***
Началось все очень по-идиотски, как и подобает любым группам, причисленным общественностью к разряду «эмо/альтернативный рок». Лузеры сидели в гараже Билла, рассредоточившись по полу как шахматные фигуры. Бен увлеченно рассказывал Беверли о какой-то книге, радуясь её заинтересованности. Эдди и Майк строили домик из спичечных коробков, которых у Денбро старшего набралось бы на целый город в натуральную величину. Билл и Ричи скучали на диване, лениво кидая друг другу старый выцветший мяч для большого тенниса. А Стэн опаздывал. — Урис, где тебя носило? — Смертельно уставшим голосом застонал Билл, когда Стэн выстучал секретную комбинацию в старую автоматическую гаражную створку. — Отец задержал, мы… — У них еженедельные песнопения. — Внезапно бросил Ричи, продолжая пялиться в потолок. Обнаружив, что все смотрят на него с нескрываемым удивлением, Ричи пояснил: — Моя мама ходит к ним в секту иногда. Говорит, у Стэна великолепный голос. Щеки Стэна залились пунцовым румянцем и он поспешил скрыться от внимательных взглядов Билла и остальных, яростно перерывая свой рюкзак в поисках хоть чего-то, на что можно отвлечь всеобщее внимание. — Глупости это все, нас там столько завывает, что твоя мама просто не могла меня услышать. — Он врал, и прекрасно знал это. У него была особая сольная партия на Иврите, и мама Тозиера сидела прямо рядом с его платформой в церкви. — Лучше гляньте, какой комикс я подцепил вчера вечером! — Подожди! — Чуть ли не взвыл Билл, выхватывая из рук опешившего друга весь рюкзак целиком. Из открытого отделения выпала пара тетрадок, но Билл даже не заметил. — Ты умеешь петь? Стэн сконфуженно вжал голову в плечи, изучая взглядом подсохшие разводы машинного масла на бетонном полу. — Подожди, подожди, подожди! — Глаза Билла блестели азартом и он, не то выронив, не то кинув рюкзак Стэна на пол, унесся в дом. Пронзив виноватое лицо Ричарда пулеметной очередью уничтожающих взглядов, Стэн со вздохом нагнулся за рассыпавшимся содержимым рюкзака. Спустя пару минут раздался громовой топот, и Билл влетел в помещение с зажатой в руках акустической гитарой, явно превосходящей возрастом всех их вместе взятых. — Что ты можешь спеть? — Билл уселся на подлокотник дивана и занёс руку над струнами. Стэн не помнил точно, что тогда пел. Вроде что-то из песен Green Day. Помнил только, что голос предательски дрожал и съезжал на высоких нотах. И помнил глаза Билла, его лицо, лучащееся истинным восторгом. Таким его не видели с тех пор, как Джорджи был жив. На рождество в том году Билл и Ричи, не сговариваясь, выпросили у родителей по гитаре. Сидя в привычном для всех гараже, парни хвастались своими великолепными инструментами. Билл получил красную лакированную электрогитару, и Стэн знал, сколько бессонных ночей Денбро провел за уроками и докладами, чтоб получить достаточно хорошие оценки для такого подарка. Стэн даже написал ему несколько рефератов, когда Билл выглядел чересчур уставшим, хотя он и отказывался их принимать. Приходилось силой заталкивать их в рюкзак недотепы, подбрасывать учителю на стол во время перемены, или отзываться прямо на уроке, говоря, что Билл оставил свой реферат у Стэна, когда они делали вместе домашку. Первое время Билл от беспомощности очень сердился, но потом смирился и был безмерно благодарен за помощь. Ричи, пожертвовав парой недель, на протяжении которых он вел себя почти хорошо, уломал родителей на великолепный черный бас с низким грудным звучанием. — В пору группу собирать. — Усмехнулся Майк, щеголяя в новом свитере с изображением любимого персонажа. Ричи оживлённо ударил по струнам, извлекая из гитары не самый приятный звук. — А что, это идея! Осталось найти барабанщика, а вокалист уже есть. Эдди, бережно заматывая тонкую шею в мягкий шерстяной шарф, подаренный Тозиером, издал саркастический смешок. — Зная вашу организованность эта группа развалится на первой же репетиции. Да и откуда взять звуковика? Рич сварливо сморщился, продолжая неумело бренчать на своей сверкающей обновке, а Майк задумчиво почесал затылок. — Я немного умею обращаться со звуковой техникой. — Обстрел вопросительных