Чипсы из деревни Песка

Для Суны свойственна вечная буря и несвойственны проглядывающие лучи солнца без намека на начало бури. Сколько каждый житель себя помнил, ветер присутствовал здесь всегда. В резиденцию Казекаге хлестал привычный для деревни ветер. За окном ветряные потоки выглядели даже завораживающе, но те, кто оказался по ту сторону окна, не разделял бы это мнение. Раньше приемному сыну Казекаге нравились бесконечные ветра, но сейчас что — то в нем переменилось, хотелось совсем не вечно завывающих ветров. Хотелось того самого непривычного тепла, солнца, запаха листвы из Конохи. Это раздражало. Юноша злился сам на себя за подобные желания, ведь сыну представителя деревни песка не престало мечтать о какой - то там траве! Он до недавнего времени был и душой и сердцем предан деревне песка, ведь именно здесь он получил все, чего только мог желать: семью, отца, на которого он ровнялся, друзья, дом, наконец - таки! Так он думал. Каждые вылазки в деревню скрытого листа, каждые совместные задания с десятой командой, а точне крашение с одной огненной особой обставляли в нем необъяснимые эмоции. Оттого, он ещё сильнее превращался в каменного, потому что боялся непонятных ему чувств. У Йодо же были ответы на его вопросы, потому шутки по этому поводу не кончались. И это ещё один повод злиться. Сегодня он как обычно направлялся на миссию недалеко от Конохи. И было принято решение остановиться у его названной тети - Темари. Ждал парень его напарницу, Йодов, которая по неизвестным ему причинам задержалась со сборами. Сын Казекаге скучающим видом выглядывал в окно, скованный ожиданием. Это его тоже раздражало, но юноша покорно ждал, не имел привычки показывать отцу такие эмоции как недовольство из — за простого ожидания. Не как она. Они противоположны. Если она захочет — скажет, не будет скрывать и думать о том, что это не правильно. Она прямолинейна, как и он, но по другому. Она скажет правду во благо людей, он же с презрением и желанием приземлить зазнавшегося. Они совершенно разные, во всех сферах, что можно только перебрать! Ее жизнерадостность никак не распространялась на нём, так он думал сначала и игнорировал её. Она заваливала парня ею, но он не принимал. Думал, пусть делает, что хочет. Доразрешал. Думал, что ничего не изменится, но что — то она в нем перевернула. Его мировоззрение в корне менялось. К таким изменениям он был не готов, но сам не понимал, что кнопки возврата нет, что - то она в нём поменяла, в плане отношения к окружающему миру. Она стала его первым, настоящим другом, не напарником, как Йодо ( но и с ней он не заметил как стал мягче общаться, в своём понимании, как он умел ). — И с каких это пор мы стали друзьями… — даже произносить это было приятно, хотелось улыбнуться, но шиноби песка лишь выдыхал, совсем тихо, и взгляд падал на заранее подготовленную походную сумку и на торчащий уголок пачки углеводов. Воровато шиноби огляделся и прикрыл её, чтобы ни ему глаза не мозолила, ни другим. Вспомнилось возмущение в голове, звонкий отголосок обладательницы янтарных глаз. Они необычайно будоражили. Подобные мысли уже давно вертелись в его голове и не укладывались, задавая вопрос — А как давно он стал падок на подобное? Слишком многое произошло. Слишком много встреч, вызвавшие любовь к соседней деревне, тайное желание посещать её чаще, и молча ненавидеть себя за это. В голове всплыла одна из последних их встреч. *** Очередная успешная миссия и «любезная просьба» тётушки Темари переночевать у них, как следует отдохнуть. Она давно настаивала на этом и почему — то именно в этот день Йодо поддержала подобную идею и согласие дал отец, а слова отца были неоспоримы, да и не веря себе, парень и сам был не прочь остаться тут. Летние ночи в деревне были невероятно свежими, а солнце садилось позже обычного. Шинки с его командой расположились в выделенной им комнате для гостей , в поместье Нара. Темари обещалась накормить их обедом, как только они разложат вещи. Все боевое обмундирование было снято, остались только боевые отметины. За столом сидел и сам Шикадай, названный двоюродный брат Шинки. Лёд между ними стоял точно такой же, как и раньше. На миссиях дружнее они не стали, разве что было чуть больше десяти слов, но равнодушные взгляд можно считать достижением, ведь раньше он его словно и не замечал, а кивок в знак приветствия, уже считалось победой. Все они значительно подросли за эти пару лет. И Нара чувствовал себя не очень комфортно с двоюродным братом, который был его выше почти на полторы головы. Красные