х х х
Дни до дня рождения пролетают чрезвычайно быстро, и сентябрьское субботнее утро встречает Ёнджэ ярким солнцем. Возможно, это можно было бы назвать знаком к чему-то очень хорошему, а может, природа просто решает порадовать парня в его праздник, но факт остается фактом — настроение Чхве с самого пробуждения просто замечательное. Около десяти утра приезжают родители с сестрой и братом и привозят просто огромный торт. Кажется, ни для кого не является секретом, насколько сильно Джэ любит сладости, так что те решают таким образом его порадовать. Они сидят вместе около пары часов в небольшом ресторанчике около дома, в котором располагается квартира Ёнджэ, подаренная на восемнадцатилетие всей семьей, включая бабушек, дедушек и дальних родственников. Около часа приходит сообщение от Марка, который просит скинуть адрес Чхве, а также обещает прийти пораньше, чтобы помочь с мелкими приготовлениями вроде похода в магазин. Ёнджэ ценит старания старшего, так что не отказывается, отправляя сообщение с геолокацией. Как только родители засобирались домой, Джэ с улыбкой провожает их, задерживаясь в объятиях матери чуть подольше, а после быстрее направляется к себе — хоть парень и не привык разводить беспорядок, после ночного марафона компьютерных игр в комнате настоящий хаос, так что до приезда хотя бы Марка стоило бы навести порядок. И, хвала небу, Чхве удается это сделать, так что когда он слышит трель дверного звонка, вместо того, чтобы подойти, просто кричит: — Хён, открой сам! Марк широко улыбается и держит в руках огромных размеров шоколадку. У Ёнджэ, кажется, глаза-сердечки, потому что он с обожанием смотрит на сладость в руках хёна, который протягивает её прямо в загребущие ручки Джэ. Который незамедлительно восторженно скачет на месте и обнимает Марка. Туан заразительно смеется, а потом осматривает помещение, довольно улыбаясь. Кажется, ему нравится тут, и Ёнджэ это льстит, потому что квартира небольшая, но Джэ сам обставлял ее так, чтобы ему нравилось: тут есть и большой уютный мягкий диван, и низкий стеклянный кофейный столик, и пара кресел-мешков, и, конечно же, уютный уголок для Коко. — У тебя очень уютно, — Марк говорит искренне, улыбается тепло, и Ёнджэ от этого очень-очень хорошо на душе. Он счастливо растягивает губы в ответной улыбке и предлагает хёну сходить до магазина, чтобы купить продукты. Они укладываются в час времени, потому что Марк хорошо ориентируется в супермаркете, катит тележку, в которую Ёнджэ скидывает продукты, а потом предлагает оплатить все на кассе, на что Чхве быстро отнекивается и быстрее хёна подает женщине за прилавком карточку. Когда они снова оказываются дома, Туан распаковывает покупки, а Джэ быстро украшает квартиру, чтобы та выглядела хотя бы немного празднично. Он так давно не отмечал день рождения в компании, что это даже немного неловко, однако это нравится парню, так что он просто занимается делом, пока в дверь снова не звонят. Ёнджэ собирается с силами, улыбается и идет открывать, потому что это его гости. К тому же Марк, кажется, курит на балконе, так что выбора особо нет. Первое, что получается Джэ, открыв дверь — это чьи-то медвежьи объятия. Спустя секунду он понимает, что это дело рук Джексона, в прямом смысле этого слова, так что юноша лишь смеется, а потом пропускает компанию внутрь квартиры, замечая при этом с ними одного незнакомого парня, которого до этого еще не встречал ни в университете, ни просто в компании этих парней. — Это Джебом-хён, — говорит Югём, вешая толстовку на вешалку. — Он был в Японии, приехал позавчера. Если можно так сказать, он — лидер нашей компании. Ёнджэ внимательно смотрит на этого самого Джебом-хёна и видит в нем полнейшую свою противоположность. У Джебома темные волосы, острый взгляд и две родинки над левым глазом; он одет во все черное, у него, кажется, колечко в губе, широченные плечи (Ёнджэ думает, что шириной с Атлантический океан) и полнейшее отсутствие радости на лице. Джэ кажется, что этого парня притащили сюда насильно, но он ничего не говорит, просто указывает на комнату, в которой все собираются, и в итоге Джебом проходит туда, оставляя после себя приятный аромат какого-то дорогого парфюма. Вечер проходит в веселой атмосфере: сначала Чхве немного зажат, потому что ему все еще не по себе в новой компании, но спустя пару часов он уже заливисто смеется и делится с новыми приятелями историями из жизни, одна смешнее другой. Джексон активно его поддерживает, громко хохочет и постоянно лезет обниматься, что, в общем-то, Джэ нравится — он всегда был зависим от скиншипа, так что такой друг как Ван ему просто необходим. — Итак, давайте поднимем эти пластиковые стаканчики за сегодняшнего именинника! — во все горло кричит БэмБэм спустя какое-то время, и Джэ немного смущается внимания. Ему непривычно, что взгляды шестерых людей направлены на него (один из этих взглядов до того странный и даже хищный, что это пугает). — Тебе уже девятнадцать! Оставайся таким же миленьким, побольше улыбайся и хорошо кушай, мы постараемся за этим проследить. Не отдавайся временным половым связям! Еще год, и ты обзаведешься такой же хренью, как на руках у этих неразлучников и Джебоми-хёна. Ёнджэ немного удивлен тем фактом, что у Джебома есть тату. Значит ли это, что у него есть пара? Почему-то это немного больно ударяет где-то внутри, но молодой человек списывает это на действие алкоголя и сумасшедшей обстановки. Пару раз за вечер парень ловит на себе взгляды загадочного молчаливого хёна, но вместо смущения теперь почему-то вовсю болтает, заставляя всех вокруг смеяться. Алкоголя со временем становится меньше, а вот разговоры принимают иной оборот, когда дело доходит до обсуждения родственных душ. Ёнджэ немного краснеет, когда видит то, как Марк смотрит на Джексона, но все-таки решает спросить. — А можно посмотреть вашу тату? — он говорит негромко, но хёны улыбаются и протягивают руки, чтобы юноша мог спокойно рассмотреть рисунок. Это красиво. Правда, красиво, да и выглядит до того правильно, что сомнений быть не может — эти люди просто предназначены друг другу судьбой. — Она вам подходит. — Посмотри у хёна какая классная! — Югём, малость нетрезвый, сам хватает Джебома за руку и тащит к Ёнджэ, одновременно с этим заворачивая рукав на его черной толстовке. У старшего на руке нереально красивый рисунок. Это половина розы, стебель которой проходит через сердце, и Ёнджэ кажется это настоящим произведением искусства. Он просто по инерции тянется ближе, касается подушечками пальцев кожи Джебома, и внутри все закипает. Хочется трогать еще, но разум дает Чхве сильного пинка, и приходится одернуть руку и посмотреть на Бома с максимальным сожалением в глазах. — И правда очень красивая, — тихо говорит Джэ, а потом старается влиться в атмосферу тусовки. До утра Ёнджэ еще несколько раз убеждается в том, что они с Джебомом отличаются абсолютно по всем возможным параметрам. Хён — огромный фанат кофе, а у Ёнджэ скулы сводит от одного запаха этого напитка; у Има пять кошек, а также аллергия на собачью шерсть, когда Чхве души не чает в своей малышке Коко, а кошек, конечно, любит, но аллергия на кошачью шерсть особо не дает разгуляться; Джебом много ругается, часто курит, у него кожанка выглядит дорого, а костяшки на кулаках сбиты так, будто он дрался буквально вчера, в то время как Джэ боится сказать хоть одно скверное слово, обожает свитера и мягкие толстовки, а сигарету парень в руки никогда не брал. Они словно черное и белое, прямо противоположны, но до самого утра почему-то несколько раз просто не могут отвести друг от друга взгляда. Около пяти часов утра те, кто в состоянии идти, отправляется домой, однако, Джинён уснул прямо в кресле в спальне Ёнджэ, так что Чхве просит оставить его спокойно спать, а Югёма отрубило после шестой бутылки соджу прямо в ванной. В итоге в квартире у Джэ двое его новоиспеченных друзей, но да ладно — они не мешают юноше, так что он и сам спокойно ложится в кровать к шести утра, когда провожает всех своих гостей. В дверях он останавливается на пару долгих минут и внимательно смотрит на Джебома, который поправляет кожанку, накидывает капюшон надетой под нее толстовки и, закуривая, сразу же спускается по лестнице, не прощаясь. Укладываясь на кровати, Ёнджэ прикрывает глаза и думает, что невозможно влюбиться в человека, толком не пообщавшись с ним. Невозможно влюбиться в человека, которого видишь впервые в жизни. Невозможно влюбиться в человека, который настолько сильно отличается от него. Однако трепещущее в груди сердце говорит, что в этом нет никакой сложности.x x x
Как показывает практика, Ёнджэ редко везло в отношениях. Не потому что он был некрасивым (на самом деле Джэ очень даже хорош собой, он действительно милый и симпатичный) или, например, слишком громким и болтливым (если бы ему пришлось замолчать на несколько часов, это были бы худшие часы в жизни парня), а, скорее, это происходило по той простой причине, что опыта в отношениях у парня не было от слова совсем. Конечно, ему нравились многие люди, но Чхве отчего-то думал, что эта симпатия не играет совершенно никакой роли, если люди не предназначены друг другу. Однако, тут же вставал вопрос о возрасте — Ёнджэ что, придется ходить до двадцати нецелованным девственником? В общем, это была та самая причина, по которой после своего дня рождения Джэ решил, что отвлечься от мыслей о Джебоме получится только если он найдет кого-то, кто сильнее займет его голову. Только вот… не получилось. Джэ сходил на свидание с парнем по имени Сехун, потом решил, что не хочет тратить его время (потому что у того, кажется, был очень ревнивый соулмейт, который не хотел признавать связь), но и отпускать Сехуна тоже не хотел, однако Ёнджэ пришлось поработать купидоном несколько дней, чтобы заставить этих двоих понять, как много они упускают, так сильно заботясь о своей гордости и, наверное, чувстве собственного достоинства. Потом Ёнджэ встретился в кафе с Джинёном, и они просидели около пяти часов, обсуждая всякую ерунду. Чхве очень понравилось общаться с хеном, потому что он не шутил тупо, не пытался залезть к младшему в голову и, что самое важное, не считал отношения чем-то критически необходимым. Для Джэ это было огромным показателем, так что они с Джинёном за несколько встреч смогли стать очень хорошими друзьями — делиться подробностями жизни с Паком было легко, он смеялся над несмешными шутками, подбадривал, но не требовал подробностей, которыми Ёнджэ делиться не хотелось. Только вот Джинён имел всего одну черту, которая младшему очень не нравилась. Пак был ну слишком проницательным. Поэтому в одну из их встреч случилось… оно. — Тебе ведь понравился Джебом, да? — улыбнулся Нён, и Ёнджэ мгновенно покраснел. Он не должен был выдавать свои эмоции, не должен был быть настолько открытым, но он был именно таким человеком, так что ничего поделать не мог. — Да, но у него, наверное, есть пара? — Чхве закусил губу. — Нет. Он спал с парой человек, но он не ищет соулмейта. Как-то раз он сказал, что хочет свести метку, потому что считает идею родственных душ глупой и противоестественной, — Пак просто пожал плечами, будто не говорил ничего сверхъестественного, в то время как у Джэ даже голова закружилась — кто в здравом уме решиться свести метку? Ведь если ты встретишь своего соулмейта, не значит ли это, что этот человек идеален для тебя? Конечно, он будет полной твоей противоположностью, но все же. — Спасибо, хён, — Ёнджэ чуть улыбнулся, стараясь скрыть некое разочарование и печаль в голосе. — Я пойду домой, ладно? Много домашнего задания, я должен сделать все, чтобы получить дополнительные баллы. Джинён усмехнулся, однако все время, что Ёнджэ собирался и распихивал по карманам своего пальто телефон, кошелек и прочие мелочи, старший улыбался. — Мы собираемся в пятницу у Джексона. Хотим немного повеселиться. Ты с нами? — Чхве, широко улыбнувшись на такой вопрос, согласно кивнул. Конечно, для него вечеринки все еще были чем-то совершенно новым и оттого таким притягательным — вся жизнь для Джэ была настолько правильной и однообразной, как теперь казалось, что глоток свежего воздуха в лице новообретенных друзей был просто чем-то невероятным. Ёнджэ нравилось, что с ним иногда немного нянчатся — Марк был без ума от него, воспринимал, словно младшего братишку, и это очень радовало выросшего в компании брата и сестры парня. Он привык, что ему достается много внимания, и если бы не Туан, Джэ, скорее всего, просто сидел и грустил круглые сутки напролет. До пятницы Чхве прилежно доучился — получил несколько положительных оценок и договорился с преподавателем по вокалу о том, чтобы подготовить номер к балу перед Новым годом. Ёнджэ все еще был любителем внимания, ему нравилось, когда людям нравится то, что он делал, так что он собирался порадовать студентов и их родителей чем-нибудь домашним, спеть песню, которую знает и любит каждый если не в мире, то, как минимум, в Корее. Однако, была и ложка дёгтя в огромной бочке меда для Ёнджэ: он стал слишком часто видеть Джебома, и каждый раз сердце заходилось как бешеное, совершенно игнорируя попытки своего хозяина его остановить. В какой-то момент (кажется, в четверг) парню это надоело, и он просто решил позволить себе быть влюбленным: Чхве всегда относился к чувствам проще, ему не было стыдно от симпатии к другому человеку, но с самим Джебомом все обстояло куда