взглядов заставил парня замолчать, и Стэн был готов поклясться, что на темной коже щек проступили пятна смущения. Он неловко переступил с ноги на ногу. — Хобби. Они и сами не заметили, как начали собираться в гараже в первую очередь, чтобы сыграть пару песен. Ричи и Билл очень быстро овладели своими инструментами и уже спустя пару месяцев выдавали сложные гитарные партии, когда в один прекрасный день пазл сложился — брат Бена отдал тому свою барабанную установку. Эдди, сам того не замечая, вписался в роль менеджера, составляя расписание репетиций и треклисты, подбирая какие-то никому не нужные вещи, вроде набоек для микрофонной стойки, и распределяя их общий бюджет, составленный из карманных денег. В один день всё покатилось к черту. — Стэнли, нет! — Урис старший угрожающе нависал над сыном, размахивая руками. Его лицо побагровело от злости, а крылья носа гневно трепетали при каждом выдохе. — Это беспрецедентно! Сын раввина, почетный член общины, как ты посмел?! Мать Стэна испуганно жалась к скамье, не смея перебивать разгневанного мужа. Стэн сидел молча уткнувшись лицом в ладони. Он приехал в Синагогу перед репетицией, потому что отец просил его заехать за книгами. Но внутри его ждал сюрприз: кто-то рассказал родителям Стэна, чем он с друзьями занимается в потрепанном гаражике Билла Денбро, и почему их сын несколько раз в неделю приходит домой полностью охрипшим. — Я запрещаю тебе этим заниматься! Это недопустимо, будущий раввин не… — А может я не хочу быть раввином. — Глухо пробурчал Стэн, не убирая рук от лица. Повисла тяжёлая пауза. Воздух трещал от напряжения, а тишина была настолько осязаемой, что Стэну казалось, будто она давит ему на плечи всем своим весом. — Что ты сказал? — Тихий вкрадчивый голос отца разнёсся по помещению, многократно усиливаясь и перерастая в гул. — Как ты посмел, немедленно верни свои слова назад! Он схватил Стэна за запястье, чтобы посмотреть ему в глаза, но Стэн мгновенно вскочил, выворачивая руку из отцовских пальцев. — Не хочу я быть раввином! И не желаю принадлежать к религии, запрещающей мне заниматься тем, что я люблю, и петь о том, о чем я думаю и переживаю! — На глазах проступили слезы, и Стэн судорожно вдохнул, пытаясь успокоиться. Мать ахнула, прикрывая рот рукой. В её глазах сквозили испуг и сочувствие, от чего Стэну стало ещё больнее. — Значит так, Стэнли. — Голос отца дрожал от еле сдерживаемого гнева, а руки, судорожно сжатые в кулаки, тряслись мелкой дрожью. — Ты сейчас же идёшь к своим друзьям и говоришь, что больше не участвуешь в этом мракобесии. Иначе… — Он выдохнул, успокаиваясь и поправляя на затылке чуть съехавшую кипу. — Можешь больше не возвращаться домой. Стэн выскочил из синагоги, пытаясь скрыть от прохожих заплаканное лицо. Обходными путями добираясь до гаража, он думал. Как он скажет друзьям, что уходит? Как он может бросить их, когда у них только начало получаться нечто стоящее? Перед глазами живо встала ужасающая картина: Эдди, Майк и Бен, с полными укора взглядами. Ричи, кричащий что-то об его, Стэна, идиотской семье, о религии и о пресловутом боге. И Билл. Сначала он подумает что это шутка. А потом… Представив, как глаза друга медленно тухнут, теряя эмоции и яркость, которыми были полны все это время, как он, сгорбившись, садится на потёртый диван, и как снова замыкается в себе, проваливаясь обратно в ужасную яму, в которой находился после смерти Джорджи, Стэн снова чуть не разрыдался. Боль и обида сковали лёгкие. — Привет! Стэн вздрогнул, поднимая глаза. Он, сам того не заметив, дошел до дома Денбро. Билл, тщательно полирующий Сильвера, приветливо махнул рукой. — Ты сегодня рано, ещё никто не пришел. Билл сложил полироль в коробочку, и поднялся на ноги. — Пошли, я тебе кое-что покажу. Стэн глубоко вздохнул. Сейчас он скажет Биллу, что уходит и их дружба испортится навсегда. Но Билл не замечал его душевных терзаний. Он открыл гараж, подождав, пока Стэн войдёт внутрь, и начал рыться в ящиках стола. — Билл… — Стэн набрал в лёгкие побольше воздуха. К горлу опять подступил противный ком, но Стэн не мог позволить себе плакать. Не сейчас. — Нашел! — Билл, все