***
— Как? — удивился младший, однажды узнавший об этом. — Я никогда не уезжал из Сеула, — пожал плечами в своей спокойной манере Мин. — Надо исправить. Рванем как-нибудь на праздники в Пусан? — загорелся желанием Пак. — Ладно, — так просто согласился Юнги, ни в чем не отказывая Чимину. Младший смотрел на хёна в тот момент теплым взглядом и размышлял, что их дружба могла начаться еще раньше в школе. Если бы только Чимин проявил инициативу, если бы проигнорировал слухи, если бы тогда он не отвернулся от него, у них было бы больше совместных теплых воспоминаний. Он бы тогда взял старшего с собой в Пусан на каникулах. «Юнги… прости. Тэхён и Чонгук простите меня» Чимин был уверен, что они даже не догадывались, что сейчас парень умирал, лежа в своей кровати. Тэхён будет точно зол на него. Чимин мог поклясться в этом. Он представлял безумный взгляд Кима и как бы тряслись его губы. А Чонгук… Старший мог видеть его слезы такие лишние и как он громко всхлипывал, пытаясь успокоиться, но еще больше заливаясь. Младший не должен плакать из-за него или кого-то еще, думал Чимин. Его жизнь и так потрепала. А еще Сокджин, вероятно, возненавидит самого себя. Он может и был виноват, но Чимин сам поддался искушению, сам выбрал его, сам защищал. В этом больше вины именно Пака. И скорая смерть будет его же виной. Он не хотел, чтобы кто-то еще беспокоился о нем. Но он уверен, его друзья не смогут. «Друзья…» Чимин вздохнул с трудом. Легкие так потяжелели, еле вбирая воздух и фильтруя его. «Стоила ли поступок жизни?» «Нет», — отвечал собственный голос в голове. Чимин бы не смог жить спокойно, если бы его не простили. Но вдруг к нему пришло осознание действительности. Чимин не хотел умирать. Он не хотел сделать друзьям больно снова. Молодое расслабленное тело не слушалось его. Кроме звона в ушах парень ничего не слышал, не слышал стуков по металлической двери, вибрации телефона, гула машин за окном. Все мышцы стали словно ватные Чимин хватал ртом воздух, который был дороже золота как самая немощная рыбка. В желудке разрастался горячий очаг, тот самый сжигающий жизнь Пака. «Это конец.» Чимин отключился неожиданно, когда Тэхён и Юнги вломились в его квартиру, но подсознанием он всё еще слышал, как его имя кричал Ким. «Тэхён прости. Я не должен умирать. Я еще слишком молод» — шептал в душе Чимин. Он хотел открыть глаза, хотел показать, что еще слышал его. Но невозможно было даже двинуть тело, как бы парень этого не хотел — Не смей умирать, — расслышал Пак низкий тон отличающий от голоса Тэхёна. И вдруг что-то надломилось в воздухе, последняя частичка его распылилась в воздухе, но не исчезла. «Юнги?» Когда Чимина привезли в больницу, его сразу отвезли в операционную. Медсестры остановили Тэхена и Юнги еще в приемной, запретив идти за ними. Врачи суетились вокруг и направлялись за каталкой, пытаясь выяснить всё о пациенте. К счастью молодой парень смог выжить после промывки желудка от лекарств, хотя многие попали в кровь, и пришел в себя он уже через день. Первым кого он увидел в палате, когда очнулся, был Мин Юнги уснувший на стуле рядом с койкой Пака. Он пробыл здесь только три часа, после того как успел отсидеть в обезьяннике почти всю ночь. Его выпустили раньше положенного. И оказалось, что Сокджин заплатил за ранний выход. Сам же Ким сразу вышел из полиции. Намджун назвал его ходячей катастрофой, но оставался рядом. — Не нужны мне твои подачки, — Мин вышел из участка обозленный на хёна. За всё, что произошло с Чимином, тон винил больше его, но и себя тоже. Мин был готов снова разукрасить личико, даже если снова его кинут за решетку. — Я уезжаю и оставляю Чимина на тебе, Юнги, — проигнорировав желчь в свою сторону, Джин стоял возле своей машины на парковке. Намджун сидел внутри и не вмешивался. Он бы и не вмешался, даже если бы старшему снова заехали по красивому лицу. Хотя он понимал лучше всех, что мордобой не лучший выход. — Надеюсь, мы никогда не встретимся в этой и во всех последующих жизнях, но если это произойдет, я не буду сдерживать себя, Ким Сокджин, — пригрозил Мин. — Обещаю. Мы больше не встретимся, если этого не захочет сам Чимин. — Думаешь, он простит тебя? — ухмыльнулся парень. — После всего? — Если ты его простишь. Юнги оставил Кима на парковке и скорее направился в больницу, где все еще не пришел