Когда Хэнк открывает глаза из-за навязчивой трели собственного телефона, первое, что он видит — часы. Первое, что приходит в голову детективу, как тот берет в руки этот «адский будильник» — ответить на звонок, обматерив, видимо, бессмертного
ублюдка Фаулера. Всю неделю лейтенант работал без нормального сна, и мужчина настолько устал, что уже не мог без посторонней помощи определить какой сейчас день. А когда, казалось бы, наступил долгожданный отдых в виде одного выходного дня (который он планировал проспать, забыв о всяких сранных железных банках, преступлениях и других несносных офицерах), ему звонят в первом часу ночи.
— Фаулер, я клянусь, что как только увижу тебя — оторву голову, — рыкнул Андерсон в телефон вместо приветствия.
— Не доживешь до такой возможности, Хэнк, — спокойно парирует капитан полиции и сразу же начинает излагать кратко все то, что известно о новом преступлении, в чем, предположительно, виноват девиант. В конце он только добавляет, — Коннор уже оповещен и будет у тебя дома через пятнадцать минут.
Андерсон стонет, бросая телефон куда-то в сторону, но встает, тащится в ванную умываться. Окатив свое лицо пару раз холодной водой, чтобы хоть что-то сделать с желанием заснуть прямо тут, на кафеле в уборной, он поднял глаза, утыкаясь взглядом в свое отражение. Первое, что отмечает детектив, так это его мешки под глазами из-за вечного недосыпа. Но все-таки, как бы он не отпирался, как бы не проклинал весь мир из-за очередного дела, в конце-концов с какого-то периода у него появился азарт при раскрытии преступлений, словно что-то или
кто-то вдохнул в него уже давно потерянную...
жизнь?
О том, что это, по всей вероятности, был Коннор, мужчина не хотел думать слишком много, хоть и давно осознал. Это же обычная машина, которая излишне похожа на человека. И строить каких-то излишних надежд бессмысленно.
Ведь так?
Негромко чертыхнувшись, он поплелся обратно в спальню, чтобы, наконец, одеться. Подойдя к шкафу, Хэнк берет первый попавшийся заранее готовый образ, быстро меняя домашние вещи на то, что было не очень-то аккуратно расположено на вешалке. Закончив, детектив отмечает то, что когда-то именно это выбрал для него Коннор. Отмахнув бредовые мысли (видимо, ему
необходимо больше спать), тот прошел на кухню, чтобы хоть что-то закинуть в желудок перед отъездом, но ему это сделать не дал стук в дверь, а после — протяжный звон.
— Коннор, мать твою, да зайди ты уже, — крикнул Хэнк, шумно захлопывая дверцу пустого холодильника. — Открыто же.
За дверью послышалась недолгая возня, небольшой шорох, но андроид все еще не появлялся. Детектив, уже успевший подумать, что это чья-то шутка, направился к выходу из квартиры, чтобы впустить эту чертову железку, но не успел. Коннор, весь припорошенный снегом, предстал почти перед самым его носом, что-то очень бережно держа в руках, явно не желая, чтобы это неизвестное что-то промокло.
— Лейтенант, я машина, собранная на производстве. Вы допускаете ошибку, делая предположение о наличии у меня родителей.
Уже набрав воздуха, чтобы начать отчитывать андроида за долгую и, что самое главное, раздражающую возню под дверью, а также за его замечание, он резко выдохнул. Протерев рукавами рубашки свои глаза, мужчина еще раз посмотрел на "банку консервную", не веря своим глазам. В руках у того был стакан с горячим кофе и контейнер, немного запотевший, но, судя по запаху, явно переполненный чем-то вкусным.