так же не обращая внимания на Стэна, выудил из синей папки потрепанном листок, и схватив гитару, уселся на диван. — Вот, послушай. Написал вчера. — Билл я… — Но гараж уже наполнился мелодичным гитарным звучанием. Загипнотизированный красивыми движениями тонких рук, скользящих по грифу и перебирающих струны, Стэн умолк, присаживаясь рядом. Билл написал прекрасную песню. Мелодичную, трогательную, даже немного грустную. Он хорошо пел, даже очень, и в сочетании с аккомпанементом умелой игры, получилось восхитительно. Стэн абсолютно бессовестно заслушался. Наконец, Билл замедлил ритм, медленно выводя ноты, и спел последнюю строчку: — I won't breathe tonight as long as I still hear the drums of the city rain.* Билл поднял голову и улыбнулся, глядя на друга. Стэн запоздало понял, что всё это время сидел с открытым ртом. — Это… Это так прекрасно, Билл! — Урис почти задыхался от восторга. Совесть заколола ещё сильнее, но он не мог, просто не мог сказать ничего больше. Билл медленно отложил гитару, опустив голову. На его лице появилась лёгкая улыбка, но глаза наполнились грустью. Стэн занервничал ещё сильнее, но не успел он даже слова произнести, как Билл еле слышно усмехнулся. — Я написал её о Джорджи. И о тебе. Сердце Стэна пропустило удар. — Я был в ужасном состоянии после… — Билл замолчал, нервно сглатывая. Стэн понял — если бы он продолжил говорить он бы снова начал заикаться. Билл избавился от этого недуга, но когда он нервничал заикания возвращались. Сердце забилось ещё быстрее, и Стэн ободряюще улыбнулся, положив руку ему на плечо. — И ты очень много меня поддерживал. И эта идея с группой… Я чувствую себя так спокойно. Будто бы счастлив, понимаешь? Он посмотрел Стэну в глаза, и Урис понял — он никогда не бросит группу. Пусть для этого придется ругаться с родителями и терпеть ненависть от родного отца. Никогда. Спустя неделю он действительно съехал из родительского дома. Мать, в отличии от гневного и отрицающего теперь факт существования Стэна отца, поняла и приняла его решение. Она помогла ему найти квартиру и перечисляла деньги, даже когда он окончил школу и нашел работу. После выпускного парни сидели у Стэна дома, лениво болтая о чем-то под аккомпанемент тихо звучащей из колонок музыки. — Ребята, меня осенило. — Стэн хлопнул по столу, привлекая всеобщее внимание. — Я придумал нашей группе название. «Корнелия» Это крутилось у него в голове с самого переезда. Экзаменационный доклад по истории расставил все точки над и. Первая жена Цезаря, ради любви к мужу согласившаяся отказаться от приданого, и находившаяся с ним в бегах от Сулла. Она прожила с Цезарем 15 лет, никогда не переставая любить.* Стэн сделал примерно то же ради группы. Точнее, ради Билла.***
Подойдя к микрофонной стойке и чувствуя лёгкое головокружение при взгляде на самый громадный зал, в каком им довелось выступать, Стэн взял микрофон в руки и дал отмашку Майку, продолжавшему химичить со звуком. Встав на условленную позицию для первой песни в треклисте, и спиной ощущая близко стоящего Билла, приготовившегося ударить по струнам, Стэн чуть повернул голову. — Ещё раз назовешь меня Стэнли, и я сделаю что-то действительно ужасное. — Притворно-сердито пробормотал он, напряжённо ожидая ответа от звуковика. — То есть обращение «ваше великолепное высочество» тебя не смущает? — Улыбнулся Билл, и Стэн ощутил, как Денбро немного наклонился назад, приблизившись к Стэну почти вплотную. — Тогда теперь буду к тебе именно так обращаться. — Только посмей! — Рассмеялся Стэн, чувствуя, как колени начинают дрожать. Билл не то оступился, не то шагнул назад, впечатавшись спиной в спину Уриса. Стэн буквально чувствовал, как чужая лопатка впивается ему в позвоночник, и ему определенно это нравилось. — Как скажете, ваше великолепное высочество! — Чуть тише ответил Билл, снова отклоняясь вперёд, и Стэн еле сдержал досадливый стон. Адреналин уже потек по венам в предвкушении яркого и громкого концерта, а адреналин на сцене, порой, приводил к невероятным вещам. Например абсолютно пьяным переглядкам между вокалистом и электрогитаристом, их постоянным касаниями и — всего однажды — пению в один микрофон, находясь друг от друга на расстоянии пары сантиметров. Даже одно воспоминание о том моменте ударило Стэну в голову не хуже дорогого подарочного коньяка, и когда Майк дал отмашку начинать песню, Стэн был в ударе.***
