вне замка. Она не знает - а я думаю, было бы неблагоразумно посвятить ее - что она произнесла пророчество о тебе и Волдеморте. Так что … - Дамблдор глубоко вздохнул. - Но не бери в голову мои проблемы с преподавательским составом. У нас есть намного более важные вопросы для обсуждения. Во-первых, как ты справился с заданием, о котором я тебе говорил в конце прошлого урока? -Ай, - сказал Гарри, и сделал небольшую паузу. С уроками Аппарирования, и Квиддичем, и отравление Рона, и своим проломанным черепом и намерениями выяснить, на что же был способен Драко Малфой (возможно: о чем же таком было известно Драко Малфою) Гарри совсем забыл о воспоминании, которое Дамблдор просил его извлечь из профессора Слизнорта. - Ну, в общем, я спросил профессора Слизнорта об этом воспоминании в конце Зелий, сэр, но … ээ-э … он не отдал мне его. Ненадолго повисла тишина. -Понятно, - наконец сказал Дамблдор, глядя на подростка поверх очков-полумесяцев. И Гарри испытал привычное ощущение, будто Дамблдор видит его насквозь. - И ты чувствуешь, что приложил большие усилия для достижения цели, не так ли? Что ты использовал всю свою немалую изобретательность? Что не упустил и малейшей возможности получить это воспоминание? -Ну-у, - Гарри остановился, не зная, что сказать дальше. Его единственная попытка завладеть воспоминанием внезапно показалась смущающее слабой. -Ладно … в тот день, когда Рон по ошибке выпил любовное зелье, я отвел его к профессору Слухгорн. Я думал, может быть, если я застану профессора в хорошем настроении, то … -И это сработало? - спросил Дамблдор -Вообще-то нет, сэр. Но это потому, что Рон отравился. -Что, естественно, заставило тебя забыть о каких-либо попытках получить воспоминание. Я и не мог ожидать от тебя ничего другого, когда твой лучший друг в опасности. По-моему сейчас мистер Уизли уже в полном порядке, но несмотря на это я надеюсь, что ты все же вернешься к моему заданию. Я думал, что достаточно ясно изложил тебе всю важность этого воспоминания. Действительно, я сделал все, чтобы донести до тебя, что это ключевое воспоминание и без него мы просто будем тратить время в пустую. Горячее, колющее и липкое чувство стыда распространилось по всему телу Поттера. Дамблдор не повысил голос, он даже не казался сердитым, но Гарри предпочел бы, чтоб директор кричал и метал молнии — это холодное разочарование было хуже всего. -Сэр, - сказал он немного сбивчиво, - это не значит, что я не собирался заниматься этим … или еще что-нибудь … Я просто, я хотел сказать, что были другие … другие … -...другие мысли в твоей голове. — закончил за него предложение Дамблдор. - Я вижу. В комнате снова повисла тишина, самая неприятная тишина, которую Гарри когда-либо доводилось испытывать вместе с Дамблдором; это продолжалось и продолжалось, и только изредка раздавался негромкий хрюкающий храп портрета Армандо Диппета, висевшего над головой Дамблдора. Гарри чувствовал себя очень странно, как будто он стал меньше, сжался, а Дамблдор напротив — увеличился. Когда это состояние стало невыносимым, парень нарушил молчание: -Профессор Дамблдор, мне, правда, очень жаль. Мне следовало приложить больше усилий… Я должен был понять, что Вы не просили бы меня, если бы это не было действительно важно. -Спасибо, что сказал это, Гарри, — негромко откликнулся Дамблдор. - Могу ли я надеяться, что в дальнейшем эта задача будет стоять у тебя на первом месте? Начиная с сегодняшнего вечера, наши с тобой встречи станут почти бессмысленными, если мы не получим воспоминаний Слизнорта. -Я постараюсь, сэр, я добуду его, - горячо пообещал Гарри. -Значит, больше об этом говорить не стоит, - уже более добродушным тоном сказал Дамблдор: - а лучше заняться нашей историей - с того места, где мы остановились. Ты помнишь, где это было? -Да, сэр, - мигом ответил он. - Волан-де-Морт убил своего отца, деда и бабку, устроив все так, что подозрения пали на его дядю Морфина. Потом он