Не мой ангел-хранитель

— Приезжай, возьмешь эти документы тогда… Да, как всегда.       Накахара счастлив. Действительно счастлив по одной простой причине: сегодня им с Хигучи снова придется встретиться в том самом баре.       Глупый повод так светиться из-за возможности провести вечер с девушкой, не так ли?       Но, наверное, несчастлив тот член Портовой мафии — или еще какой преступной организации, — который не может в простом увидеть счастья. Тут тебе и кровь, и бесчисленное количество бумаг, а дожить хотя бы до сорока удается единицам.       И Накахара так похож на глупого мальчишку, который, кажется, влюбился. Он не уверен в своих чувствах до конца, но какое-то странное желание проводить вечера с Хигучи с недавних пор не оставляет его. (Хотя он был бы не против проводить с ней не только вечера.)       Накахара давно заметил, что ему симпатично все в ней: не только большие карамельные глаза и милое круглое личико. Мужество и сила заточены в ней, но при этом что-то милое и детское каждый раз вырывается наружу. И исполнитель готов умиляться этому бесконечно долго, до самого конца своей жизни, принимая часть живой и теплой энергии ее души на себя. (Правда иногда девчонка перебарщивала с проявлением своих чувств и оказывалась слишком заносчивой, но это ничего.) Она — солнышко. Она — ангел, только не его — это единственное, что печалит.       Накахара приходит в бар ровно на тридцать минут раньше Хигучи, потому что все должно быть идеально.       Дожидается, когда за барной стойкой станет пусто, потому что сидеть за столиком, делая вид, что ждешь, — также нельзя.       После он заводит разговор с барменом, чтобы поработать его личным психологом все оставшееся время до прихода Хигучи; заказывает что-нибудь на пробу. Опустошает стакан ровно до половины и чуть морщится. — Ну что у вас там с ней? — спрашивает Накахара у бармена. Тот догадывается, о чем идет речь через пару секунд, и отвечает: — А… вчера пришла с чемоданами в слезах. Какая же она красивая, но дура, конечно, — на его лице появляется улыбка, — умная, но дура.       Накахара тоже улыбается, потом задает следующий вопрос. Бармен давно привык к этой странности своего постоянного посетителя. Он ведь тоже не глупец и наверняка понял все, только подыгрывает. Возможно, и жена никуда не уходила, и у него все хорошо. Только придумывает все эти истории, чтобы помочь Накахаре пережить минуты до прихода той самой.       Так они беседуют еще минут десять, а позже открывается дверь; заходит она.       Накахара хочет при первом же скрипе развернуться и с улыбкой встретить подругу, но вместо этого делает вид, будто увлечен своим рассказом о чем-то. Лишь тихому стуку маленьких каблучков о деревянные полы он позволяет обратить свое внимание на нее. — Здравствуй. — Здравствуйте.       Она подходит к самой стойке и дожидается, когда ей просто отдадут пак с документами. А Накахара отдает, но задает несколько трудных вопросов, и Хигучи, снова не имея выбора, присаживается. Еще один вопрос: — Чего-нибудь выпьешь? Я заплачу, естественно. — Я… не знаю. — Она не разбирается в алкоголе, она не понимает, почему всякий раз сразу не уходит с полученными дополнительно бумагами; ей неловко пить за чужой счет. Он знает об этом, потому после своего уже традиционного вопроса берет все на свой вкус — не самое дешевое, между прочим.       Накахара давно все здесь успел попробовать, а эти «новинки», которые берет на пробу, — эксперименты самого бармена. Должно же хоть что-то меняться в этой картине. Но баловать себя и подругу хорошим вином он, конечно же, не забывает — классика, как-никак.       