— Я отказываюсь. — Пробормотал Стэн, плотно захлопывая дверь гримерки и наваливаясь на неё всем весом. Билл слабо пошевелился, пытаясь принять вертикальное, ну или хотя бы полувертикальное положение. После трёх часов репетиционных галопов по сцене сил у него хватило лишь на страдальческий недоуменный взгляд. Стэн лишь помотал головой, щёлкая замком и устало присаживаясь на диван рядышком, стараясь не дотрагиваться до искрящегося от перенапряжения Денбро. — Если мне ещё хоть раз в жизни придется слушать жалобы Эдди на отсутствие специализированных средств для укладки этой «шикарной копны каштановых кудрей», то я клянусь, я остригу Тозиера налысо! — Возвел глаза к потолку Урис, пытаясь выкинуть из головы раболепное выражение лица Эдди, когда речь зашла о его болтливом идоле. Неужели Стэн тоже выглядит так, когда речь идёт о Билле? Устало ссутулившись он залпом опустошил бутылку той самой позавчерашней воды, щедро плеснув себе на футболку. — Остригу, и сошью из этих волос микробикини. — Для Ричи, или для Эдди? — Деловито осведомился Билл, поливая свои и без того мокрые волосы драгоценной питьевой водой. — Хотя, думаю, оба будут только рады такому. Рассмеявшись, Стэн слегка потеснил Билла, наваливаясь спиной на подлокотник и запрокидывая голову. — Шутки шутками, но надо что-то делать с этими двумя. Ещё немного, и Эдди начнет прерывать концерты ради какой-нибудь ерунды. — Смотри, чтоб он тебя не услышал. — Проскрипел Билл, с трудом принимая таки сидячее положение и потягиваясь. — А то на микробикини пойдут твои кудри! Они замолчали, оставляя идею о кудрявом бикини без развития. Тишину прерывали лишь звуки воды, капающей с каштановых волос, и чуть сиплое дыхание, рвано вылетающее из уставших лёгких. По телу разливалось приятное умиротворение, и Стэн подумал, что вот так сидеть в тишине он может, пожалуй, только с Биллом. Ещё одна монетка в копилку причин, почему нужно было выкинуть из головы все лишние и не взаимные мысли. — Может, вздремнешь? — Негромко спросил Денбро, чуть касаясь рукой его плеча. В голосе сквозила забота, словно это Стэн, а не Билл, скакал по сцене с тяжеленной гитарой. — А может лучше ты? — Предательски сонным голосом парировал Стэн, потирая переносицу. — Тебе ещё на концерте по сцене носиться. — А кто же будет охранять дверь от причитаний Эддса? — Усмехнулся Денбро, зевая в кулак. Стэн хмыкнул, представляя, как глупо со стороны выглядит их прерываемый зевками спор. Поджав ноги и уткнувшись носом в мягкий диванный подлокотник, Стэн попытался пошутить что-то в ответ, но пелена усталости заволокла всё вокруг, без предупреждения швыряя беднягу в дремоту. Он проснулся с ощущением, будто и не засыпал: в гримерке все ещё было светло, пахло одеколонами и духами предыдущих исполнителей. Изменилось лишь состояние самого вокалиста — он чувствовал себя отдохнувшим и спокойным. А ещё на нём был плед. Освободившись от ловушки, манящей нырнуть обратно в небытие, Стэн сладко потянулся. Шеи коснулся прохладный ветерок, а к сладковатым и приторным запахам гримерки прибавился горьковатый запах дыма. Поднимаясь, и жалея, что спал в джинсах, Стэн осторожно приоткрыл дверь балкона, кошкой проскальзывая внутрь. — Выспался? — Голос Билла был расслаблен и спокоен, видно, он и сам не так давно проснулся. — Не хотел тебя будить. — Думаю, на пару жизней хватит. — Улыбнулся Стэн, заводя руки за спину и наслаждаясь приятным ощущением просыпающихся мышц и суставов. — Спасибо. Билл лишь хмыкнул, потушив окурок о край облезлый деревянной столешницы. Стэн потянулся к пачке сигарет, но она ловко укочевала в руки гитариста. — Нельзя тебе курить, сколько раз повторять? — От наигранной сварливости в голосе Стэну захотелось смеяться. Билл зубами вытащил новую сигарету, словно издеваясь, и чиркнув зажигалкой глубоко затянулся. — Посадишь голос. — Одна сигарета ничего не сделает! — Возмутился