Четверг - день тяжёлый

      Четверг. Особый день недели для Розмерты. И любимый для завсегдатаев «Трёх метел». Именно по четвергам хозяйка делает скидку на один из своих фирменных напитков. Поэтому в эти дни были заняты все столики.       Но сегодня был не просто четверг. Сегодня Хогсмид заполонили студенты Хогвартса. А это значило больше сливочного пива, медовухи и ни секунды, чтобы присесть. Потому что не успевала выйти одна группа посетителей, как уже заказ делала другая. Розмерта крутилась, словно белка в колесе. Наплыв учеников знаменовал собой самый трудный рабочий день, но вместе с тем и самый прибыльный.       Хотя прибыль – не единственное, что радовало хозяйку паба в её бизнесе. Куда больше удовольствия ей приносили улыбки посетителей. Особенно студентов. Каждый из них был так юн и так прекрасен в своей незрелости. Наблюдая за ними, Розмерта словно сама проживала их жизни. На её глазах зарождалась любовь, заключались пари, придумывались проделки, девчонки сплетничали о парнях, парни засматривались на девчонок. Хозяйка паба частенько словом или делом принимала участие, будь то подсказка насчёт подарка подруге, ведёрко шоколада в качестве лекарства от разбитого сердца или своевременное опрокидывание кружки для отвлечения внимания, чтобы кто-нибудь успел вынырнуть из «Трёх мётел».       Розмерта была рада помочь детишкам, вне зависимости от их принадлежности к факультету, внешне она никого не выделяла. Но она знала о собственной слабости к представителям Гриффиндора. И ей не нужно было никаких опознавательных знаков, чтобы понять, что перед ней гриффиндорец. Много лет назад она научилась их чувствовать.       Сегодня их было почему-то меньше, чем обычно, и Розмерта испытывала нехватку «львиного духа». Ей всегда было его мало, и она со страхом подозревала, что это никогда не пройдёт. Входная дверь очередной раз отворилась и впустила очередных посетителей. Не поднимая головы, Розмерта замерла. Не глядя, она поняла, кто вошёл в «Три метлы». Его голос она узнала бы из миллиона, как бы тот ни изменился.       Он пришёл не один. В компании Кингсли Бруствера. Он неторопливо проковылял к ближайшему свободному столику, у окна, в то время как громадный Бруствер покорно плелся за ним. Розмерта усмехнулась. «Всё так же считает, что он король. Ничуть не изменился».       Чего нельзя было сказать о его внешности. Женщина сразу отметила, насколько его потрепала жизнь. Ни о какой резвости, ловкости не могло идти и речи. Следы и без того нечастого юмора напрочь стёрло время, оставив в том, кого много лет назад знала Розмерта, только грозность. Которой, пожалуй, прибавилось через край. Во многом этому способствовала повязка с вставным левым глазом. Жутким и завораживающим одновременно.       Как только его обладатель пересёк порог, посетители приглушили голоса. Абсолютно каждый знал Аластора «Грозного Глаза» Грюма, и если не испытывал леденящий страх или совершенное восхищение, то глубокое уважение точно.       Он сел у окна лицом к бару, вынудив компаньона занять место напротив. Он ни разу не бросил и взгляда в её сторону. Но Розмерта знала: Грюм уже изучил каждую мелочь в её внешности, заметил каждую морщинку, не пропустил ни одного седеющего волоска, несмотря на то, что она тратила немало усилий, чтобы скрыть следы возраста. Аластор всегда был таким. От него никогда нельзя было ничего утаить. За это она его и полюбила.       Розмерта принялась бегать глазами по стойке в поисках блокнота для заказов и нигде не могла его найти. Он не обнаружился и после проверки всех карманов. Женщина изо всех сил старалась не поддаваться постепенно охватывающему страху или, по крайней мере, не выдавать его.       - Седьмой столик. Я приму, - сказала Дебби, молодая официантка, нанятая совсем недавно, направляясь в сторону столика у окна.       - Нет! – воскликнула Розмерта. Слишком громко, что привлекло внимание посетителей.       Заметив это, женщина смутилась.       - Я сама приму, - тихо продолжила она. – Только найду блокнот.       - Вот же он, - указала Дебби на подставку, где хозяйка всегда оставляла свой блокнот и заставляла остальных работников делать то же.       - Ах да, - Розмерта чувствовала себя ужасно неловко. - Спасибо.       - Мадам Розмерта, у Вас всё хорошо?       - Да, Дебби, всё в порядке.       Но официантка не уходила и продолжала, непонимающе сведя брови, смотреть на хозяйку.       - Можешь идти, Дебби. Пятый столик освободился, - напомнила Розмерта.       Как только девушка ушла, женщина набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула, после чего, оправив платье, устремилась к седьмому столику.       - Добрый день! – обратилась она с максимально жизнерадостной улыбкой к гостям. – Рада видеть вас в «Трёх мётлах».       - И я рад тебя видеть, Розмерта, - ответил Бруствер. – Смотрю, годы обходят тебя стороной. Откроешь секрет? А то я сегодня опять нашёл у себя седой волос. Уже шестой за эту неделю.       - Я говорила тебе, Кингсли, что работа мракоборцем до добра не доведёт. Вот ты и стареешь раньше времени.       - Это ты мне говоришь?! – расхохотался Бруствер. – Взгляни на старину Эла. Он вообще конечности теряет. Кстати, ты знакома с Элом?       Розмерта, задержав дыхание, перевела взгляд на Грюма. Она пыталась всё так же добродушно улыбаться и не выказывать волнения. Хотя и понимала, что он всё равно заметит, и потому волновалась ещё больше.       Мракоборец поднял на неё глаза: сначала настоящий карий, с задержкой на долю секунды волшебный голубой. Это не показалось Розмерте мерзким и отвратительным, как казалось всем, кто видел это впервые. И жалости, приходящей им на смену, тоже не испытала. Розмерта была не из тех, кто жалел людей, которые столкнулись с потерями из-за собственного выбора. Аластор слишком хорошо знал о риске работы мракоборца. И всё же предпочёл её. А Розмерта приняла его выбор.       - Да, - ответил Грюм вместо той, кому адресовался вопрос. – Мы пересекались пару раз в школе.       - Не думал, что ты закончила Хогвартс, Розмерта, - заметил Бруствер.       - Я закончила Шармбатон, а в Хогвартсе была по обмену.       - Надо же! Столько лет тебя знаю, и даже не догадывался. Какие ещё ты хранишь секреты?       - Никаких. Я – открытая книга, просто нужно уметь её читать.       Краем глаза женщина уловила, как Аластор едва заметно улыбнулся. Она поняла: он помнит. Помнит ту случайно брошенную фразу, после которой началось их общее прошлое. И это воспоминание вызывает у него улыбку. По телу Розмерты приятно разлилось тепло.       - Была бы рада с вами ещё поболтать, но клиент ждать не любит. Вы будете делать заказ?       - Да, прости Бога ради. Мне как обычно.       - Пинта медовухи и порезанное красное яблоко?       - Всё верно. И как ты так точно запоминаешь заказы? Я ведь не единственный клиент, да и появляюсь не так часто.       - У меня хорошая память, - улыбнулась Розмерта, делая запись в блокноте. – А Вам, осмелюсь предположить, содовую с вишнёвым сиропом в пропорции один к двум и двумя кубиками льда.       - Так и знал, - хлопнул по столу Бруствер. – Я знал, что ты не мог ни разу не зайти в этот паб. Зачем соврал?       - Я не врал, - невозмутимо ответил Грюм.       - Тогда откуда Розмерте известно, что ты любишь?       - Очевидно, у мадам Розмерты дар. Не зря же её заведение пользуется такой популярностью.       «Просто у меня хорошая память. Я же сказала» - подумала женщина.       После того, как она отнесла мужчинам заказ, они больше не разговаривали. Мракоборцы вели между собой диалог, Розмерта занималась делами по пабу. Она то и дело бросала взгляды в сторону седьмого столика и, удостоверившись, что он всё ещё не свободен, продолжала работать.       День клонился к концу, а вместе с тем приближался момент закрытия паба. Посетители расходились, паб пустел. Когда Розмерта в очередной раз взглянула на столик у окна, то увидела, что за ним сидел только один человек. Она не заметила, как ушёл Бруствер, и не понимала, зачем остался Аластор. Но при виде этой картины сердце предательски участило ритм.       - Мадам Розмерта, - осторожно обратилась Дебби к хозяйке, стоящей за стойкой, - мистер Грюм всё не уходит. Я пыталась ему намекнуть, но он молча смотрит в окно, будто ничего не слышит. Может, ему плохо?       Розмерта мысленно улыбнулась. Видимо, какие-то привычки проходят сквозь время. В студенческие годы Аластор часто вперевал взгляд в одну точку, когда кто-то докучал ему неинтересными разговорами. В конечном итоге человек уходил, так и не добившись никакой реакции, считая Грюма, в некоторой степени, умалишённым. И он действительно таким выглядел. Розмерта не единожды просила его изменить метод отваживания, на что Аластор постоянно с улыбкой отвечал: «Зачем, если этот работает?».       - Я разберусь. Эрни уже ушёл?       - Да, мадам. Все двери он запер.       - Хорошо. Ты тоже иди домой.       - Вы уверены? – Дебби с опаской посмотрела на Грюма.       - Не переживай, - Розмерта заботливо коснулась плеча девушки. – Я же сказала, что разберусь.       Спустя несколько секунд после того, как за Дебби захлопнулась дверь, мракоборец поднялся и медленно двинулся к барной стойке, за которой Розмерта протирала стаканы. Он опустился на ближайший к ней стул.       - Как жизнь, Рози?       Розмерта невольно вздрогнула. Слишком давно она не слышала, как его голос произносит её имя.       - Прекрасно. Я занимаюсь любимым делом.       - Помню, ты всегда хотела открыть паб. Всё расписывала проекты, планировала, где что будет стоять, придумывала ассортимент напитков … Рад, что у тебя получилось. Кстати, у «Трёх мётел» же на следующей неделе юбилей. Пятнадцать лет. Как собираешься праздновать?       - Подумываю о пирушке человек так… на сто.       - Масштабно, - с улыбкой усмехнулся мракоборец. – Узнаю твой стиль. Ты даже от Эндрюса избавилась с размахом.       Розмерта мгновенно насторожилась. Адам Эндрюс стал её настоящим кошмаром, когда она только начинала своё дело. Он претендовал на то же здание, что и она, и всячески препятствовал её планам. По большей части делал он это весьма жёстко, пару раз с покушением на её жизнь. Розмерте тогда было девятнадцать, она совсем недавно окончила школу и переехала в другую страну. Любой на её месте умыл бы руки при первой же угрозе Эндрюса, но только не она. Розмерта не думала сдаваться, она боролась, несмотря на отсутствие связей и рычагов давления.       В один прекрасный день она нашла в своём почтовом ящике конверт, содержащий сведения о том, что Эндрюс никакой не Эндрюс, а разыскиваемый в Штатах преступник Дэвид Блейн. В том же конверте были контактные данные для сообщения его места нахождения. Розмерта воспользовалась ими, и Эндрюса забрали люди из американского департамента, на глазах практически всего Хогсмида, который намеренно созвала Розмерта. В тот день жители безоговорочно приняли её в свой круг. Прошло пятнадцать лет, но она так и не знала, кому была обязана.       - Мерзкий был тип, - сморщилась женщина. – Только его звали не Эндрюс, как-то на «Б». Бейл?.. Бейн?..       - Блейн, - уверенно выдал Грюм.       - Точно. Блейн, - протянула Розмерта и отложила стакан. – Знаешь, пришедшие за ним американцы не называли его имени, а один из них тактично потребовал забыть о существовании Дэвида Блейна. Потому могу прийти к выводу, что его имя фигурировало мало где, если вообще фигурировало.       Розмерта выдержала паузу, пристально наблюдая за Грюмом. Он молча смотрел ей прямо в глаза. И тем самым дал ответ.       - Это был ты. Ты прислал конверт, - заключила она. – Откуда ты узнал?       - Я работаю в Министерстве и много чего знаю. В том числе и о тебе. Например, то, что ты так и не вышла замуж. Почему?       - Наверное, потому что мне суждено любить одного.       Аластор в неловкости опустил глаза.       - Прости, Рози. Я не мог иначе.       - Я знаю, - Розмерта вновь принялась натирать стаканы. – Ты тогда всё объяснил более чем понятно.       - Рози…       - Не надо, Эл. Всё в прошлом.       - Разве?       - А разве нет? Ты всё ещё тот же мракоборец, рискующий своей жизнью, и подвергать опасности жизни близких ты не в праве.       - Ты даже формулировку запомнила.       - Такое трудно забыть. Не каждый день разбивают сердце. Но спасибо, что помог с Эндрюсом. Хоть это и не стёрло воспоминания.       - Ты поэтому делаешь скидки в четверг? Пытаешься стереть тот факт, что мы расстались в этот день?       - Мы не расставались в этот день, Аластор. В четверг ты меня бросил.       Боль, тлевшая в сердце семнадцать лет, разгорелась с новой силой. Внутри Розмерты всё горело, ей хотелось вопить, рвать грудь руками, крушить всё вокруг. Но вместо этого она сделала другое.       - Паб закрывается, мистер Грюм, - произнесла она с каменным лицом. – Вам пора уходить.       Мракоборец ещё пару секунд смотрел на Розмерту, после чего грузно поднялся и заковылял к выходу. Каждый стук его трости громом отзывался в груди Розмерты. Как только он вышел, силы покинули её, и она тихо сползла на стул. Она хотела плакать, но не могла. Видимо, слёзы закончились ещё семнадцать лет назад. Розмерта жалела лишь о том, что вместе с ними не ушло и чувство к Аластору Грюму.