Его звали мечтой

Меня тянет к нему. Меня неумолимо тянет к нему. Это была любовь... Любовь? Да, пожалуй, любовь с первого взгляда. Он такой смешной, нелепый, кучерявый как одуванчик. Даже сейчас невольно улыбаюсь, вспоминая. Я тогда сразу поняла, что это моё. Это мой человек. Мой свет. Мой магнит. Я хотела быть рядом. Понимала, что не имею на это никакого права. Но хотела... Так хотела... Засыпала с мыслями о нём. Его фотография стояла у меня на столе. Глупо? Да, очень глупо. Подумать только, фотография чужого мужчины у меня на столе. Но мне так нравилось смотреть на него, просыпаясь. Со временем она переместилась на тумбочку у кровати. Я уже и засыпала с ним. Но этого всегда было мало. Божечки, как же мало его было мне! На репетициях подходила максимально близко, чтобы чувствовать его дыхание. Его тёплое дыхание на моей коже... Мурашки. Я хотела его каждой клеточкой тела... Хотела обнять его и не отпускать. Вдыхать его запах. Он никогда не пахнул парфюмом, он пахнул собой, Шуровым. Вдыхать его запах - как смысл жизни. Позже стало смыслом жизни. А пока лишь нечаянные прикосновения, робкие взгляды. Он был таким несмелым, хотя и казался дерзким. Только я знала, какой он внутри. Тонкий, ранимый, настоящий. Настоящий Дима, не Димон, нет, Дима... Мы часто оставались на студии вдвоём. Много работы. Или нет... Или просто так хотелось. Столько раз я подходила, начинала и не решалась, отступала. Кажется, он тоже. Зима. Ночь. Студия. Мы снова вдвоём. За окном невыносимо завывающая метель. В душе катастрофическая нехватка тепла. Он увлечённо играет, я стою у окна, вглядываясь в пустоту. Или в его отражение в стекле... Мне очень необходим человек. Мне необходим он. Сейчас. Здесь. Я разворачиваюсь и нерешительно подхожу к нему. Рука на плечо. Даже внимания не обращает. Привык. Я часто так делаю. Нечаянно. Ну, или почти... Рука закопалась в его волосы. Господи, я умру от удовольствия, его волосы... Люблю его запутанные волосы. Он прекратил играть. Выдохнул. Напрягся. — Дима... Обернулся. Заглянул прямо в душу. Наверное, глаза меня сдали. Предатели. Какое же непростительное предательство. Встал. Робко прикоснулся рукой к щеке, вызывая улыбку. — Обними меня. Никогда не было таких объятий. Он прижал меня так, будто боялся, что отберут. Тяжело дышать. Его губы на моей шее. Не требовательно, робко, еле касаясь. Ноги подкашиваются. Губы всё настойчивее обжигают кожу. Руки требовательно сминают платье. Я не могу и слова сказать. Только выдыхаю ему в губы. — Пожалуйста... Он понимает. Платье на полу. Дрожащими руками стягиваю его кофту. Как же здесь холодно. Было. Невыносимо душно, невыносимо близко. Секунда и мы на диване. Мне кажется, он так же не может терпеть. Кусает мочку уха, раздвигая мои ноги коленом. Толчок. С ума сойти. Как же охуенно. Он — Бог. Он — Бог во всём. А потом лишь стоны, выкрикивания имён друг друга, нехватка воздуха, слишком много места. Я хочу ближе. Ближе его чувствовать, хотя ближе уже некуда. Никакой защиты. Что дальше — плевать. Важно сейчас, этот момент. Не упустить ни секунды. Я расыпаюсь под ним искрами. Теперь он кажется таким тяжёлым. Минута и его губы снова на моей шее. — Ты нужна мне. — И ты мне. Ни слова о любви. Зачем? И так всё ясно. Встаю. Открываю окно. Наконец долгожданная прохлада. Закуриваю сигарету. Руки обвивают мою талию. — Не кури. Сигарета во тьму. Снова его губы. Ночь в хлам. Так мало времени. Так много желания... Я жила им, а он мной. Между нами химия, невидимая нитка, магнит. Называйте, как хотите, но мы были одним целым. Я забыла, что не имею на него никакого права. Или просто не хотела вспоминать. Да и он пытался не напоминать об этом. Как он смеялся с фотографии на моей тумбочке. Я даже обиделась. Но потом он открыл книгу. Свою любимую книгу. Выпало фото. Тут уже смеялась я. Невыносимые идиоты. Жили с фотографиями. Дети. Мы забывались в объятиях друг друга. Встречали рассветы на крыше. "Земфира, не кури." Сколько выброшенных сигарет. Ничуть не раздражало это требование, скорее забавляло. Он не выпускал мою руку из своих, когда мы оставались на едине. Вдыхал запах волос. Целовал засосы и укусы на шее. Я никого так не любила, как этого нелепого мальчишку. Оборвалось всё слишком резко. Вечер. 5 слов. 5 выстрелов в голову. — Извини, я слишком люблю сына. Могу-ли я сказать ему хоть что-то? Нет, конечно. Слёзы в глазах. В его глазах. Последняя ночь. Настолько не пошло. Мы лежали и обнимались. Он плакал как ребёнок. Мой сильный Дима плакал. Мой. Хм... Нет, не мой. Самообман. Я задремала. Утро. Я одна. За окном невыносимо завывающая метель. Сигарета. Земфира, не кури. А теперь плевать.