Урис, предпринимая новую попытку дотянуться до пачки, но Билл был ловчее. Пачка оказалась в кармане кожаных штанов раньше, чем Стэн успел даже подумать об отвлекающем маневре. Его рука безвольно повисла в воздухе, и Стэн, признав поражение, вздохнул. — Волнуешься? Вопрос был настолько тихим и осторожным, что у Стэна перехватило дыхание. В животе возникло неприятное ощущение, словно малюсенький червячок проснулся и начал шевелиться. — А когда я не волнуюсь? Билл усмехнулся, подходя ближе и протягивая начатую сигарету. — На сцене не волнуешься. Стэн взглянул на него с благодарностью, делая вожделенную затяжку. — На сцене я особенно волнуюсь. Настолько сильно, что мозг отключается к черту. Билл усмехнулся, опираясь руками о край балкона и подставляя лицо несущемся откуда-то извне ветру. Его фигура в наступающих сумерках казалась черной, словно очерченной угольным карандашом по сереющему небу. Стэн в очередной раз не смог сдержать внутреннего содрогания. Билл действительно очень красивый. Не в банальном смысле этого слова, Стэн не любил банальности и общепринятые смыслы. Для него Билл являлся чем-то вроде воплощения эстетики. Он красиво стоял, разведя плечи и выгибая спину, красиво смотрел на горизонт. Он красиво говорил и даже дышал по своему красиво. А лёгкая усмешка уголком губ, с мимолётным взглядом, выражающим глубочайшее понимание — это заставляло Стэна чуть ли не кричать где-то внутри. — Теперь всё изменится, да? — Вопрос сорвался с губ раньше, чем мозг обработал информацию. Смысл сказанного до Стэна дошел сразу, и он, смутившись, отвернулся, надеясь, что Билл не услышал. Билл услышал. — Наша жизнь? — Стэн досадливо поморщился. Понимание Билла о слове «наша» в этом контексте явно отличалось от того, что думал Стэн. Билл, все так же не оборачиваясь, вздохнул. — Или всё вокруг? Стэн неуверенно подошёл к нему, тоже упираясь руками в балконные перила. Руки Билла находились совсем близко, но Стэн прекрасно знал — даже этот трогательный момент не стоит последующей неловкости и попыток оправдать поступок. — Я не уверен. Просто чувствую, что что-то будет по-другому. Денбро чуть повернул голову, искоса взглянув на обеспокоенное лицо Стэна. — По-другому не означает плохо, так ведь? Просто иначе. Стэн снова поморщился. Червячок в животе начал вертеться активнее, и это было самое жуткое ощущение, которое Стэн испытывал за последнее время. Словно он вот-вот совершит какую-то ошибку. — Мне страшно. Билл, наконец, полностью повернулся к другу, внимательным взглядом скользя по скуле. — Знаю. Они снова умолкли, наблюдая за стремительно темнеющим небом. Скоро начнется концерт, суматоха и беготня, и потому Стэн предпочитал наслаждаться этим тихим присутствием кого-то столь важного рядом. Без театральщины и игр, как это бывало на сцене и даже на репетициях. Билл отыгрывал роль безбашенного горячего панка, вызывающе вертясь по сцене и постоянно взаимодействуя с несчастным вокалистом. Фанатам это нравилось. А Стэн не играл, и от этого было ещё тяжелее. Билл резко выпрямился, заставляя погруженного в безрадостные мысли Стэна чуть не вскрикнуть. — У меня есть отличная идея для поднятия духа. — В его голосе действительно слышалась оживленность. Он пулей выскочил в гримерку, оставив дверь открытой нараспашку. За стеной послышалась возня и грохот открывающихся ящиков. Когда Билл вернулся, в его руке, на манер факела с Олимпийским огнем, был зажат маркер. — В гримерке каждая горизонтальная и вертикальная поверхность исписана названиями групп. — Пояснил он, натыкаясь на недоуменный взгляд. Зубами сдерживая с маркера крышку он внимательно изучил стену, ведущую в комнату. — А тут никто не писал. И лёгким движением руки он вывел на стене четыре слова: «Корнелия. Билл Денбро. Электрогитара» С секунду полюбовавшись на творение рук своих он выжидательно взглянул на друга, протягивая ему писчую принадлежность. — Оставим след в истории? Стэн с сомнением смерил юношу взглядом. Но под напором возбуждённо сверкающих глаз сдался, перехватывая маркер и подходя к стене. — К черту, живём один раз! И аккуратно вывел рядом: Стэн Урис. Вокал Билл рассмеялся, похлопывая повеселевшего Стэна по спине. — Что бы ни случилось — это место уже запомнило нас. Стэн кивнул, бросая последний взгляд на их личный акт вандализма. В сердце потеплело, и неприятные ощущения отступили на второй план. — Ну что, Уильям, ты готов облажаться перед десятью тысячами человек? — Весело спросил Стэн, чуть кланяясь и на манер швейцара указывая на дверь. — Ещё как, друг мой! — Расхохотался Билл, не то выталкивая, не то выпихивая Уриса в гримерку, шутливо отбиваясь от возмущённо молотящих воздух рук.***