в себя Пак. За ним приглядывали Тэхен и Чонгук, которые пробыли рядом всю ночь. — Можете пойти помыться и отдохнуть, а я за ним пригляжу, — бросил серьезно старший, не рассказав о тюрьме и новой встрече с Сокджином. Уставшие младшие исчезли из поля зрения в один миг, пообещав вернуться совсем скоро. Юнги, оставшись наедине с Чимином, пододвинул единственный стул ближе к койке и разглядывал бледное тело, которое дышало все еще через аппарат. Старший аккуратно взял легкую руку парня и, прислонившись ближе к лицу, попросил тихо прощения. — Я не должен был тебя оставлять. Я обещал быть рядом и не сдержал обещания. Я никогда не прощу себя за это. Пожалуйста очнись, Чимина. Я прощу тебя за все. Неважно что тогда произошло. Неважно если ты снова отвернешься от меня, но ты должен очнуться. Юнги чувствовал себя беспомощным снова как тогда, когда он видел маму в последний раз. Она кричала ему бежать, громко кашляла от дыма. Она застряла в спальне и не могла выбраться. Юнги испугался, не зная что делать, и сбежал. Он послушался ее, но он не должен был оставлять её. Он должен был помочь. Не смог сделать этого тогда и сейчас не смог. Юнги желал лишь, чтобы Чимин очнулся. Пак не должен оставить его одного. Хоть один из них обязан был сдержать обещание. Младшие вернулись совсем быстро, в то время как Юнги успел уснуть, так и не отпустив бледную руку. Тогда Чонгук и Тэхен тоже решили прикорнуть на маленьком диванчике возле двери. Пришедший в себя Чимин осознал, что Юнги с ним всё-таки рядом, а за ним на маленьком диванчике спали Тэхен и Чонгук. Приборы неожиданно для всех запищали, напугав самого Пака и разбудив остальных. Медсестра прибежала так быстро, что никто не понял, что произошло. Троица оказалась за дверью палаты, куда позже подошел лечащий доктор. Юнги лишь успел разглядеть испуганного жалеющего обо всем Чимина, который отвернулся к окну, боясь видеть старшего и остальных. Тэхен не успел даже возмутиться. Но когда позже вышел из палаты доктор, он задал ему кучу вопросов, на что получил лишь краткие ответы, что пациент стабилен, но его лучше не волновать некоторое время. Юнги перестал дышать и полностью сконцентрировался на словах доктора. — Чимин попросил разрешить войти только одному человеку. Кто из вас Юнги? — Тэхён и Чонгук взглянули на старшего, на самом деле не ожидавшего, что Чимин его хотел видеть. Доктор попросил не задерживаться, так как парню нужен был отдых и провести некоторые анализы. Юнги, постучавшись и немного потупив возле двери, оглядывая носки своих потертых кед, вошел в палату и сразу остановился, замечая сожалеющий взгляд. Чимин собирался что-то сказать, открыв слегка рот, но Юнги начал первым, продолжая подходить ближе к койке. — Ничего не говори. Я прощаю тебя. И если ты больше не хочешь меня видеть, я уйду… — Не уходи, — осевшим голосом перебил Чимин. — Я не стóю прощения, хён. Ты был моим лучшим другом, — Пак чувствовал слабость в мышцах. Лекарства всё еще действовали на него. Ему хотелось кричать, извиняться за самого себя и горько плакать, биться в истерике и бесконечно просить прощения на коленях. Но сил не было даже чтобы поднять руку. Юнги улыбнулся грустно. Чимин почувствовал теплые касания на своих ладонях, ощущая слабые покалывания. Юнги переплел крепко их пальцы. — Мы все еще друзья, Чимини. И я не уйду. Обещаю, — нагнулся старший, нависая над Паком, и накрыл сухие губы своими, уверенный, что младший всё также против этого. Таким образом Мин закрепил своё обещание. Чимин прикрыл глаза на мгновенье, видя разноцветные вспышки в темноте, и короткий поцелуй разорвался. Юнги погладил большой ладонью по мягким волосам и вытер слезы на щеке. Младший слабо улыбнулся, чувствуя приятное тепло разливающееся по телу. — Я тоже хочу пообещать. Чтобы не произошло, я не отвернусь от тебя, хён, — Пак медленно рукой обхватил за локоть старшего и потянул его к себе. Мин удивился, осознав, что от него хотел тот. Дрожащими губами Чимин коснулся влажных маленьких губ, продолжая нежно целовать их, не разрывая дольше обычного. — Я люблю тебя, — вдруг вырвалось из уст старшего. Он был так близко к Чимину, что мог разглядеть радужки карих глаз, в которых расширялась невероятная Вселенная. Юнги глядел прямо в душу парня. Зрачки сузились от услышанных слов. — Хён. — Тихо. Ничего не