Куколка

                    Всегда есть неудобные партнеры. Несовместимые. Есть слово режиссера. И есть пункты контракта, которые не обойдешь. У Тая сладкий контракт, но и в нём имеется этот проклятый пунктик. - Габи, эй! - Тай машет рукой Кларку и быстро нагоняет его. Спрашивает коллегу немного смущенно про очень давние съемки. Кажется, лет пять-шесть назад. - Ты же снимался с Джейком, верно? С Джейком, белая кожа которого была всё еще девственно чиста. За исключением его прекрасной на шее лилии, с которой этот белоснежка наверно родился, так гармонично расцвела она на молодом эпителии. Тай просмотрел его старые ролики несколько раз, чтобы отследить появление всех остальных татуировок и понять - ему Джейк Басс достанется забитым ими под завязку. Не то, чтобы у Тая не вставало на разукрашенных парней. Он сам может похвастаться драконами и револьвером. Крестом. Крупно выведенным на предплечье женским именем. И это понятные, мужские татушки. У Джейка по всему телу - цветы. Изображения их наверно что-то да значат, и Тай суеверно боится уколоться слишком опасно выглядящими розами. - Так ты снимался с ним или нет? - он повторяет свой вопрос Габриэлю, делая вид, будто припоминает что-то. Знает железно, лжец, что Габи с Джейком был. - Угу, снимался, - подтверждает Габриель и нетерпеливо смотрит на часы. - И... как он тебе? Спрашивая, Тай даже краснеет, неважно, что порноактер. В его расписании ролик с брюнетистым мальчишкой запланирован на завтра. Ему впервые кажется, что у него попросту не встанет на партнера. Страшно. Габи уже с минуту смотрит на него, размышляя. Отвечает немногословно. - Он... Да обыкновенный. Болтает много, веселится... Ты что, работаешь с ним? - Съемки завтра, - так же кратко бросает Тай. Завтра я буду смотреть на эту его лилию и трястись за репутацию члена. Габриель словно чует его волнение. Хлопает по плечу: - Я плохо помню ту съемку. Слишком было давно. Но Джейк... вроде бы он горячий. Расслабься и будь собой. Он очень популярен сейчас, но ты не обращай внимания на его ужимки - мальчишка немного утомлен славой, слишком, на мой взгляд, забит татуировками и... Тай на мгновение отключается, вспоминая последнее фото Джейка. На нём он буквально цветёт - розами, лилиями, нераскрытыми бутонами запретных садов, куда таких, как Тай, не очень-то допускают. Тай - сильное, выносливое животное. Он груб и брутален. У него девять дюймов. И у него не встаёт на цветы. У него встаёт на глупую милую складочку, когда он в спешке смотрит очередной ролик, где незнакомый актив задирает ноги Джейка повыше, складывая того пополам. Складочка бросается в глаза отчаянно. Складочка и порно абсолютно несовместимы. Намного больше, чем Тай и Джейк. Тай отводит от неё глаза и думает о сладких канадских булочках, облитых приторным кленовым сиропом. О белоснежном тесте внутри, когда делаешь первый надкус. О Джейке, чувственно стонущим под крупным парнем именно в эту минуту. За эти до невозможности искренние стоны его хочется покрепче за что-нибудь укусить. Желательно за глупую складочку на его мягком, но отчего-то очень сексуальном животе. На лилию Тай уже смотреть не может. Быть может, из-за отвратного момента, когда партнер агрессивно впивается в нее своим поганым хищным ртом... - Привет, - вдруг слышится мальчишеский голос откуда-то из-за перегородки в импровизированной их гримерной, и Тай приветственно угукает в ответ, пряча в карман мобильник с отключенным в ту же секунду видео. Джейк выныривает из вороха не нужных никому рубашек; кивает, улыбается и выгибает шею без предупреждения. Проклятая кувшинка оживает, как по волшебству - яремная вена, пульсируя, заставляет самый нижний лепесток трепетать. Туда