занимательнее. На обед он исправно садился со всей компанией, но в разговорах почти не участвовал. Один раз, правда, он обратил внимание на перепалку Югёма и БэмБэма по поводу какой-то ерунды, и, после закатывания глаз, наклонился ближе к ним и сказал: — Если вы сейчас же не прекратите, я запихну вам обоим в задницу язык. Хотите? — Хён, так я у- Договорить Бэму не дали рука Югёма и его алые щеки, из-за которых Ёнджэ подумал, что между ними точно что-то есть. Может быть, чуть позже окажется, что они соулмейты? Чхве бы не удивился такому развитию событий. В любом случае, младшие замолчали так быстро, как могли, а Им, закинув в себя еще партию солёных орешков, продолжил трапезу, совершенно ни о чем не думая, как показалось Джэ. Хотя он и представить не мог, что на уме у такого человека — они действительно были полными противоположностями, и если Ёнджэ думал о том, что ему надо сделать домашнее задание, встретиться с родителями на следующих выходных и купить новые белые джинсы, то Им Джебом мог думать об очередном убийстве или проколе у себя на лице. Джэ поёжился — это же невероятно больно, как люди вообще идут на такое в здравом уме? В итоге в пятницу вечером Ёнджэ, прихватив по пути несколько больших горячих пицц, отправился прямиком в квартиру к Джексону. По крайней мере, как думал на тот момент молодой человек, потому что ожидать огромный особняк, который выглядел так, как в дорамах, Джэ точно не мог. Во дворе его встретил улыбчивый усатый дворецкий, который сказал, что «господин Ван и его друзья» ожидают его на втором этаже, куда Чхве поспешил подняться. До комнаты Джексона, откуда раздавался громкий смех, Ёнджэ добрался очень быстро, постучался и аккуратно вошел внутрь. — О, ты пришел! — хозяин дома широко улыбнулся и сразу же притянул младшего парня для объятий, из-за чего сам Джэ расслабился и поставил пиццу на небольшой столик. Стоило им усесться на огромной кровати, Ёнджэ почувствовал на себе тяжелый взгляд и мгновенно понял, что он принадлежит человеку в черной футболке и темных джинсах. Точнее, Джебому, который минуту назад разговаривал с Марком, а сейчас же внимательно смотрел на стремительно краснеющего Ёнджэ, и в итоге последнему пришлось резко переключиться на разговор с Югёмом и БэмБэмом. Джинён же, наблюдавший за этой картиной, забавно хмыкнул, но уже через секунду и сам оказался втянут в небольшой спор младших участников их компании. Честно говоря, Ёнджэ думал, что «вечеринка» в понятии этих парней — это что-то более серьезное, что-то с морем алкоголя и голых девушек, однако то, что происходило сейчас нравилось парню куда больше, чем выдуманная им самим вечеринка. Джэ правда нравилось проводить время с этими парнями, ему нравилась болтливость Джексона и смех Марка, нравилось безумие Югёма и БэмБэма, который поддерживал своего друга во всех начинаниях, нравился тихий и серьезный Джинён, который с друзьями становился свободнее и, конечно же, нравится таинственный и необычный Джебом, который привлекал с каждой минутой все сильнее. Во время обсуждения какой-то девушки с танцевального отделения, которая, кажется, понравилась Джинёну, Ёнджэ решил пройтись до уборной, чтобы умыться и хотя бы секунду выдохнуть. Он постоянно чувствовал на себе взгляд Има на протяжении последних двух часов, и это не столько пугало, сколько смущало, и Ёнджэ казалось, что у него появился сталкер. — Ты можешь сходить на первый этаж, там классный унитаз, — рассмеялся Бэм, выпуская Джэ из комнаты, и тот в ответ широко улыбнулся. Комната Джексона располагалась довольно далеко от спуска вниз, и Чхве позволил себе просто пройтись, чтобы, наконец, понять, насколько огромный этот дом изнутри. Парень осматривал все вокруг себя, поэтому даже не ожидал, что окажется резко прижатым к стене прямо возле лестницы. — Черт тебя дери, правильный мальчишка, — низко сказал Джебом, а после разместил свои ладони на бедрах младшего парня, что заставило Ёнджэ закусить губу. Стоило признать, что это было… горячо. Всё внутри Джэ встрепенулось, и странное тянущее чувство расползлось внизу живота, из-за чего парень несколько раз вздохнул. Бом провел носом по шее, а потом неожиданно заглянул младшему в глаза, и Чхве понял, что еще секунда — и его можно будет просто вынести вперед ногами из этого коридора. — Прости заранее, — почему-то сказал Им, а потом Ёнджэ понял, за что извинялся хён, когда почувствовал на своих губах его горячие губы. Глаза закрылись непроизвольно, и Ёнджэ просто пустил все на самотек, потому что сопротивляться ему не хотелось, и даже некогда правильный упрямый разум не протестовал и просто отключился, позволяя вести чувствам. Чхве поймал себя на том, что неуверенно отвечает на поцелуй, жмется ближе, а его руки уже давно разместились на шее Джебома, который теперь уверенно целовал младшего парня так, что у того подгибались коленки. Ёнджэ чувствовал чужой язык у себя во рту, но не собирался сопротивляться, потому что уж слишком приятно это было. Когда рука Има легла на правую ягодицу Джэ и сжала ее, парень неожиданно даже для себя тихо застонал. Это было странно и очень пугающе, так что Чхве попытался было остановить все то, что происходило, но Джебом остановил его, открывая какую-то попавшуюся под руку дверь и заталкивая младшего в комнату. — Твой голос… Блять, это лучшее, что я слышал, — на выдохе прошептал Бом, а после снова поцеловал Ёнджэ, который решил просто отключить не только мозги, но и кричащую о соулмейте совесть. Хэй, совесть, сегодня не твой день. Стоило Джебому оторваться от губ Ёнджэ, он мгновенно повалил Чхве на кровать и навис сверху, заглядывая в потемневшие глаза напротив. Неожиданно нежно коснулся губами родинки под глазом Чхве, потом спустился поцелуями по всему лицу к шее и засосал тонкую кожу, оставляя багровеющее пятнышко засоса. Это было по меньшей мере странно для Ёнджэ, но он не хотел останавливаться. Сейчас ему было настолько хорошо, что думать о последствиях не хотелось, поэтому он не сказал совершенно ничего, когда почувствовал, как рука Има расправляется с ширинкой на джинсах и забирается под нижнее белье. Чхве полностью отключает остатки разума, сейчас он ему не нужен совершенно, отдается ощущениям на сто процентов и тихо стонет, когда пальцы Джебома проводят по члену вверх-вниз. Ёнджэ невинен почти до самых костей, в его голове слишком много радуги, цветов и надежды на лучшее, так что для него все это настолько в новинку, насколько вообще может быть, но парень не собирается сопротивляться умелым рукам, которые заставляют кусать губы и откидывать голову на подушки. — Давай, хочу слышать тебя, малыш, — усмехается Им, и когда он в следующий раз двигает рукой по члену младшего, а потом аккуратно проводит большим пальцем по головке, собирая естественную смазку, Джэ себя не сдерживает и все-таки показывает, на что реально способен его яркий голос, и Джебому, кажется, это нравится до черных кругов перед глазами, потому что улыбается он до того довольно, что у Ёнджэ не остается никакого смущения и желания прикрыть рот или хотя бы попытаться стать тише. Бом доводит его до оргазма еще несколькими движениями, а потом глубоко и страстно целует, заставляя младшего окончательно потерять связь с реальностью и раствориться в круговороте неожиданно приятных ощущений. Ёнджэ хочется ответить хёну тем же, но он просто не может, потому что тело становится таким слабым, а перед глазами расползается белесая пелена, так что спустя пару минут Чхве чувствует, что засыпает и при этом не испытывает ни единого грамма стыда за свою усталость — все-таки это его первый раз (к тому же, еще и с другим человеком). Им же, чуть усмехаясь, медленно уходит из комнаты и, не прощаясь с друзьями, отправляется на выход: ему срочно нужно проветрить голову и понять, что с ним происходит. Это ненормально — испытывать эту глупую нежность и желание защитить по отношению к этому парнишке, они даже не знакомы толком, так что в этом нет совершенно никакого смысла, наоборот, это кажется настолько иррациональным, насколько это возможно. Не сказать, что Джебома слишком сильно заботят эти чувства, но все-таки неприятно скребется что-то внутри лишь потому, что ДжейБи кажется, что он отбирает у Ёнджэ возможность на счастье с истинным соулмейтом. Джебом знает о том, какой Чхве Ёнджэ. Этот парень — это все самое лучшее этого мира, собранное в одном человеке. Это огромная порция теплых улыбок. Это смешинка в глазах и искреннее доброе сердце, которое способно сочувствовать и сопереживать всем и каждому, кому это требуется. Ёнджэ — это огромное солнце, которое освещает собой буквально все в этом мире, он — самый яркий восход и самый теплый день в году, в Чхве собрано воедино так много хорошего и невинного, что Джебому даже немножечко стыдно, что он посмел запятнать этот идеал собственными грязными руками. В самом Име от чистоты только название. Он давно погряз в своем дурацком образе жизни: никакой любви и привязанности, близко не подпускать к себе никого, не радоваться ерунде и не вести себя как ребенок. Чужие проблемы — это чужие проблемы, своих хватает с головой, и интересоваться тем, что не твое — нет смысла совершенно. Если Ёнджэ — это восход, то Джебом — это закат перед тёмной ночью, это страхи, собранные в одном человеке, это дурные привычки, грубость и ложь; это давно спрятанное за семью замками сердце и мечта одна, которой делиться не хочется ни за какие награды. — Прости, — говорит Джебом, когда оказывается за пределами дома Джексона, садится в свою машину и давит на газ, стараясь скорее скрыться с «места преступления». По пути он пишет короткое сообщение Марку, просит позаботиться о Ёнджэ и врёт, что ему срочно пришлось сорваться в Японию, хотя и сам Им, и Туан прекрасно знают — по делам отца в Токио Джебом понадобится не раньше, чем через полгода. Ёнджэ просыпается утром в кровати в той самой комнате, где засыпал вечером, осматривается по сторонам, понимает, что кроме него тут нет, а потом закусывает губу от горькой обиды. Все вот так вот просто? Чхве неожиданно понимает, что его сердце не умеет думать, потому так просто падает в руки, которые этого не заслуживают. Домой Ёнджэ возвращается без настроения, включает себе дораму и впервые в жизни не готовит домашнее задание, потому что ему действительно очень больно.х х х
В течении пяти недель Ёнджэ удается игнорировать Им Джебома и его дурацкие практически осязаемые взгляды. Нет, Чхве не отдаляется от компании новых друзей, однако теперь он действует максимально осторожно, потому что сердце с последней встречи наедине с Имом все еще неприятно колет. Марк, однако, становится для Джэ еще более близким другом, потому что как-то незаметно даже для самого Ёнджэ заботится о нем так, будто они являются родными братьями. Не то чтобы младшему не нравится, наоборот, так он чувствует себя более защищенным и расслабленным, но что-то внутри все равно тянет к ДжейБи, будто пинает в его сторону, и Ёнджэ приходится ругать самого себя, чтобы не сдаться, не сглупить, не повестись снова на этот лисий прищур коньячного цвета глаз и смешную улыбку. Время до конца первого семестра летит стремительно, и Ёнджэ погребает себя под тоннами учебников, чтобы окончательно отвлечься от странной бури внутри. Парень берет на себя ответственность и пишет научную статью по психологии, которая неожиданно оказывается обязательным предметом на его курсе вокала. Чхве решает, что писать про родственные души — хорошая идея, и в итоге молодой человек настолько сильно углубляется в эту тему, что в его голове терминов и удивительных случаев связи соулмейтов больше, чем, кажется, мозгов. — Ты обедал? — слышит Джэ с частотой раз в сутки то от Марка, то от Джинёна, то от Джексона, отвечает каждый раз кивком, хотя ел в последний раз, кажется, на выходных, когда родители приезжали и силком потащили в кафе. Ёнджэ, на самом деле, не хочется хоронить надежду на счастливое будущее лишь после того, как у них с Джебомом что-то было (да и назвать чем-то это даже язык не поднимается), но парню теперь отчего-то кажется, что все свои шансы он попросту потерял, раскидал по той комнате в особняке Джексона вместе с собственными стонами, что отлетали от стен. Щеки в очередной раз краснеют, напоминая о той ночи, но Ёнджэ непреклонен: снова возвращается к чтению материала для статьи, а потом ночами пишет, пишет от души и сердца, только почему-то не статьи, а тексты для песен, что на него совсем не похоже. Тексты получаются какими-то грустными, и Джэ кажется, что он впускает в свою душу слишком многих, а потом жалеет о том, что у него нет выбора, как справиться с тяжестью ухода всех этих людей. Ёнджэ, однако, не изменяет себе и не становится другим человеком. Он все также прилежно учится, и ту свою слабость с невыполненным домашним заданием списывает на плохое самочувствие; все так же смеется рядом с друзьями, однако, порой все-таки немного неискренне, но показывать, что вечно милый и счастливый Ёнджэ унывает, нельзя, так что впервые в жизни Джэ врет своим друзьям о том, что у него все хорошо, хотя на деле все далеко не так. Когда на улице выпадает первый снег, Ёнджэ видит улыбающегося Джебома около университета, который целует какую-то девушку в щеку. Что-то внутри неожиданно очень сильно сжимается, и парню кажется, что его мир рушится на две некрасивые половинки. Джэ впервые в жизни решает прогулять пары, потому что если он