Пустошь после Смауга

Солнце медленно клонилось к закату. Кили тащился по пустоши, волоча на плече небольшую тушку оленька. Заночевать придется в одной из этих чертовых пещер. Он оглянулся. Твою мать! Тащится-таки, идиотка! Девчонка перлась за ним уже второй день. Худенькая, если бы не невысокий рост, он бы решил, что она эльфийка. Снова полыхнуло внутри застарелой болью. Застарелой…как бы не так! С тех пор, как окончилась Битва Пяти Воинств, он не мог найти себе места. Фили и Торин остались восстанавливать город, а он ушел, не в силах преодолеть боль потери. Тауриэль, его Тауриэль, ради которой он пошел на все, предпочла ему какого-то занюханного эльфа с дебильной улыбочкой. Как там его, Логодраз? Лупоглаз? А и хер жеж с ним! -Слушай, ты отцепишься, наконец от меня?- тоскливо поинтересовался он у преследовательницы. Она горько вздохнула и понурилась. Кили мрачно уставился на быстро темнеющее небо. -Ладно, не оставлять же тебя здесь… пошли! Вон там пещеры! Девчонка бодро попрыгала следом, явно ободренная его призывом. Кили вздохнул. Многие девчонки строили ему глазки, в том числе и красотки из Дома Дейна. Далась же ему эта эльфийская дурища! -Спасибо, - тихонько отозвались из-за спины. –Меня зовут Кая. Кили вздохнул. Не хрен ли ему знать, как имя этой дурочки? С этими мыслями он сунул запаленную ветку песчаного деревца в пещеру, осматривая её. Пещера как пещера, вполне подойдет для ночевки. Кили зыркнул на девицу, топтавшуюся чуть поодаль. На сердце чуток потеплело, когда он увидел, что она собирает обломки ветвей и сухостой, ловит пролетающие мимо шарики поташника. Он наклонился, подбирая обломки и куски дерева, коих здесь валялось прилично. В пещере было уютно, особенно когда он разжег костерок и нанизал на палочки мясо олешка, поставив на две рогульки. Кая сидела на корточках по другую сторону костра, протянув грязные ладошки. По пещере медленно расплывался аромат жареного мяса. -И какого барлога ты за мной потащилась?- Кили снял чуть подпекшееся мясо с рогульки и протянул палочку-шампур девчонке. Она взяла, благодарно кивнув. Нанизав ещё один прутик, Кили поставил его на рогульки, глядя, как Кая фыркает, обжигаясь и размазывая мясной сок по лукавой мордочке. -Меня замуж хотят выдать, - тихо поведала она, съев мясо и облизав пальцы. –За одного толстого тупого придурка. Мама хочет… -Насильно что ли?- нахмурился Кили. –Как это возможно? -Он богатый, - грустно вздохнула девушка, - а у мамы только я и моя сестра младшая, но она в возраст не вошла ещё. -Подожди, -Кили поморщился, словно укусил тухлое яйцо, - это она тебя продать что ли хочет? -Можно и так сказать, - кивнула девчонка. –Но мне не нравится Шальк… и вообще не нравятся наши мужчины. Я видела, как ты сражался…- застенчиво прошептала она, бросив на парня быстрый взгляд и снова потупившись. –Ты настоящий воин…и самый красивый парень, какого я видела в жизни. Кили чуть не выронил нож. -Ну…ты вообще ничего тоже, - он смущенно усмехнулся. –Но я не собираюсь жениться… вообще…никогда… Девчонка грустно кивнула. -Это было бы слишком хорошо! Но ты, по крайней мере, мог бы обесчестить меня… Кили, успевший снять палочку с огня и откусить кусок шашлыка, чуть не подавился и закашлялся, пытаясь выперхнуть кусок, пошедший не в то горло. Кая встала, обошла костер и похлопала беднягу по спине. Мясо вылетело, с шипением плюхнувшись в пламя. -Ты в своем уме, девушка?- на всякий случай полюбопытствовал младший принц. Кая кивнула. -Родители Шалька из очень строгой семьи, - сказала девица, вороша угли в огне. –Если я потеряю невинность до свадьбы, то свадьба не состоится. Кили осторожно откусил кусок мяса и принялся жевать, стараясь дышать ровно. -А если тебя спросят, кто обесчестил?- на всякий случай спросил он. Кая пожала плечами. -Скажу, что в темноте не увидела. В молчании они поджарили и слопали ещё по паре шампуров шашлыка, а костер успел почти прогореть. Подкинув в него несколько обломков, Кили блаженно вытянулся на постеленном плаще. Кая обошла костер и присела рядом с младшим гномьим принцем. -У меня есть предложение, - сказала она, что-то проделывая со своими одёжками. Кили слегка улыбнулся, заметив ложбинку между упругими полушариями её грудей. -И какое же?- спросил он. Кая гордо продемонстрировала большой кулон с драгоценным голубым бриллиантом. Кили, как всякий гном, понимавший в каменьях, с любопытством и восхищением уставился на украшение. -Это мне от бабушки досталось, - вздохнула Кая, - она была гномка. Бабуленька моя… она бы не позволила меня продать. Мама пыталась отобрать у меня этот камень, но бабушка завещала отдать его лишь тому, кому будет принадлежать мое сердце. Кили сел, осторожно коснувшись перемазанной мясным соком и пылью щеки девушки. -Спрячь свой камень, - неожиданно сурово произнес он. – Если ты правда хочешь… Она нежно погладила его по волосам и взяла лицо в ладошки. -Ты необыкновенный! И я ОЧЕНЬ хочу этого! Лучше пусть будешь ты, чем кто-то другой! Кили вздохнул. Странная нежность теплым комочком тронула его сердце. Словно появилась трещинка в сковавшем его льду. -И когда свадьба?