особенно сильно хочется уткнуться носом, но Тай хладнокровно отводит взгляд. Спокойно даётся в руки подошедшего стилиста, вдруг вспоминая, что с Джеком они давно знакомы. Но смотрит на него сейчас, как будто видит впервые. И Таю... нравится. Нравится на него смотреть. У Тая звериный нрав, у Тая звериные повадки, а Джейк... куколка. Миниатюрная лялечка с маленькими руками, мягким щенячьим животиком и неплохим семидюймовым членом. "Бешеная лялечка", - смеётся Тай, прокручивая в голове какой-то ролик Джейка, в котором он неутомимо трахал кого-то там в активной позиции. Лялечка-ебарёк. У Джейка универсальное амплуа. Очень удобно. Сейчас он - мальчик-лилия. И эти стилетно прорисованные лепестки отвлекают. Лезут в глаза и почему-то до смерти хочется подойти к ним поближе. Рассмотреть. Сравнить, насколько правдиво аквамариновый оттенок татушки отображает реальный цвет мальчишеских глаз. Они у Джейка как будто вечно заплаканные. Слишком реалистично; так сильно, что хочется добиться его настоящих слез. Взяться рукой за крепкую шею, спрятав в сильном хвате рисунок цветка, и попытаться не замечать шипастых роз на кистях мальчишки, когда тот будет отбиваться... ... - Отлично, мальчики, начали! - слышится от режиссера, и камера хищно на них наезжает. ...Через каких-то три часа Тай потный и злой, весь в сперме Джейка. И как он забыл, что этот маленький брюнет кончает как пулемёт - обоймами? - Прости, могу уступить душ, - вполне профессионально-вежливо предлагает Джейк и трёт смущенно шею. Касается ее именно там, куда прицельно Тай пытался целовать его все несколько часов съёмок. Лилия теперь играет другими оттенками - белая кожа Джейка краснеет так легко и так сильно, что даже под слоем вбитой в нее краски это видно отчетливо. В лепестках сейчас больше лилового и кармина. Аквамарин плещется лишь в глазах. Они, сука, еще сильнее заплаканы - Джейк кончил два раза, и оба - с криками. "Красиво кричит", - думается Таю, когда он наблюдает за ним в душевой, куда они вломились конечно же вместе, плюнув на профессиональную этику. Тай вновь боится, но теперь другого. Что у него снова встанет на эти заплаканные глаза и хамелеонистую кувшинку. Снова, как и с первого кадра, когда Джейк стал болтать, не затыкаясь, кокетничать и перебирать игрушки, которые всучил им режиссер. И Тай слишком, пожалуй, нежно касался щеки Джейка губами прямо в разговоре. Слишком, пожалуй, заинтересованно смотрел на его плечи и спину, откинувшись назад на локтях. Слишком шумно дышал, втягивая ноздрями его запах и различая не только древесную нотку фордовского элитного одеколона в нём, но и пьяную патоку нимфеи, ожившей на его шее без всякого на то разрешения. Тай, забыв свои повадки, подушечками пальцев щекотал Джейку лицо - висок, скулу, уголок губ, и только потом подкидывал свои бедра выше, на грудь партнера, чтобы требовательно направить в его красные, яркие, приоткрытые губы длинный свой член, именно в этот момент растерявший всю свою твердость. Сосал ему Джейк хорошо и умело. А после очень компактно уместился над Таем, когда по мановению режиссерской руки они поменялись местами. У Джейка - небольшой темный хуй, под смуглой кожицей крайней плоти цветущий неожиданно розовым, нежным, и можно было, наконец, закрыть глаза - да все так делают, когда сосут, если не смотрят при этом на партнера. Тай добровольно с облегчением ослеп, благодарно не видя пугающего буйства красок, что запятнали идеально белоснежную кожу сладкого канадца, толкающегося членом ему в рот. У Тая дико стоял. Потом его немного отпустило, когда, обнимая мягкие бедра Джейка, он попытался вчитаться в его татуировку на левой ягодице - какой-то росчерк чьей-то подписи. Прочтение