По пустой сцене то и дело бегали работники концертного зала, проверяя подключены ли инструменты, микрофоны, не перебит ли где провод, правильно ли стоят ударные и не промахнутся ли выступающие с маркерами. Каждое движение на сцене вызывало бурю возгласов из забитого под завязку зала. Шум десятитысячной толпы прекрасно преодолевал все преграды, долетая до дальней концертной гримерки за кулисами, где сейчас творился ад. — Где, мать твою, твой пиджак? — Надрывался Эдди, заламывая руки и со свистом носясь между вешалок. — Эдс, он там сдохнет в пиджаке. — В сотый раз простонал Билл, придирчиво рассматривая в зеркале свой макияж. Стэн дрожащими руками завязывал галстук, чувствуя, как сердце дробит ребра изнутри. Жуткое ощущение в животе нагрянуло с новой силой, и он буквально весь трясся от страха. Ричи ловко вытянул руку, перехватывая мечущегося по помещению Эдварда ровно поперек талии, и заваливая на диван. — Мне не нужен чертов пиджак, успокойся. — Промурлыкал он куда-то в шею отчаянно краснеющего Эдди. Под наигранные возмущенные вопли Стэн раздраженно сдернул с себя не желающий завязываться галстук, швыряя его в сторону. Глубоко вздохнув и убрав с лица волнистые волосы, отказавшиеся поддаваться выпрямлению, он упал в кресло, прикрывая глаза. Раз Два — Стэн? Урис испуганно вздрогнул, поднимая голову. Билл жестом попросил его встать, и обвил его шею ненавистной красной лентой. — Прекрати переживать. — Спокойным голосом пробормотал он, завязывая английский узел и расправляя воротник Стэновой жёлтой рубашки. От лёгких касаний по коже пробежал табун мурашек и Стэн нервно сглотнул. — Вдох, выдох и погнали. Стэн рассеянно кивнул, протискиваясь к двери. Руки затряслись с утроенной силой и Стэн чуть в голос не завыл от своей собственной нелепости. Это надо прекращать, но не сейчас. Сейчас нужно не облажаться. Первым вышел Бен, и пригнувшись, почти на корточках, прополз к барабанной установке. Обычно ребята просто выходили на сцену, весело приветствуя фанатов, большинство из которых были их знакомыми или друзьями. Но записной книжки на десять тысяч человек не было ни у кого, так что приходилось устраивать шоу. Раздался тихий удар по тарелке. Следом ещё и еще, и вот Бен уже негромко отбивает ритм, заставляя людей визжать в предвкушении. Отбивка к первой песне была долгой, и ребята выходили по очереди, из разных мест. Обеспокоенным взглядом Стэн пытался найти знакомую худую фигуру на другом конце зала, но свет на сцену пока не дали и разглядеть Билла в черном месиве кулис казалось невозможным. Толпа закричала с новой силой — это на сцену вальяжно вышел Ричи, нарочито медленно преодолевая расстояние до своей гитары. В последний момент луч прожектора попал на ту сторону кулис, выхватывая из темноты абсолютно счастливое лицо Билла. Он, поймав испуганный взгляд Уриса, живо поднял два пальца вверх, одними губами произнося что-то вроде «вдох-выдох». В следующую секунду он уже выскочил на сцену, срывая свою порцию аплодисментов. Немного застенчивый и спокойный как удав в реальной жизни, Билл Денбро был ничем, в сравнении с тем безбашенным парнем, что сейчас пытался с края сцены дотянуться до рук фанатов. Хотя для Стэна он был всем, вне зависимости от образа и места. — Леди и джентльмены! — Усиленный в тысячу раз томный шепот затмил выкрики и визги из зала. Стэн напрягся, сжимая вспотевшими пальцами свой микрофон. — Встречайте нашего великолепного, страстного, величественного… И вы не станете отрицать — очень горячего… — Стэн поперхнулся воздухом, чувствуя, как пылают его щеки. Стараясь не обращать внимания на