Кулон с пшеницей

Станислава сидела на крыльце, читая дневник Агафьи при свете уличного фонаря. Горячий чай в большой кружке согревал от ночной прохлады, что стремилась проникнуть под теплый плед. Травница любила размышлять, наслаждаясь вкусом чая. Мимолетная горечь бодрила, а приятный вкус трав делал мысли ясными. Несколько ягод шиповника привнесли в напиток приятную сладость. — Еще не спишь? — спросила тетя, скрипя калиткой. Она поставила сумки на землю и защелкнула щеколду на низких воротах. — Нет, хочу немного почитать. — А где Ваня? — женщина уже миновала дорожку к дому, оказавшись на крыльце. Добрые глаза смотрели на девушку, словно пытаясь прочитать мысли племянницы. — Спит. Устал. Ты не представляешь, какой это был странный день! — Странный? — тетя рассмеялась. — Опять ваши чудачества. — Но… Женщина не стала слушать девушку и, улыбнувшись, зашла домой. Сумки незамедлительно были отправлены на кухню. А сама тетя, наскоро переодевшись в домашнюю одежду, возвратилась туда же. Она внимательно посмотрела на покупки, вспоминая, все ли купила, а затем стала осторожно выкладывать их на стол. — Агафья, Агафья, — произнес чей-то голос, напугавший женщину. — Решила совсем своими правнуками не заниматься? — А, это ты, Крыжовник, — вздохнула тетя, посмотрев на сидящего на подоконнике духа. Убедившись, что в дом не проник посторонний, она даже не задержала на госте взгляда. — Напугал, дурной. Зеленоволосый мужчина, ростом с куклу, недовольно сложил руки на груди. Светлые крылья слабо замерцали зеленым светом в стеклах темного окна. И если бы не размеры духа, со стороны могло показаться, что на кухню залетел большой светлячок. — И сколько раз говорила, не называй меня Агафьей. Еще услышит кто. — И долго ты от них скрывать будешь? — А зачем им знать? Пусть сами учатся природу защищать. Я помогла им познакомиться с духами, теперь все в их руках. — Ох, любишь же ты загадки, — дух незаметно перекочевал к столу, где заглядывал в сумки с продуктами. Носок сапога уткнулся в кусок сыра, но как только Крыжовник потянулся к лакомству, Агафья тут же упрятала сыр подальше. — Хоть бы нас предупредила. Колосок так твоих ребят напугал, что я думал, мы вовсе без защитников останемся. Травница не ответила. Она отошла к окну, оставив обрадовавшегося Крыжовника наедине с куском сыра. Звезды украсили ночное небо блестящими крапинками, бросая невзрачный свет на садовую изгородь. Женщина задумалась. Она привыкла к тайнам, пронизывающим историю их семьи, но притворяться порой было трудно. Агафья иногда спрашивала себя, что было бы, поведай она правнукам всю правду о себе и духах сразу? Однако подобные мысли женщина отбрасывала сразу. Воспоминания о днях, когда она впервые познакомилась со всеми загадками природы, не покидали ее. Травница столкнулась с этим неожиданно: способности раскрылись, когда ей было всего десять лет. Но вместе с ними пришла и ответственность за унаследованные знания. Агафья верила, что со временем дети сами обо всем догадаются. Ей же предстояло легонько подтолкнуть их в неизведанный мир, на пороге которого они стояли.