***
Идея празднования дня рождения Коннора задумывается как шутка, как способ насолить Гэвину за то, что он обидел детектива, когда тот отказался платить за выпивку Рида на его собственном дне рождения. Эта идея быстро собрала единомышленников, потому что в офисе достаточно людей, которые не упустят шанс высмеять Гэвина. А празднование дня, когда Коннор стал девиантом, в качестве его «робо-дня рождения» приятно отвлекает от других неприятных воспоминаний. Это помогает тем, что Коннор стал больше нравиться людям в офисе, чем он мог себе представить раньше. Привычка рисковать своей жизнью и ловить пули имеет свои преимущества, даже если это привычка, которая рано или поздно доведёт Хэнка до сердечного приступа. В участке спорят об этом, но Хэнк подарил Коннору музыкальный плеер с различными судебными разбирательствами и несколькими песнями, не все из которых были скачены легально, и подарил ему в день X вместе с открыткой. Выражение лица Коннора вежливо и безразлично, когда он благодарит всех за музыкальное сопровождение. И слёзы наворачиваются на глазах, когда он читает послание на открытке. Хэнк быстро достаёт платок, надеясь, что слёзы Коннора не намного хуже воды или тория, и поглаживает его спину, пока андроид вытирает лицо. Детектив выглядит смущённым из-за слёз, хотя это длится недолго и не оставляет его с покрасневшим лицом и сопливым носом. — Я никогда… — начинает Коннор, прежде чем складывает открытку и прячет в карман куртки, и выпрямляется. Хэнк ждёт окончания предложения, но оно не наступает. Он приобнимает Коннора за плечи, полагая, что при данных обстоятельствах можно ограничиться этим, но заставляет себя сохранить спокойствие, когда Коннор прижимаётся к нему.***
Коннору не разрешают выпивать, когда дневная смена заканчивается, потому что это больше привилегия работников, но он переносит их пьянство нормально. Хэнк чувствует себя безопаснее, напиваясь рядом с Коннором, чем с большинством окружающих его людьми, несмотря на то, что он помнит унижение от своего пробуждения. Он был мокрый, вонял перегаром и замерзал, когда над ванной стоял Коннор. Детектив всё ещё ругает его за большое количество алкоголя, но он всё равно отличный партнёр на пьянке, пусть и не может пить. Его мягкий голос, холодные руки и некие материнские наклонности — это бальзам на душу всякий раз, когда одолевает тошнота или головокружение от лишнего алкоголя, да и он всегда обеспечивает безопасное возвращение своим коллегам домой. Также есть уверенность, что никто не обидит любого из опьяневших в его присутствии. Коннор даже не изрисовывает людей, которые уже находятся в отключке, скорее всего, он будет держать им волосы, если их начнёт тошнить, и оставит стакан воды с таблетками на тумбочке к утру. Возможно, последнего пункта удостаивался только Хэнк, но он не решался спросить.***
Хэнк просыпается весь в поту, умирающий от жажды и отчаянного желания сходить отлить, через несколько часов после дня рождения Коннора. Он пытается бороться со своим состоянием, но осознаёт, что его обнимают за талию. Коннор быстро убирает руку, но Хэнк уже точно проснулся, чтобы осознать, что произошло и что им придётся поговорить об этом, как только он покончит со своими первостепенными желаниями после пьянки. Хэнк удовлетворяет зов природы так быстро, как только может, и возвращается, чтобы обнаружить Коннора, лежащего поверх простыней в белоснежных боксерах и такой же белой майке. Его одежда так же скромно выглядит, как и само постельное бельё, но сердце Хэнка всё равно скачет от увиденного. Такого Коннора Хэнк ещё не видел, да и он не так стар, чтобы остаться равнодушным, имея в постели кого-то красивого, пусть обстоятельства подобного происшествия довольно нелепы. — Ладно, — говорит Хэнк, пытаясь придумать тысячи и одну причину, почему это такая плохая идея — вернуться в постель, в которой лежит Коннор. Ни одна из этих причин не убедительна так, как умоляющее выражение лица Коннора. Хэнк ложится рядом с андроидом, оказываясь с ним лицом к лицу. Член дёрнулся, когда Коннор потёрся своей ногой по его собственной. — Ты всё ещё пьян, — произносит Коннор, когда Хэнк наклоняется, чтобы поцеловать его, и разочарованно стонет, отодвигаясь. — Ага. Коннор облизывает губы, и Хэнк не хочет ничего, кроме как проследить этот путь своим языком. — Поцелуешь меня, когда протрезвеешь? — спрашивает Коннор и улыбается, когда Хэнк кивает в ответ. Это пытка быть так близко, что он может сосчитать родинки Коннора, если захочет, но всё ещё не может прикоснуться к ним. Хэнк обещает себе, что сделает это, как только придёт в норму. Коннор обнимает Хэнка за талию и прикрывает глаза. — Ты же не можешь спать. — Зато ты должен поспать, — возражает Коннор, его голос регулируется, звуча сонно и мягко. Он уже лучше научился поддразнивать людей, и Хэнк странным образом гордится собой.***
Хэнку хочется вновь встать с кровати, чтобы пойти за вторым стаканом воды, но когда он, наконец, просыпается, понимает две вещи: похмелье готово разорвать его голову, а Коннор готов продолжить прошлую попытку. И Хэнк предпочитает поцелуй. Андерсон быстро хватает таблетку, встаёт с постели, чтобы сходить почистить зубы, прежде чем позволяет Коннору к себе прикоснуться, потому что будь он проклят, чтобы испортить Коннору первый поцелуй своим ужасным дыханием после пьянки. А ещё это отличное время, чтобы поразмыслить о том, что Коннор хочет его поцеловать. Когда Хэнк, наконец, становится на колени и наклоняется, чтобы поцеловать его так хорошо, как только умеет, то понимает, что ожидание того стоило. Коннор быстро учится, и Хэнк счастлив быть его «наставником».***
По-прежнему легко дразнить Коннора, но характер издевок изменился. Коннор не может краснеть, но если Хэнк работает с ним среди других людей, то он может немного наклонить голову, словно пряча в воротник, теряет мысль или начинает суетиться или беспокойно ёрзать. Светодиод сразу показывает, что он взволнован, и Хэнк наслаждается этим. Он не знает, почему Коннор прощает ему всё это: поддразнивание, поцелуи, попытки манипулирования кем-то сильнее, чем сам Хэнк даже был в свои лучшие годы. Но то, как Коннор смотрит на него, заставляет его чувствовать, что он стоит больше, чем его устаревший опыт и плохое здоровье. Несмотря на все эти оценки, он надеется, что Коннор прав. Не только потому, что он хочет заслужить Коннора, но и потому, что Коннор уже заставляет его чувствовать себя так, будто завоевал его.