Девушка супермена

Когда Шо проходил прослушивание в агенство и ставил свою подпись на контракте, ему казалось, что работать в индустрии развлечений – это очень весело. Уж точно веселее, чем, выполняя желание отца, поступать в университет, а потом работать по специальности. Ведь быть экономистом – это же так невероятно скучно. Никаких развлечений, веселья, поездок и отдыха. С ума можно сойти, как скучно. Сейчас, собираясь утром на учебу, Шо готов повиснуть у отца на шее и согласиться на любые требования, лишь бы его забрали из этого ада. - Разумеется, - говорит Шо в телефон, на автомате включая чайник и кофеварку, - я все успею. Сегодня в пять? Прекрасно, я помню. Да, в семь – прямой эфир, такое не забывается. Я не опоздаю. Во всем соглашаясь с менеджером, он печально думает о том, что на вечер уже запланирована учеба и написание доклада, на сон останется всего пара часов, а до дня рождения осталась неделя. Сакурай Шо – главный айдол-неудачник, впервые на арене. - Что? Да, я приеду пораньше. Все понял. Окей. Да. Удачи. Отбрасывая телефон подальше, Шо падает на стул, параллельно выключая локтем кофеварку. Шесть часов утра, среда, середина января. Очередной учебный день очередной рабочей недели. Шо чувствует себя суперменом. Этаким героем в красном трико из американских комиксов, который спасает мир за два часа и успевает к ужину. Его любят девушки и мамы девушек, весь окружающий мир, и даже злодеи смотрят на него с некоторым умилением уже отживших свое персонажей. А вот супермен бессмертен. Шо читает комиксы в метро, пока едет в университет. На него никто не обращает внимания, мало ли в токийском метро крашеных студентов с комиксами в руках. Иногда на него даже недовольно косятся, безмолвно осуждая светлый цвет волос и сережку в ухе. В такие минуты Шо хочется сунуть комикс в сумку и заорать на весь вагон: «это не то, что вы думаете! Это все для работы!» Вместо того чтобы орать, он достает из кармана телефон. Еще полчаса до начала занятий. За это время можно доехать до университета, добежать до аудитории и написать три смски Айбе. «Привет, чем занимаешься?» «Я соскучился, может, увидимся часа в три?» «Ты помнишь про эфир?» На все три Масаки не отвечает. Впрочем, вполне возможно, что он просто еще дрыхнет. Как-то так получилось, что за последние несколько лет в жизни Шо стало очень много Масаки. Иногда Шо спрашивает себя: в какой же момент это произошло? Когда Айба подошел к нему в автобусе и грохнулся на соседнее место? Когда он лучезарно улыбнулся и предложил дружить? Или когда впервые встретил Шо после занятий в университете, держа в одной руке банку с кофе, а во второй – упаковку с онигири? Черт знает. Но один факт можно определить совершенно точно: последние несколько лет Шо не смыслит и дня без Масаки – веселого, яркого, какого-то совершенно непутевого и одновременно не по годам мудрого. Иногда Масаки слишком много, он заполняет собой все пространство, всю жизнь Шо до малейшей клеточки заполненного ежедневника, заставляет Шо задыхаться от нежности и ненависти, обожания и отчаяния, от невероятной смеси всех возможных для человека чувств. Иногда Шо кажется, что Масаки – это бог, иногда, что Масаки – это плод его сознания, а иногда Шо вообще ничего не кажется, потому что главное – это то, что Масаки все-таки рядом. Наверное, супермена и любят девушки и мамы девушек. Но Шо – не супермен. Он не может прийти к родителям Айбы и сказать: «знаете, я спасаю мир. И люблю вашего сына». Впрочем, зачем врать. Он и Айбе-то этого сказать не может. Поэтому пишет ему смски каждый час, прямо на лекциях, не отрываясь от конспекта. «Проснись и пой. Я знаю, что у тебя на звонке стоит A.Ra.Shi, под нее невозможно не проснуться. Не прикидывайся. И не ври, что у тебя нет денег, я же сам тебе клал вчера». «Ты занят, что ли? У тебя все хорошо?» «МА-СА-КИ. Я врежу тебе, если ты не ответишь». В перерыве между парами Шо не выдерживает и звонит первым. Он всегда боится звонить первым, как бы глупо это не звучало. Какая-то абсолютно женская проблема, которая и существует-то только