отметины и незаинтересованный ни в чем взгляд оставались неизменными. Его черная одежда, уже состоящая не из песка, а из обычного, наверняка дышащего, материала добавляла строгости. Он был похож на своего отца, разве что бордовым оттенкам шиноби предпочел черный, как цвет его песка. Волосы парня отросли настолько, что он смог их зачесывать назад, но после миссии пара прядей выпадали из ровного ряда. Шинки краем глаза заметил игру взглядами между подчинённой Йодо и его братцем. В голове непроизвольно всплывали слова его дяди, Канкуро, о каком - то повторении истории. Он как обычно понимающе смеялся и махал рукой. Видимо, их семье суждено заключать браки с кланом Нара. И что удивило Шинки, на мгновенье, отец поддержал своего брата. — А вот и перекус, кушайте. — вышедшая из — за сёдзи светловолосая куноичи расставила подносы с едой, от которой ещё исходил пар. Ноздри дернулись и желудок подал признаки жизни. — Благодарю, Темари — сан. — кратко, ровно проговорил Шинки. Он пытался сказать более добродушно, но не смог и той толики передать, что планировал. Женщина снисходительно улыбнулась, пропустив мимо ушей лениво протянутые слова сына и остальных. В этом юноше женщина видела своего брата, и она была уверена, что в своё время у него появятся такие же друзья, как у Гаары, которые смогут вытащить его из своего кокона боязни показывать свои эмоции и научат его проявлять себя настоящего. — Мам, я пошел! — уже после сытного обеда Шикадай обувая сандалии в прихожей, собирался покидать дом, причем очень спешно. В этой атмосфере величия братца ему находиться было в тягость. И нет, он не торопился на тренировку со своей командой, а стоило. — Стой, Шикадай! — послышался рявк с кухни, и по спине кажется, пробежали мурашки, даже у Шинки. Никто так и не понял, как гости из деревни песка были «любезно» приглашены на импровизированную тренировку Команды десять, под командованием Моэги. Шинки и не пытался интересоваться, честно он был даже не прочь прогуляться и встретить Чоджи, самому не верилось, но пересечься с ней хотелось, хотя никому другому он в это не признался бы никогда. На его лице, впротивовес его мыслям, ни один мускул не дрогнул. Шикадай отмахивался своей ленью от назойливой Йодо. Шинки редко удавалось наблюдать ее болтливость. Уже издали слышались звуки битвы. Тренировка была в самом разгаре и Шинки в воздухе заметил клубы поднявшейся пыли, а за ним повторные толчки земли от сильного удара. — Моэги — семпай убьет меня. — двоюродный брат весь передёрнулся. — По-моему ты переоцениваешь своего учителя. — и вот фиг поймёшь, оскорбление это было для семпая, или же комплимент, потому Шикадай недовольно сщурился. — А ты не недооценивай нашего семпая, она может дать просраться, в любом случае. — на этом диалог юношей закончился. — Шикадай! — не с приветствия все началось, а с удара в челюсть от столь маленькой ручки, с огромной силы. — Сколько раз я тебе говорила про опоздание! — Моэги всегда давала хорошей взбучки своим ученикам, особенно за опоздания, но Шикадай поднял руки в примирительном жесте, а после зажал загудевший нос. Парень не оценил профилактических методов своего семпая. — Семпай! Я не виноват! Это… — но Шинки совсем не интересовала перепалка между сенсеем и учеником. В клубе поднявшейся и уже оседающей пыли прорисовывался силуэт, который парень наверное узнал бы из многих. — А? Шинки? — удивленный звонкий голосок отдавался в ушах, — Шинкии! — что — то не то, но Шинки не понимал что не так. Словно конючащий ребенок, к нему бежала девушка. Те самые рыжие волосы, та же темная кожа, те же необычайно янтарные глаза, словно светятся два огня, но она была настолько мала. В прямом смысле. Её лицо настолько казалось измученным, что четко вырисовывались скулы, но не было щёчек, уплетающих пачку чипсов одну за другой. Руки настолько худые, что некоторые атрибуты сползали с неё. Рыжие волосы остались неизменными. Такие же горящие, режущие глаза. — Шинкии, держи меня! Я падаю! — - Страдальчески наигранно рыжеволосая, со вздохами и ахами плюхнулась в руки шиноби песка, тыльной стороной ладони прикрывая лоб. Сильные руки обхватили плечи упавшей симулянтки. На удивление, вместо мягкой кожи, которую можно было пощупать (один раз он это делал, стыдно признаться), были острые худощавые, что кости могли выпирать, он их ощущал подушечками пальцев. Девушка тем временем умиротворённо выдохнула, пристроившись на широкой грели парня. — Что ты с собой сделала? — скупой вопрос, немногословный, но вопрос, слабо скрывающий какой — либо