POV Анастейша
Свет пасмурного Сиэтла пробивался сквозь шторы и бил в мои глаза. Я не помню, как я оказалась в теплой постели, и мне даже казалось, что это чёртово дежавю, которое могло закончиться в любой момент. Открыв глаза, я увидела шторы, которые пытались закрыть мои глаза от света, но все тщетно. Это не моя комната... Я сразу же с испугом встала и начала осматривать её. Почему мне казалось, что я в апартаментах отеля Хилтон?! Господи! Ана, вспоминай, что случилось! Так... Крис признался мне снова в любви, после решил действовать, и поэтому прижал меня к стене, я вырвалась и побежала к балкону. Как только я увидела Кристиана, то перелезла через перила. Я угрожала парню тем, что прыгну с балкона в бассейн, а дальше темнота... Я осмотрела свой внешний вид. Я была в большой мужской футболке, которая слишком знакомо пахла. Похоже на лёгкий, еле уловимый запах табака и духов с корицей и мятой, но ещё в добавок запах виски. Эта футболка Натаниэля! Да ну! Бред, он далеко от Сиэтла! Наверное, я просто представила это запах и воплотила его в своей памяти. Повернувшись к прикроватному столику, я увидела записку "Выпей меня", возле которой стоял апельсиновый сок. Взяв записку, я снова узнала, что это почерк Натаниэля... Да ну! Что за хрень! Может, его почерк скопировали, и это идиотская шутка?! Я услышала, как в другом конце номера открылась дверь, почему сразу легла в постель и закрыла глаза. Дверь в эту комнату открылась, и я услышала шаги. Они приближались к моей постели. Кто-то сел возле меня и хихикнул. — Ты не умеешь даже притворяться, Лавгуд... — голос... Шаброль, какого черта ты в моей голове! Изыди и вернись обратно во Францию! Я почувствовала, как кто-то лег возле меня. Его дыхание щекотало мне шею. После парень полез руками под одеяло, где было тепло, и положил руки мне на бедра. — Чёрт! — выругалась я от испуга, наконец-то открыв глаза. Передо мной лежал Нат, который с лёгкой улыбкой смотрел на меня, осматривая каждый сантиметр моего лица. Что он забыл в Сиэтле? — Тебя, Ана... — этот парень снова читает мысли, — Я просто догадался... — он отвёл взгляд, отчего я улыбнулась. Нет, это не может быть реальным. Немного дрожащей рукой я дотронулась до его щеки. Колючая... — Колючая... Мне нравится... — он закрыл глаза и легко улыбнулся. — Прости, я не успел побриться. И да, я должен извиниться за то, что был таким оленем, — это точно мой Нат?! — Это я должна извиниться, ведь... — он приложил указательный палец к моим губам. — Ты права, ведь те поцелуи дружескими не назовешь, — я легко поцеловала его палец. Как только я отстранилась, то увидела в глазах парня мягкость, и в некотором роде ностальгию, — Прекращай сбивать меня с мысли чёртова развратница... — мой смех, кажется, отбивался от стен. — Развратница? — в тот момент мне казалось, что ничего между нами не произошло, и мы общались как тогда. — Я вижу, серьезный разговор в постели — это не наша с тобой фишка, — я привстала и посмотрела на парня, — Но я продолжу! — Серьёзный разговор?! Ты точно тот Нат, которого я прежде знала? — он кивнул. — Просто сейчас мне кажется, играть с тобой и заставлять тебя сходить с ума, не вариант. Ана, я хотел сказать, что когда мы играем по моим правилам, то это игра. Поэтому я даю возможность побыть главной в наших отношениях, — я проницательно взглянула на парня. — Нат, меня всё полностью устраивало, кроме трёх но. Даже четырёх. Первое, не кто я для тебя, а что ты ко мне чувствуешь? — он привстал и приблизился ко мне. — Анастейша, если бы ты была самой худшей наркотой, то