Мертвая любовь

Черная стрелка настенных часов неспешно двигалась в направлении цифры два. В здешней тишине этот звук казался достаточно громким и означал лишь одно — скорое окончание ночной смены. Калеб устало потер глаза, но сонливости парень совершенно не чувствовал. И дело здесь было всего в двух вещах: несчитанному количеству кружек кофе и недавно доставленному телу, сейчас лежавшему на столе для вскрытия трупов. Тело поступило около получаса назад. Молодая девушка, двадцать шесть лет, причина смерти — три глубоких ножевых ранения. Перед ним находился привезенный коллегами офицер полиции Долорес Пейтон, убитая при выездном задании. Или же просто Лола, и по совместительству его бывшая, отношения с которой окончились чуть меньше месяца назад. С тех пор они больше не виделись, и не такой Калеб предполагал их следующую встречу. Стрелка по-прежнему продолжала свое круговое движение, напоминая равномерным тиканьем о том, что ему уже давно пора было приняться за вскрытие. Парень сделал последний глоток крепкого кофе, ощутив на языке немного попавшего с кружки осадка, и стал возле мертвой девушки. Если не брать в расчет атмосферу морга и багровые пятна крови, замазавшие униформу, можно было бы предположить, что девушка всего лишь находится в фазе глубокого сна. Калеб боязно, словно опасаясь, что она сейчас отдернет его руку, дотронулся к крашеным волосам. Тонкая прядь спала с лица, тем самым предоставляя вид на рассеченную бровь с порядком запекшейся кровью. — Милая, милая, Лола, а ты так же не изменяешь своему платиновому блонду, — пальцы резко разжали жесткий волос. Калеб приготовил нужное оборудование и надел медицинские перчатки, принявшись расстегивать мелкие пуговицы униформы. Больше эта рубашка ей уж точно не понадобиться, поэтому предмет гардероба незамедлительно последовал на пол, пригодный к выбрасыванию. Следом отправились и другие вещи. Вскоре девушка осталась только в нижнем белье, белый цвет которого придавал еще большей мистификации ее мертвому телу. Глядя на представившуюся картину, Калеб недовольно нахмурился. Это совсем не сопоставлялось с той Лолой, которую он любил. Она всегда была яркой и безбашенной, а труп, лежавший перед ним, совсем нельзя было назвать девушкой, которая еще месяц назад бросила его ради другого. Это тело — а назвать труп любимым именем у него не поворачивался язык — казалось слишком бледным и невыразительным, начиная с цвета белья и волос, заканчивая неестественно белой кожей, которая начала отдавать легкой синевой на губах. Цокнув языком, Калеб провел вдоль оголенной правой ноги девушки, почти вплотную подобравшись к лямке ее излюбленных стрингов. Несколькими резкими движениями тонкая ткань отправилась в свободный полет; той же участи постиг и бюстгальтер. Да, без белья она, определенно, больше походила на его Лолу. Еще несколько долгих тиканий часов парень рассматривал нагое тело, будто пытался просканировать случились ли с ней какие-то значительные изменения за момент их разлуки. Но нет, все осталось неизменным. То же изученное от и до тело, тот же белесый шрам возле коленной чашечки, из-за травмы которой она перестала носить столь любимые шпильки, та же татуировка пистолета на бедре. Разве что поменялся узор интимной стрижки, теперь представлявшей узор зайца с Плейбоя. Только во всем этом была одна существенная отличительная черта — рваные ножевые ранения на животе, от которых его Лола превращалась в бездушный и безвольный труп. Времени на зашивание ран ушло не так и много. Сейчас Калебу следовало бы оставить на ее запястье необходимую бирку и поместить тело в холодильник, после заполнив нужные бумаги о констатации причин смерти. Все эти процедуры не заняли бы и получаса, а потом он мог спокойно вернуться к чтению книги, за которым бы незаметно пришел конец смены. Но Калеб совершенно не намеревался пока что отправлять Лолу в холодную камеру для