заинтересованные взгляды рабочей команды, и обещая себе устроить одному знакомому гитаристу поездку в больницу со сломанным лицом, Стэн весь подобрался. Вдох Выдох -…Стэна Уриса! Погнали. Один шаг, и даже через концертные наушники барабанные перепонки вздрогнули от неистового визга толпы. Громче, чем все предыдущие разы, громче, чем Стэн себе представлял, они кричали, приветствуя его, словно в последний раз. Мозг очистился в мгновение ока. Стэн схватился за белое полотно, скрывающее светящиеся неоном панели на заднике, и резко дёрнул, срывая покров с огромной сияющей эмблемы — Корнелия. Майк за своим волшебным пультом постарался: девушка, сотканная из сотен линий, переливалась всеми цветами радуги, а из её глаз беспрестанно текли слезы, исчезая в печальной улыбке. Театрально взмахнув рукой и сделав шутливый реверанс, Стэн лёгкой походкой пересёк сцену, краем глаза замечая ехидную ухмылку на лице Билла. — Спасибо, спасибо Билл, это очень мило с твоей стороны… — Произнес он, чуть щурясь от светящих в глаза софитов. Билл засмеялся, и Стэн готов был начать выяснять отношения прямо сейчас, но в голове вдруг щёлкнул переключатель. Он будет играть по этим правилам. И Билла он переиграет. — Спасибо всем, кто пришёл сегодня! — Крик тысяч человек вибрацией прошел по полу, заставляя ноги дрожать. — Наверное стоит сказать что-то перед началом, и я скажу. — Он на секунду замолчал, впитывая в себя энергию и страсть исходящую от тысяч человек. — Нахер ненависть! Погнали! Концерт был абсолютно безбашенным. Стэна буквально распирало от чувств, энергии и необъятного счастья. Тысячи рук, тянущихся к нему, тысячи голосов, скандирующие их имена — это было лучшее на свете чувство. Эти люди нуждались в чем-то, и находили это в музыке Лузеров, отдавая свою любовь здесь и сейчас. Это было лучшее их выступление. И Стэн не был уверен, виноваты ли 50 грамм коньяка, выпитые залпом за кулисами как народное средство от боязни сцены, или невероятный прилив адреналина, но он сдержал свое обещание. Он целиком и полностью сокрушил Билла в его сценическом безобразии. Долгие и абсолютно однозначные взгляды, от которых — он был уверен что именно от них — щеки Билла ощутимо краснели, ежесекундные касания и взаимодействия. Он знал, что это выглядит очень опасно — вокалист провел почти полчаса концерта исключительно в одном квадратном метре сцены, стараясь так же не выпускать из этого квадратного метра абсолютно обескураженного гитариста. Делая передышку и долетая сначала до Бена, а потом до Ричи, Стэн чувствовал, что делает всё правильно. Музыка затихла. В трек листе осталось всего две песни, и пока участники группы судорожно переводили дыхание, обливаясь водой прямо на сцене, и вызывая шквал возбужденного гомона, в голове Стэна созрел коварнейший план. «И фанатам это понравится» — пытался оправдаться он сам перед собой, чего определенно не требовалось — чувства затмили разум и мозг отказал окончательно. — А сейчас мы исполним для вас кавер! — Крикнул он, позволяя фанатам пару секунд покричать для приличия. — Он будет на песню одной из самых лучших и важных групп, которую вы все знаете. Самые догадливые уже вовсю голосили, чуть не сметая ограждения и живую цепь охраны, отделяющую безумствующую толпу от выступающих. Поймав взглядом объектив камеры и махнув в её сторону, чтобы оператор взял его лицо крупным планом, Стэн хитро изогнул бровь, вызывая новый шквал восторга. — This song is about sucking dick for cocaine! * В этот раз Стэн был уверен — зал по-настоящему взорвался. Если бы не софиты, он бы точно увидел, как пол под тысячами ног проваливается куда-то вниз, в месиво энергии и огня. В этот раз Стэн намеренно посмотрел Биллу прямо в глаза. Он ждал реакции, ему нужна была реакция. Он ждал хоть каких-то признаков чертовой совести в этом ужасном человеке, заставившем его вести себя именно так. Стэн всегда был наглым на сцене, ведь только сценой он владел и знал это. Он мог уйти в любой момент и все закончилось бы в мгновение ока, не для всех остальных, но для него лично. Он не гордился этим, он просто знал. Это знание держало его в сознании в трудные моменты. Он