задержится рядом с этой улыбающейся парочкой еще хотя бы на минуту, то просто не сдержится. Чхве долго плачет, сидя на лавочке в парке неподалеку от кампуса, где он учится, смотрит на падающие с неба снежинки и мечтает, чтобы завтрашний день не наступал, потому что завтра будет стыдно в первую очередь перед самим собой за слабость, за то, что позволил себе отключить голову и повестись на глупые чувства. Ёнджэ решает, что любовь ему не нравится, потому что это больно, обидно и очень горько, потому что хочется, чтобы обнимали и говорили, что все будет хорошо, а вместо этого у Чхве есть носовой платок, три градуса тепла, уродливый шарф и (снова впервые в жизни) желание напиться. Что, собственно, Ёнджэ и решает сделать. Он не помнит, что они с друзьями пили на его день рождения или на том сборе у Джексона, так что хватает первую попавшуюся симпатичную бутылку, расплачивается на кассе, а потом открывает алкоголь прямо около магазина. Напиток оказывается горьким и неприятно жжет горло, но Джэ упрямо делает несколько глотков, а потом просто садится на холодный асфальт и сидит так несколько долгих минут. Пусть до дома занимает больше двадцати минут, не то дешевый коньяк, не то виски парень не допивает, оставляя бутылку открытой прямо посреди коридора, а потом заваливается на кровать и моментально засыпает. Утро Ёнджэ встречает ожидаемой головной болью, неприятным запахом от одежды и волос и, что странно, настойчивым обеспокоенным взглядом Марка. Стоп, что? — Хён? Что ты тут делаешь? — хрипит из постели Джэ, на что Марк лишь пожимает плечами и говорит, что хотел забрать свою сумку, которую оставил в квартире донсэна в последний раз, когда они занимались вместе. — Только ничего не говори, ладно? — Я не могу. Что с тобой происходит, Ёнджэ-я? — Марк улыбается тепло, присаживается на кровать и заботливо треплет Джэ по волосам, из-за чего тот решает, что снова расплакаться — это отличная идея. Чхве снова растирает по щекам горячие соленые слёзы, жалуется хёну на все-все свои проблемы, но когда пытается сказать про Джебома, неожиданно затихает. Говорить не хочется, достаточно того, что об этом знает Джинён, большего позора Ёнджэ просто не сможет вынести, и это заставляет молодого человека снова сдерживать внутри себя все свои переживания и эмоции. — Ёнджэ-я, я клянусь, что все, что ты мне скажешь, останется только между нами. Ты можешь мне доверять, — аккуратно говорит Туан, и Джэ вдруг решает, что действительно может. Именно Марк пришел тогда после той самой ночи, именно он снова уложил Ёнджэ спать и оставил на прикроватной тумбочке таблетки. Чхве кажется, что у него появился еще один заботливый родитель, который считает своей обязанностью убедиться, что с его чадом все в порядке, оно хорошо питается, радуется жизни и ни в чем не нуждается. Только вот у «чада» Марка все далеко не хорошо. — Я… хён, я влюбился, — на выдохе говорит парень, из-за чего становится снова просто невыносимо грустно и очень-очень тяжело. Чхве хочется спрятаться под одеяло и остаться нам навечно, потому что там нет дурацких Джебомов, нет совершенно ничего, что могло бы даже попытаться испортить ему его жизнь. — Да это я уже заметил. В Бома, да? Это очень грустная история. — Как будто я не знаю! — Ёнджэ сдается. У него кончились силы, ему просто надоело все это. Он не хочет больше ничем делиться, не хочет никому доверять, не хочет вообще ничего. Кончился идеальный Чхве Ёнджэ, от него осталась только оболочка, да и то, не сказать, что очень уж удачная, такое себе, на самом деле. Марк аккуратно укладывает младшего на постель и позволяет ему заснуть у себя под боком, перебирая прядки светлых волос. В конце концов, если надо, он заставит Има включить голову и начать отвечать за свои поступки, потому что делать больно Ёнджэ — это действительно очень низко. Однако, с наступлением утра ничего не меняется, только теперь Ёнджэ делает вид, что все в порядке, куда более искусно. Он притворяется так сильно, что в какой-то момент в череде ставших серыми и однотипными дней умудряется и сам поверить в то, что он в полном порядке. Неожиданно оказывается, что до нового года около двух недель, а у Чхве не куплены подарки для семьи и друзей, а еще он понятия не имеет, стоит ли ему вернуться домой на праздники, потому что родители, кажется, собираются на Чеджу, чтобы встретить новый год вдвоем и вспомнить молодость. Пока парень носится по магазинам, выбирая идеальные, по его мнению, подарки, Марк снова оказывается рядом и очень легко решает проблему Ёнджэ относительно его планов по поводу празднования. — Мы с ребятами празднуем вместе, потом мы с Джексоном, Бэмом и Югёмом летим ко мне в Лос-Анджелес. Хочешь с нами? — Чхве хочет отказаться, потому что это, конечно, заманчивая идея, но на билеты у него денег не хватит, но Туан снова оказывается быстрее и хитрее него, так что просто широко улыбается и разводит руки в стороны, как бы говоря, что на самом деле у младшего просто выбора нет. — Я дарю всем билеты на праздник. Ну, тем, кто соглашается ехать. — Ладно, хён, я просто не могу тебе отказать, — Ёнджэ тепло улыбается и понимает, что с Марком лучше не спорить, так как парень в состоянии задавить авторитетом и своей невинной улыбкой. — А еще у нас двадцать седьмого посиделки, и я не принимаю отказов, — Туан на самом деле тот еще хитрый лис, а еще пользоваться положением умеет очень даже неплохо, так что Ёнджэ снова не отказывается от возможности повеселиться. Конечно, головой он понимает, что на этой небольшой «семейной» вечеринке будет вся их компания, но пропускать вечер только из-за дурака Джебома Чхве не собирается. Он удачно закрывает зачетную неделю, получая автоматы по всем шести предметам, а потом думает о том, что когда приедет домой после каникул в Штатах, потратит время на подготовку к оставшимся трем экзаменам. Благо, вокал парень сдавать не боится, а вот с занятиями по аранжировке музыки придется немного попотеть. Но ничего, искусство требует жертв, так что бросать учебу просто нельзя. Ёнджэ становится чуть легче, потому что он не видит Джебома уже достаточно долго и настолько сильно закрывается в мыслях об учебе, что не вспоминает вообще ни о чем, на самом деле. В итоге двадцать седьмого декабря Ёнджэ стоит на пороге квартиры Марка и улыбается, держа в руках несколько бутылок вина. Парню почему-то показалось, что приносить банальные печенья или закуску будет глупо, так что идея с алкоголем сама пришла в голову юного вокалиста. Парень собирается с силами, чтобы постучать, но дверь открывается на мгновение раньше, и перед Джэ обнаруживается улыбающийся Джексон. Он без единого слова затаскивает младшего в помещение, чмокает в нос и с диким смехом уносится куда-то вглубь квартиры, из чего Чхве делает вывод, что Ван уже успел выпить. Кажется, вино он нес зря: Ёнджэ думает, что стоило бы все-таки потратиться на еду, но выплывающий из кухни Марк выхватывает бутылки и довольно улыбается. — Хороший выбор. Куда лучше того пойла, — старший смеется, и сам Ёнджэ тоже не сдерживается и хохочет в голос, сразу же привлекая к себе внимание сидящих на кухне парней. Спустя полтора часа вино кончается. Ёнджэ думает, что у него кружится голова из-за постоянного смеха, разговоров и духоты, но по факту парень просто немного пьян, и ему хочется прилечь, вместо того, чтобы продолжать веселье. Однако веселье продолжается само по себе, никто не спрашивает Джэ, хочет ли он дальше пить, ему просто наливают в бокал что-то еще, и парень не глядя выпивает напиток одним большим глотком. Горло сразу же обдает чем-то горячим, и Чхве давится, но все-таки решает, что в какое-то время пора начинать вести себя не так, как все того ожидают. Сейчас с приличным градусом в кровати молодому человеку искренне наплевать на то, что Джебом сделал ему больно. Ему наплевать, что они друг другу приходятся, в общем-то, совершенно никем, парень просто жмется к теплому боку и неожиданно не встречает сопротивления. Им сам лишь прижимает далеко не трезвого Ёнджэ к себе, что-то говорит ему (Джэ совершенно не разбирает, что именно), а потом возвращается к разговору с Джинёном, который на всю эту картину смотрит с неким удивлением. Чхве, собственно, на этот взгляд сейчас наплевать с высокой колокольни, ему тепло и удобно, Джебом приятно пахнет, и младший парень просто плавится рядом с ним. Алкоголь отключает мозг прямо как в ту самую ночь, и об этом Ёнджэ задумывается в тот самый момент, когда они с Бомом покидают комнату и оказываются на балконе. Им достает сигарету и делает несколько затяжек, а потом неожиданно притягивает младшего к себе и выпускает дым ему прямо в губы. — Знал бы ты, как меня к тебе тянет, — говорит он, из-за чего у Ёнджэ все внутри переворачивается. Чхве хочется спросить, почему тогда парень к нему не подходит, лишь кидает долгие тяжелые взгляды, да еще и целует каких-то девиц посреди улицы, но Джебом будто бы читает его мысли и отвечает быстрее. — Но нельзя портить такое сокровище. Ты слишком непорочный, чтобы тебя касался кто-то вроде меня. Ёнджэ задыхается. В его легких отсутствует воздух, и он просто открывает рот как рыбка, выкинутая прибоем на сушу, из-за чего Им забавно смеется, докуривает, а после притягивает все еще непонимающего ничего Джэ к себе и заглядывает в его глаза. — Однако в честь праздника я все же позволю себе насладиться сладким, — Им чуть усмехается, хватает юношу за руку и заводит обратно в квартиру, но в другую комнату. Ёнджэ не понимает, где они, но ему и не очень-то хочется, потому что, кажется, до него медленно доходит, что ждет его впереди. Руки предательски трясутся, голова идет кругом окончательно, а алкоголь завершает работу яркими красками, и Джэ чувствует, что совесть опять куда-то уходит, утаскивая за собой еще и здравый смысл. Губы Джебома неожиданно оказываются везде. Точно так же, как и его руки. Им целует неторопливо, но сразу глубоко, не позволяет вести в поцелуе Ёнджэ, но тот и не против, лишь расслабляется чуть сильнее и отдается окончательно. У него перед глазами, кажется, образуется новая вселенная по имени Джебом, и, честно говоря, Джэ просто хочется, чтобы Им не выпускал его из рук, постоянно трогал и говорил о том, как он хорош, однако на мгновение старший останавливается, смотря на светлую кожу под своими руками, а потом стягивает с Ёнджэ верхнюю часть одежды, оставляя его в одних только джинсах. Горячие губы оставляют отметины то тут, то там, Чхве плавится в руках Джебома и решает, что если вот так вот он и умрет, то это будет очень даже достойная смерть — он просто не в состоянии пережить так много поцелуев и такую горячую близость с кем-то вроде Джебома. Точнее, только с ним, потому что душа Джэ давно настоятельно просит впустить в свой мир этого человека. Сейчас Ёнджэ откровенно наплевать, что на утро он будет жалеть о произошедшем, сейчас ему просто хочется всего и сразу, и, кажется, Бом понимает его без слов, потому что, опустив парня на кровать, он нависает сверху, а потом его руки снова оказываются в джинсах Джэ. Какое потрясающее дежавю. Ёнджэ высоко стонет, когда Джебом сжимает его член, а потом мягко проводит от основания до головки. Парню кажется, что прямо сейчас в его голове — просто желе, ничего больше, потому что соображать он больше попросту не в силах, и вместо того, чтобы убрать горячую ладонь, Джэ делает самый отчаянный шаг в своей жизни — он притягивает Джебома ближе и стягивает с него футболку. Тело у Има до того горячее, что у Ёнджэ внутри все трясется. Ему хочется всего, он хочет, чтобы прямо сейчас они забыли про все, кроме друг друга, и Джебом мысленно соглашается с ним, постепенно лишая их обоих одежды. Это плохая идея, и они оба это знают, но нет ничего лучше, чем чувствовать мягкую нежную кожу Ёнджэ на своей, и Бом тонет в ощущениях, когда руки оказываются лежащими на ягодицах младшего. — Черт, что же ты творишь со мной, глупый правильный мальчишка, — рычит Джебом, сжимая половинки, а потом жадно целуя и без того припухшие губы Ёнджэ. — Я не виноват, — успевает он выдохнуть в тот самый момент, когда Бом отрывается от него и тянет что-то из кармана джинсов, что в итоге оказывается презервативами и маленькой пачкой смазки. Чхве кажется, что только что из-под его ног забрали почву, а способность дышать возвращать не собираются и подавно. В мгновение ока Ёнджэ оказывается перевернутым на живот, а по его бедрам снова шарят горячие чужие руки, медленно оставляя пылающие отпечатки там, где они касались кожи. Джэ, честно говоря, пропускает момент, когда Джебом, ухмыляясь, проставляет к входу младшего палец, однако парень чувствует, как он входит, и это заставляет откинуть голову назад и захныкать. Им покрывает короткими поцелуями-бабочками шею любовника, легко поглаживает другой рукой его бедро, и в какой-то момент Чхве расслабляется, позволяя начать растягивать себя одним пальцем. Однако, вскоре Бом добавляет второй, и Джэ кажется, что сейчас он задохнется — окей, это не так уж и много, однако все равно ощущения душат, потому что это Джебом, тот самый, из-за которого у Ёнджэ перехватывает дыхание, внутри сходят с ума бабочки, а глупый мозг готов сдаться без боя, потому что это то самое. Младшему нужно достаточно времени, чтобы привыкнуть к пальцам внутри себя, однако, все эти минуты Джебом целует его плечи и шею, оставляет пару пятнышек засосов, и Чхве чувствует, знает, что это того стоит. Ему