Теперь я пахну тобой.

Во рту пересохло до такой степени, что было сложно говорить и даже дышать. В паре метров стоял кулер со стаканчиками, но парень понимал, что в горле сухо не из-за жажды попить, а из-за другого. Он сидел и ждал своей очереди на массаж, ибо пришёл сюда за час до назначенного времени. Посмотрел на часы. Осталось приблизительно пять минут до его очереди. В висках запульсировало, щёки начали гореть, а конечности трястись. Ему хотелось убежать, уехать из этого злосчастного санатория и больше никогда сюда не прилетать, но в то же время хотелось скорее зайти в этот кабинет, ощутить руки своего массажиста на себе, хотелось вдыхать до опьянения ароматный сладкий запах свежих персиков. Этот парадокс засел в подсознании ещё при первой их встрече. Он никогда не знал, что может настолько сильно увлечься парнем. А может это всё потому что тот хорошо делает массаж? Дверь из кабинета резко открылась и парень подскочил, как ошпаренный, в ожидании услышать своё имя из уст массажиста, что ласкали его ушки каждый раз. Оттуда вышел высокий молодой человек с мягкими, шелковистыми волосами цвета серебристого пепла, в белоснежном медицинском халате с папкой в руках. В коридоре запахло теми самыми персиками. Массажист открыл процедурный лист и на его лице появилась еле уловимая улыбка. — Чон Чонгук, — врач посмотрел исподлобья на брюнета, а у того от этих глаз мурашки рассыпались по всему телу, — рад тебя снова видеть, проходи, — на этих словах Тэхён зашёл к себе в кабинет, оставляя дверь открытой для клиента. Чонгук нервно сглотнул и всё же решился пройти в помещение. Войдя внутрь, парень как обычно сел на массажную кушетку, наблюдая за Кимом, который старательно что-то записывал, сидя за рабочим столом. Его пепельная чёлка эстетично падала на глаза, а руки, на которых были засучены рукава, напряглись так сильно, что стало видно больше вен, чем обычно. Чонгук пожирал массажиста глазами. Вдруг тот остановился и устремил взгляд на Чона. От смущения у парня вновь разгорелись щёки, а взгляд устремился в пол. Массажист лишь улыбнулся, видя столь лестную ему картину. — Раздевайся, снимай свой свитер, — обратился Тэхён к Чонгуку и опять уткнулся в бумаги. Гук встал и быстрым рывком снял с себя верхнюю одежду, оголяя пресс, плечи, спину, ключицы. Тэхён боковым зрением, увидев это, встал и направился к клиенту, который уже лёг на кушетку. Он начал обтирать руки персиковым маслом, любуясь мускулистой спиной и плечами, которые видел он каждый день, но никогда не мог оторваться и налюбоваться им. Тэ приступил к массажу. — Сегодня хорошая погода, — начал массажист, — не так ли? — Да, думаю да, — с грустью ответил Чон. — Почему так кисло? Что-то случилось? — с небольшой тревожностью ответил Ким, но старался казаться равнодушным. — Нет, ничего не случилось, просто устал сегодня по процедурам мотаться через каждые пять минут, — массажист улыбнулся, — ещё я послезавтра уезжаю обратно в Пусан, — на этих словах улыбка с лица Тэ исчезла и тот ненадолго приостановился. — Да? Воу, как быстро, — с печалью отозвался тот. — Прошло почти две недели, не так уже это и мало. На этом моменте Тэхён слишком сильно надавил, от чего Чон издал небольшой стон. Это явно начинало заводить и одновременно злить Кима. Почему он так красиво стонет? Почему уезжает? Он бросает его? Ким от спины перешёл чуть ниже и слегка надавил двумя пальцами на крестец парня. У того глаза расширились от удивления, а сердце начало бешено колотится. — Тут больно? — с заботой и лаской спросил он. — Да, больно. Нет, Чонгуку не было там больно нисколечко, но желание ощутить его руки хоть где-то кроме спины было