я бы был наркоманом, который не боится передозировки, — я улыбнулась, — И эта неделя была самой худшей в моей жизни, если быть откровенным. — Не могу похвастаться, что моя неделя была лучше. И если я предложу тебе встречаться, ты мне не откажешь? — он удивился. — Вообще-то парень должен предлагать вещи, которые так или иначе отразятся на твоей жизни. Поэтому забыли оба, что ты предлагала и, Анастейша Лавгуд, не станете ли вы моей девушкой? — он сумасшедший. Я кивнула, — А теперь предлагай все свои предложения! — Первое, никаких девушек, кроме меня... — Аналогично. Никаких парней возле тебя! — я хихикнула. — Никакой лжи, — он кивнул. — Полное доверие. — То есть это ты вспомнила тот момент с фотками? — я кивнула, — Кстати, зачем нужны были эти фотографии? — я покраснела. — Одна часть меня планировала отправить эти фотографии тебе, но другая говорила, что мы не настолько близки, — я отвела от столь неловкого ответа взгляд. — То есть так или иначе эти фотографии все равно оказались у меня. От части мне льстит, но есть некий осадок, что какой-нибудь придурок увидел их раньше, — я хихикнула, — И что третье? — Никаких секретов друг от друга, — серьезно произнесла я. — Меня это устраивает, — он хотел меня поцеловать, но я подставила ему щёку. Лёгкий, нежный и короткий. Он удивлённо посмотрел. — Чтобы бегать, нужно научиться ходить, Шаброль... — Кто ты такая и где моя Ана? — я наклонилась к лицу парня и закрыла глаза. — Я та же Ана, просто хочу, чтобы все было... — он воспользовался моментом и поцеловал меня. Этот поцелуй был с трепетом тех переживаний, с которыми мы жили целую неделю, и с невыносимой нежностью. Это было что-то новое и слишком непривычное. Нат и нежность — это что-то несовместимое в моей голове, но сегодня эта грань была разбита им же. Как только парень отстранился, то посмотрел глубоко в мои глаза, а после заправил выбившийся локон мне за ухо. — Можешь говорить, я слушаю... — я взяла подушку, которая была около меня, и зарядила ему в лицо. — Придурок... — он начал смеяться. — Я скучал безумно по этому! — мне кажется, или все соседи по этажу или по всему отелю узнали, что этот дурик скучал по мне.***
— Какие планы на день? — спросил парень, как только мы оказались на улице. — Ничего особенного. Дошить платья и прорепетировать со своим партнёром вальс, — он с улыбкой посмотрел на меня. — Значит, ты будешь в платье на балу? — я начала смеяться. — Я сказала, что это платье? — он кивнул, — Тьфу ты! Я хотела сказать, это будет картофельный мешок... — мы начали смеяться. — И как выглядит твой мешок? — нет, я не скажу тебе этого. Я жестом показала "Мой рот на замке", — Просто я хотел узнать, как я могу узнать, где ты. А то вдруг я утащу в танец какую-нибудь мадемуазель, а ты будешь стоять и ждать меня как Хатико. — Мое платье будет нежно-голубого цвета, и оно мне будет по косточку, — парень взял меня за талию и нежно поцеловал в щеку. — Так ты сейчас идёшь на тренировку? — я кивнула, — Тогда у меня есть предложение, сначала позавтракать, а потом пойти на танцы? — Могу ли я отказаться и предложить встретиться на танцах? — парень посмотрел в мои глаза. — Я так понимаю, что если даже я скажу нет, то ты мне откажешь? — я кивнула. — Не переживай, я не долго! — я стала на носочки и робко поцеловала парня в губы.POV Натаниэля