хочется, чтобы все так и было, чтобы Джебом и дальше оставлял на нем метки, которые утром будут гореть огнем, чтобы он целовал его и шептал, насколько он красив. Два пальца сменяются тремя, и Ёнджэ приходится до боли закусить губу — он даже чувствует терпкий привкус крови на языке. Парень жмурится, потому что ощущение дискомфорта, смешанного с болью и странным ощущением заполненности, не покидает никак, и это одновременно сильно напрягает и будоражит мысли. Когда Ёнджэ вдруг чувствует, что пальцы пропадают, ему хочется обернуться и разочарованно протянуть что-нибудь нелицеприятное, потому что навязчивая боль только-только сменилась мягким удовольствием, и парню хотелось бы продлить эти мгновения так долго, как это было возможно. Только вот у Джебома, видимо, другие планы — Джэ слышит лишь то, как шелестит упаковка презерватива, а потом чувствует приставленную к растянутому анусу головку члена Има. — Этот мир тебя не заслуживает, — шипит Бом и медленно начинает толкаться внутрь младшего. Ёнджэ в тот момент решает для себя две вещи: во-первых, он, определенно, продал душу дьяволу, потому что сейчас та смесь из боли и заполненности буквально убивала его, и во-вторых, он был готов остаться на маленькую вечность в этой душной комнате, потому что чертово божество по имени Им Джебом спустилось с небес и окончательно добило несчастное сознание Ёнджэ. На несколько мгновений Бом замирает, позволяя Джэ привыкнуть к новому ощущению, а потом толкается и заполняет младшего полностью. Ёнджэ несдержанно стонет — его звонкий голос отлетает от стен и заставляет парня смутиться, однако, стоит ему почувствовать руки Има на своих сосках, кровь мгновенно отходит от щек и опускается ниже. Когда Джебом начинает двигаться, Ёнджэ решает, что сегодня он просто отдастся полностью. Он не контролирует ни свой голос, ни свое тело, которое ближе льнет к старшему, его просто хочется быть нужным и желанным, и это все он сейчас получает от горячего тела позади себя. Сначала Им медленно двигает бедрами, выходя практически полностью и вновь заполняя своим членом Ёнджэ, однако, в какой-то момент он, видимо, теряет возможность сдерживать себя, и толчки становятся хаотичными, быстрыми и слишком глубокими, из-за чего в какие-то моменты Чхве просто не успевает дышать. На мгновение Джебом останавливается, а после Ёнджэ чувствует, как старший переворачивает его на спину, при этом не выходя из него, и заглядывает в глаза. — Мне жаль, что именно я твой первый, — выдыхает Бом, наклоняясь, а потом его губы накрывают губы Джэ, полностью лишая того возможности соображать. Ёнджэ громко стонет каждый раз, когда головка члена внутри проходится по чувствительному комочку нервов, он уже не чувствует ног, а время смешивается в одно протяжное «глубже» и «еще», и когда он понимает, что вот-вот достигнет пика удовольствия, Бом поднимает его ногу и входит под другим углом. — Дж-Джебом! — выкрикивает Ёнджэ, понимая, что больше просто не выдержит. Чхве кажется, будто перед его глазами взорвался огромный фейерверк — от накатывающего волнами оргазма он не может отдышаться, инстинктивно сжимает в себе Джебома и хватается за широкие плечи нависшего над ним парня. Иму хватает еще двух глубоких толчков и вида разбитого на крошечные осколки Ёнджэ, чтобы кончить следом и едва не упасть на ослабших руках на сокровище под ним. Не хотелось бы прерывать этот прекрасный момент, но Бом заставляет себя выйти из растянутой дырочки Джэ и стянуть презерватив, который оказывается выброшенным в сторону урны. Ему хочется остаться рядом с Ёнджэ, который все еще тяжело дышит и даже не пытается открыть глаза. Джебом лежит рядом до того момента, пока дыхание Ёнджэ не становится ровным и спокойным — парень засыпает, и тогда Им с трудом поднимает себя с постели и одевается, игнорируя ноющее в груди сердце. Ему не хочется уходить, однако он делает то, что считает правильным; то, что, по его мнению, должен сделать. Ему не стоило пачкать такого невинного и искреннего парня, однако, сделанного не вернуть, выбора у него все равно не было. Тем более, в середине апреля ему снова придется улететь в Японию по обмену, так что увидеться они смогут только в начале следующего учебного года. Джебом искренне надеется, что за оставшееся время он больше не натворит глупостей и не оставит Чхве наедине с разбитыми надеждами и больным сердцем.х х х
Следующим утром Ёнджэ думает, что больше не хочет даже пытаться найти человека, с которым сможет быть вместе. Его сердце действительно разбито, и, хотя он не жалеет о прошедшей ночи, ему хочется, чтобы Джебом был рядом. К счастью, от мыслей его отвлекает Марк, который протягивает билеты на самолет и говорит, что вылет завтра вечером. Ёнджэ и думать забыл о том, что они собирались на каникулы в Штаты, и в какой-то мере он чертовски благодарен хёну, потому что у него есть возможность просто забыть. В самолете он удобно размещается в большом кресле, смотрит в окно и считает облака по пути. Чхве кажется, что родина Марк-хёна — это другая вселенная, вселенная, в которой нет никаких переживаний и ругани, нет мыслей о том, что он должен сделать, чтобы заслужить счастье, потому что как только самолет садится в LAX, парень решает — у него каникулы, он не будет думать ни о ком, кроме себя и тех, кто с ним рядом, он отлично проведет время и просто побудет счастливым и беззаботным о время пребывания в Лос-Анджелесе. Тем более, что родители Марка оказываются безумно приятными людьми, они обещают отвезти всех «детей» на горнолыжный курорт, чтобы те развлеклись, и Ёнджэ кажется это все одной большой новогодней сказкой. Он настолько сильно погружается в эту новую и необычную атмосферу, что действительно просто забивает голову всем, чем только можно, но не Джебомом. Вместе с мамой Марка они готовят печенье, которым радуют всю семейку отдыхающих в большом доме людей, так же с женщиной оказывает чрезвычайно легко в общении, и она тепло улыбается, смотря, как Джэ моет посуду. — Тебе хорошо удается отвлекаться от ненужных мыслей, — говорит она в один из дней. На следующее утро им предстоит поездка на горнолыжный курорт, целых полтора часа наедине с собой и своими демонами в голове, и, честно говоря, женщина переживает за парня, который кажется ей наиболее чувствительным и загруженным в этой компании. — Ты можешь сесть рядом со мной в машине, я могу рассказывать тебе забавные истории про Марк-и. — Спасибо, — Ёнджэ краснеет, но он так сильно благодарен маме Марка, что обнимает ее в каком-то порыве, на что та заливисто смеется и говорит что-то про то, что ей нужен именно такой сын, а не свободолюбивый и немного сумасшедший Туан. Собственно, до курорта женщина полностью перехватывает внимание Ёнджэ, болтая без умолку, и ему кажется, что он не может быть еще более благодарен и спокоен. Там же, стоит ему встать на сноуборд, в голове остается только белоснежный склон, громкий смех и попытки борьбы с макнэ, которые совсем не умеют кататься, зато потолкаться первые в очереди и упасть пару раз на задницу очень хотят. Это нравится Чхве, он отдыхает морально, ему не нужно париться о том, что будет завтра, потому что завтра они все еще будут на этом курорте, а послезавтра вернутся в большой уютный дом Туанов, будут играть в настольные игры и просто прекрасно проводить время. Следующий день проходит в таком же радостном волнении, только на этот раз Югём тянет Ёнджэ покататься на лыжах, а по пути завязывает разговор про танцы, что слушать безумно приятно. Чхве сам делится своими наработками в сочинении песни, и Ким радостно хлопает в ладоши, когда хён поет ему пару строчек из намечающегося шедевра, и это безумно льстит Джэ, который наслаждается, когда людям нравится то, что он делает. Когда они возвращаются обратно в Лос-Анджелес, на улицах становится чуть холоднее, однако, это ничуть не мешает Марку в один из вечеров заявиться в комнату к своим гостям и широко улыбнуться. — У вас есть полтора часа на подготовку, мы идем в клуб, — говорит хён, и Ёнджэ уже хочется начать ныть, что он никуда не пойдет, однако в следующий момент он думает о том, что они просто отлично проведут время, так что отказываться было бы глупо, да и к тому же, разве у него будет возможность в ближайший год сходить в клуб в Лос-Анджелесе? Вряд ли, так что Ёнджэ поднимается с кровати, достает из чемодана потрясающие белые джинсы и решает, что сегодня он будет самой главной звездой этого огромного танцпола, даже если тот размером три на три метра. В клубе душно, однако это так расслабляет, что Чхве просто не обращает на это внимание. Он даже позволяет Марку купить себе пару каких-то коктейлей, из-за которых в голове становится легко, а на танцполе парень расслабляется на все двести процентов, полностью отдаваясь музыке. Ему все равно на то, что напротив него танцует очень симпатичный и милый парень, который отчаянно пытается привлечь к себе внимание, однако, ему это не удается. Сегодня Джэ думает только о себе и своем удовольствии, он смеется над шутками БэмБэма, позволяет Марку приобнять себя за плечи и вывести на улицу, а потом спокойно засыпает в своей кровати в доме Туана, и в его голове ни одной чертовой мысли о том, кто такой Им Джебом. Через день отец Марка тянет всю их компанию на ярмарку, чтобы сделать фотографии и просто повеселиться, и Ёнджэ чувствует себя маленьким ребенком, которому подарили огромный леденец (который ему покупает Джексон, потому что он просто милашка). Кстати говоря, Джексон и Марк совершенно не раздражают своей необъяснимой приторностью в отношениях — они без оглядки целуются, ни о чем не парятся, и Джэ очень счастлив из-за них, ему приятно знать, что его друзья счастливы. Югём с БэмБэмом утаскивают его на какой-то детский аттракцион, и Ёнджэ звонко визжит, пока они катаются на «Викинге», однако это настолько захватывающе и волнительно, что он действительно в восторге. — Вечер поболтушек, — на следующий вечер после ярмарки мама Туан заглядывает в комнату к ребятам, и в итоге вечер они проводят около большого камина, где делятся историями из детства. Ёнджэ рассказывает про малышку Коко и про свою семью, и мама Марка просит номер его мамы, чтобы просто поболтать. Джэ кажется, что дайте этому чуду немного времени, и их семьи подружатся, и в итоге все эти парни станут для него настоящими братьями. Хотя сейчас, держа в руках кружку горячего шоколада, парень чувствует себя так, будто бы он там, где должен быть, где место его сердцу. БэмБэм кидается корицей в Югёма, Джексон оставляет на шее Марка короткие поцелуи, стоит Рэнди — отцу Марка — отвернуться и заговорить с мамой Туан. Практически идиллия, только остальных ребят не хватает. В тот вечер Ёнджэ впервые думает о Джебоме, но слишком быстро выкидывает его из головы — у него есть мысли куда более важные на данный момент. Однако, всему хорошему в какой-то момент приходит конец, и спустя еще несколько дней каникулы кончаются. Ёнджэ удерживает себя от того, чтобы не заплакать. Ему безумно нравится этот отдых, ему хочется остаться в этом большом доме с этими прекрасными людьми, ему просто хочется забыться и выкинуть из головы все лишнее, и именно в Лос-Анджелесе ему удается это как нельзя проще. — Спасибо за это время, — он крепко обнимает родителей Марка. — Надеюсь, мы с вами еще когда-нибудь встретимся! В самолете Чхве сразу же засыпает, предпочитая не думать о том, что ждёт его в Сеуле. Сейчас есть только несколько часов полета, музыка в наушниках и сладкий сон, который не потревожит никто и ничто.х х х