вернулся в Хогвартс и спросил... - Гарри замялся, - спросил профессора Слизнорта о крестражах. -Очень хорошо, - сказал Дамблдор. - Надеюсь, ты не забыл, как я на первом уроке говорил тебе, что нам придется прибегнуть к догадкам и домыслам? -Да, сэр. -До сих пор, - полагаю, тут ты со мной согласишься, - я демонстрировал тебе более или менее надежные источники сведений, на которых основывались мои умозаключения насчет жизни Волан-де-Морта до семнадцати лет. Гарри кивнул. -Однако теперь, - продолжал Дамблдор, - теперь все становится более запутанным и туманным. Если отыскать свидетельства, относящиеся к юному Реддлу, было нелегко, то найти человека, готового поделиться воспоминаниями о мужчине по имени Волан-де-Морт, почти невозможно. Собственно говоря, я сомневаюсь, что, помимо меня, есть на свете хоть одна живая душа, способная дать нам полный отчет о том, как он жил после того, как покинул Хогвартс. Но у меня имеется пара последних воспоминаний, которыми я и хотел бы с тобой поделиться. - Дамблдор указал на поблескивающие вблизи Омута памяти хрусталь-ные флакончики. - А потом я был бы рад услышать твое мнение о том, насколько правдоподобны сделанные мною выводы. Мысль о том, что Дамблдор так высоко ценит его мнение, заставила Гарри еще сильнее устыдиться нерадивости, которую он проявил, пытаясь добыть воспоминания о крестражах, и, пока Дамблдор, поднеся первый флакончик к свету, вглядывался в него, гриффиндорец виновато ерзал в кресле. -Надеюсь, ты не устал погружаться в чужую память? Эти воспоминания особенно любопытны, именно эти два, - сказал волшебник. - Первое принадлежит совсем старенькому эльфу-домовику, служанке по имени Похлеба. Но прежде чем мы увидим то, что видела Похлеба, я вкратце перескажу тебе обстоятельства, при которых лорд Волан-де-Морт покинул Хогвартс. Седьмой курс он завершил с высшими, как ты и мог бы ожидать, оценками по каждому сданному им предмету. Все его однокурсники ломали головы над тем, какой вид деятельности им избрать, выйдя из Хогвартса. Том Реддл был старостой, лучшим учеником, лауреатом Специальной премии за заслуги перед школой, и все ожидали от него чего-то осо-бенно блестящего. По моим сведениям, кое-кто из учителей, в их числе и профессор Слизнорт, думал, что он поступит в Министерство магии, и предлагал организовать необходимые для этого встречи, познакомить его с полезными людьми. Реддл на все отвечал отказом. И следующее, что узнали о нем преподаватели, - Волан-де-Морт устроился на работу в «Горбин и Бэрк». -В «Горбин и Бэрк»? - ошеломленно переспросил Гарри. -В «Горбин и Бэрк», - невозмутимо подтвердил Дамблдор. - Думаю, проникнув в память Похлебы, ты поймешь, чем привлек его этот магазин. Но это была не первая работа, которую выбрал Волан-де-Морт (в ту пору почти никто об этом не знал - я был одним из немногих, кому доверился тогдашний директор школы). Сначала Волан-де-Морт обратился к профессору Диппету с вопросом, нельзя ли ему остаться преподавать в Хогвартсе. -Он хотел остаться здесь? Но почему? - с еще большим изумлением спросил Гарри. - Думаю, причин было несколько, хотя профессору Диппету он ни одной из них не назвал, - ответил Дамблдор. - Первая и главная состояла в том, что Волан-де-Морт привязался к школе сильнее, чем к любому живому существу. В Хогвартсе прошли его самые счастливые годы, школа была единственным местом, которое стало для него домом. Услышав это, парень немного смутился — именно такие чувства и сам он питал к Хогвартсу. -Во-вторых, наш замок - это оплот древней магии. Волан-де-Морт проник во множество его тайн, которые большинству выпускников нашей школы и не снились. Но он понимал, должно быть, что в замке еще остались нераскрытые тайны, кладези магии, из которых можно черпать и черпать. И, в-третьих, став преподавателем, он получил бы влияние, огромную власть над юными волшебниками и чародеями. Возможно, эту идею он почерпнул у профессора Слизнорта, с