Как только я зашёл в зал, то увидел Ану, которая сидела одиноко в огромном зале, оперевшись о стену, и писала что-то в своем блокноте. Пока девушка не заметила, я достал из рюкзака фотоаппарат и сфотографировал её. Она такая милая на этой фотографии. Спрятав фотик, я снова взял два стакана с кофе, которые поставил на тумбочку. — Давно меня ждёшь? — юная особа подняла с улыбкой голову, от чего мое сердце начало биться быстрее. — Ну, десять минут так точно, — девушка встала с холодного пола и подошла ко мне. И я только сейчас заметил, что она была в футболке, которая обнажала ее плечо, — Не стоило мне покупать кофе. — Ну ты же мне купила, когда я проводил тебе экскурсию, — она хихикнула, — И для меня это отразилось где-то, — я протянул ей кофе. Она взяла его сразу же, но дотронулась своими холодными пальцами к моей руке, — Ты замерзла? — Нет... Тут довольно тепло, — девушка отпила немного кофе, после чего закрыла глаза от наслаждения, — Клубничное латте с ванилью?! Ты серьезно?! Как ты это запомнил? — У меня с тем днём особая ассоциация, — девушка хихикнула. — Моя мама? — она читает мои мысли! — Да... А у тебя какие ассоциации с тем днём? — с интересом спросил я, и девушка закусила свою пышную губу. — Сватовство, позор и кофе, — я начал смеяться. Позор в том, что ее мама спалила, что та воровала книги?! — Да, Нат, мой позор — это рассказы мамы. Кстати, пошли сядем, у меня кое-что есть для тебя! — девушка взяла меня за руку и повела к стене, где сидела. Посадив меня, она взяла рюкзак, который я не заметил, и открыла его, а после помедлила, — Закрой глаза... — я послушно закрыл глаза, но любопытство так пробирало, что прижмурился, но единственное, что я увидел, это размытую Ану, которая, как только заметила, что я подсматриваю, закрыла мне глаза, — Хитрый лис... — Глупая зайка... — она, наверняка, улыбнулась. Вот я уверен, что она почему-то улыбнулась. Я почувствовал ее дыхание рядом, и оно было теплым и нежным. Она резко поцеловала меня и так передала мне кусочек какой-то сладости. Но как только я захотел ей отдать сладость, то девушка отстранилась. Это был какой-то слишком вкусный кусок оладушка с яблоком и карамелью, ну ещё еле ощутимый клубничный латте с ванилью. То ли эта сладость мне понравилась из-за того, что эта женщина передала мне этот кусочек через поцелуй, то ли все серьезно вкусно. Я готов жить на этом всю свою жизнь. — Ну как тебе? — кажется, это очередной кулинарный шедевр от Анастейши. — Можно повторить, мне что-то зашло, — она начала смеяться. И пока она смеялась, случайно открыла мне глаза. И это на самом деле были оладушки, но это я заметил после того, как осознал, что девушка стояла передо мной на коленях, — Ты готовила этот шедевр? — Ну да... Так получилось, — ее щеки покраснели, а голубые глаза девушка отвела в сторону. — Это слишком вкусно, детка, — она взглянула мне в глаза. — Честное слово, — прошептал я. Она потянулась за ланч-боксом, в котором и лежали эти вкуснейшие оладьи. — Тогда, приятного аппетита, дарлирг... — она протянула мне этот ланч-бокс. Я взял и начал их кушать. — Кстати, ты завтракала? — она села рядом со мной, смотря на меня. — Перед тем, чтобы что-то сказать, прожуй. Ну и да! Я ела, а то я бы не ушла с дома голодной, так как мама меня заставила скушать всего понемногу со стола, — хух! Она не голодает! А то чувствую, я ещё одного обморока не переживу. Девушка взяла в руки кофе и начала пить. После девушка взяла блокнот и ручку и что-то начала писать в нем. Я наклонился и посмотрел. Там были аккуратным, мелким и слишком аристократичным почерком маленькие стишки, — Что хочешь? — Что это? — он повернулась. — Пустое... Не важно! — я забрал у нее тетрадку. Она с улыбнулась мне. — Вдох, закрой глаза, я с тобою навсегда, выдох, сердца стук, ровным