хранения трупов. Ему все еще несколько не верилось, что лежащая девушка уже несколько часов как мертва. Он почти невесомо провел подушечкой большого пальца вдоль одного из свежих швов, тихо нашептывая: — Не переживай, дорогая, это ведь совсем не доставило тебе боли. Теперь тебе уже ничего не сможет причинить боли. Зато, смотришься ты гораздо лучше, чем с теми ужасными ранами. Он был уверен, что тело не задержится здесь надолго. Смерть наступила при боевом задании и никаких дополнительных вскрытий совершенно не требовалось. Поэтому, мать Лолы, которую уже наверняка обо всем известили, вскоре должна будет решить каким образом хоронить единственную дочь. Несмотря на стаж работы в пять лет и множество трупов, которых приходилось вскрывать, видеть здесь лежащее тело любимой было даже несколько жутковато. Лишь один раз девушка посещала это помещение — когда ей захотелось осмотреть его место работы. Калеб впрочем не понимал зачем полицейскому, которая явно не раз посещала морг, приходить и сюда. Но когда дело закончилось сексом здесь же он предпочел не обдумывать странный порыв Лолы. Воспоминания той странной ночи мгновенно всплыли в памяти яркими вспышками. Калеб уже давно привык к странному и порой необъяснимому поведению, поэтому секс в различных местах, идея которого спонтанно зарождалась в ее светлой голове, нисколько не заставали его врасплох. Даже их последний половой акт произошел в театре во время пьесы на которую она так хотела пойти. После финальных аплодисментов актерскому составу, она только одернула юбку и вытерла краешек губ, дабы удостовериться не осталось ли там хоть капли спермы. После девушка бросила короткое: «Прости, но нам стоит расстаться. Я не думаю, что у меня еще есть к тебе какие-то чувства» и оставила его, еще не окончательно отошедшего от оргазма, неудоменно стоять возле пустого ряда кресел. Мысль об этом унизительном для него событии заставила пройтись непонятную дрожь по теле. Он до сих пор злился на Лолу за тот поступок, но больше всего его бесила та легкость с которой девушка сражу же переключилась на нового «бойфренда», после так и не удосужившись объясниться в чем же толком заключалась причина столь стремительного и непонятного расставания. Она спокойно отвечала на его звонки, совершенно не считая себя неправой или виновной. Даже сейчас, глядя на безмятежно-спокойное лицо, Калеб чувствовал как внутри закипает злость вперемешку с так и не прошедшей страстью. Он предположил, что если бы не сегодняшний ночной инцидент, они наверное больше и не провели бы вместе время, не считая формального общения по поводу очередной умершей жертвы. Калеб позволил себе подумать, что он бы без всяких сомнений опрокинул ее на этом же столе и грубо взял, вымещая все эмоции в жестких толчках. И почему-то парню казалось, что Лола не была бы против. Он почувствовал как от подобных фантазий тяжелеет в области паха и на него мелкими волнами накатывает возбуждение. Ему никогда не требовалось много времени, чтобы возбудиться, но именно сейчас начинавший эрегировать член слегка приводил парня в замешательство. Он понимал, что избавиться от этой «проблемы» можно было лишь одним способом. И Калеба не смущало наличие одиннадцати трупов в холодильных камерах, вот только присутствие Лолы, пускай и мертвой, даже как-то будоражило. Помедлив несколько секунд, он расстегнул пряжку ремня, наполовину опустив ширинку. Правая рука сжала наполовину твердый орган в ладони. Понадобилось несколько небрежных движений, чтобы эрекция произошла в полной мере. Он замедлил темп, плавно пройдясь вдоль всего основания и перевел взгляд на неподвижную Лолу. — Тебе почему-то всегда нравилось смотреть как я это делаю, но сейчас ты уже не сможешь ничего увидеть, — прошептал влажными губами парень, хотя он и так был полностью уверен, что никто не сможет его услышать. Но от такого атмосфера становилась только более