при общении с малознакомым молодым человеком. А тут и Шо – не девушка, и с Айбой они знакомы уже довольно долго, а вот поди ж ты. Все равно каждый раз клинит, словно впервые влюбленную шестнадцатилетнюю школьницу. - Какого черта ты не отвечаешь? - А? Что? А, Шо-чан, это ты… - Масаки сладко зевает в трубку и, судя по звукам, падает с кровати вместе с одеялом, - прости, я поздно лег, совсем будильника не слышал… Ты мне писал? - Разумеется, - сухо отвечает Шо и вздыхает, - ты хоть помнишь про эфир, чучело? - Когда это я забывал про работу? – возмущается Масаки напоказ. - Две недели назад, когда заигрался в бейсбол и проспал. - Это не считается. - Считается. - Нет, не считается. - Почему это не считается? - Ты сам мне напомнил про бейсбол. - Но я-то не проспал. - А ты никогда не просыпаешь. Ты у нас супергерой. Кстати, вернешь мне комиксы? - Потом верну. - Вредина. - Жадина. - Иди к черту. - И пойду. - Удачи на парах… Пять минут общения – и настроение опять прекрасное. Ужас просто. Нельзя так зависеть от человека. Следующую неделю Шо мечется между работой, съемками и учебой. До сессии остается совсем немного времени, а значит время на отдых, сон и еду уменьшается в геометрической прогрессии. Полчаса сна – три часа учебы – полчаса сна – еще учеба. Жуткий ритм жизни. С Масаки они совсем не общаются, даже смками, потому что работы невпроворот у обоих. Шо каждый день тоскливо косится на календарь, отмечая дни до своего дня рождения, который все равно придется отмечать, обложившись учебниками и конспектами с ног до головы. Может быть, не имеет смысла вообще о нем вспоминать? Но, в конце концов, должен же Масаки написать ему хотя бы в день рождения. Иначе все совсем не имеет смысла. Чертова гонка за дипломом и гордым званием айдола все продолжается. Шо бежит, бежит, бежит, не успевая даже оглядываться по сторонам, почти не общается с одногруппниками, все передачи записаны на месяц вперед, вся общая работа отложена, «пока Сакурай-сан не сдаст сессию». И все ждут. Хорошие такие, просто убить иногда хочется. В пятницу звонит Нино. Спрашивает про планы Шо на день рождения, рассказывает пару новых шуток и советует хорошую игру. - У тебя все в порядке? – сочувственно уточняет он, - ты там держись… - Я в порядке, - упрямо смеется Шо и хочет спросить что-то про Масаки, но слышит на заднем плане голос Оно. - Конечно-конечно… - говорит Нино невидимому Сатоши, - я сейчас приду, подожди пять минут… Шо, я побежал. Удачи тебе там. - Ага, - соглашается Шо. Наверное, ему немного завидно. В день рождения все становится совсем плохо. Полдня Шо проводит за учебниками, на пятнадцать минут выбегает из дома в магазин за едой и возвращается к учебе. Праздник? Какой праздник? Все это пережитки детского и счастливого прошлого, уймитесь. Уверенному в себе и гениальному айдолу не нужны никакие праздники, он и так сам себе праздник. Комиксы про супермена валяются под кроватью. Смс с поздравлениями написали уже все, Джун – даже в стихах и с кучей дурацких смайликов, а Масаки все не пишет. К половине двенадцатого Шо перестанет надеяться, включает кофеварку в седьмой раз за день и снова утыкается в конспекты. Он так зачитывается, что сначала даже не слышит звонок телефона. «Выйдешь на пять минут? Я тебя жду на улице». Учебники мгновенно летят на пол. «Какого черта? Я занят» «Не злись. Я тебя жду. И я совсем замерз». Наверное, стоило бы накинуть куртку, но Шо хватает только на то, чтобы втиснуться в новые кроссовки и пулей вылететь из дома. Потому что у дома стоит Масаки. Замерзший, мокрый до костей Масаки с букетом белых роз в какой-то идиотской розовой упаковке. - Я тебя ненавижу, - ласково говорит Шо. - Конечно, - соглашается Масаки. А потом целует его так, будто делал это каждый день на протяжении долгих лет. И Шо кажется, что так оно и было. Когда они поднимаются обратно в квартиру и Масаки говорит удивленным родителям: «Здравствуйте, извините, что я так поздно», а мама косится на букет роз и с изумленным пониманием качает головой… Шо чувствует себя Лоис Лейн и Гвен Стейси одновременно.