боем режет слух... — это слишком хорошие стихи, — Ты серьезно это называешь пустым? — Ну... Да! — я удивлённо посмотрел на девушку, — В этом нету ничего особенного, Натаниэль, обычные стихи о любви и страдании, — она меня убьет когда-нибудь своими высказываниями. — Прекращай наговаривать на себя. Это довольно прикольно, хоть от части я в этом не разбираюсь. — Ты говоришь как заинтересованная личность, которой не плевать на меня. Поэтому из тебя плохой критик, — отчасти она права, но главное слово в этом предложении "отчасти". — А разве заинтересованные люди, которым не плевать на нас, не делают из нас личностей? — она задумалась. — Возможно. Просто некоторые любят восстать из пепла, чтобы стать хоть кем-то, и я из такого типа людей, — в этот момент в зал вошли три девушки, которые почему-то были похожи на Амбэр и ее свиту из школы. В тот момент Ана изменилась в лице. Кажется, они не лучшие подруги. — Здравствуй, Анастейша, не познакомишь? — спросила яркая шатенка, которая явно была не в моем вкусе, но девушка явно клонила в совсем другую сторону. — Здравствуй, ну вообще-то мой бойфренд имеет язык, и ты можешь сама спросить его имя, — вот как мы играем?! Она сделала явный акцент, что я ее парень. Ну, Ана имеет полное право называть меня своим возлюбленным, ведь так все и есть. Шатенка поняла, что этот разговор без какой-либо корысти, поэтому отошла к своим гарпиям. — Ана, не ревнуй, — я обнял девушку и чмокнул в висок, — Ты намного лучше этой... — Ее зовут Чериш, это так, к сведению, — на ее лице появилась грустная улыбка, — А тех двух — Линда и Симмона, — я посмотрел на нее, будто "Зачем?", — Тебя могут поставить с этими змеями. — Змеи?! Что они плохого тебе сделали? — с интересом спросил я. — Ничего такого сильно страшного... — она улыбнулась и наклонилась ко мне. Девушка легко укусила меня за ухо, а точнее за серёжку, и я хитро улыбнулся, — Я потом все расскажу... — прошептала девушка после отстранившись.***
— Привет всем! — лицо Юнджена стало слишком белым, как только он увидел, что все репетируют вальс, — Можете не репетировать этот вальс... Его не будет! — вы бы видели глаза Аны, которая, кажется, надеялась на этот танец. — Что?! Юнджен, почему? — Ана подошла к парню, но он промолчал, — Джен, у нас только начало получатся, и, если они будут танцевать что-то новое, то они не выдержат, как и я, — парень с сожалением посмотрел на девушку. — Так! Я полностью согласна со своей сестрой! — кажется, холерик внутри Луны начал рвать и метать, ведь она слишком быстро оказалась возле Анастейши. — Вальс не подходит под тему, как и ваши платья, мадемуазель... — резко ответил Юнджен, отчего Ана глубоко вздохнула и закрыла глаза. — Что ты сказал? Мои платья! — это было спокойно и одновременно угрожающее. — Юндж, ты охренел? — спросила в лоб Лу, — Платья моей сестры — это самое ахрененное и неприкасаемое из всего, что у нее имеется. Это тоже самое, что говорить, что я отвратительно играю на контрабасе... А я угробила на эту хрень восемнадцать лет своей жизни! — последнюю фразу девушка злобно произнесла. — Девушки, не рубите с плеча! — ответила Габриэль, подойдя к девочкам, — Что за тема? — Имя этого мальчика меня просили не называть, но я знаю точно, что вы все променяете любимые цвета на любимые качества и факультеты, — троица переглянулась и печально, что их разговор не слышно. — Господин танцор, там есть персонаж без носа? — от этой фразой мы с Касом рассмеялись. Танцор кивнул, и через секунду молчания девочки запищали от радости, — Юндж, а можно прийти с