Approximate

Когда Изая нанял ее, у нее было несколько пунктов работы: помогать с бумагами, варить кофе и делать работу по дому, не считая нескольких подпунктов. Работать секретаршей после высокой должности, было, в принципе, унизительно. Намие могла бы найти работу получше даже пребывая в бегах, но кому, как не самому востребованному информатору Токио, легче всего будет найти Сейджи в случае чего. Люди тот еще мусор, конечно, но Орихара Изая был тем еще экземпляром. Аморальным, самоуверенным и раздражающим особенно сильно даже по сравнению с другими людьми. А еще - одиноким. Намие совсем не психолог, но такие вещи чувствует хорошо. Сама такая. Все-таки одинокое детство так без последствий не проходит. Разве что все свое одиночество она обратила в любовь к Сейджи, а Изая в нездоровую любовь к человечеству. Ну и к местному монстру конечно. Намие готовит еду, Намие убирает в офисе и латает иногда своего босса. Намие просто не может не замечать алеющих засосов и укусов по всему телу, совсем свежих и уже заживающих. Изая дергает плечами, отчего выпирающие лопатки на худой искалеченной спине двигаются вверх-вниз и бросает через плечо, усмехаясь ядовито: «Намие-сан, завидно?». Ягири хочет задушить его, закончив начатое Хейваджимой Шизуо, пока обрабатывает синяки от удушья, расцвевшие темными пятнами на тонкой шее. Было бы чему завидовать. Орихара всегда приходит таким в офис после встречи с Хейваджимой. Намие почти всегда знает когда, да что уж и говорить, обычно весь Икебукуро знает. Зато когда Изая заваливается в офис, потрепанный, весь в синяках и прихрамывающий. Как плюхается тяжело на кресло, после чего тут же жалеет об этом и шипит от боли, но все равно улыбается по-кошачьи довольно. Знает только она. Намие хочет пошутить про то, что Шизуо Хейваджима зверь не только в драке, но вовремя сдерживается, вспоминая совет того подпольного доктора. Конечно, Кишитани-то много этого всего со времен Райры навидался. Ягири до сих пор не понимает, как он умудрялся быть другом для обоих. Изая кутается в шарф, застегивает любимую куртку с этим пижонским мехом до горла, но никогда не отменяет важные встречи. Говорит, что со времен старшей школы привык. Она больше не спрашивает. Изая откатывается от компьютерного стола. Крутится в кресле и смеется, запрокидывая голову вверх. Намие смотрит на бледную шею и ходящий от смеха кадык, на пошатывающееся, но раздражающе не ломающееся кресло, и пожалуй, вносит еще один пункт, почему стоит ненавидеть Орихару Изаю. Но когда он произносит довольно жмурясь и с улыбкой, плохо замаскированной под дежурную: — Как же я ненавижу Шизу-чана. Она не сдерживается и прыскает, подавляя смех рукавом любимого свитера. Ирония так и хлещет. Великий токийский информатор врет сам себе. Изая недовольно косится из-под опущенных ресниц, но игнорирует, верно, чтобы не давать Ягири лишних поводов для насмешек. И верно делает. Намие своего точно не упустит. Намие не сиделка. Намие платят. Но если ее спросят, она будет готова сказать, что Орихара вообще тот еще ребенок в своей личной жизни. Не то что в чужой. Уж тут то он точно профи. Как-то Изая приходит в офис подозрительно тихим, хоть и натягивает привычную ехидную улыбку. И Ягири почти сразу же отбрасывает идею с неудавшейся сделкой, навряд ли это так бы его задело. Точно. Значит - поссорился со своим монстром. Конечно, их отношения вообще можно назвать одной большой ссорой, особенно если не знать нюансов. Но так, чтобы задело даже непробиваемого Орихару — редкость точно большая. Ей даже интересно. Изая молча вешает куртку на вешалку, молча шагает к компьютерному столу и молча садится за кресло, кликая мышкой и загружая потухшее за его отсутствие изображение на экране. Намие настораживается. Тот не просит подлатать его или сделать кофе и не достает бессмысленными философскими размышлениями или глупыми просьбами. Неужели все и правда серьезно? Намие напоминает себе, что ей это не должно быть интересно. Просто углубляется в работу, пока Изая что-то строчит в компьютере. Так проходит час. Или два. Ягири не может точно сказать. Поэтому вздрагивает, когда слышит негромкое: — Намие-сан... Намие хочет привычно отрезать, но осекается, услышав в голосе почти что скрытые чуть дрожащие нотки. Оборачивается, чтобы увидеть его лицо, но Изая даже не смотрит на нее, наблюдая за небом в окне. Привычная улыбка и полуопущенные веки могли бы запутать, но чуть дрожащие руки на подлокотниках кресла все выдают. — Как думаешь, кто-то будет грустить, если я умру? У Ягири проходят мурашки по коже. Это для Изаи настолько нехарактерно, что она думает, может, Хейваджима Шизуо сломал его. Намие напоминает себе, что это же Орихара Изая, Демон из Синдзюку, и к нему сочувствие проявлять уж точно нельзя. И, успокоившись, почти равнодушно отвечает: — Нет. Она говорит спокойно, монотонно, в своей обычной манере. Смотрит из под равнодушно полуопущенных век не поворачивая головы, краем глаза наблюдая за реакцией, которой почти нет. Орихара лишь чуть сжимает бледные губы. Намие добавляет чуть-чуть теплее, совсем немного: — Особенно если совсем доведешь своего монстра. Изая чуть медлит, прикрывает глаза на секунду и, как Намие кажется, вдыхает побольше воздуха. А потом говорит весело так, как будто ничего не было, своим звонким бодрящим голосом: — Ну, зато они меня точно не скоро забудут, — и крутится на кресле, поворачивая его в сторону стола и разминая пальцы перед работой. Ягири выдыхает. Все-таки Изая это Изая. Обратить все в шутку вполне в его духе. Изая работает без перерывов. Кажется, просто пытается забыться в работе. Намие изредка наблюдает краем глаза и разбирает бумаги как обычно. Поэтому когда она заканчивает, не удивляется, что тот засыпает за рабочим столом. Она вздыхает и складывает бумаги аккуратной стопкой. Каблуки негромко стучат по паркету, Намие подходит к столу, смотрит секунду на его лицо, отдающее бликами от настольной лампы в полумраке. Темные густые ресницы подрагивают во сне. Изая опирается щекой на руку так, что, наверное потом останется отпечаток от кольца. Ягири поджимает губы. Вздыхает обреченно. И выключает яркий экран компьютера, предварительно сохраняя все невыключенные документы и убирает подальше чашку недопитого остывшего кофе. Намие гасит почти весь оставшийся свет в офисе перед уходом. На следующий день Изаи в офисе уже нет. Она догадывается, где он. Намие не может удержать непроизвольной улыбки уголками губ. Изая считает ее своей правой рукой. Намие, может быть, этому совсем не рада. Но зато ей хорошо платят. Намие иногда просто не может удержаться.