говори, — касаясь указательным пальцем пухлых губ, чтобы младший молчал, продолжил Мин. — Я знаю, что ты думаешь об этом. Но ты должен знать. Ты спас меня еще тогда в школе и спас меня снова появившись в моей жизни сейчас, Чимин. — Хён… — Мне не нужна взаимность. Просто знай, я всегда буду рядом с тобой, — Юнги опустил неловкий взгляд, замечая поджатые губы и подбородок. — Я тоже люблю тебя, хён. Мин удивился, расширив глаза, видя как Паку тяжело улыбаться и как слезы продолжали скатываться по розовым щекам. Старший оставил легкий поцелуй, чувствуя соленую влагу, и пообещал вернуться сразу же, как ему разрешит док. — Хорошо, — кивнул Чимин. — Хочу увидеть остальных. Тэхён и Чонгук остались за бортом вне палаты Чимина и, прислонившись к двери ушами, они пытались разобрать разговор, но было безуспешно. Они настолько прониклись, что не услышали, как к ним кто-то подошел со спины. — А вы всё такие же, мелкие, — ухмыльнулся Чон старший, встречаясь с шокированным взглядом брата. — Хён? — Чонгук замер на месте. Старший так и не сообщил, когда прилетит, и забыли все про него. Хосок осмотрел сочувствующим взглядом лицо младшего и потянулся вперед оказываясь в объятиях, а потом взгляд упал на Тэхёна, который не желал оборачиваться. Старший, конечно, понимал причину. — Прости меня, Тэхён, — тихо произнес мягким голосом Чон. Плечи Кима затряслись. — Даже не надейся, — рассмеялся Тэ и повернулся к Хосоку. — Езжай обратно в свою Японию. Я сам помогу твоему брату. Теперь он будет жить со мной, — сверкнув глазами, Ким двинулся вперед и, толкнув специально Чона плечом, пошел прочь по белым коридорам, чувствуя дрожь в ногах и покалывания в месте, где он коснулся Хосока. Ким хотел где-нибудь спрятаться, чтобы никто не увидел его боль и страх. Он скорее завернул за угол и скатился по стене, хватаясь за грязные волосы и ругаясь на себя за слабость, за то что на секунду был рад услышать его голос. Хосок и Чонгук отошли в сторону от палаты. Старший начал расспрашивать обо всем что произошло с братом и что отец успел сделать ему. Чонгуку было неловко. Он не рассказал обо всем, лишь тот факт, что отчим запер его. — Я разберусь с ним. Не переживай, — похлопал по плечу Хосок. Из палаты, где лежал Чимин, вышел худой парень с бледной, как у мертвеца, кожей. Чон испугался. — Это кто? — Тот кто врезал Сокджин-хёну, — первое что пришло в голову о Юнги Чонгуку. — Сокджину? — воскликнул Хосок и прикрыл рукой рот, когда Юнги, заметив их, подошел ближе и бросил недоверчивый взгляд в сторону незнакомца. В тот же момент из-за угла вышел Тэхён, вытирающий рукавом свои глаза, и, подбежав, набросился на Мина с вопросами про Чимина, даже не взглянув в сторону Чонов. — Чимин в порядке. А он еще кто? — Кажется, нам стоит подружиться. Чон Хосок, брат Чонгука, — протянул ладонь танцор, пытаясь натянуть улыбку. Мин строго осмотрел руку, потом на напряженных младших. Чонгук кивнул. — Мин Юнги. Мне врезать и тебе надо? — Э-э… За что? Вроде… не так начинают дружить, — начал заикаться Хосок. — Я пошутил, — серьезно вдруг ответил Юнги и расслышал тихий смех младших. Чон старший не понимал, что происходило. — А ты оказывается умеешь шутить, хён, — Тэхён прекратил смеяться, заметив неловкий взгляд Хосока. — Но я говорил серьезно. — Так мне всё-таки оторвать ему яйца? — Что? Нет, — прикрыв свой пах, напрягся снова танцор. — Ладно. Там Чимин хочет вас увидеть. — Ты не пойдешь, — остановил взглядом Тэхён Чона. — Я подожду здесь, — смиренно кивнул тот. — Я пригляжу за ним, — Юнги бросил свой ледяной взгляд на нового знакомого. Младшие вошли в палату. Хосок неловко осмотрелся, перевел взгляд на свои яркие кроссовки, потом на Мина, который глядел в упор со скрещенными руками на груди. На лице старшего было пару ссадин, затянувшиеся коркой. Чону действительно было страшно стоять с ним. — Значит ты тот самый супергерой, спасший Чимина? — улыбаясь, спросил Хосок. Юнги нахмурился. Впервые его назвали не собачкой Чимина. Юнги промолчал, даже не догадываясь, что встретил лучшего друга из будущего. А Хосок чувствовал, что сегодня всё-таки получит по лицу.10
16 июня 2019 г. в 17:55
Чимину очень повезло. Ворвись Юнги и Тэхен к нему немного позже, всё закончилось бы иначе. К счастью заглотил молодой парень не так много лекарств, хотя больше у него и не было.