сильнее, чем разум. Желания взяли вверх над ним. — Тогда ты не против если я начну тут массажировать? — Если надо, то приступай, — в голосе слышалась лёгкая дрожь, но Гук изо всех сил старался это скрыть. Тэ спустил штаны Чону, оголяя его пятую точку. Немного позалипав, он начал массажировать крестец, однако руки начинали невольно дрожать и тянуться ниже. Гораздо ниже. Его лапы уже перешли на ягодицы, жадно сминая их и массируя. Чону было не по себе от мужских рук, но стоны невольно начали срываться с губ. Вдруг Ким себя резко отдёрнул и подбежал к двери, нервно пытаясь закрыть на ключ. Он остановился. Младший, испугавшийся таких действий встал с кушетки, надевая штаны обратно. В мозгу крутилось: «Что это было?», но он явно понимал, что что-то особое. Массажист обернулся и увидел ошарашенного Гука с застёгнутыми штанами. — Зачем ты обратно надел штаны? — слова сами выпрыгнули из уст, но Тэхёну было плевать, он решил поддаться эмоциям. Младший лишь снова налился румянцем, пытаясь переварить слова врача в голове, но сердце бешено билось, а дыхание участилось и из-за этого тот уже не мог мыслить трезво. Ким медленно начал шагать в сторону румяного парня, смотря в глаза, и, стараясь не спугнуть. Он подошёл настолько близко, что уже мог ощущать дыхание того на своих губах. Их груди почти соприкасались и Тэхён учуял пульс Чона, а тот в свою очередь вновь уткнулся глазами в пол, стараясь не смотреть в пронзительные очи того, о ком мог лишь мечтать, того чьи глаза были наполнены решительностью, в которых бушевал огонь. Тэ нежно взял его за подбородок и поднял голову так, чтобы тот смотрел только на него. Только на него всегда — его желание. — Мне так нравится когда ты каждый раз смущаешься. Твои щёчки сразу краснеют, — после этих слов парень перевёл взгляд на пухлые губки младшего. Гуки потянулся к заветной цели всего своего отдыха, но Ким отстранился. Брюнет не понял в чём дело, как вдруг, через мгновение, он почувствовал резкую боль на затылке, будто его кто-то тянет за волосы и это так и есть. Массажист потянул его так, чтобы его взору открылась столь желанная шея к которой он прикасался руками, но не губами. Чонгук зажмурил глаза от боли и часто дышал постанывая, а его руки упёрлись в торс партнёра, отталкивая, но их обладатель желал наоборот. Тэхён начал медленно водить губами, еле касаясь, по шее Чона, обжигая горячим дыханием. — Прости, малыш, но сначала я обозначу, что ты мой, — Тэ жадно впился поцелуем в шею, немного оттягивая кожу, от чего младший очень возбудился, — только мой, слышишь? Пепельноволосый отпустил Чонгука, а тот по инерции немного отстранился, чуть согнувшись, и потирая бордово-алый засос. Массажист лишь хитро улыбнулся и вновь подошёл к парню. В этот момент Чон, не теряя ни минуты, впился в столь желанные губы, схватив хёна за лицо. Честно говоря, младший не умел целоваться и поэтому импровизировал, пытаясь повторить то, что видел в дорамах. Ким немного смутился от неумелости Чонгука вести и взял всё на себя. Тэхён покусывал алые, мягкие губы, посасывая их. Вдруг он услышал, как Гук во весь голос простонал тому в рот, отчего у врача почувствовал, как окончательно возбудился. В этот момент оба потеряли рассудок, опьянённые прикосновениями друг друга. Лёгкие уже начинало жечь от недостатка кислорода, но у младшего было всё в порядке и он продолжал жадно наслаждаться Тэхёном. В этот момент он прикусил язык донсену, чтобы тот немножко пришёл в себя и он действительно отстранился. Парни часто дышали, смотря друг на друга и наслаждаясь присутствием человека напротив. Массажист немного рассмеялся от вида младшего. Волосы растрёпаны, весь красный, зато