Как и ожидалось, Сеул становится будто бы городом пыток для Ёнджэ. Ему хочется вернуться, потому что первым человеком, которого он встречает по пути в кампус университета является Джебом, который спокойно переговаривается с идущим рядом Джинёном. Последний обращает внимание на Чхве, но тот достает телефон и делает вид, что с кем-то разговаривает, чтобы просто избежать возможности оставаться рядом с Имом даже чертовы пять минут. Джэ кажется, будто его сердце снова схватывает корочка льда — в Америке оно оттаяло, снова вернув того самого солнечного парня, которым когда-то был Ёнджэ, а сейчас ему приходится вернуться в состояние льдинки — так не слишком больно, и хоть это полная ложь, это успокаивает Чхве, когда он судорожно закупается продуктами в квартиру и лежит весь остаток вечера, смотря в потолок и поглаживая малышку Коко, которая, будто чувствуя состояние своего хозяина, ластится и успокаивает. — Тупая хандра, — смеется сам с себя Ёнджэ, смотря в зеркало и примечая неожиданно пропавшие щёки и желание улыбаться. Парень думает, что через два дня все встанет на свои места — продолжится обучение, и ему не придется тратить время на то, чтобы собрать себя по кусочкам, чтобы пережить встречи с друзьями (на которых Джебом, конечно же, почему-то не появляется). Стоит начаться семестру, Ёнджэ кажется, что мир его благословил. Чтобы хоть как-то помочь самому себе, Чхве просто снова углубляется в учебу — так он хотя бы занимает свое время, старается не думать о произошедшем, да и учеба — веский повод, чтобы отказать друзьям в посиделках. Ведь будет проще, если они не будут видеться, верно? Однако, это не помогает, и приходится поменять стратегию — лучше всегда быть на глазах, ведь так есть возможность, что Джебом просто мечется и не знает, что же Ёнджэ для него значит. Может, если они будут видеться чаще, все изменится? Джэ лелеет себя этими надеждами, но особенно не настраивается на хорошее, потому что ощущение горького проигрыша чувствуется на кончике языка, когда в университете он видит, как спокойно Джебом обнимает очередную девушку. Чхве хочется выколоть себе глаза, но он слишком невинный и все еще нежный парень для этого, так что в итоге он просто закрывается в квартире и позволяет себе плакать несколько часов, пока не начинает болеть голова. Кажется, что хуже быть уже просто не может, однако, когда парень слышит, как в двери поворачивается ключ, ему хочется взять нож и запустить в вошедшего. К счастью, это всего лишь Марк и Джинён, которые хотели обсудить номер на будущий конкурс талантов, но стоит им увидеть состояние младшего парня, они тут же решают оставить эту идею на лучшие времена. Сейчас явно не до песен или танцев, сейчас надо впихнуть в руки Ёнджэ воду и успокоить его, чтобы попытаться поговорить. — Что произошло с вами на новогодней вечеринке? — Джинён не особенно церемонится. Он понимает, что что-то случилось, и, кажется, не промахивается, потому что у Чхве начинает дрожать губа, и приходится обнять его, чтобы заставить говорить. — Мы переспали, — шепотом отвечает Чхве, и Марк роняет кружку с водой на пол. Окей, если вы никогда не видели злого Марка Туана, то сейчас самое время спрятаться подальше, чтобы не попасть под горячую руку. Туан, казалось, был готов начать пускать молнии с помощью взгляда, благо, рядом не было Джебома, которому эти молнии доставались. Он просил Джебома! Просил держать свои руки подальше от Ёнджэ, потому что этот парень заслуживает кого-то, кто не будет цепляться за каждую мимо проходящую юбку, ему нужен человек, который будет заботиться только о нем, будет искренне любить его и думать только о нем. Кто-то такой же искренний и невинный, кто-то, кто будет держать Ёнджэ в руках как самое большое сокровище на планете, а этот наглый неотесанный грубиян полез к Джэ и буквально сломал его. Это было грубо, это было просто ненормально, это было… так в стиле Джебома. На мгновение даже Джэ подпрыгнул, когда Марк ударил кулаком по стене, и тогда Джинён предусмотрительно подошел к старшему, чтобы теперь успокоить и его. — Я, черт возьми, просил его, Джинён! — ругается Марк, смотря на Ёнджэ, а потом переводя взгляд на Пака. — Я, блять, трижды сказал ему, что если он даже притронется к Джэ, я оторву ему руки, но ему наплевать. Почему я должен смотреть, как один мой тупой и совершенно ненормальный друг портит жизнь моему другому другу, который не заслуживает такого отношения? Клянусь, я убью его. — Хён! — услышав такие слова, Ёнджэ подскакивает на ноги и в мгновение ока обнимает Марка, чтобы тот немного успокоился. — Я мог сказать ему «нет», но не сделал этого, потому что… В комнате повисает тишина. Джэ трудно признаться, что он действительно по-настоящему влюблен, он ничего не может поделать с этим глупым чувством, Джинёну трудно сказать, что он знает о чувствах младшего, он не хочет раскрывать это сам, потому что это не его секреты, а Марку просто хочется знать, какого черта происходит то, что происходит. Ему не хочется злиться, но его глупый друг ведет какую-то непонятную ему игру, и это просто отвратительно, поскольку эта игра касается Ёнджэ. — Почему, Ёнджэ? — Туан смотрит строго, так, как смотрела бы мама, узнай она, что ее сын потерял девственность с парнем, который даже не думает о нем. — Потому что я влюблен в него, — застенчиво шепчет Ёнджэ, чувствуя, как на его плечах появляется еще один камень огромной вины перед своими друзьями. Он не хотел становиться проблемой, особенно, в отношениях людей, которые общались уже так долго, но он просто не мог противостоять этому чувству, так что приходилось мириться с происходящим. Марку требуется ровно двадцать секунд, чтобы глубоко вздохнуть и прикрыть глаза. Еще десять, чтобы хлопнуть себя по лбу, и еще девятнадцать, чтобы выровнять дыхание и успокоиться. Ему не нравится эта идея — Джебом ведь бессердечный и бесчестный человек, которому важнее собственное благополучие, и плевать он хотел на то, что будет чувствовать Ёнджэ, потому что ему от этого хорошо. Туану хочется объяснить все это младшему парню, но он понимает, что в этом не будет совершенно никакой логики — когда ты влюблен, то ты простишь человеку любой промах, даже если он будет стоить тебе разбитого сердца. — Послушай, Джэ, — начинает Марк аккуратно, подводя младшего к дивану и садясь по правую руку от него. — Ты заметил, что Джебом… не самый лучший человек. Вы с ним до того разные, что в какой-то момент я думал, что он тебя просто придушит — он терпеть не может таких вот милых, теплых людей, которые привлекают внимание к себе не поступками, а просто своим существованием. Но то, что он сказал мне как-то раз заставило меня задуматься, и сейчас я действительно ничего не понимаю. Он сказал: «Хён, хоть это странно, но тебе не кажется, что вы с Джексоном вместе, потому что совершенно разные? Я не верю в судьбу и родственные души, поэтому ищу кого-то, кто был бы похож на меня. Но мое упрямое сердце сопротивляется и требует, чтобы этот кто-то был совсем не таким, как я сам». Он ненавидит теорию родственных душ, но его организм, его вкус и его мозг буквально толкают его к человеку, который прямо ему противоположен. А именно, к тебе. — Тогда я ничего не понимаю, — говорит Джинён. — Почему тогда он продолжает вести себя… так по отношению к Ёнджэ? Младший пожимает плечами, стараясь игнорировать тупую боль в области сердца. Столько вопросов — и ни одного ответа, который мог бы стать хотя бы маленькой подсказкой на пути решения этой большой проблемы. Чхве действительно больно, а еще непонятно, потому что ему все еще до слез хочется «долго и счастливо», но с таким отношением Джебома, Джэ получит разве что новый океан боли и несчастья. Ему хочется просто услышать, почему Им поступает так — дает какие-то малейшие намеки на возможное будущее, но потом просто сбегает, оставляя Ёнджэ наедине с самим собой. Чхве не понимает, как оказывается в теплых, поддерживающих объятиях Марка и Джинёна, но он безумно им благодарен, так как только они помогают ему справиться со всем тем спектром чувств, которые пытаются вырваться наружу. Джэ думает о том, что ему, должно быть, очень повезло, раз он встретил таких замечательных людей, но, с другой стороны, именно с знакомства с ними начинается вся эта история с Джебомом, и все это слишком сложно, чтобы можно было просто понять и прийти к выводам. «Тебе стоит найти кого-то, кто смог бы полюбить тебя так же сильно, как ты любишь Джебома; кого-то, для кого ты будешь самым главным сокровищем, которое он будет оберегать, — говорит Ёнджэ сам себе, чтобы хотя бы немного себя успокоить. — Но кто тогда будет склеивать твое кровоточащее сердце? Ведь только он вызывает в тебе так много эмоций…» Пару долгих минут они сидят в молчании, потому что Ёнджэ старается не почувствовать себя очень-очень несчастным, и ему немного помогает близость его друзей, и те это прекрасно понимают. Джинён отрывается на мгновение, смотрит на Чхве, улыбается так, как умеет только он, — поддерживающе и одновременно как-то с сожалением, а потом снова прижимает его к себе. — Джебом улетает в Японию на три месяца в конце апреля. Он сдает экзамены досрочно, а потом отправляется к отцу. По крайней мере, это то, что он сказал мне, когда мы виделись пару дней назад. Вы не будете видеться достаточно долго, так что, полагаю, за это время тебе удастся остыть и найти кого-то лучше, — молодой человек пропускает волосы Джэ сквозь пальцы, и Ёнджэ тихо кивает, думая о том, что, возможно, так будет даже лучше, ведь он действительно не будет видеть Джебома достаточно долго. Возможно, именно время и расстояние помогут его сердце расставить все по своим местам и дать возможность самому его обладателю спокойно быть с тем человеком, для которого он по-настоящему важен. — После экзаменов мы с семьей уедем в Пусан. Бабушка позвала нас к себе на лето, да и у папы там есть работа, так что, думаю, когда кончится сессия, мы с вами увидимся только в начале следующего учебного года, — делится Чхве, понимая, что просто забыл сказать друзьям о том, что решили его родители. Сейчас же это решение кажется ему очень правильным именно для него самого, так как таким образом у него будет еще больше времени вдали от Джебома, он не будет видеть его до начала учебы, а значит, он действительно сможет немного расслабиться. — Это хорошо, — мягко отзывается Марк, а после встает и приносит с кухни чашку чая. — Просто запомни, Ёнджэ, мы всегда тебя поддержим, что бы ты не решил. Когда Джэ провожает своих друзей, он думает, что станет лучше. В конце концов, есть люди, на которых он может рассчитывать, и это уже просто огромная поддержка для него. Парню хочется просто попытаться забыть все это, но упрямая память только подкидывает воспоминания о том, как Джебом касался его, как ласково шептал слова о том, что Ёнджэ прекрасен, как целовал его и говорил, что он никогда не забудет этот момент. Конечно, не забудет — потерять девственность с человеком, который тебе действительно нравится, довольно приятно, однако не стоит забывать о том, что именно этот человек оставил его почти сразу же, как смог. Чхве радует одно — он снова может закопаться в учебе и не думать о том, что там ждет его впереди. Зачеты и экзамены помогают отвлечься буквально от всего, чего только можно, так что парень радуется своему трудолюбию в очередной раз. Медленно, шаг за шагом, он начинает чувствовать себя так же, как и прежде, когда он был просто жизнерадостным и искренним ребенком, который мечтал о любви и счастье, но каждый раз, когда перед глазами появляется знакомая фигура, чувство спокойствия пропадает, и сердце снова заливается в бешеном ритме, не давая возможности даже вздохнуть. Парень успокаивает себя тем, что чуть-чуть — и больше они не увидятся. У Судьбы на это снова другие планы. Они сталкиваются на прощальной вечеринке — апрель приходит слишком быстро, чтобы этому сопротивляться, и Ёнджэ помнит, что он не хотел и близко подходить к этой встрече всем вместе, но что-то пошло не так — не то желание повеселиться, не то сильнейшая усталость после сдачи курсовой работы, но итог остается неизменным. Он сейчас в квартире Марка и Джексона, у них много выпивки, они делятся историями из детства и юности, и Джебом… Джебом улыбается так искренне и тепло, что Джэ в очередной раз теряет капли самообладания, которые обычно держали его в колее. Когда все напиваются (снова, что за туше?), Ёнджэ сам хватает Джебома за рукав кожанки и тянет его на балкон. Балкон — отличное место, чтобы смотреть на ночной город, на множество машин, которые мчат по дороге внизу, а еще чтобы целоваться. — Что ты творишь? — шепчет Им между короткими поцелуями, но не собирается отступаться, он напористо пропускает свой язык в рот Ёнджэ, целует глубоко и страстно, и Чхве мысленно подписывает себе смертный приговор. Да уж, отлично он справляется с этими токсичными чувствами, полностью отдаваясь им и позволяя делать э т о. — Обещай, что не будешь ждать меня и попытаешься жить своей жизнью, — после нескольких долгих минут поцелуев, Джебом отстраняется от Ёнджэ. Что-то в его взгляде меняется, когда он видит, как на щеках младшего парня появляются слезы. Джебом человек не сентиментальный, но сейчас ему физически больно от того, что он видит, ему хочется спрятать Ёнджэ и не позволять ему страдать, но он так же знает, что никто, кроме него самого, не причинит этому парню слишком много боли. Ёнджэ на вопрос не отвечает, прячет лицо в рубашке Бома, молчит и тихо плачет, надеясь, что все выйдет с этими слезами, что станет легче, и хотя бы на какой-то момент ему станет чуть легче. Он врал всем — друзьям, родителям, самому себе в первую очередь. Он не в порядке, ему тяжело справиться с теми чувствами, которые он испытывает, и самое главное, что он не может даже избавиться от них. Как бы Джебом не ломал его сердце, как не резал наивную нежность вдоль и поперек, ничего не менялось, Ёнджэ действительно любил его, хоть и знал не так долго, да и видел совсем немного от того Джебома, каким тот на самом деле был. — Хотя, знаешь, Ёнджэ, не давай мне таких обещаний. Я буду ждать нашей встречи. А ты дождись меня. Япония многое может поменять в человеке, и я знаю это лучше любого другого. Так что… лучше все-таки жди, — говорит неожиданно Им, и Ёнджэ на секунду замирает. Внутри него борется сердце и разум, и второй выходит победителем из этой битвы, так что молодой человек отстраняется от старшего, делает два шага назад и глубоко вздыхает. Кидает совершенно непонятный для Джебома взгляд на него, а потом делает то, чего Джейби даже ждать не ждал. Он отрицательно мотает головой из стороны в сторону. — Нет, ни за что. Я не стану тебя ждать. Я просто не выдержу. И после этих слов исчезает с балкона. Джебом стоит еще десять минут, которых ему хватает, чтобы увидеть, как Ёнджэ выходит из подъезда и идет в сторону остановки. Правда, еще Бом думает: чем он заслужил в своей жизни повстречать такого человека, как Ёнджэ? Ответа на вопрос не находится, зато очень даже понятно, почему даже такое солнце из его жизни медленно исчезает. Усмехнувшись, Джейби возвращается обратно в квартиру Марка, где получает хорошо поставленный удар прямиком в лицо от Туана, а потом оказывается на полу от неожиданности. — Прости, долго терпел. Очень хотелось, а то