Вернувшись в собственную квартиру ранним утром, он сполз по стенке в темном коридоре, наконец, сняв маску безразличия с лица. Зарывшись в колени, хватаясь за волосы, Пак разрыдался. Он сдерживался все то время, пока был в квартире Сокджин-хёна. Младший не хотел показать себя слабым, особенно перед ним. Теперь он остался наедине с собой. От похмелья и боли в груди Чимин распадался на частички каждую секунду. Закрывая влажные глаза и, он видел стальной мрачный взгляд отворачивающийся от него и удаляющуюся сгорбившуюся спину героя в черной толстовке. Хотелось ухватиться за это образ, но, открывая глаза, Пак смутно узнавал обои собственной квартиры и протянутую руку, которая обессиленно падала на пол. Чимин был тогда опьянен и отравлен, не контролировал свое тело. Но это худшее оправдание произошедшего. Он был уверен, что старший не простит его. Если на Тэхена и Чонгука еще был шанс, то Юнги не так прост. Пак уверен, что он его презирает и ненавидит теперь. Он знал, что хён не такой чувствительный и, возможно, даже это переживет, но не сам младший. Юнги нужен сейчас рядом ему, но он боялся увидеть безразличие. Чимину стыдно перед ним появляться. Стыдно просить прощения. Ему больно представлять, как старший просто пошлет его куда подальше. Тэхен и Чонгук будут до конца дней припоминать, что с ним сделал Джин. Это будет преследовать его до конца дней, он уверен. Мрачный взгляд будет преследовать его.
«Нужно просто избавиться. Просто закончить всё.»
Вытирая слезы и смиряясь со своей беспомощностью и эгоистичностью, он направился на кухню и достал бутылку водки, которая давно стояла в холодильнике. Глотая прямо с горла, он поморщился, как зажгло неприятно во рту, но не прекратил пить. Пусть это сжигало его горло, его пищевод, его желудок, его организм, его кровь, его сущность, но это хотя бы скрывало боль в груди. Пусть убьет его алкоголь, а не крошащиеся на молекулы чувства. Он так хотел ничего ощущать. Хотел отключить все эмоции по одному щелчку и перестать чувствовать себя отбросом, жалким ублюдком, худшим человеком, другом в конце концов. Он даже с Тэхеном так не поступал. Он не верил, что сделал так с Мином. Хён не достоин такого обращения, особенно зная его чувства к Паку. Чимин понимал, что тоже чувствовал к нему что-то большее, хоть и скрывал. Теперь казалось это не имело смысла. Юнги никогда не узнает правды.
Пак разглядел аптечку в одном из ящиков. Он даже не сразу понял, что именно её искал, переворачивая все ящики на кухне, опрокидывая содержимое просто на пол со звоном. Чимин не контролировал свои действия, только с ужасом думал, так будет лучше для всех и что это единственный выход.
Не будет его — не будет проблем.
Одной рукой он схватил небольшую белую коробочку с красным крестом, другой прихватил запечатанную бутылку пива из холодильника. Ноги привели его в затемненную плотными шторами спальню в полном беспорядке. Парень даже не думал, почему именно сюда его
занесло.
«Может если он это сделает и ляжет, действие придет быстрее» — пожал плечами он, спотыкаясь о раскиданную одежду на полу.
Чимин высыпал содержимое аптечки на заправленную кровать и посчитал количество, понимая, что лекарств у него не так уж много. Он открыл все пачки, не глядя даже на названия и собирая в одну пилюльную горку. Открыл бутылку и глотнул немного холодного пива, которое после водки казалось лишь горькой водой. Руки загребли несколько десяток таблеток из горки и отправили сразу в рот. Чимин не хотел медлить.
«Я главная проблема. Не будет меня — и никто больше не пострадает» — давился он лекарствами. И только когда он запил все пивом, опустошив стеклянную бутыль, слезы прыснули из глаз и стало чертовски жалко себя.
«Я безнадежен».
Стучали громко в дверь. Он слышал и даже думал встать в какой-то момент.
«Кто-то еще волнуется обо мне? Я ведь им всем ненавистен и жалок. Зачем я им нужен? Без меня им будет спокойнее» — Чимин лежал на кровати и с открытыми глазами смотрел в белый потолок, который немного рябил, плавая и напоминая ему горизонт моря в Пусане, куда отвозили его родители во время каникул, где проживали родные дедушка с бабушкой Пака.
«Мама…»
Боль в груди разорвалась на части. И горячие слезы скатывались по вискам к ушам, но Чимин не чувствовал их.
«Юнги никогда не видел моря.»