его. Только его, он принадлежит только ему. Поняв, что Чонгуку все нравится, он решил продолжить. Тэхён обеими руками начал водить по прессу Чона и тот тоже опустил голову вниз. Тэ начал подталкивать Гука на кушетку и тот, как послушный щенок, поддался и старший положил своего брюнета на неё. Чонгук не насытился хёном и принялся расцеловывать шею и ключицу того, но уже в положении лёжа. Тэхён закатил глаза от удовольствия и прикрыл их, постанывая. Он знал, что Чон не остановится и будет до изнеможения делать то, что хочет, пока Ким его не остановит. Он его остановил. Остановил тем, что начал расстегивать ширинку партнёра. Вдруг он почувствовал, что Чонгук напрягся. — Эмм… Хён, — донсен взял старшего за предплечья, желая привлечь к себе внимание и хён остановился, глядя на него, — у меня первый раз. Не только с парнем, а вообще. Понимаешь, пр… — Чон не успел договорить, как его заткнули нежным поцелуем. — Я понял, — ответил Ким, закончив поцелуй и вновь принялся расстегивать штаны. Чонгук внимательно наблюдал за действиями волшебных рук возлюбленного. Тэ стянул брюки и нижнее бельё с младшего, оголяя его возбуждённый орган, затем принялся за себя. Когда оба уже были в костюмах Адама, то старший подошёл к своему столу за маслом. У Чонгука закружилась голова от осознания того, что что-то, о чём он мечтал и лишь изредка видел во снах, сейчас произойдёт с ним вживую. Эта мысль снова затуманила его разум и он уже представил того на себе, от чего зажмурил глаза и опрокинул голову назад, истошно застонав, и начиная мастурбировать. Массажист выдавил ароматную жидкость себе на руки, наблюдая за Чонгуком. Затем он подошёл к нему и встал между ног, раздвинув их. Изящные руки Тэхена были в масле и блестели от лучей солнца, которые сумели проскочить сквозь жалюзи. Парень сначала смазал член Гука, от чего тот вновь слегка запрокинул голову назад и впился ногтями в кушетку, царапая её. Тэхёна забавила эта ситуация. Чонгук, как кошка прогибался под его действиями, наслаждаясь каждым мгновением, сделанным в адрес него. Он лежал такой эстетичный, сексуальный и милый одновременно, что это сводило Кима с ума. Он полностью отдался ему, доверяя, хотя у него до Тэ никого не было. Через мгновение Тэхён вошёл в него средним пальцем. У Чонгука начали летать бабочки над головой от удовольствия. С прикрытыми глазами он хватал ртом воздух и, махая руками в стороны, пытался найти его тело. Пепельноволосый нырнул под руки донсена, прижимая того торсом к кушетке. Гук ухватился с старшего, впиваясь ногтями с столь желанное тело. Массажист начал входить и выходить пальцем из парня, практически вжимая того в себя и вылизывая и вновь целуя метку от себя. Брюнет обхватил ногами партнёра и вжался в него пахом, двигая бёдрами, в знак, что хочет больше. Хочет больше Тэхёна. Он хочет лучше ощущать его в себе, больше действий с его стороны. Ким понимает его, но не спешит, желая насладиться любимым телом, а не поскорее лишить его девственности. — Потерпи, малыш, — шепчет ему на ухо старший, затем целуя и кусая мочку уха. Чона это заводит сильнее и тот уже начинает громче и жалобнее стонать от недостатка любви и касаний. Ему не хочется всех этих прелюдий, волна безумия накрыла его с головой и ему хочется, чтобы его жёстко отодрали. — Т-Тэ-Тэхён, — умоляя доносится из его уст, — п-пожалуйста, войди в меня наконец, прошу, умоляю, — Чон нахмурился и закусил нижнюю губу, чтобы не закричать лишний раз. Хён останавливает целовать парня и заключает того в жаркий поцелуй, кусая тому губы и язык, чтобы донсен мог немного отвлечься от нудной растяжки. У обоих уже давно проступил пот и парни буквально