теперь не скоро возможность вправить тебе мозги появится, — Марк пожимает плечами, помогает подняться на ноги и даже приносит лед из морозилки, но его взгляд сквозит хорошо скрытым беспокойством за двоих своих друзей, которые доведут его или до психбольницы, или сразу до кладбища. Марк на самом деле больше всех переживает, старше ведь, да и привык, что на его шее сидят неугомонные дети, и хоть лидер Джебом, Марк тот, к кому обычно идут за советом или чтобы рассказать о своих проблемах. — Заслужил, — кривя губы, говорит Джебом. Он знает, за что, так что не осуждает Туана — действительно заслужил. Мириться с реальностью, в которой в ближайшем будущем рядом не будет друзей, довольно трудно, но привычно, поэтому Джебом задерживается до утра с ребятами, а потом тихо уходит, когда все ложатся спать. Через три часа самолет в Токио, а там — три месяца без забот. Хотя вряд ли можно так это назвать, скорее, время на раздумья, на то, чтобы расставить для себя приоритеты и начать действовать не так, чтоб ранить всех вокруг себя, а чтоб, наоборот, рядом остались те, кто действительно нужен. Им на самом деле не так уж и плох как человек, только не умеет от слова совсем вести себя с дорогими людьми, оттого и ранит, да так сильно, что те просто боятся обжигаться снова. Ёнджэ, кажется, из-за него получит ожог третьей степени, и рядом теперь не появится. С этими мыслями Джебом собирает вещи и едет в аэропорт. Ждет посадки, чувствуя, будто кто-то за ним наблюдает, а потом в какой-то момент оглядывается и замечает, как знакомая светлая макушка теряется в толпе прохожих. Они идиоты, которые не могут отпустить то, чего нет, но разве это мешает обоим чувствовать себя по-настоящему несчастными? Оглядываясь в последний раз за ближайшие три месяца на уже ставший родным Сеул, Джебом вздыхает. Впереди Япония. Смотря на взлетающий самолет, который медленно превращается в точку на черте горизонта, Ёнджэ всхлипывает в последний раз, а потом едет домой. Кому он пытался соврать? Себе разве что? Он будет ждать Джебома, даже если для этого придется в очередной раз раскрошить собственное сердце.x x x
Учебный год как-то быстро кончается. Без Джебома в компании практически ничего не меняется, но некая опустошенность есть во всех, так что приходится какое-то время встречаться чаще, чтобы привыкнуть. Конечно, для ребят такая практика не в новинку, но теперь с ними Ёнджэ, а Джэ человек, которому нужны другие, так что все стараются быть с ним рядом чаще. С наступлением сессии, правда, Чхве сам изолируется, усиленно подготавливаясь к зачетам и экзаменам. Самое страшное — финальное прослушивание, пугает просто до чертиков, но юноша старается. Он просит помощи у Джексона, потому что в голове мыслей очень много, и связать все это в одну приличную картинку так сложно, что у Чхве руки опускаются, но Джексон — лапушка, так что он помогает, не жалея ни себя, ни младшего, ведь написать нужно не просто песню, а настоящий шедевр. Впрочем, вряд ли кто-то сомневается, что у Ёнджэ выйдет нечто подобное, потому что парень действительно талантлив, и ему время от времени приходят в голову такие строки, от которых мурашки по коже и ком в горле. Видимо, в этот раз все складывалось как нельзя лучше, потому что пока Джексон был занят музыкой, Чхве без зазрения совести приступил к словам. Он сразу сказал, что это будет баллада, и друг с ним согласился. Смотря на блокнот с несвязными мыслями, Джэ подумал было, что, быть может, ничего не получится, но потом вздохнул, прикрыл глаза и решил думать о том, что его беспокоит. Секунда за секундой — и перед глазами слова складываются в красивые предложение, где каждое бьет больнее другого. Сначала это просто что-то абстрактное, но у Ёнджэ, кажется, неожиданный прилив вдохновения, потому что парень пишет и пишет, совсем не думая о том, что в итоге получится. Он тратит несколько часов на то, чтобы скомпоновать свои мысли в текст, а потом сделать этот текст еще более красивым и душещипательным. Когда парень перечитывает написанное, в груди больно жжется, и он прекрасно понимает, почему. Не пишутся песни о любви без опыта, и, хоть у Джэ этот опыт крошечный, его достаточно, чтобы создать что-то, что тронет если не каждого, то многих. Чхве чуть-чуть стесняется и переживает сильно, когда просит друзей послушать, что у него получилось. Конечно, он знает, что вряд ли получит что-то, кроме поддержки, но мысль о том, что его могут жестко критиковать даже близкие друзья время от времени бьет в голову, так что юноша немного сомневается, но все-таки достает блокнот на следующий день, когда они договариваются встретиться с друзьями. Джинён смотрит на Ёнджэ в нетерпении, в то время как Марк заглядывает в ноутбук Джексона, который пытается немного подправить мелодию. Ван первый, кто услышал текст, и он же тот человек, который сказал, что лучше вряд ли кто-то справился бы. И даже неугомонные Югём с Бэмом сидят спокойно, а когда Чхве раскрывает свои записи, замирают в ожидании. — Я до сих пор не могу поверить, что, когда я открою глаза, тебя не будет рядом, — тихо начинает Ёнджэ. Да, это та самая песня про любовь, которая должна стать для всех чем-то личным, и Чхве решает, что раз уж он делится своими мыслями, он сделает это красиво. — Даже если эти воспоминания мешают мне, они все равно в моей голове, даже я буду пытаться от них избавиться. Текст дальше Ёнджэ начинает напевать, и когда заканчивает, чувствует, что где-то внутри больно колет. Потом, приоткрыв глаза, парень смотрит на друзей, и видит, что даже Югём уткнул нос в плечо БэмБэма и, кажется, плачет? — Это потрясающе, — общую мысль озвучивает Джинён, прокашливаясь. — Ты ведь… из-за Бома, да? Чхве пожимает плечами. Разве может быть другой вариант? Только Им смог пробудить в парне такие чувства, а значит, и песня эта его рук дело, так что сомневаться в подобном было бы просто глупо. Следующие полчаса Джэ слышит комплименты в свой адрес, и это все еще смущает, но так же очень радует. В итоге юноша остается с Джексоном доработать мелодию, и через три дня у него есть полностью готовый трек для прослушивания, которое назначено на следующий понедельник. Выходные Ёнджэ репетирует до хрипов в горле, а в воскресенье вечером неожиданно получает сообщение с неизвестного номера, которое заставляет тяжело вздохнуть и нахмуриться. «Удачи на прослушивании. Я верю, что ты справишься», — сообщение короткое, и Ёнджэ не понимает, кто вообще мог бы прислать его, но проходит пара секунд, и телефон оповещает о новом. — «Привет из Японии, Ёнджэ». Чхве задыхается. Сообщение явно от Джебома, и оно такое глупое, несуразное и безумно нужное, что парень в очередной раз борется с собой, чтобы не закричать или заплакать, чего не хочется от слова совсем. Собрав мысли в кучу, музыкант набирает ответ — короткий, может, даже какой-то холодный, но он ведь должен показать, что он справляется, верно? Да, пусть на деле все не совсем так, зато Джебом будет знать, что он потерял свой шанс (у него, кажется, бесконечный запас этих шансов, Ёнджэ готов давать ему их один за одним и не жалеть об этом). 1:31 am Спасибо. Джексон постарался и написал отличную песню. Я надеюсь, все пройдет хорошо.1:31 am Это же ты, Ёнджэ. Конечно, все пройдет хорошо.
Ёнджэ откидывает телефон в сторону и зарывается носом в одеяло. Ему нужен крепкий сон до утра, силы для прослушивания и, желательно, успокоительное, потому что сердце колотится в груди, словно сумасшедшее, и парень тяжело дышит, но засыпает в итоге. Прослушивание проходит блестяще. Ёнджэ хвалят буквально все, и это безумно льстит, и уверенность в себе потихоньку заполняет Джэ изнутри. И все просто прекрасно — и выступление, и посиделки с друзьями тем же вечером, и долгие веселые разговоры, в которых стараются не касаться той самой темы, из-за которой у всех на душе свербит, но потом наступает утро, и Чхве понимает, что через четыре часа у него поезд в Пусан.x x x
В Пусане все совсем иначе, хотя бы потому, что здесь нет друзей. Здесь есть семья, есть бабушка, которая заботливо улыбается и обещает за каникулы откормить внучка, который совсем исхудал, и Ёнджэ все это нравится. Он действительно дает себе возможность забыть обо всем и жить так, как он жил бы год назад, до университета, когда не было никаких забот, и единственное, что беспокоило парня — домашнее задание в школе и прогулки теплыми вечерами с сестрой или друзьями. И все почему-то так спокойно, что Чхве кажется, что он попал в другую вселенную. Почти так же он чувствовал себя в Лос-Анджелесе, только там было чуть-чуть веселее, а здесь, скорее, расслабленно. Каждый день практически в точности похож на предыдущий, но это ничуть не раздражает, а наоборот позволяет Джэ чувствовать себя в безопасности от всех проблем. Он временно удаляет свой аккаунт в социальных сетях и переписывается с парнями только в какао, и это позволяет молодому человеку окончательно расслабиться и перестать хотя бы на короткий промежуток времени думать о чем-то серьезном. Прежний Ёнджэ возвращается, и это безумно радует его самого. В середине июля Ёнджэ идет по совету бабушки в новую булочную недалеко от их дома, и именно там парень знакомится с Уджином. Уджин милый, он похож на большого плюшевого медвежонка, он действительно ведет себя как принц из какой-то сказки, рассказывая Чхве о пирожных, и в какой-то момент Джэ кажется, что он тает не хуже мороженого на солнце. Это не любовь и даже не влюбленность, скорее, искренняя симпатия, которая слишком сильно подпитывается желанием музыканта заменить в своей голове образ Джебома на что-то менее болезненное, и в спустя еще полторы недели Ёнджэ искренне признается, что Уджин ему нравится. Вот так вот просто, они обсуждают новый фильм от Marvel, и Чхве говорит: — Ты правда мне нравишься, хён, — и это кажется чем-то вполне правильным. Джэ чувствует укол в груди, но игнорирует его, потому что с Кимом ему спокойно. Это не глубокая связь соулмейтов, это даже не сильная любовь, лишь некая привязанность из-за доброты и нежности, но и этого для младшего достаточно, чтобы просто сказать о том, что он чувствует. Уджин треплет его по волосам и приглашает на свидание этим же вечером. В общем-то, следующие дни проходят куда веселее, чем предыдущие, потому что Уджин еще и смешной до ужаса, а еще он большой любитель романтики, потому что второе свидание проходит на крыше пекарни, и там сотни маленьких огоньков от гирлянды, свежая выпечка, горячее какао и такая приятная музыка, что Джэ расслабляется окончательно. Он не говорит друзьям об этом летнем романе, потому что ему просто хорошо, и разве кто-то осудит парня за то, что он, наконец, выкинул из головы Джебома и смог найти кого-то, кто в состоянии окружить юношу той заботой, которую он заслуживает? Мысль об этом позволяет совести Ёнджэ спать чуть спокойнее, чем раньше. И все идет хорошо до середины августа, потому что Уджин никуда не торопится, они просто обнимаются и держатся за руки, и это очаровательно, и даже что-то внутри у Джэ трепещет, когда Ким улыбается ему своей милейшей улыбкой и обещает в следующем году свозить в аквапарк. Признаться, Чхве даже не обращает внимания на то, что у Кима есть метка, потому что тот говорит спокойно о том, что, быть может, Ёнджэ его соулмейт, просто они этого еще не поняли. Саму теорию о разных родственных душах молодые люди игнорируют до победного конца. Который, кстати, наступает очень неожиданно. До окончания каникул остается около двух недель, когда одним вечером во время прогулки Уджин не останавливается и не целует Ёнджэ. Чхве пытается не задохнуться от нахлынувших воспоминаний, но ему не помогают ни теплые ладони на плечах, ни тихий голос обеспокоенного Кима, который не понимает, почему Джэ начинает совершенно неожиданно плакать. Они просто стоят посреди улицы несколько минут, пока младший не успокаивается хотя бы немного и не смотрит на Уджина такими глазами, что тому самому хочется зарыдать. В них скрыта вся боль и обида, которую таил в себе молодой человек все эти месяцы, и старшему правда хочется спросить, все ли в порядке, но он будто заранее знает ответ — нет, не в порядке. — Прости меня, правда, прости, — шепчет Ёнджэ, обнимает Уджина и снова заглядывает ему в глаза. — Ты подарил мне потрясающие воспоминания. Скоро я вернусь домой, и… просто надеюсь, что мы когда-нибудь еще встретимся. Спасибо за маленькое летнее приключение, хён, это было замечательно. А потом просто сбегает. До конца каникул Ёнджэ не появляется в пекарне и всячески пытается игнорировать даже возможность встретиться с Уджином. Да, может быть, это очень эгоистично, но парню все еще безумно плохо, потому что в тот самый день, когда Ким поцеловал его, Чхве не смог думать ни о ком, кроме Джебома. Только его губы всплывали в памяти, его прикосновения буквально ощущались на теле, и его глупый глубокий голос звучал на подкорке сознания, что заставило юношу оттолкнуть человека, которому он действительно понравился. Глупое сердце продолжает делать эти странные вещи с самим Ёнджэ, и ему это правда не нравится, но он не может поделать с этим совершенно ничего, поэтому в Сеул он возвращается таким же, как и уезжал оттуда. Глупым и безрассудно влюбленным мальчишкой с разбитым сердцем.х х х