Хигучи снова рассказывает о мелочах (пару милых деталей из ее прошлой жизни) и о Акутагаве. Накахара же радуется, что у нее были любящие родители и счастливое детство. Теперь понятно, почему с ней так тепло. — … Маменька готовила самые вкусные завтраки… Ох, — неожиданно прерывается она, — в следующий раз, может, я приготовлю что-нибудь по её рецепту вам. Хотите? Что вы любите? Чуть подумав, он отвечает: — Мне вишня нравится. — Тогда можно пирог с вишней и корицей! — И так эта девчонка светится, что Накахара готов расплавиться прямо здесь. Хигучи впервые предлагает что-то принести, как-то отплатить — это явно большой прогресс.        Хотя, когда она рассказывает про деревню и родителей, у него появляется странное желание отведать этот самый пирог в кругу ее семьи и погулять под легендарной цветущей сиренью, о пышности которой столько сказано.       Накахара уверен в том, что в той деревне очень хорошо, там бы он мог отдохнуть, а если бы довелось родиться в этом милом крае, то он получил бы прекрасное детство, которое заслуживает любой ребенок. Ему пришлось многое упустить в своей жизни. Сейчас только остается наверстывать упущенное, тратя деньги на дорогие вещи и еду, но чего оно в действительности стоит? — Что с вашей рукой? — вдруг замечает Хигучи. Накахара осматривает свои руки и все-таки замечает маленький кусочек от ленты бинта, который выполз из-под рукава пиджака. — А… Это? Ничего особенного. Всего лишь осколок. — Надеюсь, очень скоро заживет… От пули? — Не совсем… Во время борьбы не заметил, как силой гравитации поднял в воздух лишний кусок стекла… В общем, там забавно все вышло, — хихикает он, отмахиваясь. Выходит, даже такой человек может промахнуться. — А вот свой кинжал я где-то потерял! — Как?! Ваш любимый?! — Да! Не хочу такой же новый покупать… — Предательство по отношению к нему? — Хах, можно и так сказать. — А вы довольно сентиментальны… — Неправда!       Не будет ведь совсем ничего плохого в том, если Хигучи на один из праздников, выделив собственных денег, купит такой же кинжал и преподнесет его Накахаре в качестве подарка? От этой затеи в ее глазах пробежали искорки.       За время совместного времяпровождения Хигучи узнала почти все о холодном оружии, так что теперь без какого-либо труда подберет подарок любому ценителю.       Они выпивают остатки роскоши в своих бокалах и заказывают еще. У обоих достаточно быстро начинает кружиться голова от крепких напитков, а иногда даже в сон клонит. Беседа ведется еще примерно часа два. — Ну надо же… Уже… Три часа! — объявляет Хигучи, смотря на свои часы. — Ох, точно… Хочешь выходной? — О чем вы, Накахара? — спрашивает она, смеясь. От выпитого и не только красны уши и щеки. — Какой еще выходной?! Завтра ждет работа… — Ох уж эта рабо-ота. Я вызову такси! — Да, пожалуйста… Вы тоже поедете? — Нет, еще чуть посижу. У меня дела.       Он хоть и пьян, но не может до сих пор предать свой план. Возможно, однажды, спустя еще несколько встреч Накахара решится на другие слова, скажет чужому ангелу-хранителю что-то вроде: «сходим поужинать? Я знаю прекрасный ресторан». Она не откажет. Однажды, быть может, он и вовсе разрушит иллюзию дружбы между ними. Или это действительно дружба? Что ж, если так, то она станет самой крепкой.       Накахара провожает Хигучи до автомобиля и возвращается в бар.        Зайдя обратно, он с удивлением смотрит на барную стойку. Ну надо же! Она забыла пак с документами! Что ж, отличный повод встретиться здесь в следующий раз, потому что на рабочем месте Хигучи не сможет найти Накахару: он то отойдет куда-то, то боссу докладывает о прибыли с его дела за полгода, а через неделю так вообще командировка! Ведь лучше так: встретится вечерком и за напитками поговорить о ерунде, так снова и не отдав проклятые документы, которые сто лет как никому уже не нужны.