липнут друг к другу. Вдруг, неожиданно, врач вставляет новые два пальца. Чонгук хотел вскрикнуть от приятной боли, но тот, кто находился над ним, поцеловал его в губы. Он уже не знал куда деть свои руки и он просто схватился одной рукой за шею Тэхёна, а другой за свой член. Чонгука полностью и окончательно накрыло. Его не волновало, что за дверью может кто-то сидеть, что он девственник, ну или по крайней мере им был, что он влюбился в парня и сейчас пытается им удовлетворится. На данный момент им руководили лишь чувства, эмоции, и тому подобное, но не разум. Ему было абсолютно наплевать на всё вокруг, лишь бы это продолжалось бесконечно. Он почти весь отдых мечтал о таком дне и вот он. Он столько мечтал, чтобы тот коснулся его не только спины и не только руками. Чонгук обезумел. Он запрокинул голову назад и невольно стал стонать. — Ещё немного, Кукки, — предупредил его старший, — прошу, потерпи. Тэхён тоже долго мечтал о таком. Сначала он не мог разобраться любовь это или привязанность. Но когда Чонгук сказал, что скоро уезжает обратно в Пусан, злость, обида и ревность овладели им. Он понял, что влюбился в этого брюнета. И ему было всё равно какие чувства у него к нему, он хотел его также сильно, как и Гук Тэхена.. Настал момент для удовольствия. Настоящего удовольствия. Ким встал с младшего и вновь намазал руки персиковым маслом, но уже не только их. Он наклонился над Гуком и схватил его за запястья, вытянув руки того над его головой и нежно поцеловал в носик. — Если будет больно — скажи, — наказал хён, всё ещё нависая над донсеном, ожидая ответа, но он лишь лежал с закрытыми глазами, слегка ёжась от непривычного холода без старшего, и слегка постанывал на выдохах. Тэ начал входить. Медленно, стараясь не навредить, но брюнет с непривычки открыл рот в буковке «О» и посмотрел вниз. Когда он вошёл наполовину, то на остальную он резко зашёл. Чонгук вновь зажмурил глаза и прогнулся в спине, извиваясь, словно змея, пытаясь выдернуть руки, но пепельноволосый врач прижимал их слишком крепко. Голова у обоих кружилась жестоко и было туго что-то соображать. Запах масла опьянял младшего всё больше. Он понял почему от массажиста всегда пахло сладкими персиками. Сначала старший двигался медленно, желая, чтобы тот, кто под ним, сначала привык к новым ощущениям, но ему опять было мало. Он извивался, громко стонал, чуть ли не кричал от этого, ему хотелось большего. Врач снова заткнул любимого поцелуем и тот стонал в него. Он постепенно наращивал темп, пока не ускорился слишком сильно, а младший продолжал томно дышать и постанывать, но уже тише. Когда старший сбавил скорость и вышел, то начал расцеловывать шею Чонгука, оставляя вновь множество отметин, затем двинулся на ключицу, то нежно целуя, то еле касаясь водил губами, обжигая дыханием торс. Когда старший добрался до полового органа брюнета, то сначала начал мастурбировать, наблюдая за реакцией Чона. Он застонал так жалобно, требуя опять большего и Тэхён продолжил. Младший хватался за что попало, лишь бы занять руки. В один момент он ухватился за свои же бёдра, проводя по ним ногтями, оставляя раны из которых начинала сочиться кровь. Ким заметил это и остановился. — Эй, малыш, хватит, убери руки, — массажист взял его за руки, сплетя пальцы, и залез на него, сев на пах, наклоняясь и вновь целуя, — если тебе некуда деть руки, то я помогу, — обратился он к младшему, но тот, словно не слышал, хватал ртом воздух и мотал головой. Тэхён дотянулся до своих штанов и вытащил оттуда ремень, обматав им запястья Чона, и надвязав их над его головушкой. Он сел коленями на холодный кафель, который неприятно лизал кожу, между ног Чонгука