намек на волнение, но ЧоЧо все понимала, может и по своему, но понимала, и потому хмыкнула, спиной потеревшись о грудь, о которую оперлась. — Это техника нашего клана, довольно сложная причем. — подметила девушка, говоря с нескрываемым недовольством и восторгом. Она ничего против худых не имела, да и она хотела ею когда — то быть, как мама, но, со временем поняла, что она итак хороша. Но все же, это техника их клана, и рыжеволосая гордилась ею. — Отец сказал, что я уже в том возрасте, что могу ей овладеть. — но ее недовольство долго не протчнулось, сменяясь игривостью. Её не волновало, как он тут появился, Акимичи просто рада видеть предмет своего обожания, или же, как всем гоаорила девушка — воздыхателя. Просто то, что он здесь, рядом, уже радует. — Неужели ты пришел проведать меня? — но Шинки лишь сильнее сжимал худые плечи, что, снова повторюсь, было очень непривычно. Глаза бегло изучали новые черты. Вроде те самые, родные, приевшиеся, знакомые, но такие чужие. Разум и душа к такому не привыкли, поэтому он слегка сдвинет брови к переносице. Им ближе была та ЧоЧо, мягкая, в прямом смысле. — Нет. — резко обрывая все заготовленные шутки и кокетства рыжеволосой, Шинки слабо оттолкнул ее от себя, позволяя устойчивее стоять на ногах. — Чтооо? Ну что ты врешь, я же знаю, ты не смог устоять и захотел меня увидеть. — прохныкала темнокожая, недовольно надув губки. — Темари — сан заставила идти нас с Шикадаем. — и оба перевели взгляд в сторону своих напарников и оба кивнули головой в знак приветствия тем, кого ещё не видели. — И все же ты пришел, не сбежал. — не сдавала позиции рыжеволосая, довольно улыбаясь. — Значит ты хотел меня увидеть. — скептическое лицо Шинки, не выражающее эмоций дернулось. Кажется, мышца пошевелилась. Вздохнув, шиноби прикрыл глаза, засовывая руки в карманы брюк. — Думай что хочешь. — визжащий писк ужасно резал слух, но, на удивление, это было не так противно, как многим. — Шинки, Шинки, — остановила юношу девушка, не позволяющая покинуть их зону, где никто не посмеет вмешаться. Глаза цвета янтаря буквально светились и парню даже стало не по себе , червь сомнений и мыслей, что он что - то забыл, заполз к нему в подкорку. Заговорчески улыбаясь, она подошла ближе, нарушая дистанцию. — А купил ли ты мне то, что я давно просила? — гром среди ясного неба. Он совсем забыл об этом. Но сохраняя самообладание, он с таким же лицом Аля - кирпич ответил, вызывая визги ужаса: — Нет. — К — как… — ноги темнокожей подкосились, словно земля ушла из-под ног. Из — за упавшей челки совсем не было видно мокрых глаз. Кажется, она и правда собиралась плакать. — Как ты мог со мной так поступить?! — протараторила рыжеволосая словно скороговорку, со всхлипами, схватив за грудки. — Я так мечтала, так надеялась, я ждала… а ты… — Акимичи недовольно сверкнула своими очами в самого сына Казекаге, намереваясь убить. Плевать, что у нее не хватит сил. Он сделал ей слишком больно. В глазах янтарных застыли слёзы обиды и Шинки искренне недоумевал, скорее даже напугался. Никогда за их многочисленные встречи она не выдавала подобной реакции. Видимо, ей надоело терпеть. Видимо, шиноби песка потратил лимит её терпения. Акимичи не могла больше ему позволять так поступать с ней — забывать об её просьбе. Со стороны все это казалось таким несерьезным, не заслуживающим внимания парня, но для неё это было сродни выполнению задания. Куноичи откинула руки от шиноби песка, и недовольно развернувшись на пятках, зашагала в сторону своих товарищей, не проронив больше и слова в сторону сына Казекаге. *** — Шинки, — из воспоминаний его вырвало лёгкое прикосновение и такой же тихий голос — Йодо. Резко развернувшись, он встретился взглядом с нахальными глазами. — Нам пора, тебя ведь ждут. — Шинки недовольно сшурился на слова сокомандницы, но вставая, накинул рюкзак, и не проронив ни слова, последовал вперёд, к выходу из резиденции отца, а за ним Йодо. — В этот раз ты ведь не забыл? — чуть выгнувшись вперед, поинтересовалась блондинка, сдерживая рвущийся наружу смех. Шинки закатил глаза. — Не понимаю, о чем ты. — но он не забыл. В этот раз он привезет ей эти злосчастные чипсы из Суны, которые она так давно просила и заставит её говорить с ним. Это неправильно. Он должен молчать, а не она. Это он играет с ней в молчанки, а не она. Правда он не понимал, чем эти чипсы отличались от тех, что она ела обычно, но, кто сказал, что женщины простой народ? Тем более такие, как Акимичи ЧоЧо — девушка, пышущая на все стороны своей уверенностью в себе и силой воли.