чувствовал себя необходимым всем этим людям, будет их десять тысяч, или всего десять. Но внимание на себя всегда перетягивая Билл, слетающий с катушек в первые секунды и катящийся до самого конца. Всегда, но не сегодня. На лице Билла не было ничего необычного, разве что лёгкое удивление, красиво граничащее с азартом в сверкающих отблесками софитов зелёных глазах. «You know what they do to guys like us in prison*, умно.» — отражалось на его лице, и Стэн был согласен — это чертовски умно. Бен отбил дробь и Стэн приготовился. — In the middle of the gun fight… Он снова как бы невзначай двинулся в сторону гитариста, артистично застывшего в откровенной позе, негромко перебирающего струны. В животе опять угрожающе закрутило, в этот раз сильнее прочих. Дыхание перехватило, но Стэн продолжал игнорировать неприятные ощущения, то отходя, то снова возвращаясь к позиции, абсолютно открыто пытаясь достать Билла. Тот словно не обращал внимания, упорно смотря куда-то в пол, едва покачивая головой. Добравшись до второго припева Стэн не выдержал. Его текст закончился, и он медленными шагами подошёл прямо к Биллу, вызывающе хватая его за футболку, запуская пальцы в просветы ткани, нарочито потертые и порезанные, заставляя поднять голову. Он думал, что Билл смутится. Он думал, что заставит его нервничать и смущаться. «Херово ты думал» — пронеслось в голове, когда лицо Денбро оказалось непозволительно близко. Затуманенные, потемневшие глаза сверкнули в паре сантиметров от его собственных, и Стэн, даже не успев оценить обстановку, оказался в ситуации, когда чужое дыхание щекочет гланды. Понимая (хотя на деле ничего не понимая), что отступать было поздно ещё сантиметров десять назад, он нырнул вперёд, впиваясь в губы гитариста ужасно неумелым поцелуем. Ему было плевать, насколько хороши его умения, ему было плевать на визг тормозов в голове, раздавшийся с сильным опозданием. Ему было не плевать только на теплую ладонь на своей талии и жар, исходящий от щек Билла Денбро. Ну, Стэн добился своего. Билл смутился. Поцелуй продлился всего пару секунд, и прежде, чем театрально оттолкнуть от себя плохо соображающего Билла, Стэн постарался вложить в этот поцелуй абсолютно всё, что было заперто в нем с четырнадцати лет. Потому что он будет отрицать всё, сводя ситуацию к шутке, уже через пару чёртовых минут. Отталкивая от себя гитариста и еле успевая перевести дыхание, Стэн метнулся к микрофонной стойке. До конца концерта он даже не смотрел в сторону Денбро. Неприятно вертевшийся в животе червяк, наконец, успокоился.***
Стэн, мокрый и задыхающийся, в последний раз поклонился бушующему залу. Чувствуя, как хрустит от перенапряжения каждая кость, он натурально выпал за кулисы, растягиваясь на полу морской звездой. — Стэн, ты в норме? — Осипший голос Тозиера раздался где-то над головой, но Стэн побаивался открывать глаза. Помещение никак не желало собраться в одно целое, кружась в трёх или четырех разных вариациях, и Стэн почувствовал подступающую к горлу тошноту. — Дайте мне минутку полежать без движения, и буду в норме. — Заплетающимся языком прохрипел он, неопределенно дергая рукой. Ричи что-то хмыкнул в ответ, плюхаясь рядом и тяжело переводя дыхание. Спустя пару минут раздался нестройный топот ног и громкие, возбужденные голоса. — Стэн, ты просто гений! — Крик Эдди неприятным гулом ударил куда-то в лоб, и Урис сморщился. — Поцелуй это гениальный ход! — Я не собирался этого делать. — Пробормотал вокалист, с трудом приподнимаясь на локтях и мутным взглядом фокусируясь на возбуждённом лице Эдварда. Шестеренки в голове со скрежетом сдвинулись, оживая после передозировки адреналином. Не собирался… — Да плевать, хотел или не хотел, результат налицо! — Замахал руками Каспбрак, присаживаясь рядом с выдохшимся Ричи и заботливо убирая с его лба мокрые пряди волос. — Это подняло рейтинг группы, и уже сейчас на второй концерт билетов осталось не больше сотни! Стэн молча кивнул, переводя взгляд на Беверли. Обеспокоенное лицо девушки заставило мозг окончательно включиться, и впервые за последний час Стэн действительно подумал о произошедшем. Твою мать.