Choice

Каждый день Молнию мучила эта тупая боль в висках, продолжающаяся с утра до вечера, со дня до ночи. Она морально устала. Устала от того, что не могла решиться, кому отдать себя полностью- Джексону или Бернулли. И как бы это глупо не звучало. С последним гонщица познакомилась на Мировом Гран-При, с самовлюбленным и нагловатым пареньком. Конечно, завидев единственную девушку среди всего гоночного состава, Франческо изо всех сил хотел обратить ее внимание на себя, или как говорят в народе, «подкатить». Но Маккуин скорее не включала стерву, а просто уходила от разговора, что однажды у нее не получилось. По окончании Гран-При итальянец бесцеремонно прижал Маккуин к стене бокса и впился в ее губы грубым поцелуем, заходя еще дальше, проникая в ее ротик языком. И именно в тот момент гонщица самой себе призналась, как она сильно этого желала. Как она сама того не осознавая, бесповоротно влюбилась в этого самодовольного парня. Дурочка наивная. -Моя прекрасная Маккуино, я не могу без тебя жить!- эту фразу с ярко выраженным акцентом Молния слышала ночами, когда они вместе с Бернулли сидели на одной из крыш домов и глядели на тысячи звезд на огромном темно-синем полотне, окутавшим Рим. Да, они любили гулять по вечерней столице, когда где-то вдали еще глухо доносились до них мотивы итальянской музыки. Они любили теплые объятия, когда Молния невольно вздрагивала от холода. И любили жаркие поцелуи. И все было хорошо, до того как… В ее жизнь ворвался Джексон Шторм. Его имя говорит само за себя, подобно чему он вторгся в сознание Маккуин. И как бы она не отворачивалась или убегала, Джексон смог заставить ее думать о нем каждую чертову минуту, что против ее воли. Но она поддалась. Сдалась и поддалась. Шторм пытался сделать так, как надо ему- завладеть Маккуин, чтобы она была его и только его. И больше ничьей. Но как? Ведь так он отнимет ее у Франческо. Но кого это собственно волнует?! Джексон Шторм любит курить, нервно затягиваясь и выпуская кольца дыма, когда невольно подрагивают пальцы. А у Молнии фетиш на ртутно-серые глаза и длинные изящные пальцы. И на поцелуй с привкусом никотина, смешанного с железом и засохшей кровью. Дурочка наивная. Молния Маккуин встречается одновременно с двумя парнями. Шлюха. Именно так говорят заголовки статей в интернете, и девушка в очередной раз думает- лучше бы не рождалась. Какое им дело до личной жизни?! Ей хочется отвесить пощечину всем тем, кто писал про нее различные небылицы, выставлял напоказ. Но в первую очередь- себе. Себе любимой. Или нет? Молнии Маккуин душно, ей дурно, и она- дура. Как бы это не звучало глупо, но она составляла списки недостатков как Джексона, так и Бернулли. Но вся забава в том, что их не оказалось. Оба парня украли, растащили сердце девушки на части. Но ведь никто не идеален, правда? И снова это приятное ощущение мягких губ, шепот на ухо, поцелуи в ключицу, где потом оставались красно- лиловые засосы в знак того, что тело девушки побывало в руках Бернулли. Но ее накрывает ужас с головой, когда на ее поясницу опускается тяжелая ладонь Джексона. Плевать, в какой обстановке, плевать как, плевать на все! Главное, что оба хотели ее одинаково неимоверно и дико, отчего у Маккуин стремительно нарастало возбуждение, теплой волной расплывающимся по всему телу. Сейчас девушка стояла на коленях, в то время как Франческо требовательно и нагло врывался в ее рот языком, как в самый первый раз, но сейчас более напористо и жарко. А Шторм по-хозяйски водил руками по телу Маккуин, по талии, бедрам, плоскому и сжатому животу, зарывшись в ее светлые волосы и при этом недовольно рыча. Почувствовав, как застежка костюма предательски опускается с режущим визгом под напором сильных рук Шторма, девушка невольно роняет слезы, которые обжигали порозовевшие щеки. Воздуха катастрофически не хватает, и Маккуин резко отстраняется от Бернулли. Губы неприятно покалывает и саднит, когда они становятся влажными от слез. Поранила. И уже как в тумане ее переносят на огромную кровать и продолжают насиловать ласками, которые постепенно переходили на болевые ощущения- укусы в области груди, засосы и где-то даже царапины. Постепенно настигает дурман. И уже как в тумане Шторм впивается в истерзанные губы Молнии, жадно слизывая кровь, текущую тонкой струйкой от подбородка по белоснежной шее, когда Бернулли уже поспешил избавить Маккуин от лишних элементов одежды. Выгибается как змея, стонет так жалобно, протяжно. Больно. Боль растет, когда она ощущает внутри себя нечто «инородное», снова стонет и кричит. Ее разрывало на части. Но ее просто затыкают поцелуем, и Маккуин слышит бешеные удары своего сердца и чувствует, как в нее яростно вдалбливаются, вжимая в кровать. -Моя… -Моя!.. Молния просыпается и чувствует дикую боль в низу живота и тошноту, но вместе со всем этим и… удовлетворение? Она идет в ванную, чтоб смыть с себя все то, что оставили на ее теле эти два подонка. Но они оба пометили ее так, что не отмоешься, а выбор так и не был сделан. Все плыло в сознании подобно кошмару. Зачем терпеть этот ужас, если есть алкоголь? Маккуин сидит, оперевшись на диван и опустошает бутылку «дорогой» внешности, и ее посетила гениальная мысль- покончить со всем этим. Разбивает со всей дури эту бутылку и что-то шепчет невнятное себе под нос. Осколок медленно ползет поперек запястья вытянутой левой руки. -Дура, вены вдоль режут- твердил внутренний голос, которому девушка поспешила повиноваться. Опять перед глазами этот туман. В больнице мерзко тикают приборы, тихим эхом расходясь в сознании Молнии. На ее запястья наложены бинты, все гудело при попытки подняться с койки. Неудачное самоубийство. -Как ваше самочувствие?- в палату зашла медсестра. -Отвратительно. Скажите, кто меня сюда привез?- еле выдавила из себя Молния. -Джексон Шторм. Вопросов было очень много. Как он узнал? Как он снова попал к ней в квартиру, и что здесь, мать твою, творится! -Какая же ты все-таки идиотка… Моя идиотка…- выдохнул Джексон, обнимая девушку при выписке из больницы.-Может мне тебя в дурдом надо было сдать? -Почему твоя? Почему ты не оставил меня? Почему, Шторм?!- вместо ответа девушку просто обняли и прижали к себе. -Потому что ты теперь только моя и ничья больше,- парень зарылся в волосы Молнии. -Шикарный ответ. А Бернулли где? Джексон протянул Маккуин письмо от итальянца, адресованное ей, в котором и была вся правда. -Моя дорогая Маккуино! Хочу тебе сказать, что я… разлюбил тебя. У меня новая девушка… На этом моменте просто хотелось разрыдаться, но как она посмеет? Ее предал просто так тот, кого Молния любила когда-то больше жизни. Но надо держаться. Слезы в себя, девочка- доносилось в голове. -Сволочь. А еще говорил, что жить без меня не может. И это был самый сложный выбор в ее жизни. Который наконец был сделан…