и начал зацеловывать и зализывать ранки, которые так необдуманно наложил себе Гук. После того, как он поцеловал каждый сантиметр ран, он взял в рот член Чонгука. Младший издал крик, но тут же замолчал потому что закусил губу и щёки изнутри. Внутри него, будто бы что-то взорвалось, такое тёплое, колючее, но приятное. Он пришёл в восторг от этого и уголки его кровоточащих губ растянулись в небольшой блаженной улыбке. Тэ это увидел и взял глубже, чтобы удовлетворить свою любовь и у него получилось. Гук слегка нахмурился и простонал, пытаясь дотянуться до члена, но руки были связаны ремнём. — Боже, Тэхён, — наконец подал голос младший, — прошу, не останавливайся, — заявил он, немного извиваясь. Но Ким не послушал его и остановился. Но не потому, что устал, а потому что решил вставить в себя, доставляя донсену ещё больший оргазм. Массажист не стал ничего растягивать, чтобы скорее угодить партнёру. Сначала он навис над телом, которое принадлежало лишь ему, уперевшись ладошками о кушетку, с обеих сторон от лица Чона, который выглядел подуставшим, но жаждил продолжения. Тэ вновь прижал его своим телом, страстно целуя, зализывая ранее сделанные им же укусы на любимых губах. Тэхён вставил в себя половой орган Гука и вскрикнул с непривычки, жмуря глаза. Чонгук тоже застонал. Он не ожидал, что это так приятно и прекрасно. Хён начал прыгать на нём, всё ещё упираясь в кушетку, и постанывая от удовольствия. Вот Тэхён через несколько минут, уже обессиленный, останавливается и струя спермы брызгает на потный пресс младшего. Старший прильнул к нему, как кот, нежно целуя в грудь, но Чон, словно в конвульсиях дёргается и начинает пытаться выбраться из крепкой хватки ремня. Тэ ничего не понимает и встаёт на четвереньки над брюнетом, пристально разглядывая его лицо, которое выражало страх и злость. — Чонгук-и? Малыш, ты чего? — хён в страхе нежно обхватил его лицо руками, пытаясь успокоить, — я тут, Кукки, я здесь. Но Чон на действия никак не отреагировал, лишь больше начал извиваться и на глазах появились слёзы, которые растекались в разные стороны висков. Ким испугался и снял кожаные кандалы с его нежных запястий и тут же ощутил как его заключили в крепкие объятия и влажный поцелуй. Тут же и Чонгук кончил. Когда тот отстранился от старшего, его глаза слезились и улыбка не появлялась, лишь страх и тревожность. — Что такое? Почему ты плачешь? Я сделал что-то не так, тебе где-то больно? — начал закидывать вопросами его пепельноволосый. Он с таким трепетом смотрел на него, ожидая ответов. Его глаза тоже наполнились тревожностью и страхом. Глаза напротив были такие блестящие и слёзы к ним совершенно не шли. Они лишь рвали сердце Тэхена на части. — Нет, мне не больно, — наконец-то ответил Гук, утирая слёзы, — на мгновение мне показалось, что ты ушёл когда остановился. Мне показалось, что ты бросил меня где-то и ушёл. Навсегда. Кажется, я обезумел… — Ты чего, куда же я от тебя уйду, — хён обнял, сидящего напротив, — просто ты поддался эмоциям и чувствам. Такое бывает, но тем не менее пытайся контролировать это, пожалуйста, я испугался, — нежным ласкающим шёпотом вымолвил Тэ. Пару минут они просидели так, обнявшись и наслаждаясь присутствием друг друга. Тэхён наслаждался всем Чоном, а тот наслаждался всем Кимом и сладким запахом персика, бьющего нос. — Теперь я буду пахнуть тобой, — наигранно по-детски обронил слова Гуки на плечи старшего. — Я знаю, малыш, — ухмыльнувшись, ответил хён, — и я никуда не уйду. Никогда. Слышишь, Гуки? Я никогда от тебя не уйду. — Слышу, хён, — ответил младший, уткнувшись в плечо партнёра, — я тоже от тебя никуда и никогда не уйду. Никуда. И никогда.