Невысказанные чувства

      Привет.       Сегодня… я в полной мере осознала, что…       *кляксы*       Эта засранка Луна пролила мне на лист чернила! Ух-х-х, чтоб её!       А если я возьму чистый лист, то растеряю все мысли и уже не смогу собраться с духом.       Я же… *последующие слова в предложении зачёркнуты, и не разобрать, что там было написано*       Я долго думала над всем тем, что происходило до этого. Когда ты ещё был здесь, в Японии, и постоянно попадался у меня на пути, называл Оданго и всё время *пару слов зачёркнуто* проходился по моему рациону. Тогда это было так обидно! А сейчас… сейчас мне больно. Потому что всего этого нет, а я уже *ещё несколько слов зачёркнуто, проступают лишь буквы «л» и «б»*       Как же много помарок! Но ты прости меня… Я всегда была ужасной ученицей, и только серебряный кристалл… один бог и ведает, каким чудом я смогла поступить в старшую школу. Кстати, на первой контрольной по-английскому я снова схлопотала тридцать баллов. Ух-х, с каким бы я удовольствием (уже не садистским) запустила её в твою голову! Но тебя нет. Ты в Америке. *ещё одно предложение зачёркнуто* И мне только и оставалось, что мять эту несчастную контрольную и смотреть на пустую улицу позади себя.       Луна говорит… В общем, одна моя хорошая подруга говорит, что всё понимаешь, когда теряешь человека. И ведь она права! Почему ты ничего не сказал мне? Что улетаешь? Ну, хотя бы как-нибудь, вокруг да около. Ты же всё мне рассказывал, хоть и в своей насмешливой манере. И про работу новую, и про странно страшные коллоквиумы (если честно, мне пришлось взять словарь, чтобы написать это слово. Прости, что я такая дура ТТ_ТТ) и про дурашливого Мотоки, который вечно не может вернуть твою тетрадь вовремя. Про всё. А про отлёт ты не сказал. Знаешь, как это больно было слышать из уст другого, чужого человека? (Ну и что, что это был Мотоки. Это ничего не меняет). Ты этого, конечно, никогда не узнаешь, но я плакала. Тихо, но навзрыд и в подушку. Хотя… Ты знаешь, что я и плакса к тому же. Но я постараюсь больше не плакать! Честно, честно! Это же всего лишь один год. Г-о-д. Всего-то триста-шестьдесят-пять дней, да и то уже меньше. Но…       К чему это я? Да всё к тому же.       Было больно, когда другой, вовсе не ты, назвал меня Оданго… Ведь только… ты… Я тогда была даже готова его убить. По-настоящему. Но убийство — уголовно наказуемое деяние, ты не раз любил это повторять. Поэтому я *пару слов зачёркнуто, их даже невозможно разобрать* не стала делать ничего противоправного. Но от этого мне не легче. Я не могла слышать такое родное «Оданго» от кого-то другого. Только ты. Ты никогда не прочтёшь этого письма, но знай: теперь (да и тогда) мне нравится, как ты называешь меня так. Я бесилась, но… Должна же быть и у меня своя маленькая тайна.       Ты — лучшее, что было в моей жизни. И я говорю (= пишу) сейчас на полном серьёзе. Даже Такседо Маску не сравниться с тобой, хоть раньше я и была в него чуточку влюблена. Но тогда я влюблялась в каждого красивого мальчика, хотя это лучше назвать симпатией. И ты был — не исключением. Хоть и противным, и вредным, но — таким родным. Жаль, я не поняла этого сразу (ты же знаешь, какая я недалёкая ТТ_ТТ). Но теперь я спокойна. Я осознаю свои чувства, и… Жаль, что ты в Америке. Я бы… Я бы приготовила тебе бенто. И не ухмыляйся так! Кое-что я готовлю уже довольно сносно, и никогда (никогда!) не пожелала бы отравить тебя! Я просто хочу позаботиться о тебе. Как умею. Я же знаю, насколько ты бываешь увлечён работой, что даже забываешь иногда поспать и поесть. Я знаю. И не спрашивай меня, откуда. Я просто знаю. И хочу, чтобы с тобой всё было хорошо. Надеюсь, читая мои строки, ты не забудешь пообедать, если ещё этого не сделал. Ах да, ты же никогда не прочитаешь это письмо… Боже, дай мне сил осознать это.       Как бы мне хотелось увидеть тебя. Чтобы ты был прямо сейчас со мной, рядом. Обнять бы тебя за шею, прижаться к тебе и никуда-никуда не отпускать. Ни в какие чёртовы Америки! Зачем они только сдались?! Я надеюсь, что смогу пережить эту боль разлуки. Одно дело — видеть твоё лицо на фотографии и лишь воспроизводить его в памяти, и другое же — смотреть в твои невероятные синие глаза и растворяться в них…       Я так хочу тебя увидеть! Хотя бы на секундочку.       Пожалуйста, Мамору. Возвращайся скорее. Я буду тебя очень-очень сильно ждать и скучать. Я каждый день скучаю. И отсчитываю время до твоего возвращения.       Приезжай. Почему? Потому что… Потому что я люблю тебя. Я люблю тебя! Мамору! И не могу жить, зная, что ты не дома, а за тысячи километров от меня.       Прости, что вышло так сумбурно. Хоть ты этого никогда и не увидишь — прости. Но я просто слишком сильно люблю тебя. И не хочу делить ни с каким Нью-Йорком. Никогда и ни с кем. Понимаешь?       Люблю.       И скучаю.       Твоя Усаги.       Неуклюжая Оданго-атама.       *некоторые слова слегка размазаны, словно кто-то отчаянно плакал над письмом*