оказалось затруднительным - стоны отвлекали, и Тай, бросив читать, начал лизать еще жестче. Маленькая приоткрытая дырка Джейка была темно-розовой и от слюны - влажной. Тай почти улетел, когда с остервенением вжимался в неё лицом, тычась носом, губами, языком внутрь. Руками тиская свою цветущую розами лялечку и профессионально определяя на ощупь склонность мальчишки к небольшой полноте; его юношескую округлость и мягкость не слишком накачанного живота. "Мне нравится, как же мне нравится всё это!", - успел подумать, помечтать, облизнуться. Ну а потом они стали трахаться. Сначала в обязательной догги-стайл, следом - лицом к лицу. Баловались мастурбаторами, вставляли в один сразу два члена, Тай плохо запомнил последовательность. Зато хорошо, как вогнал свой живой хуй в готового, смазанного Джейка; как соболиные брови мальчишки судорогой свело к переносице и он жалобно от толчка застонал. Молча без слов позвал его, Тая, маленькой своей ладошкой к себе; запросил поцелуя, выгнулся... Отбросил ненужную силиконовую дырку в сторону, заставив Тая долбиться резче и грубее. Тай вставлял глубже, яростнее, сминая пляшущие ягодицы в бешеном ритме и видя, как расцветают перед глазами бутоны на правой стороне груди Джейка; как оживают спрятанные в них птицы; как брызги чернил расплываются, пятная фиолетовой краской тёмный сосок. - Жестче, - требовал Джейк, и Тай, словно дурной пёс, слушался - ебал сильнее. Джейк дрочил себе быстро и под толчками - неровно; немного хлюпая влагой готового эякулята в набухшей кровью головке, тут же выплескиваясь себе на живот, грудь и даже лицо. "Пиздец, какой фонтан", - подумал Тай завистливо и стал, рыча, себе додрачивать. Выстрелил вязким, белым, смешно непохожим на сперму Джейка - почти прозрачную и как вода, от которой пришлось обоим уворачиваться: ебливый паршивец умудрился кончить с ним обильно два раза. - Сняли, - выдохнул режиссер, и вот они уже в душе, Джейк лениво смывает с себя густое семя Тая, которое медленно течет вниз вместе с водой по его левой ляжке. "Хотел бы я кончить ему на цветок или нет?", - спрашивает себя Тай так же лениво, и всё не может расслабиться, всё опасается неловкого нелогичного стояка сразу же после напряженных съемок. Надуманная им несовместимость дала неожиданный результат - даже не видя отснятого материала, Таю кажется, что вышло горячо. И он смеется мысленно, нервно вспоминая, как опасался другого - не возбудиться вообще, потому что он, уж простите, тридцатилетний гей с приличным стажем порноактёра, а вовсе не садовник, выращивающий цветы. Но именно сейчас, в этот самый момент, когда весьма неэтично, но требовательно разворачивает мыльного, пьяного от усталости, заплаканного мальчика-лилию к себе лицом для неправильного закадрового поцелуя, он понимает, он хочет лишь одного - вломиться в его зачарованный сад еще раз, хоть ненадолго похозяйничать там без посторонних глаз, не пуская в его пределы никого больше, чтобы единолично лелеять прекрасный цветок. ...Поцелуй выходит смазанным. Непрофессиональным. Но Джейк необидчиво, а слишком уж понимающе отвечает Таю - с отчетливым снисхождением неловко дает ему вылизать свой рот и сам коротким движением, скорее машинально, чем с охотой, пробует розовым кончиком языка припухшие губы. Сразу же отстраняется и отстраняет от себя Тая, упираясь миниатюрной ладонью ему в твердую грудь: тиграм не место в цветочном саду, милый. Дружески по плечу хлопает и нехотя - из вежливости - на прощание оборачивается в дверях, когда уходит. Кувшинка на его шее снова - холодный аквамарин. Глаза - тоже же оттенка, заплаканные. "Ну, нет так нет, - думает удивленным своим отчаянным разочарованием Тай, - подумаешь, куколка".