которым у него сложились наилучшие отношения и который показал ему, каким влиянием может пользоваться преподаватель. Я и на миг не поверил бы, что Волан-де-Морт собирался провести в Хогвартсе весь остаток своих дней, думаю, однако, что он видел в школе еще и вербовочный пункт, место, в котором он сможет приступить к созданию своей армии. -Но он этой работы не получил, сэр? -Нет, не получил. Профессор Диппет сказал ему, что восемнадцать - возраст для учителя слишком незрелый, но предложил спустя несколько лет снова подать такое ходатайство, если у Реддла еще сохранится желание преподавать. -А как отнеслись к этому вы, сэр? - поколебавшись, спросил Гарри. -С огромной тревогой, - ответил Дамблдор. - Я отсоветовал Армандо брать его в преподаватели. Я не стал приводить доводы, о которых рассказал тебе, поскольку профессор Диппет очень любил Волан-де-Морта и не сомневался в его честности. Просто я не хотел, чтобы лорд Волан-де-Морт вернулся в нашу школу, да еще и на пост, который дал бы ему власть. -А какое место он хотел получить, сэр? Какой предмет преподавать? Ответ почему-то стал ясным для Поттера еще до того, как Дамблдор дал его. -Защиту от Темных искусств. В то время ее преподавала престарелая дама, профессор Галатея Вилкост, проработавшая в Хогвартсе почти пятьдесят лет. Итак Волан-де-Морт поступил в «Горбин и Бэрк», и все обожавшие его преподаватели твердили в один голос, что это бессмысленное расточительство, что такому блестящему молодому волшебнику не место в какой-то там лавке. Впрочем, Волан-де-Морт не был простым продавцом. Вежливый, красивый, умный, он получил вскоре особую работу, из тех, что могут найтись только в таком заведении, как «Горбин и Бэрк». Этот магазин, как тебе известно, специализируется на продаже вещей, обладающих свойствами необычайными и мощными. Волан-де-Морта посылали к людям, которых нужно было уговорить расстаться с тем или иным сокровищем, уступить их владельцам магазина для последующей продажи, и по всем свидетельствам, он вел такие переговоры на редкость хорошо. -Не сомневаюсь, - сказал, не сумев сдержаться, Гарри. -Вот именно, - слабо улыбнувшись, откликнулся Дамблдор. - А теперь пора послушать домового эльфа Похлебу состоявшую в прислугах у очень старой и очень богатой волшебницы по имени Хэпзиба Смит. Дамблдор взмахнул волшебной палочкой, заставив пробку вылететь из флакона, и перелил бурлящую память в Омут, одновременно сказав: — Сначала ты, Гарри... Этим вечером не только Поттер смог узнать много нового, но и Северус Снегг. Он по обыкновению прятался в своей лаборатории, но это не остановило Саншайн, которая наглым образом заставила его накрыть на стол – чай, печенье и конечно ее любимые конфеты – а сама превратила один из стульев в кресло-качалку и с меланхоличным видом качалась, смотря в потолок. Сначала Северус не придал значения ее настроению, но когда она нестала есть конфеты, то присмотрелся повнимательнее. -Мисс Лоркъерти, у вас что-то случилось? – Не то чтобы ему было действительно интересно, но чем быстрее он выяснит причины, тем скорее найдет способ вытурить ее отсюда. – Может быть, вспомнили что-нибудь? -Мой дорогой зельевар, вы любили когда-нибудь? – отозвалась Саншайн. -Это не ваше дело, - отчеканил мужчина. -А ваша любовь была взаимной? – продолжала спрашивать она, не обращая внимания на чернеющее лицо профессора. - Ну, при вашем отношении ко всем, думаю, если вы и любили когда-нибудь, то любовь эта оказалась не очень удачной, так? -Опять же, это не ваше дело. -Если бы вы задали эти вопросы мне, то на первый ответ «да», на второй – «нет». Вот только не в прошедшем времени вопросы ставтьте, а в настоящем. Более того, проблема не в моих чувствах и даже не в том, что они безответны, - девушка тяжело вздохнула и переключилась на чай, выпивая его маленькими глоточками. -А в чем же? – после продолжительной тишины вопросил Снегг, он-то мысленно чертыхался, думая, что придется