- тихо спросил он. Кая понурилась. -Через неделю. Хоть нож к горлу! Кили обнял её и привлек к себе. Она была чуть ниже него, но куда тоньше и хрупче. Её губы хранили вкус мяса и чего-то ещё, горькие как степная трава и сладкие как древесный мёд. Кили целовал, и она целовала в ответ, робко, неумело, но очень старательно. Кили осторожно освободил из-под одежды худенькое плечико. Чуть солоноватый терпкий вкус её кожи неожиданно ударил в голову, словно молодое вино. -Ммммм!- вырвалось у неё, когда он продвинулся дальше, зарывшись лицом между двух дивных полушарий. Кили ощутил её ладошки, перебирающие его волосы, гладящие спину. -Ты правда этого хочешь?- прошептал он, полностью освобождая её от одежды и освобождаясь сам. –Правда хочешь? Она потянула его к себе, отвечая жадными поцелуями. Быстро вошла во вкус! Человеческие девчонки отзывчивы на ласку. Кили лизнул теплый сосок, чуть прижав его зубами и пососав. Кая что-то захныкала, теребя его волосы, царапая плечи. Кили чувствовал себя так странно, эта малышка сама того не понимая, умудрилась заставить его на время забыть про ту, другую. -Ой… ик…- Кая испуганно попятилась, вытаращившись на собственно прибор для обесчещивания. До Кили не сразу дошло, что, возможно, такое она видит впервые. А прибор уже вовсю подавал признаки жизни. -Не бойся, - младший принц с трудом удержал ухмылку. –Ты раньше никогда не видела голых парней? -Где я могла бы их видеть?- насупилась девчонка. И вдруг, протянув руку, погладила головку почти вставшего члена. Кили чуть не умер от восхищения. «Жениться что ли?»- промелькнула в пошлом мозгу шальная мысль. А заинтересованная Кая осторожненько касалась вставшей плоти своими нежными пальчиками. -А для чего оно? Кили расплылся в довольной улыбке. -Для отбирания чести, - сказал он, переворачиваясь и пристраиваясь к девчонке. Кая встревоженно заворочалась, но ему удалось все же заставить её принять правильную позу. Кили нежно поглаживал бедра и касался пальцами тайного местечка, и девчонка, вначале немного напряженная и испуганная, расслабилась под его ласками. Младший принц в который раз благословил свой опыт с молоденькой дочкой кузнеца в одной из людских деревень, в которой они останавливались как-то на постой. С ней он познал самые разные тайны, научился многому, чему гномы обычно учатся, лишь вступив в брачные отношения. Кая застонала, выгнувшись, когда он раздвинул влажные жаркие складочки и коснулся пальцем заветного местечка. Он помнил, Полли нравилось, когда он трогал её ТАМ. Если нравилось ей, должно понравиться и Кае. Девушка задрожала, выгнувшись, что-то невнятно бормоча. Кили осторожно потер чувствительное местечко, чувствуя, как увлажняется его рука. Затем чуть сдвинул палец, нащупывая вход в пещерку, в самое таинство женского тела. Кая ахнула, судорожно вцепившись в плащ. Кили вытащил палец, сунув его в рот, слизывая девственную кровь и сок, теряя голову от его вкуса. Затем осторожно ввел головку ноющего от напряжения члена в узкую тесноту. Кая зажмурилась, прикусив губу. Кили осторожно принялся вталкивать член в полагающееся ему место гнездования, а его пальцы тем временем нежно касались и терли чувствительную жемчужинку. Кая застонала, облизывая губы. Кили едва не кончил от этого стона, но вовремя удержался. Второй рукой поддев бедра девушки, он принялся короткими мягкими ударами бедер проникать глубже в неё. Кая металась, всхлипывала, и он даже не понял, в какой момент изменилась тональность её стонов, в какой миг всхлипы боли превратились в хриплое порыкивание обезумевшей от желания львицы. А между тем и сам он уже был на грани. Голова кружилась от аромата её тела, от её стонов, от царапучих ноготков, скребущих по его плечам. Всё быстрее и жаднее движения, все быстрее темп. Кили вскрикнул, когда Кая забилась под ним, хрипя, взвизгивая по кошачьи, выгибаясь дугой, с такой силой сжав его в себе, что у Кили потемнело в глазах. Он выплеснулся прямо в неё, эту маленькую жадную самочку, впитавшую в себя всё до капли. Он рухнул на подрагивающее нежное тело, уткнувшись лицом в рассыпанные по плащу волосы. Сколько они лежали так, он не мог бы сказать. Маленькие ручки Каи гладили его затылок, исцарапанные плечи. Утром он молча смотрел, как она натягивает на себя свои одежки. Странно, но ему было так покойно и тепло, когда он смотрел на её усталое личико, на перемазанные засохшим соком щечки с ямочками. -Как приедем в город, представлю тебя дяде, - сказал он, кончив разжигать костер. -Зачем?- не сразу поняла она. А потом, когда дошло, тоненько всхлипнула и вдруг расплакалась, не как женщина, а как маленький ребенок. Впрочем, Кили подозревал, что ему более чем понравится утешать эту маленькую негодяйку.