волшебной палочкой и вызвать патронус? — Гарри Поттер?! Серьезно?! Значит она ненавидит Рейвенклов?! Я почему-то представлял Ану именно разгадывающей очередную загадку, которая откроет проход в гостиную этого факультета. — Миссис Лавгуд мне об этом не говорила... — Ана, можно мне платье под цвет моего любимого факультета? — моя милая кивнула, и ее сестра накинулась на ее с объятиями, — Габби, вы должны принести артефакты всех факультетов; и ещё, дамы, время настало!!! Пора доставать весь стафф по Гарри Поттеру и фантастическим тварям. Последнее для Пуффендуйцев! Но так как Пуффендуй сегодня дома, то староста слиз... — Может хватит? Я поняла, что мне нужно сказать тему Валли... — сказала с улыбкой Анастейша, — Юнджен, что мы тогда будем танцевать? — Тот вальс, который ты на втором курсе проклинала... — девушки улыбнулись хитро. — Оооооооооооо... А это тема! Только одна проблема... — Луна посмотрела на Ану, и девушка ударила себя по лбу. — Я не верну себе готический стиль... — прошипела Ана. Готический стиль?! Да ну к черту! Мне сложно представить эту девушку полностью в черном. — У меня есть идея... — они такие забавные. Мы с Касом наблюдали за этими двумя с идиотскими улыбками. — И если эта идея закончится тем, что я проснусь с чёрными волосами, то следующее утро начнется с твоего крика... — Лу открыла рот, но сразу же закрыла, его отчего голубоглазая победно улыбнулась. — Это нечестно... — обиженно произнесла зеленоглазка, и Ана рассмеялась. — Обидели Луночку... — в шутку с издёвкой произнесла сестра русовласки, отчего последняя в шутку ударила ее по плечу кулачком. — Вы не исправимы! — с улыбкой произнесла Габриэль. — Ну такое... Если вдаваться в подробности наших рассказов из детства и подросткового возраста, то мы слишком изменились с тех времён, — спокойно и с лёгкой, даже естественной, улыбкой сказала Лавгуд старшая, — Единственный из нас троих, кто вообще не меняется, так это наш любимый братик. Вот он такой двадцать три года... — девочки рассмеялись, а Люс подошёл к ним и обнял за шеи. — То, что вы не замечаете, что я меняюсь, ещё ничего не означает, две старшие бякушки, — это все казалось таким домашним и таким родным. — Так ты, человек-швейцарский-нож. Вот каким был, таким и остался. Не ври ни нам, ни всем присутствующим. Пять годиков Люс сидит что-то смешивает и в шахматки играет, в пятнадцать годиков Люстрендж сидит смешивает какие-то химикаты, играет в шахматы и что-то мастерит, двадцать два... — Да, я до сих пор мастерю что-то и смешиваю химические элементы, чтобы чего-нибудь добиться. Но вы плохо знаете... — Люс перебил Луну, из-за чего она начала скептически смотреть на парня. — Какая у тебя душа? — на этот раз парня перебила Луна, — Знаю. И понимаю как старшая сестра. Но сразу же говорю: харе всех отталкивать, падла! — последнее зеленоглазка крикнула. — Полумна Лавгуд, найди себе мужика! — прямо сказал ее младший брат, почему Ана и Габриэль рассмеялись, а Луна со злостью посмотрела на всех. — Только после вас, святая троица! — она отвернулась и подошла к нам, глубоко вздохнув, — Надеюсь, теперь ты, Кастиэль, понимаешь, какая у меня семья! — Нормальная и заботливая. Мы же любя хотим тебя отдать в хорошие руки... — сказал Люс, отчего я невольно улыбнулся. — Теперь я понимаю Ану как никогда... — Анастейша засмеялась, а после мило улыбнулась, — Но, Лави, даже не надейся, что я разрешу завести своих любимцев... — вы бы видели эту разочарованию мордашку, но через несколько минут она улыбнулась, — Женщина, что это за улыбка дьявола? — Узнаешь...