— Я получил уже давно рапорт о произошедшем, лейтенант, но попросил отсрочить оповещение об этом Вас. Мне известно, что человеческое тело имеет далеко не безграничные возможности. Исходя из этого, я предположил, что как только Вы пришли домой, то легли спать, не позаботившись о том, что будете есть. Вероятность данного исхода составляла более восьмидесяти шести процентов, — отчитался Коннор, пройдя на кухню и расставляя на столе все то, что принес, заодно выкидывая пустые банки из-под колы и бутылки из-под алкоголя. Парень протер стол, достал столовые приборы, отодвинув стул, жестом пригласив детектива сесть и поесть. — Конечно, я не андроид модели AX-400, мне неизвестно более десяти тысяч рецептов различных блюд, но я смог вычитать что-то в Сети и приготовить.
— Так, стоп, ты сам это готовил? — Хэнк не верил своим ушам и глазам, но все же послушно сел на предложенное место — от голода у него уже сводило желудок, а некое содержимое контейнера излишне аппетитно пахло. У мужчины уже вот-вот заурчит желудок, а слюни явно потекут, как у Сумо, резко осознавшего, что его сейчас покормят. Но все это было настолько необычно для поведения «мешка с болтами», что тот ненароком задал вопрос. — Я тебя как-то сломал, эй, ты, жестянка?
— Да, сам. Нет, Вы меня не сломали, я ежедневно прохожу тестирование для выявления неполадок в системе. На данный момент неполадок не обнаружено, — прорапортовал Коннор. — Решение приготовить Вам что-то самостоятельно было предпринято исходя из суждений о том, что в обычно потребляемой Вами пище содержится слишком много жира и простых углеводов по соотношению к белкам, что неблагополучно сказывается на Вашем сердце и желудке. А это в свою очередь увеличивает вероятность Вашей скорой кончины. Но Вам нельзя умирать до того, пока я не выполню свое задание. Приятного аппетита, лейтенант.
— Сранные машины, — на выдохе сказал Хэнк, почему-то немного
разочаровавшись, но все-таки принявшись за еду. Еще минуту назад детектив был готов поклясться в том, что андроид о нем заботится, а значит, проявляет эмпатию вопреки всем своим инструкциям. Но нет. — Порой ты ведешь себя слишком очеловеченным, а на деле — все тот же железный болван.
В ответ Коннор промолчал и лишь развернулся, уйдя в глубь квартиры, будучи, очевидно, в поисках. Говорить о небольших системных сбоях, которые явно ведут к чему-то ощутимо большему, тот не стал. Он — машина модели RK-800 и его задача — ловить девиантов. Ему совершенно необязательно заботиться о своем некомпетентном напарнике, но андроид почему-то даже не задумывается о таком. Ему
важно, чтобы с Хэнком все было в порядке.
Сказать об этом вслух означало признать свою девиантность, а значит, в дальнейшем быть отправленным на деактивацию — он передовая модель, четко контролируемая в сознании, напоминающем человеческое; ему
необходимо контролировать самого себя: действия, мысли, лишь бы не вызвать подозрения. Потому что Коннор еще
не готов оставить детектива, пусть даже если последний об этом не думает. А значит, ему придется делать этот нарочито холодный голос, отвечать стандартными фразами.
Но если с Хэнком что-то случится...
— Настоятельно советую одеться теплее, так как на улице слишком низкая температура, — заметив, что Андерсон закончил с приемом пищи, поспешил предупредить андроид, держа в руках плед и теплую толстовку, найденные у Хэнка в закромах шкафа. Последнюю же он протянул детективу, многозначительно кивая. — Машину также поведу я, чтобы избежать аварию, вероятность которой в силу вашего состояния слишком высока. Нам пора.
Не дожидаясь возможных возражений мужчины, Коннор развернулся и направился к выходу из дома, по пути захватив ключи с комода. Сзади андроид услышал мнение напарника о «пластиковых ублюдках», Киберлайф, девиантах и идиотах из Департамента, осмелившиеся согласиться на использование человекоподобных машин. А еще звук падающего стула, что говорило о том, что Андерсон, удивленный неожиданной спешкой, но все-таки заинтересованный новым делом, удосужился догнать Коннора, захватив по пути еще горячий кофе.
***
— Лейтенант, а я Вам говорил, что Вам пора менять машину.