— Ты похудел, Ёнджэ! — Джинён смотрит осуждающе, но Джэ буквально чувствует теплоту в его голосе. Это их первая встреча после каникул, типичные посиделки за пару дней до дня рождения Чхве, и парни просто решают, чем хотят заняться в сам праздник. Правда, все это в итоге превращается в простое обсуждение прошедшего лета, каждый делится своими историями, и музыкант совсем немного завидует шикарным каникулам Марка и Джексона, которые те провели сначала в Китае, а потом в Лос-Анджелесе. БэмБэм рассказывает, как пытался найти в Таиланде кого-нибудь, кто купил бы ему выпить, за что получает нагоняй от того же Джинёна. Югём посматривает на тайца как-то странно, но в итоге проходит несколько долгих часов, чтобы парни набрались смелости признаться всей компании, что они решили попробовать жить вместе. На вопрос о родственных душах БэмБэм говорит что-то вроде: «Да без разницы, я люблю это недоразумение, и кто, если не я, буду терпеть его всю свою жизнь». Югём, конечно, пихает его пару раз, пока Бэм не падает с дивана, но все равно смотрит так, будто в нем — вся его жизнь, и это действительно очень мило. И в тот самый момент, когда в разговор про личную жизнь вмешивается Джексон, Ёнджэ понимает, что ему бессмысленно даже пытаться скрыть свой летний роман, потому что а) Ван набрался проницательности у своего парня и лучшего друга, б) Джексон безумно приставучий и всегда добивается своего, в) ну это же Джексон, ему серьезно невозможно отказать, он похож на щеночка, а щеночкам нужно давать буквально все, что они попросят, даже если это подробный рассказ о том, чем ты занимался в прошлую пятницу. — Итак, мне тут птичка нашептала, что ты встречался с кем-то летом, — улыбается Ван во все тридцать два, чем безумно смущает Ёнджэ. Тот старается уйти от ответа, но не удается, потому что… это все еще Джексон Ван, и легче спрятаться от убийцы в доме без мебели, чем попытаться отвертеться от этого парня. — Феликс сказал, что ты подружился с его знакомым. Это так? Пять пар глаз мгновенно устремляются на Чхве, и тот буквально чувствует, как краснеет. — Эм, мы с Уджин-хёном встречались немного, но… Когда Ёнджэ замолкает, все в комнате понимают, что что-то пошло не так. И все-таки Марк, который остается тем самым Марком, раньше всех понявшим проблему Джэ, подсаживается ближе к младшему и ласково гладит его по волосам, успокаивая. Джэ знает, что он может доверять каждому в этой комнате, но слова даются тяжело. Он глубоко вздыхает, кусает губы и думает, стоит ли делиться настолько неприятной частью собственной жизни, но выбора особо нет, парни все равно рано или поздно все поймут. — Он поцеловал меня, а я думал о Джебом-хёне. Тишина медленно превращается в напряжение. Марк все еще пропускает волосы Ёнджэ через пальцы, смотрит прямо на Джинёна, и тот кивает, понимая, к чему ведет друг. Они надеялись, что за лето это пройдет, и Джэ будет проще вернуться к привычной жизни, но, кажется, он или слишком глубоко вляпался в это, или просто слишком сильно влюблен, и оба варианта не предполагают хорошего конца этой истории. — Собственно, по этой причине мы расстались. Я понял, что это бессмысленно, — Ёнджэ пожимает плечами и понимает, что ему хоть и больно до ужаса, еще и отчего-то легко. Наверное, потому что он, наконец, сам принимает эти чувства и решает с ними не бороться. Будь, что будет, неплохой ведь вариант, верно? Когда же Джинён пытается завести разговор на эту тему, Чхве просто улыбается и говорит, что все в порядке, ведь сейчас он чувствует себя хорошо (немного лжет, но ведь маленькая белая ложь еще никого не убила, не так ли?). На самом деле, отношения с Уджином кажутся Ёнджэ чем-то интересным. Да, это плохой опыт, потому что в итоге ничего не получилось, да и сердце все еще упрямо тянуло туда, где было хоть и больно, но правильно, но все же именно благодаря ему Чхве в какой-то мере и понимает, что для него нет смысла пытаться начать какие-то отношения. Как бы глупо это не было, парень знает, чего хочет, и это буквально убивает изнутри, но ровно до тех пор, пока об этом не задумываешься слишком серьезно. Еще пара часов уходит на окончательное решение об обсуждении дня рождения Ёнджэ, и когда ребята решают провести праздник так же, как и в прошлом году, то есть в квартире у самого именинника, Джэ радуется, так как этот вариант нравится ему больше всего. Да и парням тоже нравится, потому что можно пить и есть, что хочется, заказать всякие вкусности, купить алкоголь и просто расслабиться, а не стесняться в каком-нибудь кафе или ресторане. Да и клуб для самого Ёнджэ не самое приятное местечко, так что результат переговоров радует буквально всех, и это не может не вдохновлять Чхве, который за последнее время исписал пару блокнотов стихами. Когда приходит время выходить учиться, Джэ немного нервничает, и не напрасно, потому что первым делом, когда парень входит в здание университета, он сталкивается нос к носу с Джебомом. Тот выглядит еще лучше, чем пару месяцев назад — парень сменил прическу и теперь кажется чуть мягче, на нем под кожанкой не какая-то рваная футболка, а темный свитер, и ведь его образ кажется каким-то более уютным, чем раньше. Им пытается остановить Ёнджэ, чтобы что-то ему сказать, но младший старательно делает вид, что спешит, и сбегает со скоростью света. Это на самом деле глупо, потому что до дня рождения Ёнджэ остается буквально пара дней, что означает, что рано или поздно они все равно пересекутся в одном помещении, но Чхве хочет совсем немного расставить все в своей голове по полочкам, ведь ему нужно осознать, что же действительно делать дальше. Особенно, если это касается того факта, что через несколько дней парень сможет узнать, кто же его соулмейт. Это одновременно волнительно и пугающе, и Джэ старается настроиться на положительный исход, но маленький червячок сомнения в голове буквально просит забыть о здравом смысле и понадеяться на дурацкое сердце и розу. Правда, один раз Джебому все-таки удается остановить Ёнджэ и затянуть вслед за собой в пустую аудиторию. Чхве кажется, что его поймали и сейчас или съедят, или убьют, но Бом вдруг улыбается так же мягко, как в их последнюю встречу и окидывает взглядом бежевый свитер младшего, его светлые джинсы и потертые кеды. — Я скучал по тебе, — говорит вдруг Джебом, а потом обнимает Джэ, из-за чего тот стоит истуканом, потому что это действительно неожиданно и очень странно. Может быть, Има в Японии подменили на его близнеца, который совсем другой человек? — Ты ведь ждал меня, да? В глазах Джебома — надежда, и из-за этого сердце Ёнджэ снова щемит идиотским приступом любви к этому парню. Чхве хочется сказать, что не ждал, что вообще всю свою жизнь перекроить успел, пока старший ошивался где-то не то в Осаке, не то в Нагое, но вместо этого Ёнджэ в кои-то веки дает своим чувствам возможность выйти на свободу и глупо кивает. Губы Има касаются губ Джэ слишком трепетно. Старший будто боится, что Ёнджэ растворится сейчас в его руках, но музыкант лишь отвечает несмело на поцелуй, а потом, оторвавшись, вздыхает и очень быстро ретируется из аудитории. Это до безумия глупо, и они оба об этом знают, но то, что между парнями творится что-то совершенно непонятное и необъяснимое понятно им обоим, только вот как это изменить ни Джебом, ни Ёнджэ не знают. Не то стена между ними, не то просто страх принять возможность быть любимым и влюбленным одновременно, но после этого поцелуя Бом кидает на Чхве взгляды издалека, но не подходит. Наверное, и сам ждет дня рождения, чтобы расставить все точки над i. Джебом, на самом деле, все лето проводит за тем, что исследует теорию родственных душ. А еще учится вести себя немного иначе с теми людьми, которые ему не безразличны, так как понимает, что если будет продолжать в том же духе, то потеряет даже Джинёна, с которым они едва ли не с пеленок знакомы. Им правда старается, и хотя меняется он не так уж сильно — все та же стальная уверенность во взгляде, тот же дерзкий тон и та же устрашающая аура, тот же самый Пак при встрече замечает, что есть теперь в друге что-то такое, что заставляет улыбнуться. Не то старание стать добрее и мягче к важным людям, не то просто не такой колючий и режущий без ножа взгляд, не то просто желание стать ближе с теми, кто нравится. На самом деле, сам Джебом не чувствует, что что-то в нем слишком сильно изменилось, просто ему самому хочется чуть постараться. За время в Японии парень понимает, что его безумно сильно тянет к Ёнджэ, и противиться этому просто невозможно, так что Им решает дать волю своим чувствам и необъяснимым порывам, но для этого надо каким-то образом постараться при этом не навредить Джэ. А вот это очень сложно, потому что характер все еще дерьмо, да и поступки порой мерзкие, не иначе. Но Бом правда очень старается, потому что где-то в глубине души он медленно понимает — а может, есть смысл в этих соулмейтах, раз вселенная так о них печется?х х х
Утро семнадцатого сентября встречает Ёнджэ ярким солнцем. Как и год назад, настроение у молодого человека просто потрясающее. Он спокойно собирается на встречу с родителями, и только в тот момент, когда Чхве проводит взглядом по футболкам, висящим в шкафу, парень вдруг обращает внимание, что на его руке что-то темное. Глубоко вздыхая, Ёнджэ подносит руку ближе к лицу, зажмуривается, а потом резко открывает глаза. На его предплечье — половина розы и сердца. Точь-в-точь, как у Джебома, только вторая часть татуировки. Чхве хватает минуты, чтобы все понять. Парню кажется, что у него из легких в одно мгновение выкачали весь воздух, потому что он задыхается. Он понятия не имеет, как будет прятать от друзей настолько заметную и известную для них метку, он не знает, сколько ему самому понадобится времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что Джебом, тот самый, который целовал его полгода назад, тот самый, который все остальное время его отталкивал, мог оказаться его судьбой. Кажется, теория родственных душ это проклятье, а не дар, потому что Ёнджэ буквально чувствует, что теперь все станет еще хуже. Потому что Им ненавидит соулмейтов, и если Джэ придет к нему с меткой, все кончится дракой. Или слезами Чхве. В любом случае, парень делает еще несколько глубоких вдохов, чтобы немного привести в порядок свои нервы. А потом совершает глупый поступок: он натягивает свитер в жару, чтобы скрыть метку. Родители, однако, вопросов не задают, стараются просто, как и в прошлом году, отлично провести время со своим ребенком, порадовать его, тем более, что событие и правда довольно важное. Просто пока сам Ёнджэ не готов к тому, чтобы показать метку. Чтобы признаться самому себе, что глубоко в душе он безумно счастлив, что это все-таки Джебом. До встречи с друзьями остается меньше часа, когда Джэ провожает свою семью и обещает приехать домой на ближайших выходных. В этот раз музыкант не готовит — просто заказывает еду на дом, а алкоголь и торт обещали привезти друзья, в них сомневаться глупо, ведь они всегда выполняют то, что обещали. Так что ровно в шесть часов вечера Ёнджэ открывает дверь, встречая на пороге родную компанию, в которой (поразительно) шесть человек. Джебом улыбается как-то особенно мягко и протягивает Чхве небольшую коробочку, но делает это так, чтобы остальные не заметили. Или самому Джэ так кажется, его мозг сейчас точно не в состоянии адекватно реагировать на происходящее, поэтому младший кивает, улыбается и аккуратно ставит коробочку на стол с остальными подарками. Джинён прячет красноречивый взгляд в вороте толстовки, но спустя пару минут оттаивает и сам толкает именинника в сторону гостиной, где уже ждут остальные. Вечеринка чем-то напоминает прошлогоднюю, только в этот раз разговоры интереснее, откровеннее, алкоголя больше, и где-то к одиннадцати вечера парни находятся в том самом состоянии, когда можно откровенничать, потому что градус в крови позволяет развязать язык, каждый делится тем, как провел лето, только Джейби подозрительно молчит, и только когда Марк смотрит на него, приподняв бровь, будто просыпается ото сна. — Я много читал, у отца оказалась удивительная библиотека, — парень пожимает плечами, почему-то не сводя взгляда с Ёнджэ. — Про родственные души материала очень много, и он действительно интересный. — Но ты же не веришь в это, хён, — Югём первым приходит в себя после слов Бома, и тот просто усмехается. — Мне понадобилось не так много времени, чтобы переубедить самого себя в том, что это не какая-то ерунда, и в этом действительно есть смысл. Это не значит, что я как сумасшедший брошусь искать предназначенного или предназначенную, просто теперь я немного иначе к этому отношусь. Трудно поверить, это факт, но вы сами все поймете, когда осознаете, что это неизбежно, — Им смеется. Алкоголь и ему немного помогает расслабиться. На пару мгновений в комнате повисает тишина, каждый будто бы обдумывает слова, сказанные лидером, и неожиданно Ёнджэ икает, а потом — начинает смеяться. Атмосфера снова разряжается, и это позволяет Чхве в какой-то момент совершить вторую фатальную ошибку за этот день: он снимает к чертям свой свитер и несколько долгих минут не может понять, почему все замолчали снова. И когда до него доходит, парню хочется провалиться сквозь землю, потому что, конечно, все смотрят на его руку. И на руку Джебома. И на те самые две половинки одного рисунка. — Я могу это объяснить, — зачем-то говорит Ёнджэ, а потом сдается. — Или не могу. Им рассматривает татуировку внимательнее остальных. Он подвигается чуть ближе к Ёнджэ, аккуратно берет его руку и проводит кончиками