интимной. Он по-прежнему продолжал ритмические движения, а другой рукой очертил ореол бледно-розового соска, спускаясь вдоль все еще прекрасного для него тела. Такие легкие и даже, можно сказать, нежные касания возбуждали еще сильнее. Калеб опустился к ее промежности, несильно надавив на когда-то столь чувствительный клитор. От этого было еще непривычней не видеть абсолютно никакой реакции. Небольшие круговые движения, ранее столь заводившие девушку, заставили Калеба ускорить темп правой руки. Подобный опыт он считал полностью новым, но скорее не из-за ласкания трупа, а по причине обычно быстрого и порывистого секса с Лолой, где он не мог в полной мере делать то, что хотелось телу. Он чувствовал, что может кончить быстрее, чем того бы хотелось, поэтому замедлил движения. Единственное, чего ему сейчас до безумия хотелось — это забраться на металический стол и трахнуть ее по настоящему. Но он не был полностью уверен выдержит ли эта поверхность вес их двоих. Никогда прежде ему не доводилось класть сюда больше одного мертвого человека. Но вопреки собственным ожиданиям возбуждение становилось все сильнее и требовало высвобождения однозначно не с помощью мастурбации. Калеб бросил взгляд на часы, убедившись, что времени до окончания смены вполне хватит, и сбросил свои джинсы к выброшенным ранее вещам Лолы, а заодно медицинский халат. Он аккуратно, опасаясь опрокинуть стол и вместе с тем девушку, залез на прохладную поверхность. Несколько длинных секунд он снова осматривал тело возлюбленной. Если на мгновение забыть обо всем, можно было представить, что это их очередной вечерний секс, после которого она как обычно пойдет в душ и сонно завалиться в постель, предварительно попросив поставить будильник на шесть утра. Но все уже не могло быть как прежне, а то, что Калеб собирался взять ее мертвой отнюдь нельзя назвать обыденным сексом. Пускай это до сих пор представлялось до безобразия жутким, требования организма, перераставшие в болезненные ощущения, в смеси с сильным желанием хотя бы еще раз прикоснутся к этому телу были сильнее. Он медленно провел вдоль половых губ девушки, но тратить время на никому ненужные прелюдии больше не оставалось ни сил, ни терпения. Калеб резко вошел в девушку и от немного забытой близости ему даже слегка потемнело в глазах. Не наблюдалось никакого смысла растягивать этот процесс подольше. Он прекрасно отдавал себе отчет, что трахает труп бывшей девушки, а само осознание полного контроля действий и того, что никто (особенно сама Лола) не может ему помешать приводило в состояние неописуемой эйфории. Парень двигался быстро, даже как-то животному, как и мечтал все время после их разрыва. Хотя ему немного не хватало ощутимых укусов за плечо и грязных пошлостей на ухо, прерываемых столь соблазнительными, но не менее пошлыми стонами. Калебу понадобилось чуть меньше минуты, чтобы дойти до пика. Но даже будучи полным возбуждения он понимал, что не должен оставить следы спермы внутри Лолы. Все-таки осторожность тоже была важна. С полурыком он обильно кончил на ее левое бедро, оставив немного следов и на самой поверхности. Тело все еще мелко трясло, отчего аккуратно слезть со стола не совсем получалось. Калеб быстро оделся и убрал всевозможные доказательства его надругательства с помощью антисептика. Еще несколько минут сидя на кресле он отходил от произошедшего, стараясь не бросать одинокие взгляды на тело Лолы. Где-то на закромах сознания он полностью осознавал, что сделал немыслимую вещь, но именно сейчас его это не сильно волновало. Он запер камеру хранения и быстро собрал свои вещи. Теперь все было подготовлено перед приходом его коллеги, заступавшего на дневную смену. Прежде чем окончательно потушить свет в помещении, Калеб еще раз обернулся назад и сказал напоследок: — Что ж, дорогая Лола, у нас с тобой в распоряжении есть еще где-то два дня. До скорой встречи, любимая.