побыть жилеткой зареваной девчонки. -Для начала напомню про амнезию, я вспомнила практически всю свою жизнь, но только семья не хочет всплывать в памяти. Уже неделю, словно во сне хожу, в голове постоянно одно и тоже. Только сегодня, когда снизошло озарение о моей безответной любви, всплыла информация о семье. Лучше бы пребывала в блаженном неведении, честное слово, - разочарованно хмыкнула мисс Лоркъерти. – Оказывается, все еще хуже, чем я думала. Представляете, я являюсь потомком однолюбов и вероятно это какое-то проклятие, потому что все девочки в роду смогли полюбить только раз. С мужчинами такого не происходило. После всех моих мучений и головных болей в попытках вспомнить родителей, я добилась только этого! Мало того, что чувствую себя оторваной от мира, так еще и, влюбившись так неосторожно, обрекла себя на пожизненное одиночество! На эмоциях Саншайн со звоном поставила чашку на столик. Зельевар отметил, как ее волосы, будто волной, окатило сияние, но это произошло так быстро, что можно было принять за обман зрения. И наверно, другой человек так бы и посчитал, но только не Снегг. Он в который раз задумался, какие секреты скрыты в этой девушке. Что же до ее душевных изливаний, то здесь было слишком много нестыковок, как будто половину, а может и больше, придумали. Хотя судя по поведению, по крайней мере, корень проблемы правдив. -Почему ваша любовь безответна, вы уже признались ему? -Профессор, я не из тех людей, которые трубят о своих слабостях, - невозмутимо заявила лаборантка. Она немного расслабилась, посчитав, что если Снегг сразу не стал допытываться об информации про семью, то уже и не будет. Конечно, возникал вопрос, почему, но сейчас ей, действительно, было необходимо поговорить о возникшей проблеме. Дальше затягивать просто опасно. – Скажем так, этот человек табу для меня. Это как, если бы вы были врагами с кем-то много-много лет и вдруг в очередной стычке вдруг заглянули ему в глаза и осознали, что любите. Согласитесь, это бы не принесло радости кому-то? Тем более что его так не осенило. -Пример довольно убедительный, - согласился Северус, немного подумав. Ему не хотелось этого признавать, но если все обстоятельства хотя бы близко сопоставимы с примером, то он сочувствует девушке. - Итак, после всего вашего рассказа, что вы намеряны делать дальше? -Ничего, - пожала плечами Саншайн. – Мне девятнадцать лет, я встретила человека, выбранного Судьбой, слишком рано и даже не успела перед этим вкусить всех прелестей «свободных отношений». Теперь меня ждет тоска и одиночество, потому что при каждой встрече с другим парнем буду тянуться не к нему, а к фантазиям о любимом. Пару дней поплачу мысленно о своей нелегкой судьбе и приду в норму. Ну, может, напьюсь еще, - строила планы молодая магичка. -Раз уж вам я более не нужен, может... – в широком жесте указал на дверь мужчина, а потом вернулся к своему делу. До того как его бессовестно отвлекли, он искал книгу, которую давно хотел перечитать. -Профессор, а вы не хотите со мной встречаться? Правильно говорят, не стоит поворачиваться спиной к тому, кто способен в спину кинуть Аваду. Мага настолько шокировал вопрос, что Северус споткнулся о стопку сложеных на полу книг и сам спикировал рядом. Лаборантка кинулась к нему на помощь, но он сам поднялся и с такой яростью стал отряхиваться, того гляди мантию порвет. Девушка поняла, что переборщила. Все-таки не стоит ей думать вслух, к тому же она, действительно, была поражена возникшей проблемой, поэтому лепечет всякий бред. Еще немного и пойдет сдаваться в больницу Святого Мунго. Мерлин, как все не вовремя! -Мисс, шли бы вы... – прошипел зельевар. -Ой, ну извини! Все. Я временно заткнула свою трагедию, в следующий раз меня такую увидишь аппарируй. А сейчас давай помогу убраться, ты, кстати, когда в последний раз пыль с книг стряхивал? - Скрежет зубов над ухом, нисколько не помешал Саншайн развести активную деятельность.