пальцев по тату, пока остальные завороженно наблюдают за происходящим. Прикосновение отдает легким покалыванием по всей руке, но Джэ не может, да и не хочет одернуть ее, ему нравится, как Им касается его. Но, кажется, за последнее время здравый смысл в голове этого парня научился брать верх над чувствами, и когда Джебом прокашливается, чтобы что-то сказать, Чхве улыбается так, как умеет только он, и пожимает плечами, мол, все в порядке, ребята, я смирился со своей судьбой. Правда, спустя десять минут они с Джебомом стоят на балконе, том самом, где целовались не так давно, и молчат. Им задумчиво докуривает вторую сигарету, а Джэ хочется сбежать в квартиру, к друзьям, которые, кажется, играют в рандомные танцы. Младший погружается в раздумья о том, что же происходит с Джебомом, если он начал думать о теории родственных душ. А еще что Им чувствует сейчас, когда рядом с ним буквально предназначенный для него человек, который боится признавать эту связь, хотя, несмотря ни на что, все еще понимает, что желает быть связан именно с Джейби. — Ты мне нравишься, — серьезный голос старшего вырывает Ёнджэ из раздумий, и парень едва не давится воздухом. Эти слова звучат так неожиданно и будто бы не к месту, что в горле появляется ком. Чхве требуется время, чтобы собрать в голове единый пазл, чтобы сопоставить, что, к чему. — Если это только из-за метки, которая долгое время для тебя ничего не значила, то не надо, хён. Поверь, это не будет того стоить, — находит в себе силы сказать Ёнджэ. Сердце буквально разрывается внутри грудной клетки, но музыканту почему-то кажется, что так будет правильно. Так он хотя бы сможет доказать себе, что Джебом никогда и ничего к нему не испытывал, кроме какого-то глупого и совершенно бессмысленного влечения, но… Им снова целует его. На этом, по всей видимости, проклятом балконе. Ёнджэ снова теряет связь с мозгом, и, кажется, это именно джебомовы поцелуи на него так действуют. Он позволяет старшему вести, позволяет углубить поцелуй и позволяет целовать себя какое-то время, пока воздух снова не покидает его легкие, как утром, когда он увидел метку на своей руке. Вместо того, чтобы привычно уйти, Джебом аккуратно поднимает лицо Чхве за подбородок, заглядывает ему в глаза и, кажется, находит в них то, что так долго пытался найти в других, а оно было так близко. — Я докажу тебе, что дело не в метке. А потом Джебом заходит обратно в квартиру, оставляя Ёнджэ наедине с бешено колотящимся сердцем, трясущимися руками, покрасневшими губами и крохотной, но надеждой на то, что Им его не обманул.х х х
Признаться, Ёнджэ не верит в то, что происходит с его жизнью. У парня все еще достаточно проблем, но одной он лишается и учится принимать ухаживания Джебома, которые выглядят до безумия нелепо. Учитывая тот факт, что ранее у них был секс, начинать конфетно-букетный период довольно странное решение, однако раз Им сказал, что докажет, значит, останавливать его — себе дороже. Джэ понимает это, потому что Бом упертый и такой забавный одновременно, что сдаться ему после первого же свидания — сильное искушение, но у Чхве есть гордость, так что он не собирается отдаваться в руки этого парня так быстро. Говоря о первом свидании… Оно проходит довольно мило: Джебом звонит за пару дней и просит быть готовым часам к одиннадцати утра в субботу, что немного напрягает младшего, но он поступает так, как просил хён, и в итоге они проводят целый день в парке аттракционов. Возможно, Джебом подкупил друзей Ёнджэ, потому что иначе он не знает как понять, откуда старшему известно о любви парня к подобному времяпрепровождению. Но Джэ не жалуется: ему нравится и возможность выбирать аттракционы, и обед пиццей, и даже милая сахарная вата в виде красного сердечка. Джинён, сидя тем же вечером в гостях у Ёнджэ, перебирает волосы младшего, пока они смотрят телевизор и пьют чай, с удивлением замечает, что его лучший друг и правда очень сильно изменился. Паку хочется верить, что причиной изменений является именно Ёнджэ, но он пока старается не слишком сильно рассчитывать на Бома — он та еще задница, так что легко может разрушить возложенные на него надежды. Правда, Джинён может сказать, что с незнакомцами Им все еще ужасен — он грубит, может ударить, выглядит чертовски устрашающе, но Чхве… кажется, он что-то делает с их лидером, который готов превратиться в мурлычущего кота рядом с младшим. Это шокирует буквально всех в их компании, кто знает Джебома больше суток. Но это слишком хорошо, так что ребята стараются не говорить особо, чтобы не сглазить такого лидера. — Знаешь, Ёнджэ, как бы странно это не было, но он действительно меняется. Еще тогда, когда он вернулся из Японии, я понял, что что-то произошло, но не мог даже догадаться, что причина все-таки в тебе. Именно ты стал причиной, по которой Джебом вышел из состояния ледяной колючки и стал хотя бы иногда проявлять что-то человеческое, а это очень дорогого стоит. Так что я могу официально гордиться тобой, — Джинён смеется тем вечером, из-за чего Чхве краснеет. Может быть, Пак прав, может, дело действительно идет к чему-то более серьезному, потому что Джебом находит в себе силы совершенствоваться, и тогда надежда в груди Джэ разрастается до больших размеров. И не зря. Второе и третье свидания проходят так же потрясающе, как и первое. Ресторан, в котором парни проводят свое второе официальное свидание, хоть и довольно пафосный, но не слишком, чтобы Джэ чувствовал себя неловко. Да, ему немного непривычно в обстановке богатого заведения, но Джебом мягко улыбается ему, рассказывает о своей семье, которая живет в Японии и обещает когда-нибудь свозить туда, чтобы познакомить Чхве с родителями. Это заставляет сердце Ёнджэ оттаять еще на несколько сантиметров. Третье свидание — это прогулка на яхте по реке Хан, и Джэ находит это до ужаса романтичным. На самом деле, Чхве возвращается к старой версии себя, которую так любили его друзья и он сам, и это не может не поднимать настроение. К Ёнджэ возвращается его любовь ко всему милому, мягкому и уютному, и свидание на яхте окончательно разбивает (точнее, собирает воедино) сердце Джэ, потому что это безумно романтично. Джебом включает какую-то спокойную музыку, они кушают суши, просто спокойно разговаривают, и под конец вечера Ёнджэ подсознательно тянется ближе к старшему, которому это слишком сильно нравится. Им тянет плед с пары сидений, и они с Ёнджэ сидят какое-то время на передней палубе, рассматривают закат, который окрашивает небо в розовый и сиреневый, и просто обнимаются. «Я получал удовольствие от секса на одну ночь со случайной девушкой, почему с ним я наслаждаюсь простыми посиделками с объятиями?» — пишет в ту ночь Джебом Джинёну, и тот ласково смеется, понимая, что его друг с головой упал в бездну по имени Чхве Ёнджэ. Пак не упускает возможности поиздеваться, шлет несколько язвительных сообщений в ответ, а потом, удостоверившись, что Им достаточно настрадался из-за подколов, снова улыбается и отсылает короткое, но лаконичное: «Это любовь, чувак». И если бы раньше Джебом упирался бы всеми возможными конечностями и пытался оправдаться, мол, какая любовь, ее не существует, да и родственные души ваши — ерунда полнейшая, сейчас парень только смеется, закрывает диалог с Джинёном и отсылает Ёнджэ несколько стикеров с сердечками. Их диалоги в какао похожи на переписку пятнадцатилеток, влюбленных впервые, но это, на самом деле, такая ерунда. В тот же вечер Им думает о том, что при первой встрече Ёнджэ поразил его тем, что показался настолько другим, что словами не передать. Они были и остаются действительно разными — и стиль в одежде отличается прямо противоположно (диаметрально? можно так сказать?), характеры все еще совершенно разные (Джейби все еще упертый баран, который будет стоять на своем, он все еще лидер, все еще мудак порой, но это издержки производства, все еще курит и пьет только кофе; в то время как Ёнджэ это все еще концентрация котят, щеночков, очаровательных улыбок и всех сладостей мира, он максимально мил и доброжелателен со всеми, а чай — его незаменимый помощник по жизни), но это не мешает ни одному, ни другому дать себе волю и захлебнуться всем спектром чувств, которые буквально накрывают, стоит им встретиться. Джебом решает, что будет завоевывать Ёнджэ так долго, как потребуется, но душа требует соулмейта рядом как можно быстрее. Но даже это желание обладать кем-то, кто настолько тебе подходит, Им давит на корню. Он любит Ёнджэ. А не хочет просто сделать его своим. Четвертое свидание, кстати, оказывается парным. Марк, широко улыбаясь, тянет Ёнджэ вглубь зоопарка, пока Джебом идет рядом с пока что подозрительно спокойным Джексоном. Спокойствие кончается довольно быстро, говоря на чистоту, потому что Ван — это все еще ребенок в теле взрослого парня, и Джэ повторяет за ним, потому что сидеть на месте спокойно не может. Они вдвоем начинают носиться от вольера к вольеру, рассматривать зверюшек, и Ёнджэ покупает эти глупые сувениры в виде ободков-ушек для всех в их компании. До дома Джебом смиренно идет, натянув это исчадие ада на свою голову. Первый официальный поцелуй происходит на пятом свидании. Ёнджэ кажется, что уже сейчас он готов доверить Джебому свою жизнь. Кто бы что не говорил, а Чхве слишком добр и отходчив порой, ему бы впору еще злиться пару долгих месяцев, но сердце упрямо тянет парнишку к соулмейту, и сопротивляться ему больше попросту не хочется. Они с Имом гуляют вдоль набережной, обсуждают какую-то ерунду (кажется, Джебом рассказывает о своих кошках, пока Чхве время от времени говорит о Коко, по которой он порой слишком сильно скучает), и в какой-то момент Джэ понимает, что это идеальный момент, чтобы просто сделать это. Просто поцеловать человека, который ему слишком сильно нравится, слишком запал в душу, слишком… его. — Прости, я правда немного устал терпеть, — смеется Ёнджэ, останавливаясь, а потом поднимается на носочках и аккуратно касается губ Джебома своими. Старшему необходима буквально одна секунда, чтобы взять дело в свои руки, притянуть музыканта ближе к себе, улыбнуться совсем легко и углубить поцелуй. — Не поверишь, как сильно я хотел поцеловать тебя с того момента, как увидел в сентябре, — оторвавшись от губ Ёнджэ, говорит Джебом, и младший толкает его в плечо. Может быть, они и перешли к фазе поцелуев, это все еще не значит, что парень готов терпеть такие дурацкие фразочки (и немного будоражащие, надо сказать). Когда Ёнджэ говорит Джебому те самые три заветных слова, на улице конец ноября. С момента, когда тайна их предназначения раскрывается, проходит два месяца, и за это время Чхве понимает, что действительно верит Бому в том, что тот не врал относительно своих чувств. Может быть, Им где-то все еще немного неповоротлив (особенно, в моменты обсуждения планов на будущее, Джейби просто старается слушать и думать, как он впишется в жизнь Ёнджэ, и со временем ему все лучше это удается, но он может сказать о том, что Джэ слишком много мечтает, потому что сам порой сильно разочаровывался), но он ведет себя иначе. Он не цепляется взглядом за каждую девушку или каждого парня, которые имеют неосторожность пройти перед ним, а одной девушке он напрямую говорит, что у него есть родственная душа, когда та приглашает Джебома в клуб. Ёнджэ, стоящий в этот момент поодаль, отчетливо слышит слова старшего, и в его груди разливается необъяснимое тепло, которому чуть позже музыкант дает вполне понятное название. В общем-то, говоря о шестом свидании… Они просто сидят в квартире Джебома, которая хоть и темная, да почему-то кажется очень уютной, в ней приятно находиться, и Ёнджэ думает, что мог бы остаться тут надолго. Эта мысль бьет куда-то в солнечное сплетение, и парень понимает, что готов сказать то, чего так долго боялся. Он хочет признаться в чувствах, потому что верит, потому что теперь хотя бы на девяносто процентов уверен, что Джебом, несмотря на свой все еще поганый характер, Ёнджэ не отпустит. — Я тебя люблю, — вырывается чуть более неожиданно, чем рассчитывалось, из уст Ёнджэ, и он внимательно смотрит на реакцию Джебома. Тот замирает, не донеся до рта горсть попкорна. Ему требуется несколько минут, чтобы обработать сказанные младшим парнем слова, отложить еду в сторону и повернуться в сторону сидящего рядом Чхве. Им целует Ёнджэ быстрее, чем тот успевает это предугадать. Поцелуй отличается от всех предыдущих, нежность буквально плещется внутри младшего, и ему кажется, что Бом перестанет его целовать просто потому, что губы музыканта занимает широкая улыбка. Но, что забавно, Джейби и сам улыбается, отстраняется, заглядывает в глаза и выглядит до ужаса счастливым. Для такого зрелища Ёнджэ готов еще миллион раз сказать о том, как дорог ему этот парень. — Я тоже тебя люблю, — отзывается, наконец, Джебом, и сердце Ёнджэ замирает на мгновение, а в следующую секунду парень сам буквально запрыгивает на колени Има, прижимается к нему близко-близко и сладко целует, не думая совершенно ни о чем. И если в этот вечер помимо признания в любви они еще и впервые осознанно занимаются любовью, это совсем другая история.x x x
Югём и БэмБэм, кстати, оказываются истинными. Только татуировка у них до того тупая, что показывать они ее отказываются. (Ёнджэ уверен, что там или что-то пошлое, или что-то непонятное). (Угадывает Джинён: у 97-лайна на двоих цитата из «Хоббита»). (Судьба умеет шутить).