— Заткнись, Коннор.
После того, как те покинули город, им оставалось находиться в пути еще около часа, но машина Хэнка, видимо, не выдержав то ли возраста, то ли погодных условий, имела на этот счет свое мнение. Громко матерясь, мужчина покинул салон и, подойдя к копоту, открыл его. Из-под него вывалил дым, который заставил детектива резко прокашляться. Вернувшись обратно, Андерсон заметил, что андроид сидел неподвижно, приставив два пальца к диоду, что на миг загорелся желтым светом.
— Я проверял, есть ли по близости населенные пункты и вызывал эвакуатор, — подал голос Коннор в ответ на вопросительный взгляд напарника. — Но, учитывая время и наше местонахождение, сидеть нам тут... Долго.
***
Прошло, по ощущениям Хэнка, уже часа два, не меньше. Устав скрывать свои посиневшие от холода пальцы, мелкую дрожь, тот резко выдохнул и, кажется, промерз окончательно. Сверля взглядом андроида, сидящего с закрытыми глазами, который совершенно не подавал признаков восприятия температуры, детектив понимал, что начинает ему завидовать — что этой железке ведь сделается?
Коннору же сделалось
очень дурно. Системы были исправны, ничего не кричало об ошибке, но сидящий рядом человек его бессовестно заставлял
страдать. Осознание того, что если тот шелохнется, сделает хоть что-то излишне подозрительное, его, контролируемую машину, отправят на разбор по винтикам, заставило сидеть прикованным к креслу сорок три минуты, а именно столько прошло с момента поломки двигателя согласно точным внутренним часам. Однако больше он
терпеть не мог.
Раскрыв глаза, андроид резко вышел из машины, чтобы пересесть назад. Заняв свою позицию, тот откинул спинку сидения Хэнка, ослабшего от холода и не имеющего возможности оказать хоть какое-то сопротивление, и силком перетащил того назад, посадил к себе спиной, подбирая его ноги наверх. Взяв плед, о котором откровенно забыл каждый из мужчин, Коннор укрыл своего напарника, а после обнял со спины, активируя системы подогрева на максимум, но при этом снижая работоспособность остальных систем, чтобы экономить заряд батареи.
— Что ты...
— Вы уверены, что хотите что-то сказать, лейтенант? — положив голову на плечо Андерсону, прошептал Коннор, заставляя детектива отвернутся в другую сторону и на время замолчать. Спустя пару минут мужчина перестал дрожать от холода, и он мог
почти здраво оценить ситуацию. Андроид, дышащий детективу в шею, действовал почти так же, как и его любимый дорогой виски. Вот только в отличии от алкоголя он лишь возвращал тягу к жизни, заставлял снова полюбить свою работу, встать с колен и двигаться дальше.
— Коннор, — подал тихий голос Хэнк, еще не до конца оправившийся от захлестнувших с головой эмоций и шока, испытываемого то ли из-за контраста температур, то ли из-за поведения своего андроида. — Сейчас... Именно сейчас твои действия были предписаны программой, чтобы я не сдох здесь от холода, ведь я нужен тебе для задания и бла-бла-бла или... Ну... Или это исключительно твое желание?
— Лейтенант, Вы просите признать мою девиантность?
— Я прошу признать свою заботу обо мне, кретин.
— Думаю, Вы поняли все слишком давно, но не хотели этого признавать, — выдохнул андроид, чтобы перекрыть собственное
волнение. — Но если Вам
действительно нужно, чтобы я произнес это вслух, то Вы мне
нужны лейтенант Андерсон, без всяких инструкций.
— Ты мне тоже нужен, Коннор.
Хэнк закрыл глаза, размякнув в родных объятиях, которые почему-то дарили чувство абсолютной защиты от всего плохого, казалось бы, сейчас так далекого от них. И он чувствовал, что это не сойдет им с рук, что происходящее может навредить Коннору, самому близкому для него, но кто сказал, что он
позволит это сделать?
